Щит

Глава 34 Память

Минуты спустя Ревик хромал по коридору, вырезанному в цельной скале. Он сосредоточился на передвижении своих ног, испытывая возможности той, в которой прострелили дырку, и надеясь не травмировать её ещё сильнее.

Это что-то, о чем можно думать. Что-то, чем можно заняться.

Он отказался от попыток вспомнить, откуда он знал этих людей. Ему все равно. Во времена Первой Мировой Войны он был ребёнком, так что что бы там ни было, это должно было случиться, пока он был в Шулерах после Второй Мировой Войны, или же в период, когда он действовал из Германии до этого.

Для Ревика это не имело значения.

Он мало знал о Салинсе. Работая на Семёрку, он изучал его самого и его последователей наряду с любой другой ячейкой террористов-видящих, которая была достаточно крупной, чтобы всплыть в протоколах безопасности, которые он должен был оценивать, когда работал на британское правительство. Он питал любопытство к событиям в Азии — может, даже вдвойне потому, что ему не разрешалось вернуться.

У Адипана имелась достаточно хорошо аргументированная теория, что «Восстание» Салинса могло иметь связи с Галейтом и Пирамидой Шулеров.

Однако точная природа этих связей оставалась неизвестной.

Они так и не были поглощены в саму Пирамиду. Они называли себя остатками группы, которая сражалась бок о бок с Сайримном во время Первой Мировой Войны, но тому имелось мало доказательств помимо родословной Салинса, которая выглядела довольно убедительной.

Он приходился первым кровным кузеном Менлиму, видящему, который считался куратором Сайримна.

Менлим, истинный вдохновитель, стоявший за изначальным восстанием, выстроил свою иерархию так, чтобы минимизировать риск проникновения разведчиков, при этом используя схему, обладавшую явным сходством с самой Пирамидой. Ячейки персонала вращались, то поднимаясь в верхние круги, то опускаясь за их пределы. Те, кто был на верхних уровнях, менялся местами с теми, что внизу, и наоборот, и вся эта схема диктовалась лишь тем, кто находился на вершине.

При такой системе знания были переходящими. Операции, детали операции и даже целые долгосрочные стратегии хранились одной или несколькими разграниченными ячейками.

Никто не знал, когда их сдвинут на обочину — или, если на то пошло, никто не знал, когда они в гуще событий. Они могли проводить тщательно продуманные операции, которые по сути были ложным ударом для отвода глаз. И наоборот, они могли выполнять как будто обыденные задания, которые имели очень важную стратегическую значимость.

Структура Менлима была не такой многомерной, чем Пирамида, но лишь видящий мог создать нечто подобное, учитывая сложность переходов и их связь между собой.

Конечно, знание всего этого не объясняло половинный аромат воспоминаний, витавший вокруг этого места, вокруг этих видящих… но это давало Ревику отправную точку.

Он сосредоточился на возможностях ноги и гипса. Он постарался идти нормально, пока это не начало причинять боль, и он остановился, чтобы не рисковать и не травмировать себя ещё сильнее.

Ему удалось нормально прошагать, может, полную минуту.

Пожалуй, со временем он сможет увеличить этот промежуток, если не будет перетруждаться.

Его руки все ещё были скованы наручниками за спиной. Ревик позволил взгляду расфокусироваться на каменных стенах, подавляя свою злость и чувство беспомощности, которое крылось за этим.

Он знал Териана. Он прекрасно знал, что он сделает.

По крайней мере, первым делом.

Ревик прикусил язык так сильно, что почувствовал вкус крови. Однако он не мог позволить себе чувства, не сейчас. Ему нужно мыслить связно. Он послушает старого Сарка, скажет ему все, что тот захочет услышать, даст им все, чего они захотят.

Пока они его не отпустят.

Видящий перед ним резко остановился, вводя код доступа на настенной панели.

