Это должна была быть ночь волнения и предвкушения.
Словно воин, облачающийся в доспехи перед битвой за будущее Ильдакара, Тора отправилась в башню властителей, чтобы сделать последние приготовления. Но, выслушав первые донесения о беспорядках, она почувствовала, что на ее любимый город опустилось безумие, которое столь же непроницаемо, как саван вечности.
На улицах бесчинствовали свирепые животные, обученные убивать на арене. Теперь они преследовали дворян, торговцев и даже представителей низших сословий, которые попадались им на пути. Воины арены, выпущенные из клеток, теперь сражались бок о бок с чернью и уже убили много городских стражников. Пролито слишком много крови… причем впустую, хотя свежую кровь можно использовать с большой пользой.
Такие опрометчивые бунты были направлены против самих основ ее прекрасного, совершенного города. Зерцалоликий и его вероломные мятежники не заслуживают жить в Ильдакаре! Разъяренная Тора хотела использовать свою магию, чтобы превратить их всех в камень — медленно, позволяя прочувствовать, как застывают их мышцы, кристаллизуются кости, цепенеет разум.
Но она не могла просто истребить их всех. Если саван устоит, город не сможет получить новых рабов, а на их воспроизведение потребуется время. Она нуждалась в них и ненавидела. Тем не менее, властительница должна сокрушить их дух, уничтожить предводителей и сломить доверчивых мятежников, чтобы они не пытались вновь совершить такую глупость.
Все еще не привыкший руководить городской стражей верховный капитан Стюарт, пришедший на смену Эйвери, устало вошел в пустой зал и преклонил колено в знак уважения. Его красное лицо было мокрым от пота, а движения резкими.
— Я могу дать лишь грубый отчет, властительница: бои все не стихают, но мои стражники принимают меры. Я узнаю больше после того, как мы подавим очаги и справимся с волнениями.
Он нервно оглядел высокие окна. Мерцающие огни города казались оранжевей обычного — признак распространения пожаров.
— Лучше поторопиться с этим, капитан, — рыкнула Тора. — Ритуал кровопролития запланирован на полночь. Сотни рабов ждут своей участи — как и наш любимый город.
Стюарт вытер струйку пота с левой щеки.
— Мы делаем все возможное, властительница, но… это сложнее, чем ожидалось.
— Из-за выпущенных на волю воинов и животных? Наверняка они не отходят далеко от боевой арены.
Она поднялась со своего трона. Ее облегающее голубое платье затрепетало, и полоски декоративного меха ощетинились, словно вставшая дыбом шерсть.
Верховный капитан кивнул.
— Рабы по всему городу устраивают пожары и нападают на своих хозяев. Они дикари. Кто-то из одаренной знати сопротивляется, пытаясь сдержать толпу и потушить пожары, но их подавляют числом.
— Как такое может быть? У Зерцалоликого лишь горстка обманутых последователей.
Стюарт, не поднимаясь с колен, склонился еще ниже — возможно, чтобы избежать взгляда цвета морской волны.
— Боюсь, их больше. Волнения охватили нижние уровни города. Множество рабов погибло, но некоторым удалось убить своих хозяев. Мы не знаем, как много жертв.
Тора не на шутку встревожилась.
— Зерцалоликий со своими провокационными речами и обезумевшая Никки могли склонить на свою сторону сотни людей.
Стюарт ошарашенно поднял взгляд.
— Сотни, властительница? Тысячи людей поднялись, чтобы свергнуть власть Ильдакара.
Тора со вздохом отвернулась, чтобы он не увидел, как побледнело ее фарфоровое лицо. Розовые пятна румянца расцвели на ее щеках.
— Я отказываюсь верить в это.
Стюарт не сменил позы.
— Тем не менее, это правда. В тренировочных туннелях прошли ожесточенные бои. Многие Морасит мертвы.
Тора дрогнула.
— Невозможно! Морасит…
— Морасит мертвы. Минимум пятеро. Похоже, они слишком хорошо обучали своих бойцов. — Глава стражи нервно поежился, выглядя больным. — Властительница… это еще не все.
Тора фыркнула.
— Еще что-то? Разве вы не принесли мне уже достаточно много ужасных новостей, капитан?
Он отвел взгляд, затем повернулся к ней и расправил плечи.
— К сожалению, нет. Беспорядки распространяются, и даже в питомниках шелковых яксенов кое-что случилось. Ваш сын… одна из яксенов… она… она… — Стюарт, похоже, не мог сказать это.
— Что с Амосом? — требовательно спросила Тора. — У нас нет на это времени.
— Он убит, властительница. Одна из девушек перерезала ему горло.
Тора пошатнулась. У нее подкосились колени, и она ухватилась за подлокотник трона, стоявшего на возвышении.
— Полагаю, он… обидел ее, — продолжал Стюарт.
— Какая теперь разница? Это безмозглые игрушки. Амос… Амос… — Тора втянула воздух, чувствуя скорее потрясение, чем горе. Мальчишка всегда был непослушным и высокомерным, и даже она, его мать, не видела в нем большого потенциала. Но все же Амос был ее сыном. — Я хочу, чтобы их всех убили! Всех шелковых яксенов!
