С чего начинается Родина

СОВЕТСКОЕ — ЗНАЧИТ ОТЛИЧНОЕ

Сбылась мечта Ильича. — Стальная армада Ленинграда. — «Беларусь-80» держит испытания. — Наши тепловозы в Европе. — Советский дизайн. — Собственные разработки и иностранный опыт.

Когда-то на заре Советской власти Владимир Ильич Ленин мечтал о ста тысячах тракторов. Им отводилась особая роль в деле переустройства сельского хозяйства на новый лад. Крупные коллективные и советские хозяйства должны базироваться на механизации. Высокими темпами создавались тракторные заводы. Уже в 1934 году с гордостью и радостью можно было читать: «В прошлом году с конвейера сходил ежедневно 261 трактор, в нынешнем году — 329 тракторов, причем появилась новая солидная марка Челябинского завода…»

В 1971 году Советский Союз поставил в 25 стран 27,5 тыс. тракторов, в том числе: в Болгарию — 4057, в Венгрию — 6070, в Индию — 3407, на Кубу — 3893, в Югославию — 1375 штук и т. д.

Харьковский, Волгоградский, Челябинский, Минский, Владимирский, Липецкий, Днепропетровский, Кировский и другие заводы в 1973 году выпустили 500 тыс. тракторов. Многие сотни тысяч других машин работают на колхозных и совхозных полях, на лесных заготовках, строительстве дорог, прокладке трубопроводов. То, о чем мечтал В. И. Ленин, сбылось с лихвой.

Наши тракторные заводы мне хорошо известны. К началу 70-х годов с конвейера Харьковского, Волгоградского и Минского заводов за время их существования сошло по миллиону тракторов с каждого. Гигант отечественного машиностроения — Челябинский завод отметил выпуск полумиллионного мощного гусеничного трактора.

Наши тракторостроительные заводы по серийности производства превосходят большинство подобных предприятий капиталистических фирм, а некоторые советские заводы не имеют себе равных. Это дает неоспоримые преимущества в возможном достижении эффективности производства машин.

В конце 60-х годов я приехал на выставку сельскохозяйственного оборудования в Париже, где демонстрировались машины всего мира, в том числе и советского производства. Направляюсь к стенду, где установлены наши тракторы.

В Париже на выставке наша промышленность участвовала не первый раз и, всегда, как правило, успешно. Тем не менее я волновался. На стенде впервые демонстрировался колесный трактор К-700 мощностью 220 л. с. производства Ленинградского завода имени Кирова. Среди других наших тракторов К-700 выделялся своими размерами. Это настоящий гигант. Подобные тракторы для сельскохозяйственного производства во Франции еще не применялись, хотя на наших полях у хлебопашцев они уже завоевали славу богатырей сельскохозяйственного производства.

Самая первая, в большинстве случаев верная, оценка любого выставочного стенда — это количество посетителей на нем. И тут нас ждала радость: к советскому стенду было трудно пробиться. Его буквально штурмовали французские крестьяне, деловые люди многих стран. Они с интересом осматривали трактор «Беларусь», ранее награжденный золотой медалью. Что касается гигантского трактора, то его плотным кольцом окружала толпа. Кто-то уже сидел за рулем, кто-то рассматривал мотор. Другие мерили колеса, удивлялись девятилемешному плугу, третьи рассматривали красочный проспект, отпечатанный на французском языке. В течение всей выставки с утра до самого вечера советский стенд пользовался неизменным успехом.

Нам было чем гордиться. Мощный трактор «Кировец-700» изготавливался на заводе, история которого началась почти 180 лет тому назад. Завод, созданный в 1801 году, как казенная чугунолитейная мастерская по отливке пушечных ядер, стал крупнейшим в стране предприятием по выпуску тракторов и других изделий машиностроения и металлургии. Бывая на заводе, я видел огромную работу по его техническому перевооружению, культурному росту.

С краткой историей этого завода (бывший Путиловский завод) меня знакомит доктор технических наук лауреат Ленинской премии Александр Александрович Любченко, несколько лет работавший директором завода. А история такого предприятия, его коллектива — частица истории нашей Отчизны, ее борьбы, трудов и достижений.

27 декабря 1917 года декретом Совнаркома Путиловский завод был национализирован и стал работать на революцию: строить бронепоезда, бронемашины, делать пушки и другое вооружение. По окончании гражданской войны, преодолевая трудности, вызванные голодом и разрухой, завод начал выполнять заказы для народного хозяйства страны.

Уже в 1922 году «Красный путиловец» поставил металлоконструкции для Волховской ГЭС, а 1 мая 1924 года из ворот завода вышли первые трактора «Фордзон-Путиловец».

Большое внимание уделял развитию отечественного тракторостроения С. М. Киров, имя которого в 1934 году присвоено заводу.

В 1926 году в связи с 125-летним юбилеем завод был награжден орденом Трудового Красного Знамени. К концу 1931 года с конвейера сошел 34-тысячный трактор, и, таким образом, план первой пятилетки по тракторостроению был выполнен. В 1933 году завод приступил к изготовлению трактора-пропашника «Универсал», выпуск которого в 1935 году составил 13 тыс. штук. В этом же году завод рапортовал об изготовлении им первых отечественных легковых автомобилей марки Л-1. За годы индустриализации Кировский завод превратился в могучий арсенал отечественного машиностроения.

В годы первых пятилеток Кировский завод стал заводом-лабораторией по разработке и освоению новых машин: тракторов, 75-тонных железнодорожных кранов, проходческих щитов для строительства метрополитена, турбин для электростанций и многих, многих других видов оборудования, не считая оснащения боевой техникой Советской Армии. После освоения новых производств завод передавал их на другие предприятия. Это было системой, причем передавалась не только чертежно-техническая документация, но и часть оборудования и оснастки. Ведущие специалисты командировались для технической помощи Волгоградскому, Харьковскому и Челябинскому тракторным заводам. Нельзя не упомянуть и о совершенно новом для того времени эксперименте — строительстве в Ленинграде сварного моста имени Шмидта, который блестяще был выполнен кировцами.

Характер деятельности Кировского завода мне во многом напоминал Коломенский тепловозостроительный завод имени Куйбышева и завод «Красное Сормово» — то же разнообразие сложной продукции, высокое мастерство рабочих и инженеров, многочисленность коллектива и сильная парторганизация, богатство традиций революционного прошлого.

Для сложного машиностроения Кировского завода его металлурги провели большую работу по созданию новых марок сталей и по освоению их производства.

Славной страницей в истории заводской и отечественной металлургии является решение проблемы производства нержавеющих сталей. «Кировский метод» выплавки нержавеющей хромистой стали и технология прокатки и отделки листов из кислотоупорной стали являются прекрасными образцами технологического творчества. Благодаря кировчанам страна была избавлена от импорта из Швеции листовой стали типа ЭЯ-1. До Великой Отечественной войны здесь было разработано и освоено производство 130 конструкционных инструментальных и специальных марок сталей.

В годы Великой Отечественной войны линия фронта проходила в четырех километрах от завода, который находился в зоне непрерывного артиллерийского обстрела. Оставшиеся на заводе рабочие и инженеры снабжали фронт боеприпасами. Другая часть завода, эвакуированная на восток, также достойно выполняла свой долг перед Родиной. После победы над фашистской Германией трудящиеся завода принялись за восстановление разрушенных цехов и одновременное освоение новой продукции. Особое внимание уделялось созданию конструкторских бюро и технологических отделов.

В 1947 году заводу поручили разработать и освоить серийное производство трактора К-12 для трелевки леса. В короткие сроки это задание было успешно выполнено, и через 4 года производство было передано Онежскому заводу. В этот период широкое развитие получили скоростные режимы резания. Новаторы-рабочие фрезеровщик Е. Савич и слесарь П. Зайченко были удостоены звания лауреата Государственной премии.

Коллектив завода создал ряд новых видов машин, в том числе турбозубчатые агрегаты со вспомогательными механизмами для сухогрузных и танкерных судов, а впоследствии и для первого в мире атомного ледокола «Ленин».

В 1961 году кировцы получили почетное и ответственное задание — спроектировать и наладить серийное производство колесных тракторов К-700 с дизель-мотором мощностью 220 л. с. К этому времени завод уже располагал высококвалифицированными кадрами конструкторов, технологов и рабочих — творцов уникальных машин и механизмов. В сжатые сроки кировчанам удалось изготовить и поставить на государственные испытания 50 штук этих тракторов.

Трактор К-700 имеет ведущие передний и задний мосты, карданную передачу на игольчатых подшипниках, 16-скоростную коробку перемены передач, гидравлические узлы.

Для решения технических и организационных вопросов широко привлекаются проектные и исследовательские институты и используется опыт родственных предприятий. Благодаря широкому применению стендовых и опытно-полевых испытаний совершенствуется конструкция и технология производства машин.

Появление такого мощного, я бы сказал, сверхмощного колесного трактора на совхозных и колхозных полях воодушевило и обрадовало многих работников сельского хозяйства. Они справедливо предвещали огромную будущность тракторам такого типа. С их точки зрения, переход от постепенного наращивания мощности к резкому ее повышению вполне оправдан. Не всегда оправдан метод, когда трактор с мощностью 50 л. с. переделывался сначала на 55, затем на 60 и после этого на 75 л. с. Это требовало больших затрат на подготовку производства, но не решало задач с учетом перспектив развития сельского хозяйства, особенно в части повышения производительности труда.

Были и такие специалисты сельского хозяйства, которые не сразу оценили достоинства необычной мощности трактора. Но стальной богатырь доказал свою жизнеспособность не только на наших полях. К-700 с успехом работает в Польше, Чехословакии, ГДР и других странах.

Собственно, в связи с последним обстоятельством я и появился на Кировском заводе и вел беседу с его директором. Александр Александрович показывал мне, что потребовалось сделать и что сделано на заводе для организации крупносерийного производства тракторов. С тех пор, как с конвейера сошли первые партии тракторов для экспорта, завод стал неузнаваем: больше половины станков работают по автоматическому циклу, смонтировано 145 поточных линий и 4 автоматические, сооружено 27 тыс. м конвейеров, повышена степень механизации окрасочных операций. Отлично сделан участок обработки и сборки гидравлических систем, сложность которых общеизвестна. Немало сделано в заготовительных цехах. Широко применяется холодная и горячая штамповка. Перепланированы цехи, заводские проезды, энергетические коммуникации. Почти ничего не осталось от старого Путиловского завода. Убраны различные кустарные пристройки — «бородавки», как иногда их называют рабочие. Как бы раздвинулись стены завода, построены новые и переоборудованы старые цехи. Коллектив завода берется за решение все более и более сложных задач, достигая все новых и новых рубежей.