Ревик смотрел, как он это делает. Органика. Старая, но определённо живая. Видящий использовал сканер ДНК, чтобы активировать последний этап. Боковым зрением Ревик осознавал присутствие ещё двух охранников за своей спиной. Когда дверной замок переключился с красного огонька на зелёный, ведущий охранник взглянул на версианца — того же, который ехал вместе с Ревиком на лошадях из Индии.

Ревик знал, что они переговариваются между собой.

После небольшой паузы версианец пожал плечами.

— Делай, как он говорит, — сказал он. — Он босс.

Нахмурившись, охранник поколебался. Затем он взглянул на Ревика и резким жестом показал ему развернуться.

Ревик настороженно подчинился. Он почувствовал, что видящий что-то делает с его ошейником и напрягся.

Затем ошейник соскочил, оставив ощущение странной лёгкости на коже шеи.

На несколько секунд Ревик от шока замер неподвижно.

Он повернулся, посмотрел на трёх охранников и пожилого версианца, пока первый охранник не показал ему снова повернуться. Охранник снял с него наручники. Он начал с тех, что на запястьях, затем перешёл к более тяжёлым кандалам, удерживавшим его предплечья. Ревик резко выдохнул, когда его руки освободились, и вздрогнул, когда в локти и запястья вернулось кровообращение.

Он посмотрел на закрытую дверь с зелёным огоньком, затем обратно на троих видящих.

Первый показал ему заходить в комнату.

Когда Ревик продолжил просто стоять там, охранник коротко поклонился и повернулся, зашагав туда, откуда они пришли. Два других охранника последовали за ним. После небольшой паузы версианец слабо улыбнулся ему и сделал то же самое.

Ревик тяжело сглотнул. Он выделил несколько секунд на то, чтобы поискать Элли, но все ещё не мог её почувствовать. Он попытался ещё раз.

Ничего. Даже ни следа её света.

Он подумывал просто уйти — выйти отсюда. Но с его ногой он далеко не уйдёт. Кроме того, он никуда не доберётся так быстро, особенно если это место действительно такое изолированное, каким казалось. Здешняя конструкция казалась защищённой. Защищённой по военным стандартам.

Они наблюдали за ним, даже сейчас. Ждали, когда он примет решение.

Слегка опираясь на стену для равновесия, Ревик похромал к двери. Как только он остановился перед ней, толстая панель открылась, исчезнув в каменной стене. Не тратя времени на разглядывание помещения, он похромал через порог в новую комнату.

Дверь за ним немедленно начала закрываться.

Как только это случилось, Ревик тут же проверил органическую панель.

Она все ещё оставалась незапертой.

Медленно выдохнув, он повернулся, окидывая взглядом новое пространство.

С некоторым удивлением Ревик осознал, что помнит эту комнату… или же помнит другую, чертовски похожую на эту. Что-то в её планировке и ощущении мгновенно показалось сильно знакомым, вопреки отсутствию ясных воспоминаний, с которыми это можно было связать.

Контрастируя с цементной камерой и грубыми каменными коридорами, здесь пол состоял из мраморной плитки, устеленной коврами замысловатого ручного плетения. Самый крупный ковёр, занимавший центр комнаты, изображал сине-золотое солнце, пересечённое белым мечом.

Вопреки тому, что символ ему знаком, Ревик ощутил, как что-то в его сердце отреагировало на него в данном контексте. Если люди Салинса говорили правду о том, кто они такие, то старшие видящие из его армии могли работать бок о бок с Сайримном.

Например, Врег. Возможно, даже тот пожилой версианец.

Находясь здесь, Ревик почти мог поверить в то, что это правда. Эти люди не походили на тех жителей Сиртауна, которые мнили себя террористами, таясь по углам. Не похоже, чтобы они играли в игру. Они казались настоящими.

Когда они поднимали флаг Сайримна, это ощущалось иначе.