Стюарт склонил голову:
— Будет сделано, властительница. Но сначала мы должны подавить мятеж, потушить пожары и взять людей под контроль.
— Довольно! — Она уже послала весть советникам, требуя собраться у башни властителей, чтобы подготовиться к великому жертвоприношению. Сейчас она нуждалась в них больше, чем когда-либо. — Я ожидала, что Андре, Квентин, Деймон и Эльза придут сюда полчаса назад. А где главнокомандующий волшебник? Сейчас важен каждый. Как и в прошлом, одаренные Ильдакара должны объединить свои силы и одолеть врага — даже если этот враг внутри города.
Как будто услышав свои имена, Квентин и Деймон с шумом ворвались в зал, взъерошенные и уставшие.
— Мы здесь, властительница. Мы совершали приготовления, но…
— Повелитель плоти Андре мертв, — выпалил Квентин, пока Деймон колебался, нервно поглаживая длинные свисающие усы.
Тора нерешительно сделала шаг от помоста, словно боялась наступить на ядовитую змею.
— Мертв? Как это мертв? Что этот идиот натворил на этот раз?
— Кто-то пробудил одного из воинов Иксакс, — сказал Квентин. Его смуглое лицо было напряженным и взволнованным.
Тора ахнула.
— Но Иксакс никогда не должны были...
— Кто-то пробудил его, — сказал Деймон, встав в полный рост. — Он убил Андре, разрушил его особняк, а затем продолжил бесчинствовать. Эльза была там вместе с волшебником Натаном. Они едва спаслись.
У Торы пошла кругом голова. Воин Иксакс был почти неуязвим — живое оружие, созданное для битвы с сотнями, и даже тысячами врагов одновременно.
— Это… невозможно.
— Не только возможно, властительница, но и случилось, — сказал Квентин.
Она не знала, какие приказы отдавать, и понятия не имела, как одолеть этого монстра. Повелитель плоти Андре создал троих воинов Иксакс пятнадцать столетий назад, и, если один из ужасных титанов уже убил его, она не представляла, как остановить такого монстра.
— Где главнокомандующий волшебник Максим? Мы должны вместе вступить в бой! Это невероятная угроза…
— С этой угрозой покончено, властительница. — Деймон недоуменно покачал головой. — Волшебник Натан Рал уничтожил его. В одиночку.
Тора прикрыла глаза. Сколько еще поразительных новостей она узнает за эту ночь? Амос убит, рабы восстали, Иксакс пробудился и теперь Натан Рал высвободил достаточно магии, чтобы самостоятельно сокрушить одного из исполинских воинов?
— Но он же бессилен! Бесполезен!
— Его дар восстановился, — сказал Квентин. — Он уничтожил воина Иксакс. Они с Эльзой уцелели.
Тора не знала, восхищаться или ужасаться.
— Мы должны действовать немедленно! Формальности ни к чему. Жертвенные рабы готовы. Мы должны отправиться к пирамиде и пролить кровь сейчас же. Нужно сотворить заклинание и сделать саван постоянным, пока не стало слишком поздно.
Верховный капитан нерешительно поднялся. Вновь посмотрев на окна, он тяжело сглотнул при виде тусклого оранжевого зарева.
Деймон медлил, и Квентин, проведя тыльной стороной ладони по сухим губам, решился сказать:
— Но разве палата волшебников не слишком слаба, чтобы привести в действие столь глобальное заклинание, властительница? Андре мертв, главный укротитель Айвен тоже; Ренн отправился на поиски архива Твердыни. Нам не хватает численности.
— Нас будет достаточно. Я сделаю все сама, если придется! — Тора почувствовала потрескивающую в ней магию и отрывисто приказала: — Приведите Эльзу и найдите моего мужа. Встретимся у пирамиды как можно скорее. Если этой ночью мы не прольем достаточно крови рабов, то поплатимся нашей собственной. — Она прищурилась. — Я надеюсь, что это даст вам достаточную мотивацию. Теперь идите! — Когда все устремились прочь, она крикнула им вслед: — Приволоките Максима, если необходимо.
Когда шаги на лестнице стихли, в зале снова воцарилась тишина. Тора слышала проникавший через высокие окна отдаленный рокот волнений, крики на улицах, шум сражений. Она подошла посмотреть на пропасть города внизу. Пожар на нижних уровнях переходил от дома к дому, приближаясь к складам и скотобойням яксенов.
«Непослушные скоты, — подумала она. — Как эти люди могли поджечь собственные дома? Неужели свобода значит для них больше, чем их жизни, их имущество, их кров?».
Тора сжала бледный кулак, затягивая нити своей магии, как удавку. Она услышала шорох и подняла глаза. Из бокового коридора неподалеку от окаменевшей Лани вышел человек.
— Отправлять поисковую группу — это всегда напрасная трата сил, моя дорогая. — Она узнала голос Максима. — Я уже здесь.