Я посетил завод в то время, когда там наращивались темпы производства трактора К-700, получившего всеобщее признание. Коллектив боролся за каждый трактор. Нелегко доставались машины, сделанные сверх плана. Немало сил работники завода тратили на четкое выполнение производственного плана, социалистических обязательств.

Обо всем этом с воодушевлением, с горящими глазами рассказывает Александр Александрович.

Но партийная организация, руководство завода не забывали заботиться о завтрашнем дне. Конструкторы и технологи параллельно работали над новым, более мощным трактором К-701 в 300 л. с. Новый трактор, созданный ленинградцами в 1973 году, успешно прошел государственные испытания. Его производительность на различных операциях по сравнению с трактором К-700 будет выше на 25—40 %.

Расчеты показывают, что применение тракторов К-701 вместо широко используемых в настоящее время ДТ-75М только в зерновых хозяйствах Северного Кавказа, Поволжья и Западной Сибири сократило бы потребность в тракторах на 130 тыс. машин, а в механизаторских кадрах — более чем на 150 тыс. человек. К-701 выгодно отличается от своего предшественника К-700 не только высокой производительностью. Его создатели позаботились и об улучшении условий труда тракториста, повышении устойчивости и плавности хода машины.

Во всем этом сказалась советская индустриальная школа — непрерывность движения вперед, завоевание все новых высот техники. Благодаря этому появились К-700, за ним К-701, а в недалеком будущем появится и К-702. Ясно, что будут и другие, еще более совершенные машины.

Говоря о тракторной промышленности Советского Союза, трудно удержаться от того, чтобы не упомянуть о новом тракторе «Беларусь-80». Этот трактор успешно прошел испытания в нашей стране. Приятно держать в руках свидетельство, которое выдано машиноиспытательной станцией США в Небраске, о том, что и на американской земле в 1973 году белорусский трактор блестяще выдержал экзамен и признан годным для прохождения службы не только у себя дома. Коллектив Минского тракторного завода — один из самых аккуратных поставщиков на экспорт. На всех континентах его продукция пользуется большим спросом и авторитетом.

Советские тепловозы знают во многих странах: в Венгрии, Болгарии, ГДР, Польше, Чехословакии, КНДР, на Кубе, в Египте, ДРВ и Франции. Их делают высококвалифицированные заводы: Коломенский, Ворошиловградский, Брянский, Людиновский. Начало экспорту положили тепловозы мощностью 750 л. с. в 1958 году. Затем были освоены тепловозы в 2000 и 3000 л. с. в одной секции. В Советском Союзе работают тепловозы мощностью в 4000 л. с.

В конце 1973 года суммарная мощность советских магистральных тепловозов, поставленных за последние годы в ВНР, ГДР, ПНР, ЧССР, НРБ и КНДР, превысила 3,6 млн. л. с. Тепловозы мощностью 2000 и 3000 л. с. работают на самых напряженных магистралях социалистических стран Европы. Из года в год растет объем грузопассажирских перевозок внутри этих стран, и многие из них осуществляются тепловозами с надписью: «Сделано в СССР».

Генеральный директор чехословацкого объединения «Прагоинвест» Е. Майвальд дает высокую оценку тепловозу в 2000 л. с. «Советские тепловозы мощны. Они исключительно хорошо зарекомендовали себя в работе, особенно в тяжелых зимних условиях. Тепловозы отличаются простотой обслуживания, долговечностью главных агрегатов и хорошими ходовыми качествами. На них обеспечена безопасность работы. Современный интерьер в кабинете машиниста делает удобным обслуживание тепловозов. Большой запас топлива сокращает затраты времени на экипировку локомотивов. Об экономичности и надежности эксплуатации говорит тот факт, что средний пробег локомотивов без подъемочного ремонта составляет 320 тыс. км».

Эти тепловозы поставляются в ЧССР с 1966 года, и теперь (конец 1973 года) в стране насчитывается 562 машины. До 1965 года дизельная тяга составляла на железных дорогах ЧССР всего 7 %. Благодаря советским тепловозам эта цифра возросла к 1972 году до 31 %. Доля перевозок паровой тягой уменьшена с 50 до 11,5 %. Объем железнодорожных перевозок возрос с 8,2 в 1965 году до 24 млн. тонно-километров в 1972 году. В этом году 65 % перевезенного тепловозами груза пришлось на долю советских тепловозов. Советские тепловозы за короткий срок получили признание у самых строгих ценителей — локомотивных бригад. Отличное техническое обслуживание, организованное совместными усилиями ЧССР и Советского Союза, обеспечивает бесперебойную работу локомотивов. Аналогичные отзывы имеются из всех стран, где находятся эти тепловозы.

Тепловоз в 3000 л. с. создавался Ворошиловградским и Коломенским тепловозостроительными заводами в содружестве с другими отраслями промышленности. На этих тепловозах по желанию покупателей из ГДР устанавливаются агрегаты для электрического отопления вагонов пассажирского поезда. Это потребовало значительной работы по проектированию и освоению производства. Зато в вагонах отпала необходимость установки отопительных котлов. Предусмотрено множество и других усовершенствований, например, индивидуальный привод колесных пар, оборудование букс подшипниками качения, электродинамические тормоза для пассажирского варианта, новая система амортизаторов, съемная крыша кузова тепловоза, которая позволяет легко монтировать и демонтировать дизель, генератор и другие узлы. На Лейпцигской ярмарке 1973 года заключен контракт на поставки в ГДР в течение 1974—1975 годов 279 машин.

Задача проектирования и производства магистральных тепловозов мощностью 2000—3000 л. с. решалась не просто, особенно с учетом требований покупателя. Много сил потребовалось при создании тепловозов для тропических условий Кубы, Египта, а также для эксплуатации в условиях пыльных бурь, зарождающихся в Северной Африке и достигающих района Марселя, где должны работать наши тепловозы.

Следует сказать, что в проектировании и отработке тепловозов принимали участие кроме советских и специалисты других социалистических стран, главным образом Венгрии и ГДР.

Большие трудности возникли на первом этапе освоения производства тепловозов. В 1966—1968 годах мне приходилось в связи с этим бывать и на Ворошиловградском и особенно на Коломенском тепловозостроительных заводах. Последний производил дизели и поставлял их на Украину, в Ворошиловград. Большая техническая сила этих заводов известна. Это ведущие предприятия страны. Оба они в свое время делали паровозы, а затем перешли на тепловозы. На Коломенском заводе началась моя инженерная деятельность. Много лет прошло с тех пор. Теперь предстояло побывать на заводе, который эвакуировался на восток в конце 1941 года, затем, после войны, его коллектив был переведен в Харьков. Тем временем завод восстанавливался и работал. Многие коломенцы вернулись в родные места, часть осталась в Харькове.

На завод едем с заместителем министра тяжелого, транспортного и энергетического машиностроения К. К. Яковлевым, знатоком дизелестроения, локомотивостроения, танкостроения. Трудно перечислить машины, которыми Константин Константинович занимался в течение своей плодотворной инженерной жизни. Его кругозор как машиностроителя весьма широк. Теперь он руководит большим сектором промышленности, занимающимся производством дизелей, тепловозов, куда входит и Коломенский завод.

Быстро промелькнули знакомые места вдоль шоссейной дороги от Москвы до Коломны. Вот и главная контора завода. Она нисколько не изменилась. Рядом сохранился небольшой парк, тут же железнодорожная ветка, выходящая на станцию Голутвино. Вспыхнули воспоминания о событиях Великой Отечественной войны, героическом труде коллектива завода, эвакуации завода и его возрождении.

Нас встретил молодой и энергичный директор завода В. М. Пятов. Короткая беседа по вопросам экспорта тепловозов, поставки запчастей к дизелям, модернизации машин. Мне не терпелось посмотреть на завод, который я хорошо знал более четверти века назад, в годы его расцвета и эвакуации. Идем в чугунолитейный цех, где мне довелось работать. Цех восстановлен. Замечаю изменение планировки, добавилось оборудования. Ищу глазами знакомых людей. Их почти нет. Появилось новое поколение. Начальник большого литейного цеха был, как мне показалось, слишком молодым человеком, однако его грамотные и толковые объяснения развеяли мое недоверие.

Особенно большое впечатление произвела на меня отливка из чугуна коленчатых валов для дизелей мощностью 2000 л. с. и более. До этого мне приходилось видеть подобные отливки для автомобильных двигателей мощностью 75—100 л. с. и это были небольшие по размерам детали. Чтобы отлить коленчатый вал для крупного тепловозного двигателя, надо много знать и многое уметь. Коллектив чугунолитейного цеха имел квалифицированные кадры специалистов и рабочих, исследовательские лаборатории и хорошую технологическую дисциплину. Без этого невозможно организовать крупносерийное и надежное производство любых изделий, а тем более таких, как литые коленчатые валы.

Затем мы были в механическом цехе по обработке этих валов и пришли в восхищение. Были и в лаборатории, которая ведет наблюдение за коленчатыми валами и другими сложными деталями.

Дальнейший осмотр цехов завода, в том числе новых и хорошо оборудованных, был интересен, но я находился более всего под впечатлением достижений литейного цеха.

Да, завод не только возрожден, он вырос, поднялся на новую ступень своего развития. Его возможности расширились. Всю обратную дорогу мы говорили об истории этого завода, его людях. Со мной рядом сидел человек, отдавший большую часть своей жизни этому заводу, — Константин Константинович Яковлев. Он прошел хорошую заводскую школу специалиста, воспитан на славных революционных традициях коломенской партийной организации. Работал рядовым конструктором, начальником конструкторского отдела по дизелям, главным инженером и директором огромного промышленного предприятия, заместителем министра важной отрасли индустрии, был председателем совнархоза (Брянск, Тула) и снова заместителем министра машиностроения. Где бы он ни работал, он с честью выполнял свой долг перед Родиной. Константин Константинович владеет широким диапазоном знаний и опыта, он крупный хозяйственный руководитель и организатор, не щадивший своих сил во имя общего дела, коммунист, боец нашей партии. Я всегда гордился дружбой с этим человеком.

