С добрым утром (СИ)

Глава 25

Граф Рихард Юрген прибыл в Российскую Империю тридцать пять лет назад, пребывая в утробе матери. В то время владыка Валашского княжества немного заигрался в дипломатию, наладив слишком тесные связи с Саладийским халифатом, а потому совет кардиналов Священной римской империи, со всем христианским смирением, решил преподать зарвавшемуся правителю урок. Спасаясь от стремительно приближающейся лавины закованных в освящённую сталь крестоносцев, юная аристократка была вынуждена бежать прочь, едва успев обвенчаться в церкви со своим супругом, пока молодой муж пытался отстоять независимость своей маленькой, но гордой страны.

Князь Янош XIV встретил врага как полагается настоящему правителю и мужчине — во главе войска. Почти месяц валашские солдаты сдерживали наступление стотысячного римского корпуса, ожидая обещанной помощи от влиятельного соседа. И помощь пришла. Пришла, заняла нужные города и крепости, объявила указанные земли владениями халифата и остановилась. Вскоре после этого валашская армия растаяла сама по себе, Янош был пойман и казнён крестоносцами, а княжество, поделённое на две части, на долгие годы погрузилось во мрак восстаний, бунтов и партизанской войны.

Пока князь, не ведая о грядущем предательстве, бился с превосходящими силами противника, госпожа Юрген вместе с несколькими другими беженцами из благородных родов, пересекла Московскую республику и осела в Вальдебурге — столице Российской Империи. Первое время валашцы пользовались у русских большой популярностью — их приглашали на приёмы, жалели, дарили подарки и всячески поддерживали. Однако со временем интерес сошел на нет и молодая вдова (а к этому времени в этом не оставалось никаких сомнений) осталась одна, с маленьким сыном на руках. Сняв небольшую квартирку и наняв пожилую служанку, она принялась воспитывать юного графа, постепенно распродавая фамильные драгоценности, что в спешке удалось захватить из дома.

Было ли дело в тоске по родине или по погибшему мужу, но с каждым годом графиня всё меньше и меньше уделяла внимание сыну, и всё больше и больше проводила времени в кресле возле окна, закутавшись в шаль, высматривая лишь одной ей видимые картины. Когда Рихарду исполнилось девять лет, его матушка тихо ушла из жизни, заснув и не проснувшись в своём любимом кресле.

Поскольку никаких других родственников у мальчика не было, его быстро определили в приют для сирот, где юный граф быстро усвоил одну простую истину — дворянский титул, не подкреплённый землями, деньгами и знакомствами, не значит абсолютно ничего. Вслед за первой истиной, он познал вторую — в этом мире у него не осталось никого, кроме стареющей женщины, когда-то нанятой его покойной матушкой. Бывшая служанка не смогла отказаться от своего воспитанника и часто навещала его в приюте, принося нехитрые, но от того ещё более вкусные гостинцы.

Как одержимый Рихард накинулся на учёбу, стремясь получить как можно больше знаний и проложить себе дорогу в будущее. У него не было друзей — остальные дети, не обладавшие благородными предками, искренне считали его заучкой и классовым врагом. Не раз и не два он представал перед бывшей служанкой в синяках, скрывая (как он считал) правду об их появлении. К счастью, до откровенной травли дело не дошло — воспитатели зорко следили за детьми, не позволив ситуации развиться по наихудшему сценарию.

В четырнадцать лет валашец поступил в кадетский корпус, а в семнадцать — в Первый императорский университет, на кафедру государства и права. Через пять лет он покинул стены этого престижного учебного заведения, имея за душой золотой диплом с высшими оценками по всем предметам, печатку с родовым гербом и медальон, в котором скрывались изображения молодого темноволосого мужчины и юной девушки с волосами цвета вороного крыла, с трепетом смотрящих друг на друга. К сожалению, его приёмная бабушка не смогла дожить до этого момента всего лишь год…