За решёткой каменного очага в центре комнаты горело пламя. Над ней в потолке находилась круглая дыра, вероятно, для дымохода. Сам очаг окружало несколько мягких сидений. Ещё больше таких сидений было расставлено вдоль стен из тёмного камня по обе стороны.

Карта местности Азии висела над массивным прямоугольным столом. Древесина стола выглядела старинной и как будто происходила от необычного дерева, словно оно проделало долгий путь, чтобы осесть в этой пещере. Вокруг органического монитора были разбросаны бумаги, несколько сальных свечей, а также раций, тоже органических. На каменной полке за столом возвышалась серебряная скульптура меча и солнца.

Похоже на чей-то рабочий кабинет.

Может, это также использовалось как спальня.

Ревик посмотрел на расположенный неподалёку стеклянный шкафчик с оружием. Большинство единиц не выглядело рабочими. Однако он заметил несколько австрийских винтовок Мондрагона, винтовку Росса, маузеры, люгеры, даже старый пистолет Намбу из Японии…

— Привет, племянник.

Он застыл, повернувшись на голос.

Из теней возле одного из мягких сидений проступила фигура.

Тёмное одеяние Сарка идеально сливалось со стеной. Он сидел так неподвижно и тихо, что Ревик не видел его, хоть на нем не было ошейника, и они делили одну конструкцию.

Сердце Ревика заколотилось быстрее, как только он различил лицо мужчины.

Вытянутое худое лицо обладало чертами, лишёнными возраста; его цвет и форма словно вырезались на тёмном камне, гладкие и белые, возможно, от слишком долгого пребывания под землёй. Ревик мгновенно почувствовал, что видящий был очень старым.

И все же его возраст выдавал лишь его свет — и его глаза, которые немного ввалились в череп.

Сердце Ревика колотилось все быстрее, пока он всматривался в это исхудавшее лицо. Его сердце болело, отяжелело в груди. Он не мог дышать. Ему было холодно и жарко одновременно.

Клаустрофобик.

Он рефлекторно потянулся к Элли и запаниковал, когда не сумел её найти.

Он не осознавал, что пятится назад, пока не врезался спиной в камень органической двери.

Ревик постарался контролировать себя, отстранить свой свет. Он смутно осознавал, что у него начинается то, что считалось панической атакой. Он стиснул свою грудь. Его сердце болело, его лёгкие тоже.

Ему отчаянно хотелось убежать, но он не мог дышать.

Он смотрел, как Сарк пересекает комнату, осознавая, что мужчина выше его как минимум на несколько дюймов. Эта разница увеличивалась, превращаясь в его воображении в целые футы. Он видел беспокойство в этих помутнённых, бледных глазах и почувствовал себя пятнадцатилетним.

— Уйди от меня, — выдавил Ревик.

Он беспомощно смотрел, как все вокруг начало сереть.

Сознание ускользнуло от него так быстро, что у Ревика не осталось времени потянуться к двери или даже послать последний сигнал с просьбой о помощи.

***

Ревик открыл глаза.

Он смотрел на костлявое лицо, уверенный, что ему это снится. Всматриваясь в тёмные, желтоватые радужки, он мог думать лишь о том, что эти радужки были цвета мочи… вот только мочи какого-то больного или крайне обезвоженного человека.

Его взгляд сфокусировался обратно.

Глаза над ним были непрозрачно-белого цвета, цвета побелевших костей.

Сарк потянулся к его руке. В его мягком голосе звучало беспокойство.

— Племянник! Племянник, с тобой все в порядке? Дыши, сын мой. Дыши…

Ревик постарался заставить язык работать. Он оттолкнул худые руки, не желая прикасаться к ним. Он постарался подняться с пола.

Сарк немедленно убрался с дороги.

Он наблюдал за Ревиком этими белыми глазами, стиснув перед собой длинные пальцы, пока Ревик с трудом принимал сидячее положение.

