С добрым утром (СИ)

Глава 39

Бронислав Доброговорович Крайнич, он же Бронислав II, император всея Российской империи, был человеком выдающимся во всех смыслах. Во-первых, внешне. Ростом метр девяносто четыре, он в молодости отслужил в кирасирском эскадроне Орловского полка, где получил от однополчан меткое прозвище «Коротыш». Сейчас, когда ему стукнуло сорок восемь, Бронислав II не утратил стати и выправки, сохранив атлетичную фигуру настоящего воина.

Обладатель шикарной шевелюры бронзового оттенка и практически античных черт лица, он носил небрежную эспаньолку, игнорируя традиционные в империи широкие усы и бакенбарды. Стоит сразу отметить, что ни в бородке, ни в прическе не наблюдалось ни единого седого волоса, что, впрочем, было не столько личной победой, сколько заслугой омолаживающей процедуры и бдительности верной супруги, которая при виде белого на тёмном немедленно бросалась за щипцами, чтобы недрогнувшей рукой лишить мужа благородной седины.

Во-вторых, возглавив страну в возрасте двадцати четырёх лет, он не только удержался на троне, но и сумел сделать это без излишних потрясений, бунтов и попыток переворота. Что было непросто, учитывая все обстоятельства, приведшие Бронислава II на трон. Один тайный заговор, один торт и несколько крупиц яда оставили наследного принца круглым сиротой, вмиг лишив родителей, старшего брата и младшей сестры. Стоит ли говорить, что подавляющее большинство граждан Империи, будь то аристократ или обычный крестьянин, эту трагедию трактовали вполне однозначно. Из-за бродивших слухов в стране быстро зрело недовольство. Кое-где уже открыто поговаривали о том, что молодой наследник не подходит для трона, но… Но заговор был раскрыт, несколько показательных процессов привели народ в чувство, а пара десятков процессов тайных избавили государство от заговорщиков. А после того, как страна чисто дипломатическими путями приросла землями, люди даже начали радоваться, что Бог послал им такого мудрого и прозорливого правителя. Жалели, конечно, о его потерях, но радовались…

Тем не менее, в данный момент император-батюшка был озабочен. Нахмурившись и сурово сжав губы, он шагал по невзрачным подвальным коридорам Тайной канцелярии, перекатывая в голове десятки вопросов. На которые эта самая Тайная канцелярия не смогла дать внятных ответов. Шутка ли, внезапно, практически на ровном месте, вскрывается заговор, в котором переплелись уникальный специалист по древним артефактам, сами артефакты, благородные фамилии, Высший Совет эльфов и даже профессор Драгомилов, чьё имя в научных кругах до сих пор произносили либо с придыханием, либо с проклятиями. А началось всё с нападения Табора на караван Императорской Торговой компании там, где этого Табора вообще не должно было быть. Куда, спрашивается, смотрели пограничники?

В общем, вопросов было много, а вот с ответами на них — большие проблемы. Большинство участников заговора, которых нашли и арестовали, оказались мелкими пешками, не знающими ничего полезного. У пары оказались ментальные блоки, препятствующие ментальному сканированию. В целом, стандартная практика у аристократии, но после того, как специалисты тайного сыска поработали над ними, арестованные превратились в овощи, а информации так и не прибавилось.

Расследование забуксовало, а времени до того момента, как венценосная семья и несколько сотен верноподданных Империи должны были обратиться в прах в результате теракта с использованием древнего оружия, оставалось считанные дни. Только поэтому Бронислав вообще дал добро на авантюру с нападением на эльфийский замок через древний портал в катакомбах. И что? Половина батальона орловцев мертвы и ожидают похорон (с учётом того, что часть могил так и останутся пустыми, ибо некоторые тела так и не удалось обнаружить), четверть в госпитале. Найдено и захвачено три артефакта, с помощью которых враг планировал провести теракт. Реквизировано множество ценностей из замка, большая часть которых теперь пойдёт на выплаты погибшим солдатам. Захвачено несколько эльфов, из тех, что успели вовремя спрятаться, когда специалист, который должен был активировать эти самые артефакты, вдруг сошёл с ума и принялся крушить всё вокруг. Ах, да! Сам специалист тоже захвачен, если можно так выразиться…

А теперь сухой остаток — у заговорщиков отобрали инструменты, но информации о верхушке до сих пор никакой. А значит они всегда могут повторить попытку, если уже, в этот самый момент, не реализуют какой-нибудь «План Б». Единственный, кто способен пролить свет на ситуацию, сидит сейчас в камере и ждёт допроса…

— Не понимаю, с чего ты решил поговорить с ним лично? — пробормотал идущий рядом с императором невысокий сутулый мужчина.