После выпуска Юрген в чине лейтенанта поступил на службу в столичное полицейское управление. Впоследствии он нередко с тоской вспоминал эти два года в отделе уголовного розыска, в течение которых ему удалось раскрыть пару мелких и одно относительно крупное дело. Потому что потом к перспективному офицеру пришли господа из Тайной канцелярии, предложив повышение и хорошее жалование. И тут, впервые за долгое время, интуиция молодого графа дала сбой. Глаза затмили картины раскрытых заговоров, пойманные шпионы, красотки из высшего света, приключения и награды из рук самого императора. Лишь оказавшись в Роквилле, он осознал, насколько сильно заблуждался. Империя не нуждалась в его светлой голове или способности распутать самое головоломное дело. Вся его польза заключалась исключительно в отсутствии родственников и влиятельных покровителей. В самом деле, не пошлёшь же в провинциальную дыру, которую не на каждой карте найдёшь, представителя рода Веринеевых, глава которого возглавлял министерство юстиции? Или представителя рода Железновых, чей глава заседал в генеральном штабе и командовал второй армией? А вот безземельного валашца, который даже в университете умудрился остаться без друзей, вполне можно.

Одиннадцать лет. Одиннадцать лет он провёл в Роквилле, покрываясь пылью никому не нужных отчётов и плесенью местных дрязг. Его предшественник, такой же одинокий неудачник, досидел в этом городе до пенсии, после чего продолжил сидеть дальше, пока не скончался от старости. Всё, что от него осталось, это пыльный кабинет в здании полицейского управления и несколько тоненьких папочек, бумага в которых давно пожелтела от старости.

Увидев в первый раз своё новое рабочее место, Рихард моментально осознал, в какую дыру его завела собственная недальновидность. Осознал, но не смирился. Развил кипучую деятельность, набрав небольшую команду верных людей. Создал сеть осведомителей, платя за доносы чуть ли не из своего кармана. Буквально рыл носом землю, пытаясь найти хоть что-то, что поможет ему вырваться из роквилльской трясины. И…

Ничего. Абсолютно ничего. Орк-посадник не желал поднимать восстания, борясь за права нелюдей в империи. Мэр не прибегал к запретной магии, пытаясь сжить своего соперника со света. Дварфы из клана Рокхвел если и плели какие-то интриги, то, как минимум, в столице губернии. Не было даже завалящихся контрабандистов или бандитских семей, о которых столь многое расписано в дешёвых детективных романах, щедро выпускаемых столичными типографиями. Немногочисленные залётные банды, решившие пересидеть в глухомани и попутно пограбить деревни, быстро изводили гарнизонные кирасиры, томившиеся от безделья не меньше капитана тайного сыска.

И Рихард остановился. Нет, не сломался, не прогнулся — просто остановился. Заржавел. Покрылся паутиной, замер и принял свою судьбу: перестать снимать квартиру и купить дом, жениться на секретарше Маше, с которой уже третий год живёт во грехе, наплодить детишек и остаться здесь навсегда. Вариант с возвращением на родину в Валахию он даже не рассматривал — все владения и по отцовской, и по материнской линии уже столько раз сменили хозяев, что любая попытка вернуть наследство обернётся в лучшем случае ничем. В худшем — его просто прикопают где-нибудь в овраге, окончательно прервав род Юргенов. Хотя иногда, вечерком, после пары-тройки бокалов вина, его посещала мысль, что это не такая уж и плохая идея…

Неудивительно, что появление в городе странного археолога, капитан воспринял как чудо. С нападением на караван всё было ясно изначально, даже без допроса свидетелей. Табор успел не только проделать длинный путь из степей до предгорий Рокха, но ещё несколько дней прятался от любопытных глаз — дураку понятно, что информацию слили минимум из Павлограда, а то и вообще из Вальдебурга, пока повозки только покидали пределы столицы. Всё, что оставалось сделать Рихарду — изобразить видимость активной работы. Выслушать информаторов, поискать подозрительных людей, недавно прибывших в город, составить отчёт минимум на пять страниц, в котором сквозь весь текст будет читаться лишь одно предложение: «Ничего не нашёл».

И тут такой подарок небес! Непонятный человечек без документов, утверждающий, что он археолог, но при этом не знающий ни одного светила собственной профессии. Даже Юрген слыхал несколько, а вот господин Болотников почему-то ни одной. А эти ложки? Да, благодаря вездесущему ювелиру, он изрядно нажился на продаже древних столовых приборов, но где черепки? Где осколки, кости и всякие непонятные камешки? Любой человек, считающий себя археологом, обязательно притащил бы на званный ужин к посаднику чемодан всякой древней ерунды и долго распинался бы о том, где и когда он откопал тот или иной артефакт. С обязательным перебором версий, чем были эти черепки и осколки, и для чего служили. А что сделал господин Болотников? Словно сказочник, рассказал множество интересных историй о древней Земле, так и не похвастав ни единой находкой. Что низводило его до уровня если не шарлатана, то, как минимум, чёрного копателя, интересующегося отнюдь не наукой, а исключительно собственной наживой.