Ревик прислонился к каменной стене, вообще не глядя на Сарка и стараясь выровнять дыхание. Приподняв тело на руках и здоровой ноге, он скользнул вверх по каменной стене, чтобы отодрать себя от пола.

Затем он просто стоял там, наваливаясь всем весом на стену и тестируя свою способность держать равновесие.

Он заставил своё лицо опустеть.

То, что слетело с его губ, все равно прозвучало агрессивно.

— Ты Салинс?

Когда Ревик обернулся через плечо, исхудалый видящий склонил голову в знак согласия. Он продолжал изучать лицо Ревика. Шепоток беспокойства витал вокруг света Ревика, но он избегал его, подавляя импульсивное желание съёжиться от прикосновений aleimi старика.

— Ты меня помнишь, племянник? — спросил Салинс.

Горло Ревика попыталось сжаться.

Знакомая манера, в которой пожилой видящий обращался к нему — да даже диалект, на котором он говорил, странно ударил по Ревику. Это был прекси, но все же такой прекси, о котором у него не имелось сознательных воспоминаний.

Должно быть, он знаком ему по времени с Шулерами. Непременно.

Но осмотревшись по сторонам, Ревик ощутил сомнение.

— Нет, — ответил он. — Я тебя не помню.

Ревик ощутил, как его вновь касается серебристый свет, и отпрянул, хотя какие-то части его отреагировали на это прикосновение.

— Ты выглядишь не очень хорошо, племянник, — заметил Салинс, все ещё меряя его взглядом тех белых глаз. — Даже если не брать в расчёт ногу. Ты болел?

— Нет, — Ревик шагнул в сторону, образуя между ними больше расстояния. — Мы знаем друг друга? Это обращение «племянник» носит не только церемониальный характер? Если мы действительно связаны какими-то узами крови, то ты весьма своеобразно возобновляешь отношения.

Он начал говорить это слово, но не смог. Он не мог заставить себя назвать пожилого видящего «дядей». Он знал, что это корректная форма обращения в старой системе, учитывая его возраст и тот факт, что Ревик формально был гостем в доме пожилого Сарка.

Он все равно не мог этого сделать.

— Салинс, — сказал он вместо этого. — Зачем я здесь? Чего ты от меня хочешь?

Пожилой Сарк источал лёгкое сокрушение. Испустив урчащий звук, перешедший во вздох, он развернулся на пятках и подошёл обратно к очагу с пламенем.

Ревик остался на прежнем месте.

Он впервые заметил, что пожилой мужчина был босым. Он наблюдал, как Салинс грациозно опустился на одну из мягких скамеек вокруг очага пламени, затем жестом показал Ревику присоединиться к нему на противоположной скамейке. Поколебавшись, Ревик прошёл вглубь комнаты, осознавая свою хромоту и медлительность передвижения.

Он только что грохнулся в обморок. Иисусе.

Стерев пот со лба, он просканировал каждый угол, поискал ещё двери, не только в стенах, но и в полу и потолке. Он заметил люк в одной из стен и разместился между этим люком и пожилым Сарком. Он подумывал занять скамейку поближе к люку, затем решил, что это не имеет значения. Он все равно не в состоянии двигаться достаточно быстро.

Ревик скованно сел напротив пожилого видящего и вытянул ногу.

Салинс улыбнулся. Его культурный голос смягчился, в нем зазвучала почти доброта.

— Я понимаю твою насторожённость. Ревик, верно? — не получив ответа, он продолжил так, будто ему ответили. — Я искренне извиняюсь за то, как тебя сюда доставили. Я сожалею, что не смог обеспечить должные любезности и вынужден был положиться на версианские… как вы говорите… «мышцы»? — он улыбнулся, но молочные глаза оставались неподвижными.

— …Времени просто не было. Я услышал про атаку на Сиртаун и немедленно заподозрил, что они могут нацелиться на твою супругу.

Он помедлил, увидев, что Ревик вздрогнул.