Советская наука и техника развиваются по социалистическому пути. Гигантские достижения народного хозяйства неоспоримы.

Многие научно-технические решения в самых различных областях промышленности, строительства, транспорта, сельского хозяйства, культуры превосходят по своему уровню самые высокоразвитые в промышленном отношении капиталистические страны. Подход советских ученых и инженеров к проблемам науки, техники и экономики с самого зарождения социалистического государства поражает буржуазных специалистов исключительной оригинальностью и размахом, смелостью и эффективностью выработанных решений.

Если заглянуть в историю техники, то даже в далеком прошлом, в суровых условиях феодализма и капитализма имели место крупные открытия и изобретения, которые делались русскими учеными и специалистами и становились достоянием мирового опыта. Среди них Ломоносов, Кулибин, Ползунов, Аносов, Менделеев, Чернов, Попов, Макаров, Крылов и другие. О каждом из них написаны статьи, книги. Они вошли в историю науки и техники нашей Родины. Взять, например, адмирала С. О. Макарова. Он не только выдающийся флотоводец, но и ученый, путешественник, кораблестроитель и крупнейший изобретатель. Им создана теория непотопляемости корабля, по его техническому заданию построен ледокол «Ермак», самый мощный по тому времени. С. О. Макаров с достаточным основанием утверждал, что дело ледоколов зародилось у нас в России еще в 1864 году. Более того, опыт создания ледокола привлек к себе внимание других стран, в частности Германии. Инженеры Гамбургского порта купили в России чертежи ледокола и построили его.

Многогранность деятельности С. О. Макарова поразительна. Он изобрел пластырь для заделки пробоин судов, который также широко использован за рубежом. По определению академика А. Н. Крылова, наиважнейшим изобретением адмирала из всех его изобретений является так называемый «макаровский колпачок» — прообраз современных подкалиберных снарядов, которые применяются как бронебойное средство. Исключительная простота устройства, дешевизна производства и огромный эффект говорят о таланте русского изобретателя.

Скольких талантливых изобретателей, ученых родила наша земля! Однако в условиях царской России ученые и изобретатели имели весьма ограниченные возможности для того, чтобы дать выход своим способностям.

По-настоящему открылись широкие возможности проявления талантов наших ученых и инженеров только с победой Великой Октябрьской социалистической революции. Наука и техника в нашей стране развивалась и развивается, опираясь прежде всего на передовой социально-экономический строй, а также используя опыт предшествующих поколений и положительные образцы мирового опыта. Это давало и дает свои богатые плоды. В невиданно короткий с исторической точки зрения срок советский народ под руководством Коммунистической партии, несмотря на унаследованную от дореволюционной России отсталость, разрушенные войной промышленность, транспорт и сельское хозяйство, наличие враждебного капиталистического окружения, создал мощную экономику и передовую науку и технику, высокую культуру. Это позволило отстоять нашу страну, социалистический строй, свободу и независимость нашей Родины от фашистских завоевателей.

Большая заслуга в этом советских ученых и специалистов с мировым именем, прославивших Советский Союз. Среди них Г. М. Кржижановский, В. Л. Комаров, С. И. Вавилов, А. Н. Несмеянов, А. Ф. Иоффе, К. Э. Циолковский, И. В. Курчатов, С. П. Королев, И. П. Бардин, М. В. Келдыш и многие другие.

Вполне самостоятельно наши ученые и специалисты разработали технологию и оборудование по производству атомной энергии, которая применяется в мирных и оборонных целях. Шедевром в этом отношении является создание в начале 70-х годов первой в мире промышленной атомной электростанции с реактором на быстрых нейтронах, которая может вырабатывать атомного горючего больше, чем сжигать. Такая станция построена в Мангышлаке, богатейшем в смысле полезных ископаемых районе Советского Союза. На Украине разработаны высокоэффективные оригинальные способы электрической сварки, в том числе автоматической. Еще до Великой Отечественной войны через Днепр у Киева был впервые возведен полностью сварной мост. Изобретен электрошлаковый переплав, с помощью которого стало возможно получение стальных слитков, идущих на самые ответственные детали машин, таких, например, как роторы мощных турбогенераторов. Возглавляли эту работу Е. О. Патон и его сын Б. Е. Патон. Киевский институт сварки пользуется мировой известностью.

А кто не знает знаменитого советского металлурга академика И. П. Бардина! Слава о нем докатилась до многих стран мира. Его талант и трудолюбие, крупные научные и практические заслуги сыграли немалую роль в создании большой металлургии Советского Союза. Иван Павлович говорил, что металл — это могущество государства. И он все сделал для того, чтобы металл был у Страны Советов. Мне посчастливилось работать под руководством И. П. Бардина над проблемой непрерывной разливки стали. Он занимался этим еще до войны, в 1940 году. Война многому помешала, и только после многих лет огромной работы, в 1955 году, были созданы первые промышленные установки, о чем говорилось ранее. Академик Бардин много сделал по внедрению кислорода при выплавке чугуна и стали, усовершенствованию плавильных печей, прокатных станов, вакуумированию стали и многое другое. Зная прекрасно западноевропейскую и американскую металлургию, он не ограничивался чужим опытом, не копировал, а творчески использовал его. Талант советского инженера, его богатый опыт позволяли И. П. Бардину вырабатывать собственные технические решения. Так было при строительстве Кузнецкого металлургического завода, когда Ивану Павловичу удалось добиться значительного повышения мощности завода, внеся соответствующие изменения в американский проект. Справедливость требует напомнить, что уникальные доменные печи объемом 1000—1300 м³, возведенные тогда на Магнитке, не только успешно выдержали испытания, но и послужили образцом для сооружения подобных в Соединенных Штатах. Кроме того, Магнитогорский завод и при нем город с населением около ста тысяч человек создан за неполных 3 года, а завод такой же мощности американская фирма «Гери» строила 12 лет, не считая проектирования, на что было потрачено еще 11 лет.

Советские ученые и специалисты разработали и внедрили способ непрерывной и полунепрерывной разливки алюминия в электромагнитном поле. По оригинальности и экономической эффективности, изяществу инженерного исполнения он вряд ли имеет себе равных. Слава об этой технологии достигла далекой Америки. Крупнейшая в США фирма «Кайзер» купила лицензию на технологию разливки и конструкцию кристаллизатора. Эта фирма имеет огромное производство цветных металлов, научно-исследовательские лаборатории, современное техническое оснащение, и тем не менее она обратилась к советскому техническому опыту, о чем будет еще сказано ниже.

Космические исследования и вся программа Советского Союза в этой области развиваются по собственному, независимому от других стран пути, с минимальным риском для людей и с наибольшей научной эффективностью. Первым в космосе был советский человек, это он проложил туда путь, это наши ученые, инженеры и рабочие создали аппарат, который высоко поднял вымпел советской науки и техники.

По признанию американских инженеров, посетивших в 1971 году Асуанскую плотину в Египте, этот гидроузел представляет собой современное техническое чудо, он заключает в себе все лучшее от инженерного искусства и творчества, надежно и быстро претворенного в жизнь. Видимо, ни одно инженерное сооружение подобного рода не дало так много стольким людям. Действительно, это не только плотина, а целый гидроэнергетический и оросительный комплекс, сооруженный по советским проектам и при помощи советских людей.

Создание крупнейших гидравлических и тепловых электростанций в СССР по собственным проектам на базе собственных машин и оборудования, без какой-либо иностранной помощи является свидетельством зрелости отечественной промышленности, ученых, инженеров и рабочих.

Наша наука и техника стремительно идут вперед. За годы Советской власти высшая школа, где трудится почти 379 тыс. научных и научно-педагогических работников, подготовила более 11 млн. высококвалифицированных специалистов. В 1973 году в СССР насчитывалось 1108,3 тыс. человек, или одна четвертая часть всех научных работников мира. Закономерное следствие — бурное развитие нашей науки и техники, превращение страны из отсталой аграрной в мощную, передовую индустриальную державу.

В условиях научно-технической революции роль коллективов, тесного сотрудничества ученых, специалистов и рабочих все возрастает. Дается простор для деятельности и творчества отдельным ученым, специалистам и рабочим-рационализаторам, новаторам производства и изобретателям.

Весь мир теперь считается с высоким уровнем развития советской науки и техники. Активно идет международный обмен научно-техническим опытом с участием СССР. Подобный обмен организован между Советским Союзом и социалистическими странами, между Советским Союзом и Францией, Швецией, Японией, США, ФРГ, Данией, Канадой и др.

Простая надпись на машине, приборе, оборудовании: «Изготовлено по советской лицензии» — приобретает историческое значение. Кануло в вечность то время, когда высокомерие капиталистических стран препятствовало сотрудничеству с социалистическим государством.

Вместе с тем, как бы быстро ни развивались советская наука и техника, на какой бы уровень они ни поднялись, наша партия всегда считала необходимым непрерывно изучать и использовать мировой опыт.

Но все ли сделано в этом отношении? Все ли наши отраслевые ведомства, коим положено заниматься указанными проблемами, достаточно хорошо организуют эту работу? Видимо, нет. В ряде случаев проявляется недопонимание значения иностранного опыта, медлительность в его использовании. Это приносит технико-экономические потери, особенно во времени. Наряду с деятелями промышленности, обладающими творческим подходом к делу изучения и заимствования опыта других стран, имеются и чистые копировщики. Последние чаще всего занимаются компиляцией, считая, что в этом и заключается их творчество.

Абсолютное повторение известных решений без всякой творческой переработки является слепым копированием и может привести к грубым ошибкам и потерям. Мне вспоминается рассказ, прочитанный мною еще в юности в одном старом журнале. Проводился такой опыт. Идет стадо овец по горной тропе. Впереди гордо шествует вожак стада — баран. Перед ним ставится препятствие в виде палки пастуха. Баран прыгает через палку. Идущие за ним овцы повторяют то же самое, копируя его движения. Они прыгают и тогда, когда пастух уже убрал палку.