Но Юргена заинтересовали именно истории. Там, в гостях у посадника, куда его позвали исключительно в качестве пугала, он убедился, что этот псевдо-археолог далеко не так прост, каким хочет казаться. Ни на уроках истории в университете, ни в залах столичного музея Истории двух миров, куда валашец захаживал по молодости, он не слышал таких точных и ёмких описаний жизни и обихода Древних. А как Болотников показывал принцип работы подводного корабля, используя для примера миску с водой, пробки из бутылок и перевёрнутый бокал! Прям археолог на все руки! Этот, как его… Индиана Джонс.

И ещё этот странный акцент и превосходное знание старорусского… Да, всеобщий и старорусский были схожи, но за восемь веков язык весьма ощутимо изменился. Настолько, что во время учёбы Рихарду пришлось нанимать репетитора, чтобы не завалить эту дисциплину и не отстать от более родовитых сокурсников, которым древний язык преподавали с самого детства. Однако ни сам валашец, получивший за своё старание пять баллов в диплом, ни его сокурсники, ни репетитор, не могли похвастать той легкостью, с какой говорил на нём Болотников. Во время ужина сыскарь с каким-то детским весельем смотрел, как увлёкшийся беседой псевдо-археолог вворачивал в свою речь пару-тройку фраз на старорусском, потом долго смотрел на ошарашенные лица собеседников и в итоге пускался в пространные объяснения того, что именно имел ввиду, с трудом подыскивая подходящие слова на всеобщем.

Последней каплей, а точнее — целой чашей или даже бадьёй, послужил загадочный хронометр, который Болотников скрывал у себя под рукавом. В своё время опрошенные сержант Тищенко и лейтенант Кузнецов рассказывали о любопытном арбалете, который перезаряжается с невероятной скоростью и с пятидесяти шагов пробивает кирасирский шлем. Тогда Рихард не обратил на это особого внимания — мало ли на земле русской умельцев. Блоху подковать могут, не то, что арбалет скорострельный смастерить. Тем более что выбранное археологом оружие сыскарь одобрил. Ухаживать за огнестрелом много мороки — и порох держать сухим, и чистить постоянно, и кремни менять. Да и зарядить что пистолет, что мушкет, требует немалой сноровки, не говоря о том, чтобы потом попасть в цель. Арбалет в этом плане проще, дешевле и надёжней.

Но стоило Рихарду увидеть хронометр, как внутри всё перевернулось. Когда он одиннадцать лет назад уезжал из Вальдебурга, о подобных вещицах никто слыхом не слыхивал — все, кто могли себе позволить подобную роскошь, носили массивные карманные часы. Даже если предположить, что за прошедшее время объявился мастер, способный изготовить столь мелкие шестерёнки, цена такого хронометра была бы просто астрономическая. А потому в историю о мифических друзьях, подаривших в складчину подобное чудо своему нерадивому приятелю, он не поверил ни на секунду.

В общем, господин Болотников стал для капитана Юргена уникальным шансом вырваться из роквилльского болота. Хотя, нет. Он стал чем-то большим. Загадкой, которую Рихард никак не мог упустить. Кем на самом деле был этот мужчина с дворянским именем? Археологом? Нет. Агентом иностранной разведки? Точно нет — такие несуразные агенты могут быть разве что в приключенческих романах. Беглецом? Возможно. Только откуда? Что за страна такая, в которой на старорусском говорят лучше, чем на всеобщем, носят «реплики» древних вещей и разбираются в науке лучше, чем некоторые учёные мужи в университетах. Пройти мимо такой головоломки сыскарь не мог физически — не простил бы себе потом.

Однако, чтобы всерьёз заняться расследованием, валашцу требовалась самая малость — убедить в этом начальство. К сожалению, начальство прекрасно знает, сколь страстно Рихард желает покинуть своё место, а потому к любым его словам заранее отнесётся скептически. «Подозрительный тип? Капитан, вы как ребёнок! Возьмите его под рученьки, устройте допрос Ищущими Истину и потом составьте рапорт», — вот самый вероятный ответ на любые его аргументы.