— Надеюсь, ты знаешь, — добавил он, — что я не придерживаюсь того же мнения о тебе, что и Командир Врег. Хоть я и поддерживаю его пылкую верность делу, я очень хорошо понимаю обстоятельства, при которых ты нас покинул.

Ревик крепче сжал свой свет, чувствуя, как его деликатно поддевает Сарк. Интенсивность и деликатность сканирования нервировали его.

От этого он чувствовал себя размякшим, потерявшим хватку.

Глаза Салинса слегка сверкнули.

— Я слышал, ты навёл знатную шумиху, — сказал он. — Женился на Мосте. Конечно, я не знал, кто ты, когда новости об этом счастливом событии только-только дошли до меня.

Он сделал изящный жест одной рукой, скрестив лодыжки.

— Я слышал имя Дигойз Ревик, конечно же. Ты обзавёлся репутацией даже в рамках своей подставной личности. Я знал основные моменты твоей истории и твой послужной список разведчика. Но я и не задумывался о тебе, если не считать беглой мысли, что однажды ты можешь стать весьма интересной кандидатурой для вербовки.

Ревик ничего не говорил. Однако он поймал себя на том, что слушает, опять пытаясь определить, к чему относится знакомость этой комнаты и пожилого Сарка.

— Многообещающее событие, — сказал Салинс, улыбаясь. — Мост обзавелась супругом… поистине многообещающе. Такое событие не может не послужить поводом для сплетен. И конечно важно, кто же стал избранником.

Пожилой видящий фыркнул, складывая руки в одеянии.

— Те кланы видящих из Сиртауна. Полагаю, они считают, что она сделала плохой выбор? Или что ты каким-то образом принудил её?

Ревик почувствовал, что стискивает челюсти.

— Ещё раз. Если это светский визит вежливости, я вынужден поставить под вопрос удачность выбранного тобой момента. И твоё чувство такта, Салинс.

Сарк склонил голову.

— Ты прав, конечно же. Мы должны обсудить дела.

Он вновь всматривался в лицо Ревика.

— Этот… Териан. Он затаил на тебя личную обиду, верно? Если «обида» — это вообще подходящее слово для того, кто явно настолько безумен.

Ревик сделал одной рукой жест «более-менее».

— Да. Но это не главная причина, по которой он похитил Элли.

Салинс продолжал всматриваться в его глаза, словно потерявшись в них.

— Да… конечно, — он тихо щёлкнул языком, словно возвращая себя в настоящий момент. — Что ж, полагаю, мы не можем тратить время впустую.

Он вновь перевёл этот странный взгляд на Ревика.

— Что тебе нужно? Тебе с радостью предоставят любое количество оружия, конечно… и воздушный транспорт. У нас есть разведданные, которыми мы можем поделиться. Но как думаешь, что будет мудрым решением по численности? Ты имел с ним дело ранее. Он склонен остро реагировать?

Воцарилось молчание.

Затем Ревик кивнул, почти про себя.

— Я ценю это, — произнёс он, говоря совершенно серьёзно. — Я думаю, группа средних размеров для основной атаки и такая же, или более крупная группа в качестве подкрепления. Может быть… — он по привычке попросил больше, чем рассчитывал получить. — …Сорок?

— Будет сделано.

Ревик моргнул.

— Я хочу отправиться немедленно.

— Я так и рассчитывал, да.

Ревик снова кивнул.

— Ладно. Мне нужно согласиться на условия сейчас, до того как мы отправимся, или мы можем обговорить это позднее?

Пожилой Сарк улыбнулся.

— Ты не желаешь знать, чего мы от тебя хотим?

— Не особенно. Нет, — сказал Ревик. — Теперь, когда я женился на Мосте, все, похоже, захотели завербовать меня для чего-то. Что бы там ни было, меня это устраивает.

