Сахар на обветренных губах

Глава 33

Сегодня у меня не было смены в магазине, поэтому сразу после пар у меня была только одна дорога — домой. Во-первых, очень хотелось принять душ, пока отчим на работе. Да и с Катей тоже пообщаться хотелось. Последнее время отчим слишком часто начал разгонять нас по разным комнатам, не оставляя возможности нормально коммуницировать.

— У тебя точно больше нет пар? — спросила я, садясь в машину Вадима, пока он держал для меня дверь.

— Что-то есть… пофиг, — отмахнулся он с лёгкостью. Дождался, когда я устроюсь в кресле и только после этого закрыл дверь. Обошёл машину, сел за руль и сразу запустил двигатель. — Ты сейчас куда? На работу?

Вадим остановился на моём лице взглядом и будто почесал ровным рядом верхних зубов свою нижнюю губу.

— Нет, я сегодня выходная.

— Поедем ко мне? Приготовим что-нибудь…

— Нет, Вадим, давай не сегодня. Я давно не виделась с сестрой, хочу сегодня побыть с ней.

— Ясно, — разочарованно вздохнул парень и отвернулся от меня к рулю, положив на него руки.

— Не обижайся, — произнесла я мягко и положила свою ладонь поверх его руки. — Я уже пообещала тебе, что завтра мы вместе прогуляем пары.

— Это аж до завтра ждать, — буркнул он, как обиженный ребенок. — А я сегодня хочу.

— А ты, я смотрю, капризный, — усмехнулась я, глядя на то, как Вадим забавно обиженно надул губы. — Но сегодня, я правда, не могу.

Чувство вины неприятно давило на плечи, но Вадим никак не попытался сгладить ситуацию. Он всё с тем же обиженным лицом выехал с парковки и влился в городской поток. Я сидела рядом и чувствовала себя, как не в своей тарелке. Некомфортно, неуютно и хочется пересесть в автобус.

— Ты обиделся?

— Нет, — Вадим ответил не сразу. — Думаю, чем завтра займёмся.

— То есть в кино уже не хочешь?

— Кино — это часа на два. А мы же до вечера пары прогуливать будем?

— Ну, типа того.

— Вот я и думаю.

— Понятно.

До подъезда дома, в котором я живу, мы доехали довольно быстро.

Я уже немного привыкла к тому, что нужно сидеть и ждать, когда Вадим сам откроет для меня дверь машины.

До подъездной двери он тоже пошёл вместе со мной.

— Подожди, — остановила я его. — Отчим сейчас на работе. Его ещё часа три не будет. Так что тебе не обязательно сегодня подниматься со мной.

— А, может, я хочу, — с ощутимым напором бросил Вадим. — Хочу проводить свою девушку до квартиры. Мало ли какие ещё отморозки, помимо твоего отчима, живут в этом клоповнике, — он задрал голову и с отвращением посмотрел на окна.

— Поверь, мой отчим здесь такой один.

— И всё же, Алёнушка, я тебя провожу, — настоял Вадим.

— Ну, ладно.

Мы поднялись до квартиры, где Вадим, убрав руки в карманы свободных джинсов, молча ждал, когда я открою дверь ключом.

Едва дверное полотно отъехало в сторону, как из кухни вышла мама в цветастом халате с вафельным полотенцем в масляных пятнах на плече.

— Что-то рано сегодня, — сказала она укоризненно и хмуро.

— Пар мало, — бросила я и повернулась к Вадиму.

— Здрасьте, — выронил он и слегка кивнул, глядя на мою маму.

— Здрасьте-здрасьте, — мама, скорее, поздоровалась для галочки. Уперлась кулаками в бока и пробежалась по Вадиму оценивающим взглядом, в котором не читалось ни капли одобрения.

— Ну… — замялась я, испытывая неловкость. — Спасибо, что проводил. Опять…

— До завтра, принцесса. Не забывай о наших планах.

В момент, когда я подумала, что на этом всё, и Вадим сейчас уйдёт, он вдруг переступил порог квартиры, обхватил меня за талию одной рукой и притянул к себе.

Я смогла лишь издать шокированный вздох, и его губы накрыли мои, оставив легкий поцелуй.

Так же быстро, как обняв и поцеловав, Вадим выпустил меня и вышел за порог.

— До завтра… мама. Папе передай, что утром заеду, — махнул он моей маме и подмигнул мне, заставив покраснеть. С трудом я удержалась от того, чтобы не коснуться своих губ подушечками пальцев, чтобы зафиксировать на них ощущения всё ещё осязаемого поцелуя.