Вздохнув, Рихард вытер платком вспотевшие ладони и встал из-за стола. Прошёлся по кабинету, мысленно репетируя речь. Проверил, заперты ли двери. Подёргал шторы, убедился, что магический артефакт, защищающий от прослушивания, активирован и работает как должно. Сел обратно за стол и с отчаянной решимостью коснулся пальцами рун, набирая нужный код…

Ждать пришлось более получаса. Капитан успел допить остывший чай, выкурить две сигариллы, и потянуться за третьей, когда сигнальный кристалл прекратил мигать и засветился ровным зеленоватым светом, а над прибором магической связи повис полупрозрачный силуэт. Мужчина лет пятидесяти, в тёмном жилете и белоснежной сорочке устало откинулся на спинку кресла и устало уставился на Рихарда:

— Судя по вашему упорству, у вас действительно что-то важное, капитан. Однако постарайтесь быть кратким — у меня был тяжёлый день, и он ещё не закончился.

— Слушаюсь, господин полковник, — коротко кивнул Юрген. — Речь идёт о Святославе Болотникове, свидетелю по делу о нападении на караван Имперской торговой компании.

— Болотников… Болотников… — побарабанил пальцами по столу начальник тайного сыска павлогородской губернии. — Это который археолог-любитель?

— Так точно.

— И что с ним?

— Судя по всему, этот человек — не тот, за кого себя выдаёт.

Полковник вздохнул, прикрыл веки и помассировал себе виски. Потом открыл глаза и вновь уставился на собеседника.

— Не хочу задавать глупых вопросов, поэтому прошу вас, капитан, быстро и чётко изложить мне причины, почему мы должны обратить внимание на этого господина.

Юрген замер, судорожно собирая разбегающиеся мысли. К сожалению, неоднократно отрепетированную речь поймать не удалось — вильнув хвостом, она выскочила из головы первой.

— Капитан?

— Господин полковник, я считаю, что Святослав Болотников обладает уникальными знаниями о технологиях Древних, — наконец выпалил Рихард свой главный козырь.

— Насколько уникальными?

— Думаю, что если ему в руки попадёт исправный артефакт, он сможет заставить его работать.

Полупрозрачная фигура в задумчивости побарабанила пальцами по столешнице.

— Доказательства?

— В основном интуиция, господин полковник — к сожалению, моих знаний не хватает, чтобы оценить всю степень его профессионализма. Однако мне удалось заметить у него несколько любопытных вещиц, аналогов которых в Империи нет.

— Любопытно… Ваши рекомендации?

— Прощупать, по возможности оценить уровень знаний, выяснить причины приезда, вступить в контакт и провести вербовку. Есть определённая вероятность, что в Империи он ищет убежище, так что желательно не давить на него раньше времени.

— Ясно. И что требуется от меня?

— В ближайшее время Болотников собирается покинуть Роквилль. Мне нужны полномочия, чтобы продолжить слежку за пределами вверенной мне территории.

Полковник вновь рассеяно забарабанил пальцами, пристально разглядывая подчинённого.

— Что, Рихард, вы и вправду считаете, что вам выпал шанс покинуть ту дыру, в которую вас запихнули? — наконец поинтересовался он, спустя пару очень долгих минут.

— Так точно, господин полковник! — отрывисто кивнул капитан, борясь с желанием вытянуться по стойке смирно и прищёлкнуть каблуками.

— Хорошо. Приказ и командировочные получите завтра, по магической почте. С этого момента операция будет проходить под грифом «совершенно секретно» и называться… хм… «Пришелец», поэтому никому ни слова. Отчитываться будете лично передо мной. К работе привлечёте пару своих людей — думаю, этого будет достаточно. В других городах старайтесь лишний раз не светиться.

— Простите, господин полковник, к чему такая скрытность? — озадаченно поинтересовался валашец. — Будет гораздо проще, если…

— Если всё пройдёт так радужно, как вы мне только что расписали, это будет наш с вами шанс на повышение, — перебил его собеседник. — А если ваш Болотников окажется пшиком… Поверьте, так будет лучше для вас, Рихард. Поняли?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Отлично. Ещё вопросы?