Он начал опираться на руки, чтобы подняться, но Салинс жестом показал ему оставаться на прежнем месте. Это была вежливая форма жеста, но Ревик ощутил в этом приказ. После краткой паузы он неохотно опустился.

— Ты можешь лучше, племянник, — сказал Салинс.

Ревик почувствовал, как стискиваются его челюсти.

После небольшой паузы он показал жест согласия.

— Ладно, — сказал он. — Полагаю, все вы все ещё верите, что права Семёрки на лидерство «незаконны»… со времён их перемирия с людьми после войн? И чего ты от меня хочешь? Чтобы я отрёкся от верности им и сражался на вашей стороне? Предоставлял информацию, использовал свою позицию супруга Моста, чтобы получить доступ в Адипан? Вербовал людей из их рядов?

Его злость вскипала, темнела, когда лицо Элли промелькнуло перед его мысленным взглядом.

Ревик позволил импульсу света отразиться в его глазах.

— …Вероятно, ты думаешь, что я женился на ней ради получения какого-то влияния, может, даже для того, чтобы моё наказание отменили. В этом ты ошибаешься, но поскольку я полагаю, что так считает большинство Семёрки, я тебя в этом не виню. Если ты думаешь, что я пойду против неё, в этом ты тоже ошибаешься. Если ты когда-нибудь дашь мне повод считать, что ты представляешь угрозу для моей жены, я тебя убью.

Ревик помедлил, затем сделал примирительный жест.

— Но я полагаю, что ты и без моих слов подозревал это, — сказал он. — Иначе ты не использовал бы её, чтобы добраться до меня, и наоборот. Если ты знаешь меня так хорошо, как притворяешься, то ты также знаешь, что мне все равно, чего ты хочешь, лишь бы ты сначала дал мне пистолет и позволил отправиться за моей женой. Я приму любые условия до тех пор, пока они никак ей не навредят. Я не могу говорить за неё, но передам любое твоё сообщение.

Узкие губы Сарка изогнулись в подобии улыбки.

— Ах. Да. Я вижу, ты все ещё прагматист. Ты хочешь вернуть свою жену. Поэтому ты «подыгрываешь», да? Тебе нет дела ни до кого другого и ни до чего… даже до того, являются ли наши намерения «хорошими» или «плохими» в общем масштабе вещей. Лишь бы твоя цель была достигнута.

Ревик прикусил язык, чтобы сдержать резкий ответ.

Наконец, он пожал одним плечом.

— Ладно. Я подыгрываю. Тебе важно, чтобы мне было не все равно? Ладно.

Он один раз кивнул и сделал вежливый жест рукой.

— Салинс, — сказал он. — Чего ты хочешь от меня в качестве исполнения моей части нашего с тобой контракта?

— Нет, нет, — Салинс покачал головой, тихо щёлкнув языком. — Я и не мечтаю играть с тобой в игры, племянник. И возможно, ты прав, не время нам сейчас вести этот разговор. Но мне больно видеть, что ты с такой готовностью отдаёшь свою свободу, какая бы конечная цель ни крылась за этим. Я хотел лишь воззвать к твоему рассудку… и идеалам, которые мы делили в твоей юности.

Ревик наградил его скептическим взглядом.

— Да? — спросил он. — И что это за идеалы?

— Обеспечить безопасность твоих людей, — сказал Салинс. — Сражаться во имя справедливой цели. Которая улучшит положение всех рас.

Поначалу Ревик не ответил. Крепче скрестив руки, он выпрямился, поправив больную ногу.

— Я думал, что выразился ясно. Я мало что помню из своих ранних лет, — невольно тихонько фыркнув, он посмотрел на пожилого видящего. — И что касается стоящего, эта версия «прославленных идеалов», на которую ты ссылаешься, нова для меня. Если я могу верить тому, что говорили мне другие… включая твоих же людей… моя юность состояла больше из пьянок и траханья, нежели из бескорыстных благородных намерений.