Обаятельный нахал.

Я закрыла за ним дверь и постаралась не улыбаться, как дурочка. Сняла верхнюю одежду и ботинки, подняла с пола рюкзак и закинула на плечо.

— А где Катя? — спросила я у мамы, которая всё ещё оставалась стоять на месте с кулаками, упёртыми в бока.

— Я уроки делаю, — крикнула мне Катя из своей комнаты.

— Тебе помочь?

— Нет. Я уже почти всё.

— Ну, тогда я в душ.

Игнорируя мамин пристальный испепеляющий взгляд, я прошла в свою комнату и закинула рюкзак поверх покрывала на постель.

За спиной почти сразу послышались шаги. Мама. Дверь закрылась.

— Это что за шнур к нам зачастил? — зашипела мама злобно. Она всё так же упирала кулаки в бока, но теперь в кулаке правой руки оказалось зажато сальное полотенце.

— Вадим. Мой… парень, — произнесла я неуверенно даже для самой себя. — И выкинь ты эти старые полотенца. Я же тебе новые недавно купила.

— Ты мне ещё поуказывай, что я на своей кухне делать должна, — рявкнула на меня мама и, замахнувшись, ударила полотенцем по плечу. Не больно. Скорее, обидно. — Парня она себе нашла! Ни образования, нихрена нету. Живёт за счёт других, а всё туда же — лишь бы из трусов скорее выпрыгнуть.

— Мама, не ругайся на Алёну, — Катя заглянула в комнату, состроив строгое личико.

— А ты иди уроки делай и не лезь, когда взрослые разговаривают! Нос ещё не дорос.

— Всё нормально, Кать. Мама, походу, не выспалась, — я подмигнула Кате, и та, расслабившись, ушла в свою комнату.

— В чём претензия, мам? Коротко, — произнесла я устало, собирая полотенца и гигиенические принадлежности для душа. Нужно успеть помыться, пока отчим на работе.

— Чтобы я больше этого попугая в красной куртке здесь не видела! Поняла? — мама, наверное, выпила что-то для храбрости или просто давно не выплескивала негатив на кого-то. Обычно с этим справляться ей помогал алкоголь.

— И что он сделал не так? Лично тебе.

Я встала ровно перед мамой. Скрестила руки на груди и осталась смотреть ей в глаза, чтобы выслушать ответ.

— А тебе мало того, что он нос отцу сломал?

— Он мне не отец. И на месте Вадима я бы ему голову сломала, а не только нос.

— Думай, что говоришь! — мама вновь ударила меня сальным полотенцем. В этот раз по предплечью.

Я не выдержала и перехватила его, вырвав из её руки.

— Ещё раз меня ударишь, и я тебя этим полотенцем придушу… мамочка.

Мне было неприятно это говорить, но она сама напросилась. И, кажется, смелость Вадима начала передаваться и мне.

— Ну, ты и сука, — покачала мама головой, оставшись безоружной. — Из-за тебя и твоих похождений мой мужик сегодня отказался ночевать дома. И где он? Ты знаешь?

Мне было плевать, где он. Внутри я прыгала от счастья и надеялась на то, что он не только ночевать с нами в одной квартире не будет, но и свалит отсюда навсегда.

— Мне насрать, где он, — произнесла я, не скрывая улыбки. — У своей мамочки под большой юбкой, наверное. Жалуется на то, что его обидел парень в два раза младше него.

Господи, до чего же приятно осознавать его поражение. Надеюсь, далеко не последнее.

Когда отчима нет дома, у нас с Катей полная свобода передвижений по квартире. Мы можем спокойно ходить друг к другу в комнаты и не бояться, что за подобные миграции нас может кто-то наказать. Даже мама позволила себе более вальяжно развалиться на диване в комнате и включить обычный сериал не про ментов и бандитов, которые отчим готов смотреть круглыми сутками.

Я проверила у Кати уроки, дневник и помогла ей приготовить одежду для завтрашнего похода в школу. А потом мы завалились на кровать в моей комнате, чтобы посмотреть легкую романтическую комедию.

На моменте, когда парень, который, конечно, главная звезда американской школы, признался понравившейся ему девушке, конечно же, главной скромнице, в любви, Катя мечтательно вздохнула и посмотрела на меня.

— Что? — глянула я на неё.

— А у тебя с этим Вадимом тоже любовь? Настоящая?