— Никак нет!

— В таком случае, желаю удачи, — попрощался полковник. — И не забудьте перед отъездом предоставить мне сводку со всем, что уже успели накопать на этого археолога.

С этими словами он отключился, оставив Юргена в глубокой задумчивости. Разговор прошёл для капитана одновременно значительно проще и гораздо тяжелее, чем он представлял. Что ж, необходимая малость сделана. Теперь осталось самое сложное — разговор с Марией.

***

Приватная беседа с представителем Тайной канцелярии напугала Святослава до чёртиков. Казалось бы, он ни в чём не виноват, наоборот — представляет собой всякого рода ценность научного характера, но побороть желание немедленно бежать из города археологу удалось с изрядным трудом. Благо, до конца ужина господин капитан более не выказывал к нему особого внимания, а потому за рассказом о второй части приключений Индианы Джонса, Свят немного успокоился, а пока трясся в экипаже на пути назад — пришёл в себя окончательно. В гостиницу мужчина вернулся уже с чётким планом дальнейших действий.

Собственно, особых препятствий для того, чтобы покинуть Роквилль, перед путешественниками не стояло. Было всего две небольшие проблемки. Первая — определиться с доступным транспортом и направлением. На данный момент в Империи, как и в России XVIII–XIX веков, существовало пять основных способов передвижения на большие расстояния: ломоносовский (на своих двоих или попутных телегах), верхом, каретой, поездом или кораблем. Пешком идти совершенно не хотелось, железную дорогу до Роквилля пока не построили, моря не выкопали, так что эти три варианта отпадали сразу. Путешествие верхом могло вызвать излишние подозрения — внутри страны это была прерогатива людей служивых, вроде гонцов, военных или полиции. Вид же благородного человека в седле означало две вещи — либо он совершает прогулку вокруг поместья, либо неподалеку его свита, с каретами, фургонами и телегами. А вот господин археолог и его служанка, скачущие по имперским дорогам на гохта, могли вызвать у наблюдателя вполне обоснованные подозрения — а те ли это люди, за кого себя выдают?

В общем, выбор был очевиден. Дальнейший путь Святослав решил продолжить на карете, а точнее — на одном из почтовых дилижансов. Осталось определиться с направлением, но тут опять вмешались силы свыше. Во всяком случае, именно так сначала подумал Болотников, когда в номер настойчиво постучались. Следуя должностным обязанностям, эльфийка открыла дверь и на пороге показался лейтенант Кузнецов. Ещё недавно помиравший кирасир выглядел так, словно собрался на прогулку с барышней — начищенные сапоги, мундир по фигуре, фуражка, парадная перевязь. Правда, общее впечатление немного портили большая чёрная повязка на левом глазу и несколько рубцов, спускавшихся по щеке до самого подбородка. Из-за свежих шрамов уголок губ приподнялся и теперь казалось, что на лице молодого человека поселилась вечная ухмылка.

— Радомир?! — удивлённо воскликнул археолог, поднимаясь с кресла. — Ты почему не в госпитале?

— Я тоже рад вас видеть, Святослав, — чуть кривовато улыбнулся офицер, снимая фуражку и усаживаясь на предложенное место.

— Прости! Просто я думал, что тебя продержат в лазарете не меньше месяца.

— Благодаря вам и госпоже Най'Ле, — встав, офицер отвесил лёгкий поклон зардевшейся эльфийке, срочно выставлявшей на столик бокалы и бутылку вина, — врачам осталось только удивляться и прописывать мне диеты.

— Да ладно тебе, — смущенно пробормотал археолог, порозовев вслед за служанкой. — На нашем месте так поступил бы каждый…

— Поверьте, далеко не каждый, — качнул головой Радомир, усаживаясь обратно. — Вы пытались предупредить караван о нападении, зная, что неподалёку скрывается Табор — так мог поступить лишь настоящий мужчина. Лишь благодаря этому я жив…

— Так, всё! Мы тебя спасли, ты сказал спасибо — давай на этом закончим! Тем более что предупредить мы так никого и не успели. И вот об этом факте я бы предпочёл забыть, если честно.

— Простите, я не хотел вас обидеть!

— Проехали! — махнул рукой Святослав и поспешил перевести тему. — Лучше расскажи, как у тебя дела. Начальство не сильно мурыжило? Под арест, надеюсь, сажать не собираются?

