Саван вечности

Глава 46

Стены из песчаника, окружавшие тренировочную яму, были всего десять футов высотой, но казались непреодолимыми Бэннону, который стоял на песке арены в форме чаши тридцати футов в ширину. Он в жизни не заберется на обтесанные отвесные гладкие стены.

— Пресвятая Мать морей, — бормотал он, пытаясь успокоиться.

Две Морасит выволокли его из камеры и потащили за собой так быстро, что он оступился. Бэннон пытался идти сам, но они не хотели сделать легче ему или себе.

— Мои друзья придут за мной! — закричал юноша, будто это могло их напугать. — Мы покинем Ильдакар и уйдем далеко отсюда.

Одна из женщин с вытравленными на коже заклинаниями скривила рот и нахмурилась.

— Никуда ты не уйдешь. Вчера волшебники применили магию крови и восстановили саван. Никто не может покинуть город.

Бэннон ощутил в животе холодный спазм. Он беспокоился о своем положении, но даже не подумал, что происходит снаружи. Где были Никки и Натан? У его друзей тоже проблемы? Стали они пленниками в этом городе, отделенные от мира и времени, или сбежали без него?

Одна из Морасит подтолкнула его вперед:

— У тебя есть своя тюрьма, вот о чем стоит беспокоиться, мальчишка. Старайся, чтобы заслужить наше обучение.

— Старайся, чтобы выжить, — добавила другая.

Они подвели его к краю тренировочной ямы — пустой и ничем не примечательной площадки, усыпанной ровным слоем песка и мелкой гальки. Он не увидел спуска.

— Как я…

Женщины толкнули его, и он упал, растянувшись на сыпучем грунте. Удар вышиб из легких воздух. Юноша встал на четвереньки и закашлялся.

— Что теперь? — громко спросил он, но Морасит отошли от края.

Он медленно повернулся, оглядывая отвесные стены. Тренировочная яма казалась незатейливой и обыкновенной. Возможно, она для новичков…

Бэннон уловил движение наверху и поднял взгляд. Лила в черной коже поверх рунических шрамов босиком стояла на краю ямы и разглядывала его. Морасит хрустнула костяшками и натянула плотные кожаные перчатки.

— Я бы не хотела слишком сильно ранить тебя, мальчишка. По крайней мере, не так скоро. — Лила спрыгнула в яму и приземлилась на корточки, идеально удерживая равновесие. Морасит расслабленно положила руки в перчатках на бедра. — Этим утром я чувствую себя немного скованно, и мне нужно немного потренироваться. Сразись со мной. — Блеснули белые зубы, но Морасит не улыбалась. — Я вознагражу тебя за каждый удар, которым ты меня достанешь. — Лила двинулась вперед, и, хотя она была меньше Бэннона, тот сделал шаг назад. — И сегодня я планирую лишить тебя шанса на награду.

— Я не хочу с тобой биться, — сказал он.

— Тогда у тебя будет все кровоточить и болеть задолго до конца занятия.

Она бросилась к нему, сделала ложный выпад левой рукой, а правой ударила его по лицу. Перчатка смягчила удар, но челюсть дернулась в сторону, и Бэннон ощутил жгучую боль.

Он рукой попытался заблокировать второй удар, но Лила врезала ему по другой стороне лица. Он тряхнул головой и слепо качнулся, стараясь ударить ее в живот, но угодил лишь в бок, ощутив под кожей ее ребра. Он почувствовал, что женщина сама позволила ему прикоснуться к ней.

— Тебе нравится чувствовать мою плоть, мальчик? — усмехнулась Лила. — Можешь трогать все, что хочешь… если сумеешь ударить.

Лила ударила его в центр груди — несильно, просто обозначила удар, — а затем хлопнула ему по ушам и отскочила. Сердце Бэннона колотилось. Он выставил перед собой руки, чувствуя страх и гнев. Ему не хотелось находиться здесь, вдали от друзей, в ловушке странного города под незримым куполом. Но настоящая проблема была здесь, в тренировочной яме — в лице стройной молодой женщины, которая считала боль некой формой флирта. Он должен пережить обучение, если надеется освободиться и вернуться к друзьям.

Желая застать Лилу врасплох, он бросился на нее, размахивая руками, пробивая кулаками воздух, пытаясь хотя бы задеть ее. Лила отскакивала из стороны в сторону, и Бэннон скорректировал атаку, используя свои размеры и вес как преимущество. Он ударил Морасит по левому плечу, заставив повернуться, и провел апперкот в челюсть. Удар получился крепким, и Лила отшатнулась. Она перевела дыхание, похлопала ладонями в перчатках и ухмыльнулась.