Он был одет в рваный и мятый серый балахон, а не в привычные черные шаровары и цветастую шелковую рубашку.
— Где ты был? — требовательно спросила Тора. — Ильдакар нуждается в тебе. Ты нужен мне!
Когда он вышел на свет, она увидела, что лицо его покрыто красной коркой поверх глубоких порезов. Раны были торопливо и небрежно исцелены магией, они походили на паутину, как на треснутом стекле.
— Что ты сделал с собой? Ты участвовал в стычках? И почему ты одет в…
Затем Тора увидела, что он держит в руке овальное зеркало в форме маски. Она была треснута в нескольких местах — узор линий совпадал с порезами на его лице.
— О, я был занят, моя дорогая. Разве ты не слышишь плоды моих трудов? Благодаря Никки этот отклик стал гораздо более бурным, чем я ожидал. Гораздо более зрелищным!
В нее просочился холодный страх.
— Ты? Это невозможно! Зерцалоликий — это ты?
— Это моя вторая личность. — Когда Максим подошел ближе, то не удержался от ухмылки и поморщился из-за не долеченных порезов на лице. — Тысячу лет ты, властительница, правила этим городом. Мы с тобой должны были править вместе, как равные партнеры, но ты быстро начала доминировать. Долгое время меня это не заботило, а когда я спохватился, было уже слишком поздно. — Его ухмылка стала шире. — Затем я нашел еще один великий источник власти в Ильдакаре, неожиданную армию, которая была готова сделать все, о чем бы я ни попросил — до тех пор, пока я обещал им привлекательную награду: свободу и равенство. — Он поднял треснувшую маску. — Ах, это было невероятно! Я понимаю, почему ты так наслаждаешься властью. Я не ожидал, что получу такое наслаждение, когда приказал своим последователям убить твоего дражайшего любовника Эйвери.
Глаза Торы вспыхнули, к щекам прилила кровь. Слова застряли у нее в горле, словно превратились в лед, так и не успев вырваться.
— Нам нужно было заявить о себе и убить еще одного стражника. Смерть верховного капитана произвела нужный эффект. — Он перевел дыхание. — Видела бы ты свое лицо!
Тора хотела выцарапать ему глаза, но, когда она бросилась на него, Максим откинул ее ударом магии и повысил голос:
— Да, точно так же, как ты дала отпор колдунье Никки, показав нам всю свою силу. Это было довольно впечатляюще — уверен, ты будешь рада узнать, что это я исцелил ее. Мои последователи нашли ее и выхаживали, пока она не поправилась. Сейчас она играет ключевую роль в происходящем.
Тору захлестнула ярость, но Максим казался отчужденным и равнодушным.
— После сегодняшней ночи, моя дорогая жена, у меня будет все — или от города не останется ничего. — Он пожал плечами. — Меня устроит любой исход. Если Ильдакар падет… что ж, я уже давно интересовался внешним миром.
Наконец, Тора бросилась на него, кипя от ненависти.
— Ты во всем виноват! Ты пытаешься уничтожить мой город, мой идеальный город!
— Да, — рассмеялся он. — Чудесно и занимательно, не правда ли?
Она без раздумий выставила руку, вложив свой гнев и дар в потрескивающий шар колючей молнии. Шар поплыл к Максиму, разбухая в воздухе, но волшебник атаковал в ответ, хлопнув звуковым барьером, который почти оглушил Тору, раздавшись звоном в черепе.
Вторым взмахом руки он заставил ударную волну прогреметь по мраморным плиткам у ее ног, прочертив их узором паутины и создав широкую трещину в полу. Тора едва устояла и отскочила к ступеням помоста. Она швырнула в мужа огонь, но Максим перенаправил шар в каменную статую Лани, от которой тот срикошетил в окно.
— Я уничтожу тебя! — закричала Тора.
Максим поморщился, послав волну магии, и она почувствовала, как затвердели ее ладони и закоченели пальцы. Когда Тора попыталась согнуть руки, она с ужасом посмотрела вниз и увидела, как сквозь ее кожу проступает твердая и шероховатая серость.
— Будь ты проклят! — выкрикнула она и сосредоточила дар на сопротивлении, выталкивая из своего тела каменное оцепенение. Это дало Максиму — Зерцалоликому — достаточно времени, чтобы ускользнуть.
Убегая, он крикнул:
— Ильдакар падет, Тора, но с меня довольно этого города. Я покидаю его.
Он бросил треснувшую зеркальную маску на пол, и та разбилась. Неровные фрагменты разлетелись на большие острые осколки, которые рассыпались на все более мелкие частицы, пока не превратились в пыль, взмывшую вверх потоком искрящегося тумана. Усиленный его магией туман окутал комнату блестящим обманчивым облаком.
Тора использовала дар, чтобы очистить свою плоть от заклинания окаменения. Когда мерцающий туман рассеялся, она увидела, что Максим сбежал.
Оставшись одна в башне властителей, она закричала.