Пожилой видящий издал урчащий гортанный звук сочувствия.

— Племянник, — произнёс он. — Я понимаю, что ты зол. Я также понимаю твой глубинный страх за свою пару. Я прошу тебя подняться над травмами твоей юности, а также над всем, что случилось после. Здесь происходит нечто большее, чем простая операция спасения. С тех ранних лет мир изменился в очень темной манере. Несомненно, ты тоже это видишь.

Он наклонился ближе, сцепив длинные руки.

— Так не может продолжаться. Эти бесконечные распри между видящими. Грядёт Смещение. Мы больше не можем сражаться друг с другом… из-за идеологии, перемирия с людьми, денег, власти, секса или чего-то ещё. Пришло время объявить перемирие между нашими различными точками зрения. Мы слишком долго поддерживали роскошь изоляционизма.

Сарк помедлил, всматриваясь в лицо Ревика.

— Мы приближаемся к критической точке. Ты тоже должен это видеть.

Ревик посмотрел в глаза видящего, затем пожал плечами.

— Ты хочешь, чтобы я доверял тебе, Салинс? — спросил он. — Тогда скажи мне. Кем я тебе прихожусь? На самом деле? Почему не покончить со всеми намёками и аллюзиями на моё прошлое и просто сказать мне?

Последовала пауза, затем Сарк откинулся на спинку скамейки.

— Нет, — сказал он осторожно, качая головой. — Нет, думаю, сейчас не время и для этого разговора, Ревик, — немного откинувшись назад, он вздохнул. — Пока что, если говорить по сути, я один из людей из твоего прошлого, которого ты не помнишь. Думаю, все детали могут подождать до твоего возвращения.

В ответ на прищуренный взгляд Ревика Салинс сказал:

— Я не играю с тобой. Я стараюсь уважать пожелания, которые ты высказал. Если мы начнём эту беседу, это займёт время. Время, которого у нас в данный момент нет. Ты должен спасти свою пару. Это должно быть приоритетом.

Помедлив, он сложил руки на коленях.

— Теперь у нас есть подтверждение, что Териан вывез её за пределы Азии.

Ревик уставился в лицо пожилого Сарка.

В последовавшем молчании его охватил такой прилив боли, что стало сложно смирно сидеть на месте. Он снова попытался найти её своим светом. И вновь он наткнулся на стену. Он нуждался в уединении. А ещё ему нужно было находиться за пределами конструкции Повстанцев.

После небольшой паузы он показал жестом, что принимает его слова.

— Спасибо. Как я и говорил, я оценю любую помощь, которую могут оказать мне твои люди. Вообще любую. Включая просто разрешение уйти отсюда.

Салинс улыбнулся.

— Думаю, мы сможем предоставить намного больше, чем это.

— Вы знаете, где он её держит?

Салинс показал утвердительный жест.

— Ты знаешь про мальчика?

Ревик кивнул.

— Да.

— Хорошо. Это очень важно, племянник, — глаза пожилого Сарка сделались совершенно неподвижными. — Твоя проблема — не Териан. Уже нет. Не он удерживает твою жену. Это мальчик. Критично важно, чтобы ты это понимал.

Ревик ничего не сказал, сосредоточив взгляд на решётке очага.

После небольшой паузы он кивнул.

— Это я понял, да.

Свет Салинса вновь бледно мигнул, пробежавшись по краям тела Ревика. Когда Ревик поднял взгляд, пожилой Сарк вздохнул.

— Ты не понимаешь, — сказал он. — Твой опыт с Терианом ослепляет тебя и не даёт видеть реальность происходящего сейчас. Я не виню тебя в этом, но прошу услышать меня… подумать над моими словами. Баланс сил вновь смещается. То, что сидит на верхушке, вновь изменится. Очень скоро.

Его голос зазвучал резче.

— У Галейта имелись свои недостатки. Он во многом был слишком амбициозным и не ценил свободу воли наших людей. Он также слишком зациклился на том, чтобы реализовать своё видение ситуации с людьми.

