Саван вечности

Глава 65

Зерцалоликий время от времени посещал туннели акведука, чтобы поддержать дух укрывавшихся там повстанцев, но Никки не терпелось действовать, а не просто прятаться. Она была на взводе — словно оружие, готовое к бою.

— У тебя есть план? — требовательно спросила она, когда мужчина в капюшоне пришел поговорить с ней. Он стоял перед ней, и его непроницаемая полированная маска отражала гнев Никки и кружившие в ее голове вопросы. — Есть стратегия, которая приведет нас к победе?

— Мы собираемся освободить людей, — ответил Зерцалоликий. — Мы укрепляем наше движение и подрываем основы ильдакарского общества.

— Но хоть какой-то план есть?

— Кое-какие наброски.

Она ему не поверила. Никки боялась, что из-за поднятого савана Зерцалоликий может провести годы в ожидании подходящего момента. Ричард Рал поступил бы совсем по-другому. Не так давно она помогала Ричарду в боях за Эйдиндрил, когда армия императора Джеганя шагала по Срединным землям. Она защищала Алтур'Ранг, когда его жители восстали и свергли власть Имперского Ордена, и она помогла им противостоять брату Кроносу и его войску. Когда на кону стояли жизни, она была лидером, а не наблюдателем. Каждое сражение против сильного врага было тщательно скоординированным действием. Могущественные волшебники Ильдакара, правившие городом уже много веков, могли сделать битву за город сокрушительной. Она хотела иметь победный план, а не просто продолжать сопротивление.

Из-за текущей в каналах воды в туннелях было влажно, и на стенах из песчаника блестели капли. Никки видела в туннелях не более пятнадцати последователей Зерцалоликого за раз. Мельба, пожилая женщина, которая любила печь и всегда скрытно доставляла мятежникам свежий хлеб, не появлялась уже несколько дней. Другие тайком приходили и уходили, ускользая сюда всякий раз, когда позволяли их обязанности, но потом возвращались в город. С некоторыми она познакомилась — например, с Ренделлом, — но те, кто присоединился к мятежу недавно, смотрели на Никки с трепетом. Все знали, что она бросила вызов властительнице Торе, билась с Адессой, а потом была сброшена с высокой башни властителей.

Теперь Никки была абсолютно здорова. Призвав свой дар и ощущая магию, она посмотрела в маску Зерцалоликого и стала давить на него, не выбирая слов:

— Ты похож на котенка, который набрасывается на каждый движущийся предмет. Если мы хотим добиться успеха, то должны скоординировать усилия. Насколько велико движение? Это только люди, которые прячутся в туннелях и разбрасывают по ночам битые зеркала на улицах? Или у тебя есть бесчисленные сторонники среди народа Ильдакара, и они придут по твоему зову? Каково реальное число повстанцев?

— Ровно столько, сколько мне нужно, — ответил Зерцалоликий. — Молва разошлась по городу. Люди видят осколки зеркал, которые отмечают нашу территорию, и аристократы знают, насколько распространилось волнение среди народа. Они нас боятся.

— Тогда почему они ничего не предприняли, чтобы разобраться с жалобами? — спросила Никки.

Зерцалоликий пожал плечами:

— Мы продолжим наращивать давление. Может потребоваться время.

Разочарование Никки росло, и она поняла, что ей придется взять на себя активную роль.

— Я хочу раскрутить это колесо, даже если мне придется сделать это самой. Мы должны действовать целенаправленно, Зерцалоликий. Я могу выйти из туннелей и повести мятежников за собой.

— Тебя все узнают, — предупредил Зерцалоликий.

— Добрые духи, может это к лучшему! Властительница и главнокомандующий волшебник будут меня бояться.

— А ты готова сразиться с палатой волшебников? И с одаренной знатью, городской стражей и отрядами Морасит?

Никки решительно и с вызовом вздернула подбородок.

— Да, если потребуется.

Из-под зеркальной маски послышался смех.

— Тогда отвечу твоим же советом: тебе нужен план, колдунья. Тебе нужна стратегия.