Возьмем пример из области технической эстетики в машиностроении, из ее первых детских шагов. В середине 60-х годов в выставочном зале Академии художеств в Москве была устроена демонстрация дипломных работ художников прикладного направления, в современном понимании — дизайнеров, то есть специалистов по технической эстетике. Представлены были графические работы, модели. Вспоминается проект «современного» легкового автомобиля, получившего наивысшую отметку, да еще с похвалой. Что представлял собой этот проект? Не что иное, как неуклюжее соединение капота автомобиля одной иностранной фирмы с багажником машины другой фирмы. Естественно, что не получилось никакого единства формы автомобиля. Проект автомобиля и его оценка убедительно свидетельствовали об уровне как студента, так и самого преподавателя.

На всей выставке едва ли нашлось два-три объекта, достойных удовлетворительной оценки. Все остальное — компиляция или просто рабское копирование.

И получалось, как у Агафьи Тихоновны, невесты из «Женитьбы» Гоголя: «…Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича… Я думаю, лучше всего кинуть жребий». И жребий брошен и вынут рукой конструктора, особо влюбленного в чужое творчество, в чужие решения. Получился неуклюжий гибрид типа трехгорбого верблюда. Таковы были первые шаги.

К счастью, уже в начале 70-х годов художественное конструирование ощутимо продвинулось вперед. Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики с его филиалами и специализированные группы дизайнеров в наших ведущих проектных организациях успели немало сделать в машиностроении, способствуя комплексному проектированию промышленной продукции.

Устроенная в марте — апреле 1973 года в Брюсселе наша специализированная выставка «Художественное конструирование в СССР» вызвала большой интерес прежде всего знатоков этого дела, а также представителей деловых кругов и общественности и в целом получила положительную оценку. Газета «Фабриметал» писала: «Выставка позволила увидеть, какое большое внимание, уделяется в восточноевропейских странах развитию художественного конструирования. В Советском Союзе художественное конструирование стало важным элементом производственной политики». Газета «Ле суар» отметила, что «и машины, и бытовые товары, представленные на выставке, характеризуются высокими эстетическими и функциональными свойствами».

Бельгийский дизайнер Пат Вонтерс сказал о нашей выставке: «…Прекрасный пример вклада СССР в область дизайна… великолепный показ того, каких хороших результатов могла добиться планируемая экономика в противоположность бесплановой, которая стремится только к получению максимальных прибылей».

Другой бельгийский специалист записал: «Заставить промышленность заниматься дизайном было очень правильным делом, результаты весьма положительны. У русских дизайнеров больше возможностей для самовыражения, чем у нас».

Положительных записей в книге отзывов очень много, но есть и такие: «Эти советские действуют мне на нервы». К слову сказать, достижения нашего народа, Советской страны всегда нервировали наших врагов. Ну что же, для их лечащих врачей — заработок, для нас — удовлетворение.

Выставка удалась. Конечно, все это лишь хорошее начало, так как многое еще надо сделать в области технической эстетики. Но появление групп, а не одиночек-специалистов в нашей промышленности рождает оптимистические оценки настоящего и самого ближайшего будущего советского дизайна. Теперь немало людей, работающих в промышленности, которым хорошо знакомы принципы художественного конструирования и законы эргономики и антропометрии. Им под силу решать трудные задачи в области художественно-конструкторского проектирования сложных машин самого различного назначения.

Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики разработал по заказу итальянской станкостроительной фирмы «УТИТА» художественно-конструкторский проект высокопроизводительного токарного станка. Разработка выполнялась по контракту, заключенному через внешнеторговую организацию «Лицензинторг».

Руководство фирмы «УТИТА» на пресс-конференции, проведенной 31 октября 1973 года в Милане, передало представителям печати следующую информацию:

«Советский институт технической эстетики (ВНИИТЭ) выполнил художественно-конструкторский и эргономический проект автоматического токарного станка серийного производства для нашей фирмы, которая входит в объединение «СНИА» и специализируется в станкостроении. Разработка проекта — первая в своем роде инициатива в области итало-советских отношений — была осуществлена в рамках соглашений о научно-техническом сотрудничестве, продленных в прошлом году в Москве президентом «СНИА Вискоза» Луиджи Санта Мариа и заместителем председателя ГКНТ Д. М. Гвишиани. Предложения по модификации станка (мод. Т320-1) были представлены вчера руководителям нашей фирмы и отделения промышленного оборудования объединения «СНИА» заместителем директора ВНИИТЭ В. М. Муниповым и демонстрировались на прекрасно выполненном макете и на пояснительных схемах эргономического решения станка. Особый интерес представляет новое расположение органов контроля и управления, облегчающее труд оператора. Другие усовершенствования касаются более рационального решения электрических и гидравлических систем, обеспечивающего значительное сокращение габаритов станка. Реализация данного проекта будет способствовать дальнейшему развитию производства станков фирмой «УТИТА».

Специалисты итальянского объединения «СНИА» заявили, что полностью удовлетворены профессиональным вкладом советского института».

Таким образом, состоялась продажа именно того опыта, за которым в свое время ездили советские специалисты в Италию и другие страны. Сегодня советский опыт ценится буквально на вес золота. Невольно вспоминаешь время, связанное с трудностями формирования науки художественного проектирования, организации особых групп, занимающихся дизайном в крупных конструкторских бюро, а затем создания довольно мощных центров по художественному конструированию, и в том числе Всесоюзного научно-исследовательского института технической эстетики.

Позади «детские болезни» новой науки, канула в вечность неясность, зачем эта наука нужна. Трудно в наши дни встретить советского инженера или другого работника в области науки и техники, который бы отвергал или ставил под сомнение необходимость всего научного комплекса технической эстетики. И в этом немалая заслуга прежде всего коллектива Всесоюзного научно-исследовательского института технической эстетики, его директора Юрия Борисовича Соловьева.

В свое время завод «Красное Сормово» успешно пользовался услугами небольшой группы художественного проектирования, которую возглавлял Юрий Борисович. Именно при участии его группы были созданы весьма удачные модели речных пассажирских лайнеров «Ленин» и «Советский Союз», самоходных сухогрузных барж, буксиров и других судов, которые строились в Сормове и на других заводах.

При посещении мастерских и конструкторских бюро меня удивляла и радовала увлеченность коллектива дизайнеров своей работой, верой в ее необходимость и полезность. То были 50-е годы, когда слова «техническая эстетика», «художественное конструирование» еще не завоевали популярности.

Практика показала, что эта отрасль науки стала потребностью жизни советских людей, которые любят не только прочные и добротные изделия, но и обязательно красивые, удобные, возбуждающие у человека радость.

Есть и более яркие примеры, когда в нашей стране вырабатываются первоклассные самостоятельные решения в науке и технике. Стоит отметить хотя бы использование атомной энергии в мирных и оборонных целях, крупнейшие открытия и изобретения в лазерной технике, полупроводниках и т. п.

В начале 70-х годов Советский Союз стал экспортировать лазерные технологические приборы в Венгрию, Польшу, Болгарию, Румынию, Чехословакию, Францию, ФРГ. Ведутся активные коммерческие переговоры с другими странами. За границу поставляются, в частности, некоторые типы установок, например: «Квант-9», который применяется для сверления отверстий в алмазных фильерах; «Корунд» — для сверления отверстий в рубиновых часовых камнях; СЛС-10-1 — для сварки различных металлов, в том числе тугоплавких — молибдена, вольфрама, тантала; ЛЭМ-2 — для измерения толщины диэлектрических пленок в защитных слоях, применяемых в технологии производства интегральных схем, и др.

Гамма лазерных установок стремительно расширяется и обновляется. Советские ученые и техники с большим мастерством и в короткие сроки разработали и освоили производство весьма сложных и «умных» приборов, выполняющих технологические операции, часто недоступные для других методов производства.

Разнообразие операций, которые выполняют лазерные установки, и их высокая производительность при высоком качестве поразительны. Лазер режет и сверлит, сваривает и измеряет, служит средством связи и контроля. Он легко справляется с твердым алмазом и мягким картоном, хрупким стеклом и самой обычной тканью, молибденом, вольфрамом, танталом и кожей, неподатливым рубином и пластмассой. Способности лазера неоспоримы и многогранны.

В 1972 году на часовом заводе в г. Петродворце Ленинградской области я видел работу лазерного устройства по сверлению отверстий в рубиновых часовых камнях. Одно мгновение — и отверстие готово. Высочайшая производительность, в десятки раз превосходящая прежнюю. В результате преобразилась вся работа участка, который занимается обработкой камней. Работники завода в короткий срок освоили новое оборудование и получили реальную эффективность. Еще больший эффект достигнут на часовом заводе в г. Угличе.

Лазерный луч с успехом участвовал в строительстве Московского метрополитена, телевизионной башни высотой более 500 м и других сооружений. Он нашел себе место в строю лучших приборов, находящихся на вооружении промышленности, строительства, медицины и других отраслей народного хозяйства.

Перед наукой лазер имеет особые заслуги, успешно работая в космических исследованиях, астрономии и других направлениях советской науки и техники. С большой точностью лазер позволяет измерять расстояния между небесными телами. С помощью лазера и особого устройства, установленного на «Луноходе-1», ученые получают неоценимую информацию непосредственно с Луны.

Здесь уместно сказать о больших заслугах коллектива ученых советского Института физики имени П. Н. Лебедева и научных работ академика Н. Басова, лауреата Ленинской и Нобелевской премий.

Экспорт наукоемкой продукции, к которой относится аппаратура, рождающая лазер и управляющая им, стал возможным благодаря огромному движению вперед советской науки и техники. Конкурентоспособность указанной аппаратуры на мировом рынке несомненна и очевидна. Фирмы США («Рейтор индастриал лазере», «Сильвания», «Ганет»), Англии («Лазерс фокус», «Лазерс ассошиэйтс») и Японии («Мачида»), выступающие с аналогичным оборудованием, это отлично знают.

Мы не только должны, но и можем самостоятельно развивать науку и технику, вырабатывать зрелые решения во всех областях экономики, базируясь прежде всего на собственном опыте и знаниях.

Но значит ли это, что опыт предыдущих поколений или научно-технические достижения других государств должны игнорироваться?