Сероглазый и темноволосый Громогнев Тавади когда-то сошёлся с молодым принцем на почве в очередной раз вспыхнувшей волны увлечения технологиями древней Земли, а затем, благодаря этому знакомству, совершил головокружительный скачок из простых майоров до главы Тайной канцелярии, сменив на этом посту проштрафившегося генерала, проморгавшего отравление императорской семьи. В течение последующих двух десятков лет, он неоднократно разбирался с внутренними и внешними проблемами государства, предотвратив как минимум две войны, шесть мятежей и десяток покушений на первое лицо Империи (разборки между благородными вообще можно не считать). Что, кстати, неслабо отразилось на самом Громогневе — из писаного красавца, способного увлечь любую девицу или даму, он превратился в настоящего Кощея, пугающего собеседников взглядом проницательных серых глаз, поблескивающих за выдающимся носом с горбинкой. А что делать — государственное и государево спокойствие требуют жертв.

— Потому что до парада осталось два дня, а всё, что ты можешь мне предложить, это «я работаю, не мешай», — ответил Бронислав, не снижая шага. — Объясни мне, почему твои хвалёные специалисты по ментальной магии до сих пор не вытащили из него ни грамма полезной информации?

Глава Тайной канцелярии смущённо прочистил горло.

— Что?

— Потому что после того, как я потерял двух лучших менталистов, то решил воспользоваться более древними методами, прости за каламбур.

— В смысле, потерял?

— В прямом. Один в коме и никто из врачей не может поручиться, что он придёт в себя, а второй сидит сейчас в комнате с мягкими стенами, бормочет что-то на эльфийском и някает при виде любого, кто к нему войдёт.

— Что делает? — изумился император, аж сбившись с шага.

— Някает! Говорит «Ня», — с раздражением ответил Громогнев. — И вообще, ты с темы не съезжай. За каким переляхом ты припёрся лично? Этот человек угробил половину твоих хвалёных орловцев с такой лёгкостью, с какой другие давят муравьев. А если он сейчас выкинет нечто подобное? Как я потом в глаза Доброславе смотреть буду?

— Фи, Гром, совсем ты на этой работе опустился, — поморщился государь. — Что за «не съезжай с темы», «переляхом», «угробил»? Эдак ты скоро совсем забудешь, как с нормальными людьми разговаривать.

— Император-батюшка, позвольте полюбопытствовать, что за интерес у вас приехать самолично к человеку, поразившему насмерть неправедными средствами половину батальона ваших могучих воинов?

— Не паясничай, тебе не идёт. Во-первых, в штурме и твои хвалёные спецназовцы участвовали, насколько я помню. Во-вторых, в замке он использовал Силу Источника. В-третьих, ты же его наверняка упаковал по высшему разряду, как особо опасного мага. Сомневаюсь, что без Источника он сможет вырваться из этих застенок. Ну и в-четвёртых, если он и отчебучит что-нибудь, то вряд ли ты сможешь посмотреть в глаза Доброславе, поскольку тебя распылят следом за мной. А может и первого — уж больно вид у тебя угрожающий.

— Очень смешно. А если серьёзно?

— А если серьёзно, то вряд ли твои спецы смогут его расколоть за оставшееся нам время. Думаю, у меня гораздо больше шансов договориться с ним лично, чем ждать результатов от тебя.

— О чём договориться?

— Об именах заговорщиков, об альтернативных планах, обо всём. Почему-то мне кажется, что человек, сумевший втереться в доверие к самому Драгомилову, не так прост, как кажется. Кстати, я надеюсь, профессора ментальному сканированию ты не подвергал? И ограничился домашним арестом?

Сыскарь вновь смущённо прочистил горло.

— Не понял?

— Нет, ментальному сканированию не подвергал. Ни его, ни остальных. Хватит мне уже сюрпризов.

— А что насчёт домашнего ареста? Только не говори, что посадил его в соседнюю камеру.

— Ну, не в соседнюю… Этажом выше. Там более комфортные условия.

— Гром!

— Что «Гром»? — огрызнулся Тавади. — Я прекрасно помню, что ты питаешь к этому яйцеголовому нездоровую слабость на исторической почве. Но он замазан в заговоре, вольно или невольно. Так что пусть посидит немного — если невиновен, отпустим. А если виновен, не обессудь.

— Если виновен, я самолично ему голову снесу. Только не виновен он, поверь.

— В моей работе оперируют фактами, а не верой. А факты далеко не в пользу твоего профессора…

Пререкаться между собой мужчины могли бы ещё долго — данная традиция уходила корнями ещё в дни их знакомства, но, к счастью, впереди замаячила цель данного путешествия. Камера для опасных магов охранялась парой дюжих стражей, с макушки до пяток упакованных в антимагическую защиту. Вид у охраны был довольно кислый.

— Что там? — поинтересовался Глава, остановившись возле сотрудников.

— Поёт, — почти не поморщившись, коротко отрапортовал первый. — Уже третий час как…

Переглянувшись, император и глава Тайной канцелярии подошли поближе, старательно прислушиваясь к происходящему в камере. Охранник говорил правду — приглушённая дверью, из камеры доносилась душевная песня на старорусском:

— … Владимирский централ — ветер северный!