— Хм, — я тихо усмехнулась, шумно выпустив воздух носом. Поставила фильм на паузу и задумчиво зажевала нижнюю губу. — Насчёт любви — не знаю, но он мне нравится.

— А он тебя любит?

— Кать, мы с ним мало знакомы и, мне кажется, ещё рано говорить о том, что мы друг друга любим…

— Какая ты скучная, — перебила меня сестренка, театральна закатив глаза. — Ну, вы же целуетесь?

— Ну… немного. Чуть-чуть совсем.

— А вот как у неё… — Катя показала на замерший кадр с главной героиней. — …у тебя мурашки бывают? Вы же целуетесь…

— Ну… наверное.

Допрос от девятилетки? Серьёзно?! Не рано ли ей быть специалистом в делах, в которых я, похоже, абсолютный чайник?

— Вот видишь? Значит, у вас любовь. Настоящая, — заключила Катя.

— Получается так, — я неуверенно повела плечами и сразу убрала фильм с паузы.

Как-то я оказалась не готова к подобного рода серьёзным разговорам. Лучше бы мультики включила.

После фильма и ужина Катя решила завалиться спать в моей комнате. Мы долго разговаривали в темноте, обсуждая Катины школьные будни. Стыдно признаваться в этом даже самой себе, но у Кати жизнь куда более интереснее, чем у меня. У неё есть аж две подружки на всю жизнь и её не могут поделить два мальчика: один красивый, а с другим ей весело. И ещё эти два мальчика завтра будут ради из-за неё драться.

Жизнь бьёт ключом у девятилетней девчонки. К счастью, не гаечным.

Когда Катя уснула, я перебралась на подоконник и надела наушники, чтобы послушать музыку. Парочка на балконе с синей гирляндой уже была на своём месте. И, как всегда, девушка не задумалась о том, что нужно одеться теплее. Хоть март уже наступил, теплее ночами не стало. Наверное, всё дело в том, что она уверена в своём парне, который никогда не даст ей замёрзнуть, укрыв пледом. Вот и сейчас он снова её укутал, обнял и начал вместе с ней покачиваться. Вот у кого, действительно, жизнь проходит, как в фильме: и мурашки, и куча поцелуев. У нас с Вадимом пока всё в робкой демо-версии. Мы только пробуем друг друга. По чуть-чуть. А я ещё и с большой опаской.

Песня в наушниках сменилась, я опустила взгляд на свои колени, подтянутые к груди. Маленькие белесые шрамы виднелись в лунном свете. Мгновенно перед глазами всплыла картина с торсом Одинцова в ярком солнечном свете. Интересно, откуда у него все эти шрамы? Неужели отчим был с ним настолько жесток? Очень хочется верить, что все эти шрамы не результат ножевых ранений. Даже представить страшно, что за псих был его отчим.

Крошечные шрамы на моих коленях — это результат многочисленных падений. Не из-за моей неуклюжести, а из-за того, что отчим любить толкать и ронять на пол, а только потом бить. Лежачего ему, видимо, легче дается бить. Даже ребенка. А из-за того, что на полу вечно какие-то крошки или осколки во время пьянок, колени мои часто оказываются травмированными. Как и мамины.

Но из всех шрамов мне был дорог только один и самый большой, потому что он был получен в день, когда я упала с велосипеда. Папа тогда учил меня кататься, мне лет семь было. Тепло, солнечно, черемуха в белом цвету, весь воздух пропитан её ароматом. У меня новый велосипед и ноль умения на нём кататься. Но я заверила папу, что смогу держать руль прямо и ничего не боюсь. И в итоге почти сразу с визгом свернула в ближайшие кусты, из которых велосипед выехал уже без меня. А потом…

До сих пор вспоминаю это с улыбкой, хотя тогда мне было совсем не до смеха.

А потом папа загадочным голосом, наверное, чтобы быстрее меня успокоить, поведал мне о тайном способе быстро излечить любые раны. Якобы, в детстве он всё лечил только этим. А затем он сорвал обычный подорожник, поцарапал его поверхность короткими ногтями и плюнул, тут же приложив всё это месиво к моей содранной коленке. И я, с воплем «фу!», начала блевать. Хорошо, что в сторону, а не на папу. Больше я таким способом никогда и ничего не лечила, но сейчас отдала бы всё, чтобы рядом был папа и плюнул на подорожник побольше, чтобы излечить всю мою жизнь. Да и мамину тоже. Без него она совсем сломалась. И жизнь, и мама.