— Нет, что вы! — вновь криво улыбнулся лейтенант. — Наоборот, мне предоставили бессрочный отпуск. Точнее, предоставят, после того, как я прибуду в расположение части. Собственно, я к вам по этому поводу.

— В смысле?

— Я слышал, что вы собираетесь вскоре покинуть Роквилль… — полувопросительно произнёс Кузнецов, глядя на археолога.

— Есть такое.

Радомир вздохнул, словно собираясь духом, после чего опять вскочил со стула и, отвесив новый поклон, выпалил:

— Господин Болотников! Госпожа Морозова! Прошу оказать мне честь и стать гостями в моём родовом поместье! Вам всё равно по пути, а мои родные никогда не простят, если я не представлю им мирай, которым обязан жизнью!

— Э-э-э-э…

— Прошу вас! Для меня это вопрос чести!

— Кхм… В таком случае, не вижу повода отказываться, — пробормотал Свят. — Но только ненадолго. Два-три дня, не больше.

— Хорошо! — с облегчением согласился лейтенант. — В таком случае, я предупрежу родных и возьму на себя хлопоты по покупке билетов. А сейчас прошу меня извинить…

С этими словами офицер подхватил головной убор и принялся прощаться. Хозяева попытались убедить его остаться и немного посидеть, но кирасир твёрдо отказался, сославшись на дела. Обмениваясь напоследок рукопожатием, Болотников вдруг ухватил за хвост мысль, не дававшую ему покоя всё это время.

— Радомир, а кто тебе сказал, что мы уезжаем?

— Дело в том… — немного замялся тот и нервным движением поправил фуражку. — Меня сегодня вызывал капитан Юрген, подписать пару бумаг. И когда речь зашла о вас, он сказал, что если я хочу вас поблагодарить, то мне стоит поторопиться, поскольку вы вскоре покинете этот город. А что, что-то не так?

— Всё так, — успокоил лейтенанта Свят. — Просто любопытствую.

Дождавшись, пока стук каблуков за дверью стихнет, археолог вернулся в кресло и с чувством выругался.

— Что будем делать? — тихонько поинтересовалась Най'Ла, прижав ладошки к груди.

— Что делать, что делать… Сухари сушить и чемоданы собирать, что делать… — постепенно успокаиваясь, проворчал Болотников.

— Хорошо. А сухари зачем сушить? И какие? — простодушно спросила эльфийка.

Свят недоумённо моргнул, пытаясь понять, шутить она или нет. Решив, что нет, он тяжело вздохнул.

— Так, оставить сухари. Просто собираем чемоданы…

Собственно, чемоданы и были второй проблемой, которую следовало решить пред отъездом. Чемоданы и гохта. Дело в том, что за время пребывания в Роквилле, багаж путешественников слегка увеличился. Самую, так сказать, малость. Одежда, книги, косметика, обувь… В то же время, тащить с собой броню, котелок, канистры и прочую походную атрибутику совершенно не хотелось. Не говоря уже о гохта, превратившихся из удобного средства передвижения в изрядную обузу.

После непродолжительных размышлений, животных продали в посаднические конюшни. Изначально Свят хотел отдать их безвозмездно, но Крушилов на подобное предложение только возмутился и отсыпал в карман археолога ещё сто рублей.

— Не хотите брать их в оплату, возьмите как взнос в свою будущую экспедицию, — заявил он, глядя на довольно верещащую дочь, успевшую оседлать одну из «лосих». — А с вас тогда ещё несколько занимательных историй. Только на этот раз о ваших приключениях, а не этого Джонса.

С вещами вышло ещё проще. Стоило путешественникам обратиться к своему основному источнику информации с вопросом, где можно оставить на хранение небольшую часть своего скарба, как Натан Иосифович тут же предложил свои услуги. И оплату запросил вполне божескую — рассказы о новых приключениях и право стать эксклюзивным торговым представителем господина Болотникова в Роквилле. Так что к моменту отъезда багаж путешественников ограничивался парой рюкзаков (походным Святослава и парадным Най'Лы) и свежекупленным чемоданом. Конечно, можно было и рюкзак сменить на чемодан, но в этот самый чемодан не влезал арбалет, который археолог, словно по какому-то наитию, решил захватить с собой…