Этапом из Твери — зла немерено!

Лежит на сердце… тяжкий груз.

Владимирский централ — ветер северный!

Хотя я банковал, жизнь разменяна.

Но не "очко" обычно губит, а к одиннадцати туз!

— А что, неплохо поёт. Душевно так, — пробурчал Тавади, когда песня стихла.

Бронислав только досадливо поморщился. Похоже, работа повлияла не только на фигуру старого друга, но и на его слух — мало того, что пленник осип, так ещё и фальшивил преизрядно. Что, впрочем, объясняло страдальческий вид стражей. Слушать несколько часов подобное пение не каждый сможет, особенно когда начальство запретило не то, чтобы применять к арестованному грубую физическую силу, а даже просто заходить в камеру.

— Грёбаные эльфы с их грёбаной магией! — тем временем донеслось изнутри. — Один раз в жизни услышал песню полностью — и как мне теперь расслышать её обратно?

Не успели слушатели удивиться подобному заявлению, как пленник снова запел. На этот раз слова были на староэльфийском, причём на диалекте дварфов. Новая песня повествовала о красивой дварфийской девушке, ожидающей своего суженого из забоя. К сожалению, ожидания были тщетны. Суженый нашёл огромный драгоценный камень, на который хотел выкупить свободу невесты, но был подло заколот в спину остроухим вертухаем, присвоившим камень себе. После чего подлец явился к этой самой девушке, хвастаясь добычей и склоняя девицу к отношениям сексуального характера.

— Похоже, это может продолжаться долго, — покачал головой сыскарь, когда история непокорной девицы закончилась и пленник, прокашлявшись, продолжил импровизированный концерт.

Повинуясь небрежному жесту, стражник отпер дверь, пропуская посетителей, после чего вновь замер неподвижным истуканом. Оказавшись внутри, император украдкой огляделся по сторонам — в здании на Привокзальной он бывал не раз, но вот оказаться внутри настоящей тюремной камеры довелось впервые.

По правде говоря, увиденное несколько отличалось от картины, нарисованной воображением. Относительно просторное помещение где-то четыре на пять метров. Серые стены, старательно выровненные цементным раствором, покрыты множеством различных символов и пентаграмм, блокирующих любое проявление магии в камере. Справа и слева от входа стояли два массивных стола, на которых предполагалось раскладывать бумаги для записи исповеди допрашиваемого, а также различный инструментарий для получения оной. Сам узник надёжно зафиксирован напротив входа, по всем правилам пыточного искусства. Проще говоря, подвешен на кандалах так, чтобы касаться пола исключительно пальцами ног. Это заставляло человека либо стоять на цыпочках, что являлось непростой задачей даже для балерины, либо висеть кулём, раздирая кандалами кисти рук.

— А вот и хозяева апартаментов явились! — приветственно просипел пленник, ехидно ухмыльнувшись. — Сразу говорю, я буду жаловаться. Кормят тут паршиво, нет душа, развлечения отсутствует. А еще за дверью кто-то постоянно шебуршится. Есть подозрение, что у вас завелись крысы.

— Хорош паясничать, Болотников, — ледяным тоном бросил Громогнев, остановившись в метре от заключённого. — И прояви уважение — перед тобой император Российской империи.

— О-о-о-о-о! Я польщён — меня будет пытать сам император-батюшка! Не пойму, правда, за что мне такая честь, но польщён. Честно, честно.

— Никто вас, Святослав Владимирович, пока пытать не собирается, — также холодно произнёс Бронислав. — Хотя это зависит от того, будете ли вы с нами сотрудничать.

— А-а-а! Так вот о каком сотрудничестве говорил Юрген! Конечно буду! Освободите мне руки и я прям сейчас вам нарисую чертежи самолёта, парохода и подводной лодки. А если ещё и накормите, то космический корабль до Альфы Центавра…

От резкого удара под рёбра пленник забился на цепях, кашляя и старательно пытаясь втянуть в себя воздух.

— Хватит уже пургу гнать, — прошипел Тавади, склоняясь к лицу археолога. — Кто такой Юрген? Что он тебе пообещал?

— Я, конечно, прошу прощения, но этот приёмчик «добрый полицейский — злой полицейский» устарел эдак на тысячу лет, — отдышавшись, ответил Свят. — А ещё у приличных людей принято говорить «пожалуйста», когда о чём-то просишь.

— Хватит, Гром! — одёрнул друга император. — Ты же видишь, это не работает.

— Вижу, — буркнул Тавади, отступая на шаг. — Но попробовать стоило.