— Хорошее начало.

Затем неуловимым для глаз движением Морасит ударила ребром ладони по его почке, выведя из равновесия. Из глаз Бэннона посыпались искры. Он не мог дышать.

Лила сделала босой левой ногой подсечку. Колени Бэннона подогнулись, и она толкнула его в плечо, придавая ускорение. Юноша грохнулся на спину и судорожно втянул в себя воздух.

Морасит нависла над ним, прижимая его плечи к земле. Ее лицо было очень близко, и Бэннон видел блеск пота на ее покрытых символами щеках, шее и плечах. Она засмеялась:

— Ты не очень хорош в рукопашном бою, мальчик?

— Я и не утверждал, что хорош.

В детстве он ввязывался в драки на острове Кирия, но от этого не зависела его жизнь. После стычек у него оставались синяки и порванная одежда, но гордость страдала больше, чем тело.

Он вспомнил, как Натан обучал обращению с мечом. Бэннон проявил талант и убил немало монстров, но старый волшебник никогда не учил биться голыми руками. Бэннон не мог представить, чтобы такой эрудированный и эффектный мужчина, как Натан Рал, использовал столь примитивную технику боя. Он предпочитал более благородный способ разбираться с противниками — изысканный меч.

— Я бы выбрал меч, — сказал Бэннон, переводя дыхание. — Но ты слишком боишься дать его мне.

Лила по-прежнему сидела на нем, прижимая к полу. Цвет ее глаз напоминал бурное море. Женщина засмеялась и рывком поднялась.

— Вовсе нет, это будет наш следующий шаг. — Она стряхнула песок с кожи и крикнула, подняв голову вверх: — Принесите меч и бросьте сюда.

Через несколько мгновений к краю ямы подошел парень в серой одежде, державший длинный предмет, завернутый в грубую мешковину. Не встречаясь с Лилой взглядом, он просто бросил сверток вниз. Морасит ловко поймала его, развернула ткань и достала меч с простой обернутой кожей рукоятью, с прямой невзрачной гардой и тусклым лезвием — сталь была с примесями.

— Это Крепыш! — воскликнул Бэннон, чувствуя прилив надежды. — Откуда он у тебя?

— Твой друг Амос доставил из большого особняка. Он подумал, мы могли бы использовать его в качестве игрушки. — Лила покрутила меч в руках. — Клинок совершенно не впечатляет. Как и ты, мальчик.

Бэннона обожгла обида.

— Мы оба можем удивить.

— Хорошо. Люблю, когда меня удивляют. — Лила с отвращением протянула Бэннону меч рукоятью вперед. — Возьми, он тебе понадобится. — Она снова крикнула кому-то наверху: — Дай посох!

Мальчишка-раб бросил вниз отполированный деревянный шест, и Лила ловко его поймала.

— Если ты мечник, докажи это. Сразись со мной. И убей, если сможешь.

— Я не хочу убивать тебя, — возразил Бэннон.

— Захочешь. — Она невесело улыбнулась. — А если нет, значит, я плохо тебя учу.

Бэннон не двинулся с места, и Лила атаковала первой. Она стиснула зубы, раскрутила деревянный шест и замахнулась на него.

Бэннон инстинктивно поставил блок Крепышом, с треском остановив деревянный шест. Вибрация от удара дошла до запястий Морасит, и ее лицо вспыхнуло от гнева. Она отвела назад свое оружие, и настрой ее стал серьезнее. Лила снова размахнулась, но с мечом в руке Бэннон чувствовал себя увереннее. Он отразил удар и перешел в атаку. Он больше не будет только защищаться. У него есть меч — его меч, — а у нее просто палка. Юноша не мог думать о том, что случится, если он убьет эту Морасит, однако был уверен, что Адесса и другие расправятся с ним.

Бэннон на мгновение отвлекся, и Лила, миновав его защиту, треснула деревянным посохом по его правому бедру. От острой боли он едва не упал. Нога не держала его, но он собрался и выпрямился, пообещав себе сосредоточиться на бое и на противнике. О последствиях он побеспокоится позже.

Он пошел вперед, нанося боковые рубящие удары, делая прямые уколы острием и описывая мечом дуги. Лила кружилась и вертелась, словно акробат из бродячего балагана. Бэннон встречал деревянный посох всякий раз, когда женщина пыталась его ударить. Теперь он видел, что Морасит не играет с ним, а бьется на максимуме своих способностей. И Бэннон сражался изо всех сил.