Академик Игорь Васильевич Курчатов, чье имя широко известно не только у нас, но и за рубежом, с которым мне посчастливилось быть знакомым, придерживался строгого правила: прежде чем двигаться вперед, надо оценить все сделанное до тебя другими. Сказано правильно и дельно. Исаак Ньютон в подобной же связи выразился так: «Если я вижу дальше Декарта, то это потому, что я стою на плечах гиганта». Несколько поэтичней звучит у Леонардо да Винчи: «Познание минувших времен и познание мира — украшение и пища человеческих умов». Надо сказать, что эта пища нам нужна.

Нам не вредно начать с самого простого — не спешить делать выводы, основанные на одностороннем освещении, вооружиться знаниями, необходимыми для правильного объективного суждения.

Очень полезно выслушать мнение оппонентов особенно по поводу устоявшейся точки зрения на какую-либо проблему. Оппонент при обсуждении высказывает свою точку зрения, пусть субъективную, иногда сильно отличающуюся от большинства. Однако, как только состоялось решение, подчиняясь большинству, он выполняет его беспрекословно вместе со всеми. К сожалению, не перевелись еще люди бюрократического толка, которые считают, что если твоя точка зрения не совпадает с мнением вышестоящего начальства, то ты ничего не знаешь. Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский в отношении подобных людей практиковал такой довольно полезный прием: чтобы на мнение рецензентов никак не влияло должностное положение авторов, он запретил при перепечатке рукописей на машинке оставлять чьи-либо подписи. Он любил, когда люди смело отстаивали свои мнения, никого не подавляя собственным авторитетом. С благодарностью принималось им любое дельное предложение, и толковый советчик обязательно брался на заметку для лучшего и более рационального его использования.

В. И. Ленин умел слушать оппонента, ценил его, иногда даже искал его, чтобы проверить свою точку зрения. Беседовал с рабочими, инженерами, крестьянами, учеными, политическими деятелями с той же целью.

Ныне уже ни у кого не вызывает сомнений правомерность требований современной жизни в использовании иностранного опыта. Надо лишь эту деятельность организовать по-ленински. Вопрос использования некоторых элементов буржуазной науки, техники и культуры в интересах пролетариата, трудящихся вызывал весьма горячие дискуссии. Принимать безоговорочно буржуазную технику и культуру так же глупо, как нацело ее отрицать.

На эту тему неоднократно говорил и писал Анатолий Васильевич Луначарский. Еще студентом я слушал его в лектории Политехнического музея. Он был отличным оратором, полностью владеющим аудиторией. Через сорок лет я посетил музей-квартиру Луначарского в Москве на улице Веснина. Я подробно все осмотрел и убедился, что многие его произведения не читал вовсе, а некоторые изрядно подзабыл.

Из того, что я проштудировал относительно использования буржуазной культуры, на меня особое впечатление произвело следующее высказывание: «…было бы величайшей ошибкой, если бы мы думали, что эта новая культура будет новой во всех своих элементах, что можно полностью отречься от буржуазной культуры, что можно оторваться от нее, что можно объявить ее сплошь представляющей собой грех и нечисть и начать строить свою из каких-то совершенно новых, якобы чисто пролетарских начал…»

Цитирую далее: «…буржуазная культура содержит огромное количество знаний, почерпнутых из точного наблюдения природы, огромное количество практических применений этих знаний и составляет так называемую сокровищницу правильных, практически оправданных разрешений целого ряда жизненных задач. Если бы мы повернулись спиной ко всем этим достижениям и сказали бы: «пускай ими пользуется буржуазия, а мы будем изобретать все с самого начала, по-своему», — то, разумеется, это было бы так же смешно, как если бы мы сказали, что всевозможные военные усовершенствования, ружья, пулеметы должны остаться у буржуазии, потому что они буржуазны, а мы будем сами мастачить какие-то луки, самострелы, при помощи которых пролетариат сумеет справиться с буржуазией. В военном деле, в отношении индустрии, транспорта сразу было понятно, что необходимо усвоить все достижения буржуазной науки, чтобы обратить их против буржуазии. Но и в отношении всей культуры мы должны занять точно такую же позицию. Мы, Союз Советских Республик, должны его (Запад. — Н. С.), догнать не только путем нашего творчества, необходимость которого никто не может отрицать, но и путем ввоза оттуда, с Запада, всех знаний, всей новой аппаратуры, всего того, что составляет стержень и основу европейской техники».

А. В. Луначарский был прав, когда говорил, что буржуазная техника в такой же степени общечеловеческая; все дело в том, в чьих руках она находится, как эта техника применяется, с какой целью она используется, в чьих интересах — всего общества или кучки эксплуататоров, захвативших в свои руки богатство и власть.

Использование достижений культуры других стран, в первую очередь техники, особенно ярко проявляется в закупке лицензий. Довольно длительное время в этом отношении мы проявляли нерешительность. Да и сейчас приобретение лицензий не получило должного развития, хотя опыт других государств, описанный мною в последующих главах, в частности, Японии, ФРГ, Италии и США, достаточно известен.

Нас сдерживали рецидивы прошлого подхода к использованию капиталистической техники. За прошедшие годы сделано в общем немало, хотя масштабы организации работы по закупке лицензий в других странах еще ждут своего развития.

Решения партии и правительства дали четкое направление: форсировать использование научно-технического опыта высокоразвитых промышленных стран, в том числе с помощью закупок лицензий. За пятилетие (1966—1970 годы) было закуплено за границей в пять раз больше лицензий, чем за все предшествующие годы, и получен значительный экономический эффект. Приобретение лицензий является мощным ускорителем в тех областях науки и техники, в которых еще имеется отставание.

Часто можно услышать, что нам необходимо создавать качественно новые орудия труда, материалы, конструкции машин, приборов, технологию, с тем чтобы превысить лучшие мировые образцы. Это вполне закономерное стремление. Но иногда некоторые товарищи считают, что при этом не следует повторять уже известные решения и что только таким образом можно создать технику, отвечающую требованиям строительства материально-технической базы коммунизма и обеспечить полную победу в экономическом соревновании с капитализмом. Видимо, преждевременно отказываться от стадии, когда нами повторяются известные решения в технике и используются достижения других стран, в том числе капиталистических. Наоборот, нам следовало бы усилить работу по использованию чужого опыта, видя в нем хорошее подспорье, трамплин для дальнейшего собственного развития и постановки более сложных задач. Это ведь не исключает своих научно-технических разработок, а, напротив, предполагает и облегчает их. Творчески повторяя известные решения, с меньшими затратами времени и средств можно добиться более быстрого развития народного хозяйства.

Конечно, первостепенное и особое значение имеют собственные разработки, исследования, умение находить свои пути к достижению цели, но при условии, если они лучше, чем те, по которым шел твой предшественник или конкурент. Вряд ли найдется человек, который бы отвергал необходимость собственных исследований. Но они, наверное, должны проводиться на базе точного учета достижений мировой науки и техники, как этого требует наша партия.

Этой цели служит патентное дело, возглавляемое энтузиастами новой техники Ю. Е. Максаревым, Е. И. Артемьевым и другими. Оно у нас создано не так давно, но его польза уже ощутима.

Может быть, не всякому нравится копаться в картотеке и на архивных полках, где хранятся патенты почти всех стран мира. Некоторые, может быть, считают, что это пустая трата времени и сил, отрывающая конструктора, технолога, ученого от настоящей творческой работы. Но надо уяснить: нельзя зря изводить бумагу, если конструктор не изучил того, что сделано до него в избранной им области техники другими, и не только в своей, но и в чужих странах. Лишь после того, как пройден этот этап, можно проводить первую линию на чертеже.

Известно немало фактов, когда патентный поиск сводил почти к нулю усилия даже крупных конструкторов, так как обнаруживалось, что все, что они изобрели, уже давно существует и даже в лучшем виде. Но приходится констатировать, что патентно-лицензионная служба еще не пользуется любовью у ряда промышленных, научно-исследовательских и проектных организаций. У них, как правило, отсутствуют полноценные патентные библиотеки. Нет и особых служб, связанных с этой проблемой. По имеющимся данным, своей патентной службой располагает менее трех процентов общего числа наших предприятий и организаций.

По этому поводу в Директивах XXIV съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1971—1975 годы записано: «Осуществить систему организационных и экономических мер по освоению и внедрению новой техники, реализации изобретений и открытий в сжатые сроки. Повысить стимулирующую роль патентного дела и патентной информации»[6].

Правильно функционирующая патентно-лицензионная служба избавит наше народное хозяйство от ненужной работы, от ошибок в проектировании и в производстве. Только знания, пропущенные через фильтр патентного поиска, годны для реализации. Это ни в коей мере не ведет к сужению размаха творческой работы наших специалистов. Скорее, наоборот. На пути к цели отделяются плевелы от зерен, рождается первоклассная продукция. Она не только будет соответствовать современному уровню техники, но и превосходить его.

Но на самом деле далеко не всегда нужно ограничиваться применением известных решений, заниматься копированием чужого опыта. Например, газификация быта шла в известной степени по стопам других стран, вместо того чтобы превращать газ в электричество, создавая тем самым подлинные удобства для человека.

И хорошо, что в последнее время предпринимаются решительные меры по внедрению в быт электрических плит и приборов. В перспективе, например, в Москве и в других крупных городах энерговооруженность домашнего хозяйства возрастет в три-четыре раза. И уже сегодня в ряде новых микрорайонов Москвы электричество вытеснило газ.

В. И. Ленин считал необходимым учиться у капиталистов деловитости. Наша партия многое сделала в этой области. Мне кажется, что очень хорошей формой обучения, но, естественно, не единственной, является непосредственная работа на лучших предприятиях мира. Я был знаком с крупными специалистами, которые еще в годы первых пятилеток проходили подобную практику. И. Ф. Тевосян, В. В. Кузнецов учились и работали на заводах Круппа в Германии, Г. С. Хламов, П. С. Кучумов, Н. И. Строкин, В. Н. Глушков — на заводах Форда в Соединенных Штатах. Речь идет не об экскурсиях, а о длительной работе на всех ступеньках — от рабочего до мастера.