— Видите ли, господин Святослав Владимирович, — обратился к заключённому Бронислав. — Нам известна цель заговора — взорвать во время праздничного шествия древние земные артефакты, убив меня, мою семью и ещё тысячи невинных граждан. Более того, мы захватили сами артефакты и вас — человека, который должен был их активировать. Мы знаем, что вы отправились к эльфам забрать эти артефакты. По факту, всё, что нас интересует — это имена заговорщиков в Империи. Сейчас Тайная канцелярия вырвала им ядовитые зубы, но если их не арестовать, уверен, через год они отрастят новые…

Чем больше император говорил, тем глупее себя чувствовал. Если в начале речи физиономия Болотникова была откровенно озадаченной, то вскоре она стала задумчивой, а под конец — попросту насмешливой.

— Позвольте начать с начала, — наконец медленно проговорил он, не скрывая издевки. — Капитан Рихард Юрген — начальник отделения Тайного сыска в Роквилле. Он допрашивал меня в связи с нападением на караван Императорской Торговой компании, после того как я доставил в город единственного уцелевшего — лейтенанта Радомира Кузнецова. Кстати, где он?

— Кто?

— Лейтенант Кузнецов. Он вместе с профессором Драгомиловым и моей служанкой открыли портал в эльфийский замок, пытаясь меня спасти.

— Все ваши спутники задержаны и в данный момент находятся под следствием, — неохотно ответил Тавади.

— Это плохо. Я бы сказал, что от этого известия моё желание сотрудничать значительно уменьшилось, — похолодевшим голосом произнёс Святослав. — Тем не менее, я продолжу, поскольку вижу во всей этой ситуации некоторое недопонимание. Так вот, капитан Юрген следил за мной и моими друзьями от самого Роквилля до Вальдебурга. Подозреваю, что и в самом Вальдебурге тоже. Более того, он был среди моих так называемых «спасателей», чуть не угробивших меня в замке Весенней листвы. А обещал он, что если я буду усиленно продвигать вперёд имперскую науку, то буду аки сыр в масле кататься. Походу, наврал, сучёнок. В любом случае, рекомендую задавать все эти вопросы ему — в конце концов, он же ваш человек, не так ли?

— Да уж задам, не сомневайся.

Несмотря на то, что лицо Громогнева выглядело сейчас каменной маской, император мог с уверенностью сказать, что его друг сильно озадачен.

— Теперь, что касается эльфов. Во-первых, ни к кому я не отправлялся — меня тупо похитили представители московской разведки, а эльфы потом отбили. Не знаю, что там с артефактами, но остроухим я понадобился совершенно для других целей.

— Это для каких, позвольте узнать?

— Позволю. Как не позволить хорошим людям. Чтобы вселить в меня сущность Шин’Ма Среброволосого.

— Что???

— Чтобы вселить в меня сущность Шин'Ма Среброволосого, — терпеливо повторил археолог.

— Хочешь сказать, что перед нами сейчас не Святослав Болотников, а сам Шин'Ма Проклятый, Разрушитель миров и так далее и тому подобное? — издевательски поинтересовался глава Тайной канцелярии. — А ничего, что его казнили почти семь веков назад, чему были свидетелями несколько тысяч мирай?

— Не знаю, кого там казнили, просто оболочку или в неё успели кого-то подселить, но сущность Шин'Ма была к тому времени надёжно укрыта, — проворчал Свят. — Поверьте, я знаю это из первых рук. И нет, Шин'Ма перед вами не висит. К счастью для меня и к несчастью для эльфов, господин Среброволосый отказался перерождаться. Опасался, знаете ли, что после всего, к нему будут несколько предосудительно относиться.

— Допустим, — не сдавался Тавади, в голосе которого изрядно понизился градус издевки, зато проклюнулся искренний интерес. — И что, среди эльфов не нашлось подходящей оболочки, способной воспринять сущность Проклятого? Понадобился именно ты?

— О! Это очень интересный вопрос! Я вот его тоже задал. Как объяснил мне местный знаток переселения сущностей по имени Лэйваль, для того, чтобы всё прошло гладко, реципиент должен соответствовать критериям донорской сущности по трём параметрам: развитие головного мозга, развитие информационного поля и развитие тела. Последним можно немного пренебречь, но первые два должны максимально отвечать нужным параметрам. К сожалению, заселять мсье Среброволосого в тушку старичка они не захотели, а более молодые оболочки оказались туповаты, что могло привести к дегенеративным изменениям в сущности будущего спасителя эльфийской расы. Поэтому взяли наиболее подходящего на данный момент, то есть меня.

— Почему тебя? Почему не меня, Бронислава или того же профессора Драгомилова?

— Вообще-то сию тайну я хотел бы сохранить при себе, но раз уж у нас сегодня день откровений, то почему бы и нет? Потому что я немножко старше, чем кажусь на первый взгляд.

— И насколько, если не секрет?

— Ну, годочков эдак на тысячу.

Посетители быстро произвели в уме нехитрые вычисления.