Никки точно не знала, сколько дней прошло с тех пор, как ее спасли повстанцы. Ей нужно было время, чтобы исцелиться и восстановить силы, но сейчас она чувствовала себя сильной и готовой к бою. Очнулся ли Натан в студии повелителя плоти? Бьется ли его новое сердце волшебника? Вернул ли ее друг свой дар? Если да, то Натан стал бы могущественным союзником. Она не знала, что случилось с Бэнноном. Юноша был неодаренным, но мог бы помочь своим мечом.

Никки была уверена, что вместе они могут свергнуть волшебников Ильдакара, но в глубине души надеялась, что им не придется сражаться со всеми ними. Она подозревала, что некоторые — Эльза, возможно, Деймон и Квентин, — будут приветствовать изменения. Даже Максим говорил, что хотел бы видеть жену поверженной.

Она была полна решимости освободить Мрра. Уже две ночи ее сны бурлили от едва сдерживаемой ярости песчаной пумы. Большая кошка ходила взад-вперед по своей клетке; ее дразнили, понукали и морили голодом. Иногда Мрра кормили, но из-за пленения она не могла есть. Возможно, еда была отравлена — подмастерья укротителя наказывали ее за непослушание. Никки не знала наверняка, связь была нечеткой. Ей хотелось пойти в загоны животных арены и разорвать прутья клеток, хотелось использовать дар, чтобы вырвать с корнем петли и уничтожить железо; хотелось, чтобы выпущенная на свободу песчаная пума атаковала своих мучителей.

— Мы должны выдвинуться в ближайшее время, пока волшебники не сделали чего-то непоправимого, — сказала Никки. И пока она сама не сошла с ума от нетерпения.

— Палата волшебников всегда делает что-то непоправимое, — сказал Зерцалоликий, затем сделал паузу. — Но, если у тебя есть какие-либо соображения, как нам действовать, я буду рад это услышать. Что ты предлагаешь?

— Когда я бросила вызов властительнице, то узнала, что она может шпионить по всему городу. Все чаши для умывания связаны всевидящим заклинанием. Именно так она подслушала мою личную беседу с Натаном Ралом и наш с тобой первый разговор. Тора может шпионить за повстанческим движением через любую водную гладь, если пожелает.

Люди в туннеле тревожно забормотали.

— Вот почему мои последователи скрывают свои лица, когда заняты нашим делом, — сказал Зерцалоликий. — Я предвидел это.

— Но эти чаши повсюду, — промямлил Ренделл. — На площадях и бульварах, в общественных зданиях. Мы оставляли зеркальные осколки рядом со многими из них. Она, должно быть, все видела!

Никки уже решила, что можно с этим сделать.

— Выдвигаемся сегодня ночью. Вместо того чтобы оставлять зеркальные осколки, давайте уничтожим эти чаши и ослепим Тору.

Повстанцы с надеждой закивали. Они еще больше зауважали Никки, а она была рада сделать что-то конкретное.

— Отличное предложение! — воскликнул Зерцалоликий. — Мы распространим информацию среди наших собратьев, и мои последователи уничтожат эти чаши на каждой улице по всему городу.

— Эти чаши нужны беднякам, — заметил Ренделл; его обычно тихий голос теперь дрожал от гнева. — Пресная вода из акведуков нужна всем, хотя властительница и шпионит через чаши с водой.

Зерцалоликий отряхнул рукав своей серой мантии и потянулся поправить маску. На мгновение Никки решила, что он снимет маску и раскроет себя, и тогда она увидит страшное уродство — дело рук некого повелителя плоти. Но мужчина убрал руку и повернулся.

— Мне нравится ход твоих мыслей, колдунья. Сегодня ночью мы лишим властительницу глаз, а затем вернемся сюда и спланируем следующий шаг.

Никки не оценила комплимент и не стала говорить, что он должен был сделать это уже давно.

— Следующий шаг — освобождение моей песчаной пумы. Для меня это самое главное.

— И мы позволим зверю разгуливать по улицам? — Ренделл не на шутку встревожился. — Если она сбежит, городская стража убьет ее.

— Мрра должна быть на свободе, — настаивала Никки. — Я могу контролировать ее. И спрятать.