Отвергать смаху чужой опыт только потому, что он чужой, значит проявлять опасное чванство, нежелательное и весьма вредное явление в нашей жизни. Взаимное изучение достижений в технике, культуре и науке стало закономерностью для всего мира. Его значение выходит за рамки технико-экономических отношений между странами с различными социально-экономическими системами, но, что особенно важно, способствует сотрудничеству и разрядке напряженности между ними. Особенно большую активность в этом отношении проявляет Япония, о чем подробно будет сказано ниже.

Многократно я наблюдал за японскими специалистами на выставках машин, оборудования, приборов. В середине 60-х годов в Милане на европейской выставке металлообрабатывающего оборудования их было очень много. Все они были вооружены фото- и киноаппаратами, блокнотами, мерительными линейками. Без всякого стеснения японцы фотографировали, записывали ответы специалистов на свои вопросы, набрасывали эскизы узлов с указанием их размеров, просили пустить станок и снимали его работу на кинопленку. В 1970 году на Ганноверской выставке в ФРГ японских специалистов появилось еще больше — 1300 человек. К своему оснащению они добавили магнитофоны и ответы стендистов записывали на пленку. Это повышало точность информации и ее быстроту. Франция направила на эту выставку 3100, Швейцария — 2600, Дания — 1800 человек, Австрия — 800 человек.

Наши конкуренты на мировом рынке весьма активно используют любую возможность перенять опыт других, быть постоянно в курсе развития техники.

Нам следует из этого сделать далеко идущие выводы, определить пути заимствования прогрессивного научно-технического и производственного опыта и организовать его освоение у себя.

Возникает вопрос: у кого следует учиться? У друга или у врага? Очевидно, у того и другого. Естественно, удобнее всего позаимствовать опыт у друга. Здесь наверняка можно рассчитывать на помощь и содействие. Но тут есть одна особенность. Друг, который учит, часто уступает зову мягкого сердца и многое прощает ученику, который в свою очередь думает, что он еще успеет познать и тоже не спешит.

Что касается врага, то он в своих действиях беспощаден. Учеба у него обходится дороже, но нередко с большей эффективностью.

История богата примерами. Войска Петра I быстро освоили военную технику боя, как только они столкнулись с первоклассной армией шведов. Когда империалисты зажали молодую Советскую республику в кольце экономической блокады, мы многое научились делать сами, в том числе материалы, военную технику, в сравнительно короткие сроки. Но доступ к зарубежной технике после прорыва блокады ускорил наше движение.

Учиться можно у всех, в том числе у врагов, независимо от их отношения к нам. «Черпать обеими руками хорошее из-за границы: Советская власть + прусский порядок железных дорог + американская техника и организация трестов + американское народное образование etc. etc. + + = Σ = социализм»[7] — так, как всегда коротко, просто и ясно писал В. И. Ленин. Это наш боевой девиз и сегодня, когда Страна Советов продвинулась далеко вперед в решении экономических и технических проблем. Такой подход к чужому опыту не означает, что мы не будем использовать опыт наших друзей из социалистических стран или без разбора откроем настежь парадный вход для проникновения любой капиталистической техники на любых условиях.

Как-то у канадского посла за завтраком состоялась беседа, во время которой мой сосед на ломаном русском языке спросил:

— Почему вы продолжаете держать в исправности «железный занавес» и не открываете широко ворота для иностранных капиталов, бизнесменов, ученых, то есть всем, кто желает приложить свои силы и возможности в вашей стране?

Супруга посла, блестяще справляющаяся с ролью хозяйки, добавила:

— В последнее время вы слегка приоткрыли дверь, но образовалась только маленькая щель, через которую мало что видно. Когда вы наконец распахнете дверь, и не одну, а много дверей, чтобы иностранцам был свободный доступ?

Любителей упражняться со словами «железный занавес» еще достаточно и сейчас. И много раз мне, да не только, конечно, мне, приходилось разъяснять иностранным собеседникам из числа капиталистов смысл внешнеэкономической политики Советского государства. Поэтому и на том завтраке я ответил моим собеседникам шуткой: мол, когда открывается много окон и дверей, образуется сквозняк, намекнув, что кто-то из иностранных гостей канадского посла в начале завтрака попросил закрыть окно во избежание простуды. Далеко не всем капиталистам и их торговым агентам мы открываем двери и даже щель. Но с кем выгодно иметь дело, кто лояльно относится к нашей стране, уважает ее законы, тот может рассчитывать на советское гостеприимство, на взаимовыгодную торговлю и экономическое сотрудничество, а также и на более тесные связи в области науки, техники и культуры. Более того, мы не только открываем двери, но и приглашаем зайти в них, ознакомиться с жизнью Страны Советов во всем ее многообразии.

По моим наблюдениям, изучение и использование нашего опыта в капиталистических странах идет более интенсивно, чем можно на первый взгляд предположить, хотя сами капиталисты нередко твердят о нашем отставании в некоторых разделах науки и техники. Такое изучение бизнесмены ведут по определенной системе, не боясь связанных с этим расходов. Капиталисты хорошо отдают себе отчет в том, что чужие ошибки и достижения, как правило, служат хорошим компасом на пути к цели, что из кладовой чужого опыта всегда можно выбрать ценности, нужные для дела. Важно лишь иметь к ним доступ. Что касается организации использования этих ценностей, то у высокоразвитых в промышленном отношении стран дело поставлено в большинстве случаев хорошо.

Бывает иногда досадно видеть такое. Советскими учеными и специалистами сделано крупное изобретение, оно получило признание у нас в стране, начинает приобретать практическое значение в народном хозяйстве. Изобретение патентуется за границей, чтобы защитить права на социалистическую собственность. Лицензия продается ряду стран. Советское государство получает доход в валюте. А затем, вместо того чтобы развивать производство, совершенствовать машины или технологию, некоторые ведомства, встретив при внедрении новшества сравнительно незначительные трудности или неудобства, иногда прекращают работу и фактически ликвидируют начало хорошего дела. Зато зарубежные покупатели советских лицензий, получив, точнее, купив необходимые данные по технологии и конструкции, быстро организуют реализацию, продолжают совершенствовать изобретение и получать все лучшие и лучшие результаты.

Так было, например, со строительным материалом, имя которому силикальцит. Силикальцит родился в Эстонской ССР. Там был создан опытный завод, который производит этот материал. Разработку и техническое руководство вел коллектив авторов изобретения: Научно-исследовательский и проектный институт силикальцита в Таллине. Авторское свидетельство было выдано в 1956 году. Из силикальцита в Эстонии построены сотни жилых домов. Целые районы Таллина, Тарту, Пярну украшают дома из силикальцита и служат другим практическим целям. В Таллине сооружено административное здание высотой в одиннадцать этажей, стены которого выполнены из этого замечательного строительного материала. В республике он нашел применение и в сельском строительстве. Несколько лет успешно работает силикальцитный завод в поселке Аравет Паддеского района мощностью 12 тыс. м³ изделий в год и с довольно высокой степенью автоматизации. Этот завод расширяется вдвое. Закончено строительство межколхозного силикальцитного завода в Паливере Хаапсулаского района мощностью в 60 тыс. м³ в год.

Итальянская фирма «Свилуппо силикальците», купившая у советских организаций лицензию на этот строительный материал, стала быстро и успешно развивать его изготовление и продажу. В 1967 году фирма сумела пустить в эксплуатацию поточную линию на заводе в Кайаццо, недалеко от Неаполя. Более девяти десятых выпускаемых изделий — армированные двухслойные панели из плотного и легкого силикальцита. Цветовая гамма силикальцита насчитывает около 30 различных оттенков. Продавая силикальцит, фирма получает хороший доход. В Италии за сравнительно короткий промежуток времени из нового материала построено 16 объектов, в том числе комплекс зданий для обслуживания туннеля под Монбланом.

Кроме того, с широким применением силикальцита велось в 1964—1970 годах строительство крупнейшего в Европе больничного комплекса на 10 тыс. мест в Неаполе. Комплекс состоит из 20 зданий высотой от 8 до 20 этажей. Обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, эффективное применение силикальцита, материала, изобретенного в нашей стране и сделанного по советской технологии. Во-вторых, размеры больничного комплекса.

Несмотря на это, силикальцит у нас не получил распространения. Надо отдать должное эстонским работникам строительной промышленности, которые продолжают работать в этом направлении без должной поддержки со стороны других организаций, считающих, что силикальцит не обладает необходимыми преимуществами по сравнению с другими новыми материалами. Я не специалист этого дела, и мне трудно сказать, какая школа права. Ясно другое. Различные школы в области техники и науки могут и должны существовать одновременно. Это вполне нормальное явление, но они должны пользоваться одними и теми же правами и обязанностями перед государством, а главное — быть объективными и работать не в интересах какой-либо из школ, а только в интересах государства. Вообще говоря, нет лучше компаса, чем тот, по которому можно проверить правильность своих действий, и этот компас — интересы государства и народа.

Если говорить с этих позиций, мы подчас упускаем те возможности, которые открывает нам использование собственного же опыта, результатов научных исследований, экспериментальных работ, различных готовых разработок, реализация которых, впрочем, всегда требует напряженного труда, большого риска и порой вызывает неудобства в личной жизни одного человека и даже целого коллектива. Следовало бы покончить с вредным представлением о том, что если опыт широко доступен, то, стало быть, его можно мало ценить или повременить с использованием. Владелец опыта должен быть заинтересован в его передаче другому советскому предприятию не только морально, но и материально.

На решение проблем, связанных с повышением материальной заинтересованности предприятий и организаций во внедрении научно-технических достижений, в том числе изобретений, направлен ряд принятых в последние годы партийных и правительственных постановлений. К ним относится постановление ЦК КПСС и Совета Министров от 3 сентября 1970 года «О взаимном использовании научно-технических достижений министерствами и ведомствами СССР и подведомственными им предприятиями и организациями», постановление Совета Министров СССР от 21 июня 1971 года «О некоторых мерах по улучшению планирования и экономического стимулирования промышленного производства» и постановление Совета Министров СССР от 27 августа 1971 года «О повышении взаимной экономической заинтересованности предприятий и организаций в передаче своих научно-технических достижений и в использовании заимствованного передового опыта».

При любом обилии собственного опыта нельзя игнорировать чужой. Это не требует дополнительных доказательств.