— Бред! — воскликнул Глава Тайной канцелярии. — Всем известно, что у Древних не было технологий, дающих вечную жизнь!

— А я ничего и не говорил про вечную жизнь, — пожал плечами Святослав, лязгнув цепями. — Я просто немножечко уснул и только недавно проснулся.

Вытаращив глаза, его императорское Величество уставился на ожившего предка, переваривая услышанное. Звучало всё как полный бред, если бы не одно имя, неприятно царапнувшее слух.

— Секундочку! Лэйваль — это случайно не Лэйии'Ва'Лиф’Балли’Зеннаи, сэнни Высшего совета по вопросам магии?

— Вообще без понятия. Такой древний седой старикан с раздутым самомнением.

— Он был в замке?

— Был, — кивнул Болотников, с любопытством уставившись на внезапно возбудившегося императора.

— И что с ним стало?

— Ну… Он внезапно скончался под тяжестью… Кхм… чувства вины.

— Твою мааать, — схватился за голову Бронеслав, в голове которого замелькали картины ближайшего будущего. — Теперь понятно, почему Зей до сих пор молчит в тряпочку и не выкатил нам претензий за налёт!

Вслед за другом громко застонал Тавади.

— А в чём, собственно, дело? — наивно полюбопытствовал археолог, далёкий от всех текущих тонкостей глобальной политики.

— Этот, как ты говоришь, Лэйваль — ближайший друг и соратник главы Высшего совета эльфов, — глухо объяснил император. — Вдвоём они держали Совет в ежовых рукавицах, до сих придерживаясь относительно мирной политики. Теперь же, без Лэйваля, Совет явно пойдёт вразнос. Среди эльфов уже давно бродят идеи, что сидеть в лесах это не выход, нужно идти отвоёвывать исконные земли и всё такое.

— Беда, — протянул Древний.

— Беда, — согласился Бронислав.

В камере ненадолго повисла тишина. Рассказанное арестантом было настолько дико и безумно, что поневоле походило на правду. Конечно, сам Болотников явно был не в себе — это читалось в его глазах, лице и поведении, но слова Древнего внезапно стали той самой рамкой, внутри которой кусочки мозаики начали складываться в целостную картину. И картина эта значительно отличалась от той, что была представлена в бумагах Тавади, которые он предоставлял своему императору. А это означало только одно — в Тайной канцелярии и впрямь завелись крысы, причём сидящие на самом высоком уровне.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но вы что-то говорили о древних артефактах, — снова подал голос Болотников. — Можно узнать, что это за артефакты, где вы их взяли и куда дели?

— Наконечники Небесных копий, — рассеяно пробормотал Громогнев, который в мыслях был уже далеко от камеры.

— Что, простите?

— Боевые части стратегических межконтинентальных ракет с ядерным зарядом, — перефразировал император, спотыкаясь на малоупотребляемых словах старорусского языка. — Нашли в подвалах у эльфов три штуки.

— Кхм… И где они сейчас?

— В личном императорском арсенале.

Уже второй раз за беседу Бронислав ощутил себя круглым дураком. Что определённо ему не понравилось.

— Судя по названию, этот арсенал находится в столице, где-нибудь под дворцом?

— Вроде того…

— Позвольте, я уточню, — вкрадчиво произнёс Древний. — Вы захватили эльфийский замок, в подвале которого нашли три ядерные боеголовки. Зная, что эти боеголовки должны быть использованы в теракте на территории Вальдебурга, вы сами притащили их сюда?

— Императорский арсенал — самый охраняемый объект в государстве! — упрямо возразил император. — Доступ к нему ограничен, а все хранимые артефакты закрыты непроницаемыми щитами. Даже если боеголовки взорвутся, пострадает разве что сам арсенал. К тому же, единственный человек, кто мог бы их активировать, сейчас находится в этой камере, прикованный к стене…

— Вы дебилы?

В мире найдётся не так много людей, кто мог бы без последствий назвать в лицо императора Российской империи дебилом и не заиметь после этого неприятностей. Несмотря на то, что Болотников уже висел на стене, закованный в заговорённое железо, Бронислав мельком подумал, что в этом небольшом списке только что появилась новая фамилия.

— Аргументируй, — буркнул Тавади, с мрачным интересом уставившись на пленника.

— Хорошо. Давайте с самого начала — вы вообще в курсе, насколько разрушительными бывают ядерные взрывы и почему их мощность измеряется в килотоннах тротилового эквивалента?

— Про килотонны и эквивалент не в курсе, а что касается разрушительности — согласно древним текстам, с их помощью вроде как уничтожали целые города. Правда все эти древние тексты относятся больше к художественной литературе, так что есть мнение, что это небольшое преувеличение.