Боковым зрением он заметил, что на краю ямы собрались зрители — несколько Морасит и бойцы арены. Ему было все равно, он лишь хотел одолеть Лилу. Красная ярость заволокла глаза и напомнила о том, что он чувствовал, когда сражался с норукайцами в бухте Ренда.

Он взмахивал мечом то как скальпелем, то как дубиной. Натан учил его, что грубая сила так же важна, как и ловкость — если позволяет повергнуть врага.

Лила теперь лишь оборонялась, удерживая наверху деревянный посох. Разлетелись светлые щепки, когда лезвие Крепыша вонзилось в шест и разрубило его надвое. Лила пошатнулась, держа в руках половинки боевого посоха.

Сдерживая рев, Бэннон направил меч ей в лицо, но в последний момент повернул лезвие. Он не мог убить ее, не мог разрубить ее голову надвое. Плоскость клинка ударила по щеке Лилы, рассекая кожу до крови. Женщина повалилась на спину, и Бэннон оказался на ней, придавливая к земле.

Он вздрогнул, когда понял, что натворил.

— Прости, — быстро сказал он.

Лила выхватила из ножен у бедра предмет с черной деревянной рукоятью. Бэннон услышал щелчок и мельком заметил кончик иглы, когда большой палец Лилы лег на магический символ, вырезанный на рукояти. Она ткнула юношу своим ножом-эйджаилом, и внутри него взорвалась боль. Он повалился навзничь, корчась в муках.

Лила вскочила на ноги, вытирая с лица кровь. Когда раскат боли сотряс его голову, Бэннон услышал возгласы и крики зрителей. Морасит с самодовольным видом встала над ним и выбила Крепыш из его рук. Меч заскользил по гравию и песку.

— Боец должен использовать любое доступное оружие, — изрекла она. — Победа — это все, что имеет значение, поскольку проигравшие умирают.

После того как она убрала нож-эйджаил, боль быстро стихла. Лежавший на спине Бэннон приподнялся на локтях, тяжело дыша, и отбросил с лица длинные волосы.

— Пока достаточно. — Лила подняла руку, и кто-то сбросил ей веревочную лестницу. — Лезь за мной. Пора вернуться в камеру.

После боя все болело, Бэннон едва двигался от изнеможения, но встал и последовал за Морасит. Опустив голову, он выбрался из ямы и оглядел зрителей, которые смотрели на него с удивлением и даже с намеком на восхищение.

— Сюда, — бросила Лила, привлекая его внимание.

Они петляли мимо камер по освещенным факелами туннелям. С примыкающих коридоров доносился мускусный запах боевых животных — дрессированных зверей-убийц, которых держал здесь главный укротитель. Бэннон и сам чувствовал себя здесь запертым зверем.

Лила привела юношу к открытой двери его камеры и неохотно призналась:

— Это была хорошая попытка. Может, ты чего-то и стоишь.

Бэннон не знал, благодарить ли ее за эти слова.

Морасит толкнула его в камеру, и он споткнулся о тюфяк. Лила последовала за ним и закрыла за собой решетчатую дверь.

— Время моей награды, — сказала она. — И твоей… Если знаешь, как ее получить.

Бэннон тяжело сглотнул, зная о ее намерениях и боясь этого. Морасит сняла с себя полосы черной кожи и позволила им упасть на песчаный пол камеры. Пульс Бэннона участился. Он отчаянно заморгал, вытирая со лба испарину.

— Кажется… думаю, мне нужно выпить воды.

Лила подошла ближе и положила руки ему на грудь.

— Меня больше волнует то, что нужно мне.

Бэннон слышал барабанный стук своего сердца. С тоской и отчаянием он подумал о прекрасных послушницах из Твердыни, их теплых объятиях и нежных поцелуях. Одри, Лорел и Сейдж стали его первыми любовницами; эти страстные девушки делили с ним постель и возносились с ним на сладкие вершины блаженства… А потом Виктория превратила их в кровожадных лесных монстров, которые желали только одного — оросить землю его кровью.

Лила немного напоминала их.

Обнаженная Морасит шагнула ближе, не сводя с него глаз, и положила нож-эйджаил в нишу в стене из песчаника.

— Не забывай, что он всегда здесь, рядом. Лучше не давай мне повода использовать его.

Она совсем позабыла о своем оружии, пока Бэннон сражался в совершенно ином бою.