Следовательно, можем ли мы медлить с использованием положительных результатов буржуазной науки и техники, допустимы ли малейшие упущения в организации этого труднейшего дела? Мне могут возразить, что буржуазия бесплатно не открывает свои производственные и научные достижения. Это верно. За них надо платить, как за готовые машины и технологию, так и за обучение наших специалистов, за приобретение права производства продукции по чертежам иностранных фирм. Даже посещение за рубежом выставок, ярмарок, симпозиумов, научных конференций и т. д. связано с расходами Советского государства на командирование наших людей за границу. Чтобы направить советского специалиста за границу, для покрытия валютных расходов нужен труд большого количества людей. Я уже не говорю о том, что нужно подобрать специалистов необходимой квалификации, определить их деловые и иные качества. Дело, конечно, непростое. Но без этого не обойтись. Подобная деятельность не всегда сразу, но, рано или поздно, обязательно принесет пользу нашему обществу.

Правда, некоторые товарищи слишком нетерпеливы и иногда примитивно подходят к результатам поездок наших специалистов. Знания — это не ботинки, которые можно увидеть, купить и обуть. Приобрести знания и у нас в стране, и за рубежом трудно. Использование их требует много времени, а плоды реализации их в народном хозяйстве созревают не сразу. Иногда увидеть это невооруженным глазом трудно. Могу лишь сказать, что польза от своевременного использования зарубежного опыта многогранна и потому нужна нашей Родине. Всякое опоздание с внедрением передового зарубежного опыта приводит к потерям в нашем народном хозяйстве.

Я часто задумывался над фактами из этой области, анализировал их и делал выводы. Коротко говоря, они сводятся к тому, что нам еще немало предстоит учиться правильной организации труда, а для этого нужно использовать не только наш передовой опыт, но и поставить на службу опыт всего человечества. К этому призывал Ленин и зовет наша партия. Возьму хотя бы несколько фактов последних лет.

Я не собираюсь претендовать на какую-то систему в отборе этих фактов. Они, быть может, покажутся даже в какой-то мере случайными. Но именно поэтому они мне не дают покоя, хочется спросить у конкретных лиц, которых касаются эти факты, неужели им самим не заметно, в каком вопиющем противоречии находятся эти факты с нашей действительностью.

В одной из газет сообщается новость: в селе Азаново Марийской АССР создана фабрика по промышленному производству яиц. Инженерам и техникам пришлось немало поработать, чтобы сконструировать поточные линии, полностью исключающие ручной труд. Если раньше на попечении одной птичницы было 2,5 тыс. кур, то теперь она может обслужить 7—7,5 тыс.

Я допускаю мысль, что автору статьи не было известно, что все конструкции фабрики давно разработаны, что все это много лет в лучшем варианте освоено советскими специалистами в других районах страны. Об этом хорошо осведомлены в Министерстве сельского хозяйства СССР. На подобные фабрики имеются рабочие чертежи. Спрашивается, почему же надо было разрабатывать все заново? Почему надо изобретать велосипед?

Досада увеличивается еще и тем, что показатели производительности труда на фабрике в Азанове не соответствуют современному уровню. Эта птицефабрика создана в 1970 году. Собственными глазами я еще в 1959 году видел подобные фермы, когда один человек опекал 12 тыс. кур-несушек. Ныне эта цифра еще выше. Так стоит ли нам ликовать, если фабрика в Азанове в полтора раза менее производительна? Недопустимо повторять уже исполненную другими работу. Это ведет в масштабе страны к большому расточительству сил и средств.

В период уборки нередко читаешь корреспонденции с мест о жатве хлебов в таком роде: «…Пшеница стоит сплошной золотой стеной, высокая…» У специалистов это вызывает недоумение. Причем тут высота? Разве мы сеем зерно, чтобы выращивать солому? Важен вес зерна в колосе. В Голландии и Бельгии, например, пшеница тоже стоит золотой стеной, но стена низкая, чуть ли не в два раза ниже нашей. Но зато колос гигантский. Соломы почти не видно. Стебель соломы — это настоящая труба. Я почти не видел за рубежом полеглой пшеницы, хотя обращал на это внимание. Иностранные специалисты говорили, что они стараются выводить низкорослые сорта и близко продвинулись к этой цели. Главное — зерно, а не солома. При большом количестве соломы машина, убирающая пшеницу, загружается ненужной работой, а удобрение, внесенное в почву, используется нерационально.

Мне известно, что наши селекционеры тоже работают в этом направлении. Немало сделано. Однако почему бы не использовать смелее ценный опыт других стран в вопросах селекции?

А там есть немало полезного для нашего сельского хозяйства. К концу 60-х годов внедрение в производство новых высокопродуктивных сортов зерновых культур (пшеницы, риса, кукурузы, просяных) сильно расширилось. Успешное возделывание короткостебельных сортов на больших площадях дало возможность зарубежным специалистам утверждать о возможности в ближайшее время повышения урожаев более чем в два раза.

В Мексике, например, в 1965 году завершена перестройка производства пшеницы на новые сорта, которые заняли 89 % посевной площади. Мексиканские селекционеры вывели весьма удачные сорта пшеницы, которые уже в 1968 году получили широкое распространение в других странах: Индии, Пакистане, Бирме, Турции, Афганистане, Тунисе, Марокко, Иордании, Судане, Боливии, Парагвае, Гватемале, Эквадоре, Перу, Колумбии, Кении и др.

В 1969 году мексиканские сорта пшеницы возделывались в 40 странах. С начала 70-х годов Мексика практически всю площадь под пшеницей (около 800 тыс. га) засевает коротко-стебельными высокоурожайными сортами: урожайность за последние годы в среднем по стране составляет 27 ц с гектара, то есть в три раза выше, чем в конце 40-х годов, и выше, чем сейчас в любой стране Американского континента, в том числе в США. Произошло удвоение сборов пшеницы по сравнению с 50-ми годами при сохранении прежнего размера площадей. Из импортера зерна Мексика превращается в экспортера. Производство высокоурожайных сортов в этих странах достигло значительных размеров.

Значительные успехи достигнуты в этом деле в Индии. Создание весьма интенсивных коротких хлебов стало свидетельством прихода в Индию так называемой «зеленой революции». За сравнительно короткий срок ученые Индии, используя достижения мировой генетики, вывели 146 пшеничных сортов с новым, более прочным и экономичным стеблем. Лучшая урожайность увеличилась с 25 до 75—80 ц с гектара. За семь лет, начиная с 1965/66 сельскохозяйственного года, сбор пшеницы в Индии вырос в 2,5 раза, с 10,4 млн. до 26,5 млн. т. В 1973/74 сельскохозяйственном году ожидается урожай до 115 млн. т. По оценке индийских специалистов, застой, наблюдавшийся в стране длительное время, преодолен.

Возьмем еще пример. В нашем сельском хозяйстве современные силосные башни еще очень редко встречаются. Силосные башни не только украшают сельский пейзаж, они необходимый компонент наших колхозных и животноводческих ферм. Я горячо ратую за силосные, или, как теперь их иногда называют, сенажные, башни, потому что в них лучше обеспечивается сохранность корма, его качество значительно выше, чем в траншее или яме, даже герметизированных синтетической пленкой. Кроме того, трудоемкость раздачи кормовой массы из башни намного меньше, чем из траншеи, тем более ямы. К тому же при таком способе хранения почти нет потерь корма. Устройство силосной башни требует капитальных вложений и специальных механизмов. Но без этого нельзя обойтись и в случае с траншеей или ямой. Изготовление башен несложное дело, если подойти к этому по-инженерному. Башен для страны в ближайшие годы потребуется много. Специалисты Латвийской ССР говорят, что в девятой пятилетке только для их республики потребуется 700 штук. Я уверен, что эта прогрессивная технология восторжествует. Но если сооружение башен и производство механизмов для них будет самодеятельным, так сказать, на подножном корму, то из этого ничего хорошего не получится. Будет дорого, медленно и плохо. Все должно быть организовано на промышленной основе, на специализированных предприятиях, по стандартам, учитывающим современный опыт сборки башен из крупных узлов и блоков. Пусть придется потратить на это немало металла и цемента, но зато будут сэкономлены время и деньги, а также на длительный период достигнут хороший хозяйственный результат.

Признаюсь, что пишу о силосных башнях, находясь под впечатлением виденного в Соединенных Штатах и Канаде, где я наблюдал, как строятся и эксплуатируются эти сооружения. Замечу, что в Европе силосных башен меньше. Объяснение такому обстоятельству, вероятно, нужно искать в размерах сельскохозяйственных угодий и в чисто американском подходе к организации дела.

Рассуждая о причинах весьма длительного цикла строительства заводов, я думаю, что стремление ввести порядок, согласно которому к началу работ должна быть готова вся техническая документация, все чертежи, является одной из причин искусственного замедления строительства. Во Франции, Бельгии, Канаде чертежи для строительства выдаются по особому графику по мере продвижения самого строительства. По мнению зарубежных специалистов, ждать все чертежи не вызывается необходимостью, это приводит лишь к потере времени.

Помнится, когда я заметил, что подобная «незавершенность» технической документации может привести к ошибкам, последующим исправлениям и, следовательно, к дополнительным расходам, последовал ответ:

— Нет ничего дороже времени. Практика показывает, что на исправление затрачиваются копейки, а выигрываются рубли, если иметь в виду вашу валюту.

Ошибки в чертежах, пояснили мне затем, зависят от других факторов, и прежде всего от квалификации проектировщиков и степени стандартизации строительных элементов. И с этим нельзя не согласиться.

В 1971 году в Париже наша делегация встретилась с главой французской фирмы «Саллак». Он рассказал, что перед тем, как принять решение о строительстве металлургического завода в Фос-Сюр-Мер, была как следует разработана «философская» сторона этого вопроса. Это заняло несколько лет, и лишь после этого было принято окончательное решение о строительстве и начале проектирования. В чем же заключалась «философия» вопроса? Прежде всего — это исследование конъюнктуры рынка металла, выбор общего профиля завода и место его расположения с точки зрения наличия рабочей силы, транспортных возможностей, запасов воды и т. п. Технико-экономические расчеты велись в нескольких вариантах с учетом общего развития района расположения завода, цен на землю и многого другого. У нас обычно это называется технико-экономическим обоснованием. Зато первая очередь завода мощностью в 3 млн. т построена менее чем за 2 года.