— Поясняю. Тротил — взрывчатое вещество мощнее пороха, который вы используете для стрельбы из пистолей и пушек. Я не химик, не взрывник, да и для точных цифр нужно знать точный состав той смеси, что применяется сегодня, так что условно скажем, что мощнее в два раза. И взрыв ядерной боеголовки измеряется в тысячах тонн этой штуки. Учитывая, что у вас боевая часть от стратегической, а не тактической боеголовки, то легко можно предположить, что это от 500 килотонн и выше. Выше — это одна, две и даже десять мегатонн. Про разделяющиеся боеголовки грузить не буду, поскольку в данном случае это не имеет значения. Да, такие штуки делали для уничтожения всякого рода стратегических объектов, включая города. Города-миллионники, в которых проживало от пяти до двадцати миллионов жителей древней Земли, а не этот ваш Вальдебург, который хорошо, если до миллиона дорос.

— Между прочим, по данным последней переписи — один миллион сто тысяч жителей, — пробормотал император, слегка обиженный за родную столицу.

— Ну, рад за вас. В любом случае, даже одна боеголовка снесёт этот город к едрене фене, а их аж три штуки. Что касается щитов… — на мгновенье задумался Святослав. — Честно говоря, что-то я сильно сомневаюсь, что эти ваши щиты, даже с подкачкой из Источника, смогут сдержать ядерный взрыв.

После такой лекции засомневались и посетители.

— Продолжаем наш ликбез. Итак, во второй половине XXI века, варианты ядерного оружия старались сделать как можно более «чистыми», если так можно выразиться, но всё равно радиация никуда не делась. Причём одним из условий является то, что взрыв будет воздушный. В нашем случае он… недоподземный. В результате мы имеем тонны радиоактивной пыли и пепла, которые ветром разнесутся на сотни километров. Не забываем про подземные водные пласты. А ещё вспомним, что город стоит на эльфийских катакомбах, которые от ударной волны наверняка просядут. В общем, на месте города у вас появится глубокое мёртвое озеро, вокруг которого на сотни километров будет расстилаться радиоактивная пустыня. Или тундра. И не забудем про взрывной рост онкологических заболеваний, двухголовых коров и прочих радостей постядерного апокалипсиса.

— Падшая твердыня, — задумчиво пробормотал Бронислав.

— Что?

— Да вспомнил одну легенду. В конце войны с эльфами, войска папы Иоанна XXVI осадили один из последних эльфийских бастионов на территории Ерофы [1]. Не желая больше терять солдат, папа вышел к остроухим и призвал их покаяться и сдаться. Либо умереть от гнева Господня. Естественно, те отказались. Утром армия папы ушла, а в полдень над крепостью засиял яркий свет, увидев который многие тысячи ослепли. Раздался гром и крепость обратилась в ничто. Теперь на её месте озеро, в котором долгие столетия не было жизни. Земля вокруг стала проклятой, порождая невиданных чудовищ. Более того, магия там исказилась и не поддаётся контролю. Даже простейшее заклинание может либо не сработать, либо дать совершенно произвольный эффект.

— Кхм… Ну, как бы вот, — проворчал археолог. — Не знаю насчёт магии, но судя по описанию, очень похоже на ракету с ядерной боеголовкой. Странно, что только одна легенда…

— Почему одна? Я навскидку могу штуки четыре ещё назвать, — вздохнул Бронислав.

— Господа, я, конечно, впечатлён, — вмешался Тавади. — Только не очень сейчас понимаю, к чему всё это. Наконечники Небесных копий в арсенале. Специалист — в камере, за километры от них. Что такого может случиться?

— А вы на магию их проверяли? — ехидно поинтересовался Болотников. — Или как увидели, сразу к себе в закрома потащили?

— А что там проверять? — фыркнул главный сыскарь. — Их подвергли реверсивному заклинанию, явно с использованием Источника. Естественно, от них будет фонить.

— То есть — нет?

— Нет.

— В таком случае, настоятельно рекомендую проверить. Готов поспорить, какой-то хитрозадый маг синтеза их уже активировал и весь этот маскарад нужен исключительно для того, чтобы вы сами притащили боеголовки в город.

Тавади и Бронислав переглянулись. В словах Древнего был определённый резон, особенно с учётом всего услышанного. Конечно, прикованный к стене мужчина со взглядом, в котором периодически мелькали безумные искорки, мог всё нафантазировать, но если он прав…

— Это надо же в арсенал ехать, — с некоторой тоской сказал Громогнев, которому нетерпелось подёргать за новые ниточки, появившиеся в расследовании.

— Надо, — твёрдо ответил император. — В крайнем случае, ты всегда сможешь вернуться и поколотить его.

— Очень надо, — вновь фыркнул глава Тайной канцелярии. — А то у меня колотить некого, прям…

И поднял кулак, собираясь постучать в дверь.

— Ваше вашество!

Посетители обернулись, с удивлением уставившись на пленника.