Зерцалоликий поднял руку:

— Не все сразу, мои последователи. Для начала разобьем чаши. Сегодня мы одержим внушительную победу.

* * *

Когда окончательно стемнело, Никки вышла из туннелей с десятью мятежниками в капюшонах. Ренделл пошел с ней, а Зерцалоликий в одиночку зашагал по другой улице. Остальные рассредоточились в поисках безобидных с виду чаш для умывания.

В Ильдакаре было темно и тихо. Звезды сверкали над головой, мерцая из-за искажения савана, обволакивавшего город. Нечеткий серп луны, походивший на лезвие жертвенного ножа, висел над самым горизонтом, едва различимый между зданий.

Никки впервые за последние несколько дней вышла на улицу, поэтому остановилась, чтобы сделать глубокий вдох, черпая энергию из прохладной темноты. Но ее мысли были заняты не звездами и свежим воздухом, а предстоявшей работой.

Они с Ренделлом держались в тени, перебегая между зданиями и избегая тусклых лучей света, просачивавшихся сквозь закрытые ставни. Она слышала приглушенные разговоры, чувствовала острый запах дыма от кухонных очагов. Некоторые окна были открыты, и на подоконниках сидели люди, вдыхая свежий ночной воздух. Никки и Ренделл передвигались бесшумно. Она была уверена, что кто-то все же заметил их в окно, но не стал поднимать тревогу, оказав тем самым молчаливую поддержку.

Никки вспоминала, как она билась со своими врагами, используя магию или ножи, побеждая их в ближнем бою. Она вела за собой армии — как в поддержку Джеганя, так и против него.

— Мне не нравится прятаться, — пробормотала она Ренделлу, когда они остановились у начала аллеи, ведущей к площади для собраний. — Я предпочитаю встречаться с соперником лицом к лицу.

— Скоро у нас будет открытый поединок, — сказал Ренделл. — Властительница и главнокомандующий волшебник планируют новое массовое кровопролитие. Сотни рабов собирают у пирамиды для великого жертвоприношения. — Его голос звучал устало и огорченно. — Они собираются сделать саван постоянным.

Никки изумленно заморгала:

— Тогда мы никогда отсюда не выберемся, как и эти рабы. Мы должны действовать до того, как это случится!

— Мы уже застряли здесь навсегда. Но мы будем продолжать сражаться, под саваном или без него.

— Добрые духи, у нас мало времени, — прошипела Никки. — Когда это должно произойти?

— Завтра ночью. Городская стража уже наготове, а Морасит отводят рабов в огромные загоны.

Никки думала, как подтолкнуть или даже заставить Зерцалоликого призвать последователей к действиям уже сейчас. Она могла взять руководство на себя. Но все по порядку.

— Для начала давай уничтожим одно из оружий властительницы. Она больше не будет шпионить за нами.

Никки пошла по площади под светом звезд, не пытаясь прятаться.

На противоположной стене на уровне груди висела чаша для умывания, наполненная спокойной водой. Ренделл, оставшийся в тени, сказал хриплым громким шепотом:

— Если это всевидящий омут, она тебя увидит!

— Я этого и хочу. — Никки смело прошла к стене.

Черное платье сливалось с темнотой, но светлые волосы и бледная кожа делали ее заметной для любого наблюдателя. Она подошла к полусфере умывальника и посмотрелась, как в зеркало, в спокойную и неподвижную гладь воды.

Она уставилась на свое отражение:

— Ты видишь меня, властительница? — На нее смотрели ее ясные голубые глаза, но Никки представила, что это глаза Торы. — Я здесь. Я жива. И собираюсь уничтожить тебя. — Она опустила лицо, чтобы оно оказалось всего в нескольких дюймах над водой. — Но ты не узнаешь, когда я приду за тобой.

Она с треском выпустила свой дар, разбив изогнутый каменный умывальник, и осколки рухнули на каменные плиты, расплескав воду. Непрерывный поток вытекал из акведука через трубу в стене.

Никки повернулась к Ренделлу:

— Остальные повстанцы делают то же самое. Помоги мне найти другие чаши. Мы выколем волшебные глаза властительницы.