Наше отставание в некоторых областях, например в строительстве, — неопровержимый факт. Признать отставание в чем-либо — значит сделать первый шаг к тому, чтобы преодолеть это отставание. Все зависит от того, для какой цели идет сравнение. Смысл сравнения — улучшить то, что мы имеем, получить правильное представление, на каком уровне мы находимся.

Возможность познакомиться с жизнью за пределами своей страны нередко приводит к полезным выводам. С одной стороны, к более острой критике наших внутренних недостатков, к более активной деятельности по их устранению, с другой — к более глубокому пониманию многочисленных преимуществ и достоинств нашей социальной системы, планового ведения хозяйства, человеческих отношений и др. Это в свою очередь вызывает гордость за свою Родину, воодушевляет людей на плодотворный труд во имя достижения великой цели — построения коммунизма.

В начале 1971 года я был вместе с советскими специалистами на автосборочном заводе американской фирмы «Дженерал моторс», построенном в 1968 году вблизи Антверпена (Бельгия). При двухсменной работе собиралось 1040 легковых автомобилей в сутки. Ничего особенного завод не представляет. Хочется обратить внимание на одну важную деталь.

Начальники больших заводских цехов имеют в своем распоряжении микроэлектрокар. Он по своим габаритам предназначен только для одного человека, имеет довольно большую скорость и легко проникает во все уголки цеха, проезжает между деталями подвесного конвейера. Весьма удобная машина для больших цехов. Рабочие, на обязанности которых лежит наблюдение за правильной работой различных энергетических магистралей, ездят на велосипедах. По заводу никто не ходит, в том числе и экскурсанты. Они ездят. А их за год бывает на заводе около 30 тыс. В основном это школьники. И их никто не считает надоедливой публикой, о них заботятся. Показывая хороший завод, фирма хочет привить школьникам желание поступить работать на завод вообще и на этот в частности. Поэтому к посетителям, особенно к школьникам, весьма внимательны. Это действенная форма пропаганды за работу в промышленности. Естественно, что для этого надо выбирать не всякий завод, а образцовый, чтобы показать красоту и лучшие приемы труда. К слову сказать, не на всех наших заводах любят посетителей, особенно учащихся, опасаясь, что они обязательно вставят палец в зубчатую передачу. А ведь осмотр завода многое расскажет молодому человеку, повысит его уважение к труду. Знаю это по себе.

В 20-е годы, будучи учениками средней школы в Спасске Рязанской области, мы всем классом посетили небольшой и далеко не первоклассный кожевенный завод. Это было настоящее событие, память о котором до сих пор свежа. Затем мы побывали на крахмальном и молочном заводах. И тоже вынесли отличное впечатление. На всю жизнь запомнились мне дизель и динамо-машина на электростанции, котельная установка и заточной камень с летящим от него снопом искр. Может быть, это сыграло свою роль в том, что всю жизнь я посвятил промышленности. Да и для взрослых иногда тоже весьма интересно осмотреть предприятие. В этом я многократно убеждался на собственном и чужом опыте.

В дни празднования столетия «Красного Сормова» в 1949 году на заводе были организованы экскурсии жителей района, главным образом членов семей рабочих-сормовичей. Все было хорошо подготовлено. Высококвалифицированные экскурсоводы по заранее разработанному маршруту знакомили посетителей с цехами огромного завода. Пользуясь случаем, я показал некоторые цехи своей матери, которая никогда не была даже на маленьком заводе. Почти всю жизнь мать прожила в сельской местности, занимаясь крестьянским трудом. Привел ее в мартеновский цех, где я в свое время работал начальником. Для матери это была необычная картина. Огромные огнедышащие печи, подвижные завалочные краны, жара от печей. Мать с любопытством смотрела, как работала бригада сталеваров. Обратила внимание на тяжелый и опасный труд людей, на их обожженные лица. Я дал матери синее стекло, каким пользовался как главный металлург завода, чтобы она посмотрела на расплавленный металл и бушующее пламя в мартеновской печи.

Мать долго вспоминала свой визит на завод, расспрашивая о подробностях, а потом рассказывала знакомым, обязательно упоминая, какую трудную обязанность выполняют рабочие. В ее голосе звучало уважение к ним, к их труду.

В июне 1971 года мне довелось быть на ярмарке в Познани (Польская Народная Республика). Мы искренне радовались результатам работы промышленности польских друзей. Мне особенно понравились гидравлические экскаваторы, грузовые автомобили, дорожно-строительные машины. Отлично были представлены ткани и готовое платье. Чувствовалась рука и глаз больших знатоков рекламы этих товаров. Рисунки на тканях достойны массового распространения. Они нисколько не хуже, а в ряде случаев лучше парижских или миланских. Мне не раз приходила мысль: почему бы нашим текстильщикам не купить лучшие рисунки тканей у зарубежных стран, в том числе у польских товарищей, и не использовать их в широких масштабах у нас? Разнообразие рисунков столь велико, что они могут удовлетворить самые изысканные вкусы. В свою очередь мы многое могли бы дать в обмен.

Затем наша делегация посетила новый литейный завод недалеко от Познани. Это первоклассное предприятие, спроектированное, построенное и освоенное польскими инженерами и рабочими. Подобные заводы я видел в разных капиталистических странах. Осмотрев польский завод, могу с полным основанием утверждать, что по уровню техники, организации и управления производством он выше многих заводов, в том числе недавно построенных. Такое предприятие безусловно может быть предметом изучения и хорошей школой для советских специалистов.

Если с точки зрения использования зарубежного опыта мы не всегда уделяем внимание крупным проблемам, то мелкие «проблемки» подчас не замечаются вовсе. Происходит это потому, что отсутствует строгая система последовательного и постоянного изучения и творческого воспроизводства зарубежного опыта. Отдельным советским специалистам невозможно увидеть за рубежом все обилие полезных приемов работы и различных усовершенствований. В нашей динамичной жизни все детали уловить трудно. Но некоторые из них откладываются в памяти или заносятся на страницы записных книжек.

На первый взгляд кажется, что они слишком мелки, чтобы упоминать о них, однако они имеют для нас значение.

Поговорим о гвоздях. В Соединенных Штатах Америки применяются нарезные гвозди. Такой гвоздь вбивается, как гвоздь, держится, как винт. Подобные гвозди существуют трех типов: с кольцевой, спиральной и винтовой нарезкой. Можно было бы и не говорить об этих гвоздях, если бы они не обладали важными свойствами. Преимущества использования нарезных гвоздей — экономия времени, рабочей силы, материалов и денег; крепление обеспечивается меньшим количеством, более тонкими и короткими гвоздями; снижаются издержки из-за того, что нарезные гвозди не гнутся и не ломаются, когда их забивают.

Гвоздями занимается исследовательская лаборатория Вирджинского политехнического института. Наш гвоздь вряд ли когда-либо удостоится такой чести. Между тем наша промышленность могла бы организовать производство нарезных гвоздей, но, видимо, не хватает времени для изготовления простых.

По штату у нас много ведомств, обязанных заниматься подобными вопросами. Фактически в жизни их трудно отыскать. Более интересно заниматься космосом, синтетическими алмазами, электроникой, кибернетикой… В этих областях можно быстрее прославиться, заработать ученые звания. Что можно заработать на гвозде? Как говорится, ни гвоздя.

Между тем, умножая проблему изготовления хорошего гвоздя на масштаб нашей страны, видим, что это не такой уж маленький вопрос и он заслуживает внимания. А не восстановить ли нам, говоря в шутку, специальный главк «Главгвоздь», который существовал в 1919 году и которому подчинялись соответствующие специальные предприятия?

Нас в данном случае интересует зерно положительного опыта в капиталистической промышленности, строительстве, в науке и технике. И этот опыт надо уметь добывать.

Обязательным условием для использования иностранного опыта является непрерывность его изучения по определенной системе.

А всегда ли мы достаточно хорошо изучаем, что делается в других странах, каковы новые черты их развития? Ответ будет гласить: далеко не всегда.

Не так давно это было, кажется, в 1969 или 1970 году, руководитель одного ведомства звонит мне по телефону из больницы и говорит:

— Слушай-ка, Николай Николаевич! Я вот заболел и имел возможность прочитать кое-что… Как, оказывается, быстро развивается Япония, да и ФРГ тоже. Пришли что-нибудь из материалов, имеющихся в Министерстве внешней торговли по этим вопросам.

— Конечно, материал есть, и обязательно его доставлю, — ответил я.

Действительно, у нас много информации по таким вопросам. При этом я подумал, что неплохо бы читать побольше и в добром здоровье, читать обо всем, что может оказаться полезным для нашей Родины.

Всегда надо помнить, что никто и никогда ничего вам не даст, ежели не сумеете сами взять. Не следует ждать манны небесной. Ни один капиталист не даст бесплатно, а во многих случаях и за самую высокую плату, своего опыта, своих знаний, своих маленьких и больших достижений. Мы должны собирать все по крупицам и рационально, без промедлений использовать. Нельзя терять время, нужно брать, брать организованно, непрерывно, не ожидая наступления завтрашнего дня. Брать крупное и мелкое, овладевать всей суммой знаний, находящихся в распоряжении буржуазии. Это было правильно, когда был жив Ленин, это верно и сейчас. Это остается истиной на будущее.

Не менее важен для нас опыт и социалистических стран, прежде всего членов Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Достижения в области науки и техники, промышленности, строительства, сельского хозяйства и культуры социалистических стран известны всему миру. За четверть века (1949—1973 годы) страны, входящие в Совет Экономической Взаимопомощи, увеличили промышленное производство более чем в 12 раз, превзойдя по объему промышленного производства и Соединенные Штаты Америки, и Западную Европу. За это время сложились новые межгосударственные отношения, отношения братского сотрудничества в области производства материальных ценностей, в укреплении мировых позиций социализма, раскрывающие великую жизненную силу социалистического интернационализма.

Переход от простого товарообмена к кооперированию и специализации производства, к согласованию народнохозяйственных планов, от передачи друг другу опыта, научно-технической документации, информации — к созданию совместных научно-координационных центров и международных хозяйственных организаций создает прекрасные условия для взаимного приобщения к ценностям науки, техники и культуры братских социалистических стран и тем самым помогает ускорить наше продвижение по пути строительства коммунизма.