— Вы не могли бы распорядиться, чтобы мне водички принесли. А то что-то я совсем охрип, пока с вами общался…

***

Император и его верная ищейка ушли, оставив Святослава в гордом одиночестве. Минут через десять в камеру заглянула охрана с водой. Напоив пленника, стражники удалились и время опять потянулось как кисель, проходя мимо, но не поддаваясь измерению. Чтобы развеяться, Древний исполнил на бис ещё пару песен, но данное развлечение уже наскучило. Всё, что оставалось, это стоя на цыпочках тренировать выносливость, проклиная самого себя, что вместе с водой не попросил ослабить кандалы. В конце концов, он просто потерял сознание.

Чтобы прийти в себя от того, что его достают из цепей и небрежно, но довольно аккуратно, куда-то волокут. Затем какой-то товарищ с ёжиком седых волос долго бормотал над ним всякого рода заклинания и заговоры, избавив от кровавых ссадин на запястьях, ломоты в костях, насморка и пары болячек, о которых Свят и не подозревал. Когда арестант поднялся с лежанки, с удивлением ощущая приятную гибкость во всех конечностях, ему принесли поднос с далеко не тюремной едой — глубокую тарелку наваристого супа, варёную картошку, два больших куска мяса, несколько кусков белого хлеба и горячий сладкий чай. Более того, ко всему этому полагались металлические столовые приборы включая нож.

— Походу, я оказался прав, — пробормотал Древний, глядя на всё это богатство.

Пожав плечами, он накинулся на еду. Чтобы там не случилось в арсенале, ему скоро всё расскажут, а пока следовало пользоваться тем, что дают, тем паче организм после медицинских процедур настоятельно требовал еды. Собственно, данная мысль оказалось верной — не успел он доесть последний кусочек мяса, как в комнату вошли его недавние посетители.

— Ты был прав, — устало вздохнул император, опуская на стул.

— Это я уже понял, — кивнул Болотников. — А в чём именно?

— На всех трёх боеголовках обнаружилось неизвестное заклинание. Мы даже привлекли нескольких профессоров из Академии, но те только разводят руками — ничего не понимаем, ничего сделать не можем, нужно время. А времени-то как раз и нет.

— Почему?

— Послезавтра праздничное шествие, на котором будет весь цвет Империи. Если и взрывать, то именно тогда.

— Ну, я так думаю, далеко не весь цвет, — задумчиво произнёс археолог, промакивая корочкой хлеба мясной сок на тарелке. — Некоторые, наверное, не смогли приехать ввиду плохого самочувствия.

— С этим мы уже разбираемся, — буркнул Тавади. — Ты лучше скажи, сможешь обезвредить боеголовки или нет?

— А почему я? Я вообще с магией не особо дружу — тот же профессор Драгомилов должен справиться гораздо лучше.

— Да, мы в курсе, как ты не дружишь — насмотрелись в замке Весенней листвы. А профессор сказал, что у него недостаточно квалификации и отправил договариваться с тобой.

— Хм… Любопытненько, — протянул Древний, с хитрецой посматривая на собеседников. — Значит, обезвредить три ядерные боеголовки, зачарованные на подрыв неизвестным магом-террористом? За два дня? Невозможно.

— Что? — в один голос воскликнули Бронислав и Тавади, ожидавшие совсем другого ответа. — Почему?

— Начнём с того, что не каждый человек из XXI века умеет обезвреживать ядерные бомбы, тем более — с зачарованным взрывателем. Более того, в наше время далеко не каждый вообще знал, по какому принципу оно работает. Это первое. Второе — ваш террорюга наверняка предусмотрел, что бомбы попробуют обезвредить и наставил всяких ловушек. А это значит, что придётся долго и кропотливо изучать, что там нах… наверчено. Два дня — слишком мало для этого, учитывая, что с подобным вы сталкиваетесь в первый раз.

— И что нам делать? — хмуро поинтересовался сыскарь. — Давай, колись — я же вижу, что ты что-то придумал.

— Ну… Раз уж мы не можем обезвредить боеголовки, почему бы не открыть портал и не зашвырнуть их куда подальше? Перефразируя одну крылатую фразу, нет бомбы — нет проблемы.

Император и глава Тайной канцелярии поражённо переглянулись. Решение было до того очевидным, что непонятно, как они сами до него не додумались.

— А что, это мысль, — усмехнулся Тавади. — Вернём эльфам их подарочек — пусть порадуются.

— Не получится, — возразил Бронислав. — Сам же говорил, портал в катакомбах мы уничтожили, а просто навести не выйдет — в отличие от нас, у них защита стоит на всю страну.

— Тогда римлянам зашлём. А то папа опять борзеть стал. Или в степи — эдакий толстый намёк, что грабить имперские караваны чревато для жизни.

— Ага, давай угробим половину степей, чтобы они с голодухи к нам попёрли…

— Стоп-стоп-стоп! Народ! — вмешался Святослав, заметив, что государственные деятели и вправду готовы отослать боеголовки кому-то из соседей. — Давайте не будем губить природу и уже тем более никого убивать. Просто зашвырнём бомбы куда подальше.

— Это куда же? На северный полюс деду Морозу?

— Зачем? Отправим их в космос и всех делов.

— Глупости! — с раздражением в голосе отмёл предложение император. — Чтобы открыть портал, маг должен или лично побывать в нужном месте, или иметь какой-то якорь. Допускаю, что ты летал в космос, но если я правильно понимаю, даже в этом случае открыть портал в ничто будет довольно затруднительно.

— В космосе я никогда не бывал, — проворчал Древний. — Но ты не прав, вашество. Чтобы открыть портал, не обязательно лично лететь в нужную точку. Координаты выхода можно банально вычислить. В конце концов, ни у ЦЕРНА с их Вратами, ни у Среброволосого с его порталом, никаких якорей не было.

Во внезапно наступившей тишине можно было услышать, как бряцают доспехи охранников по ту сторону двери. Из всего, что Святослав сегодня наговорил, эти слова прозвучали настолько дико, что совершенно не укладывалось в голове.

— Я сейчас тебя правильно понял? — растягивая слова спросил Тавади, пристально уставившись в глаза археологу. — Ты хочешь воспользоваться заклинанием, которое привело к Слиянию миров?

— Упаси Господи! Конечно нет! — открестился Свят, но тут же расплылся в широкой ухмылке. — Вообще-то, чисто технически, Слияние миров произошло вследствие невероятного совпадения, вероятность которого является бесконечно малой величиной. Хотя с другой стороны, если брать за основу, что произошло слияние двух вселенных, а не отдельных планет, то вероятность данного события как раз бесконечно большая величина, поскольку, по теории вероятности, даже в этот момент в какой-то из параллельных вселенных кто-то пытается открыть портал в другой мир…

— Хватит! — рявкнул император, хлопнув ладонью по столешнице. — Тебе известно заклинание, способное открыть портал в космос и при этом не уничтожить планету?

— Известно, — кивнул Болотников, демонстративно делая глубокий глоток из чашки.

— В таком случае, хватит разводить демагогию! Вставай!

Но Древний продолжал сидеть за столом, невозмутимо потягивая чай.

— Хорошо, — сдался Бронислав. — Что ты за это хочешь?

— Вот это деловой разговор, — улыбнулся Свят. — Вообще-то, список довольно длинный, но большинство пунктов можно обсудить и потом. Главное, что я хочу — чтобы от меня отвязалась Тайная канцелярия. Чтобы меня и моих друзей выпустили из кутузки, сняли с нас обвинения, наблюдение и вообще близко к нам не подходили.

— Ага, — хмыкнул Тавади. — Ты под наблюдением вон сколько всего наворотил — до конца жизни не разгрести. А если тебя без присмотра оставить — я вообще боюсь представить, что будет.

— Ничего я не воротил, — возразил археолог, нахмурившись. — Зато с того момента, как я пересёк границы Империи, мне угрожали, в меня стреляли, за мной следили, похищали, пытались вселить сущность древнего мага и развеять по ветру при помощи десятков разных боевых заклинаний. Конечно, может я немного перестарался в замке эльфов, но мне кажется, у меня есть отличное оправдание — я хочу спокойно жить с любимой женщиной и заниматься любимыми вещами, а не трястись в страхе, что очередной спецслужбе захочется заручиться моей лояльностью с помощью похищения, шантажа и убийства!

Вскочив из-за стола, последние слова Болотников практически прокричал, с ненавистью глядя на своих современников. Карие глаза потемнели от гнева, правая рука крепко сжимала чашку, в то время как пальцы левой ладони бессознательно сотворили нужный жест, готовясь выпустить убийственное заклинание. Увидев это, император даже вздрогнул, непроизвольно отступив на шаг. И мельком порадовался, что про события в замке Весенней листвы он только читал, а не присутствовал лично.

— Не ори, — поморщился Тавади, на которого вся эта эскапада не произвела никакого впечатления. — Ты же не маленький мальчик, должен сам понимать, что в твоём случае этого никогда не случиться…

— Хватит, Гром, — перебил друга Бронислав, пока тот не наговорил чего лишнего. — Святослав Владимирович, обещаю, вы и ваши друзья будете свободны сразу же, как боеголовки исчезнут в портале. Об остальном мы поговорим после, поскольку, как правильно заметил Громогнев, само ваше существование уже делает всё… сложным. А пока не могли бы вы, в знак доброй воли, избавить нас от этой небольшой неприятности?

Пару секунд Древний изучал лицо императора, после чего также внезапно отвесил глубокий поклон, расплывшись в широкой улыбке.

— Конечно, Ваше Величество, почту за честь. Только захвачу шляпу и зонтик, — он наигранно закрутил головой по сторонам, словно пытался что-то найти. — Ах, простите, я забыл забрать из своего номера.

--

1. Ерофа — бывшая Европа.