Он тихо щёлкнул языком, сделав плавный жест рукой.

— …и все же… и все же… он весьма эффективно организовывал всех наших людей. Он сводил к минимуму разногласия, эффективно использовал перемирия. Он разработал компромиссы с людьми, благодаря которым они не слишком резко реагировали на продолжавшееся существование видящих в их мире. И самое главное, он создал порядок в Барьере, — Салинс слабо улыбнулся Ревику. — Я понимаю, что за это мы во многом должны поблагодарить тебя.

Ревик нахмурился, все ещё глядя в огонь.

Салинс испустил очередной вздох, щёлкнув языком.

— Без Галейта в преддверии Смещения нам нечего ждать, кроме хаоса. Териан сделает только хуже. Ему недостаёт силы Галейта. Ему также недостаёт способности вдохновлять людей, которая имелась у его предшественника.

Ревик не поднял взгляд, но задумался.

Он отрывисто кивнул.

— Это верно.

— Мы вновь на одной стороне, Ревик, — сказал Салинс, — хотя сейчас, возможно, ты этого не видишь. Териан сам по себе испарился бы со временем. Он был лишь формальным лидером, даже с его связью с Дренгами.

Покачав головой, он тихо добавил:

— Но если он найдёт способ контролировать мальчика через твою пару… если он завладеет Мостом вдобавок к мальчику… все изменится.

Салинс встретился с ним взглядом, его глаза теперь сделались острыми, как осколок фарфора.

— Ты обязан убить мальчика, Ревик. Мои люди могут справиться с Терианом, — его пальцы указали на грудь Ревика. — Это мой единственный контракт с тобой. Убей мальчика, и мы в расчёте.

Ревик не ответил. Он поймал себя на том, что обдумывает слова видящего, ищет изъяны, какой-то подвох. Он ничего не мог найти.

— По рукам, — сказал он, один раз кивнув. — Мы заключили сделку, — он улыбнулся пожилому видящему уголком губ. — И тебе стоило торговаться получше, Салинс. Это я сделал бы и бесплатно.

Он поднялся на ноги, с трудом выпрямившись.

— Один последний момент, — сказал Ревик, глядя на Салинса. — Если это важно, — в ответ на соответствующий жест Салинса он сказал: — Откуда тебе вообще известно о мальчике? Твои люди наблюдали за мной ранее? Или тебе известно о том, что случилось в Сиккиме?

Салинс не колебался.

— Со мной связался сам Териан, — сказал он. — Он явился сюда в поисках материала по первой войне… по Сайримну в частности. Он хотел нашей помощи. Он хотел её так сильно, что явился сюда лично, и мы сумели получить достаточно отпечатков его света, чтобы отследить его впоследствии.

— Зачем? — спросил Ревик, искренне удивившись.

Салинс сухо улыбнулся.

— Ну, если не считать того, что у него имелась единственная прямая связь с Дренгами, он вёл себя подозрительно. Крайне подозрительно… и его вопросы были слишком направленными, слишком точными, чтобы представлять чисто академический интерес.

— Нет, — сказал Ревик, хмуро качая головой. — Я не спрашиваю, зачем вы его отследили. Зачем он пришёл к вам? Записи по Сайримну предельно ясны — и Барьерные, и остальные. Рисковать и раскрывать себя — не в его духе.

Салинс сделал неопределённый жест рукой.

— На этот вопрос у меня нет ответа. Но он очень интересовался психологическим профилем Сайримна. Он хотел получить детальные сведения из первоисточников, касающиеся его мотивов, страхов, сильных сторон, слабых сторон. Любых возможных триггеров или нестабильностей.

Ревик почувствовал, как его горло сдавило.

— Что вы ему сказали?

— Очень мало, — сказал Салинс. — Он не союзник, хотя он хотел завязать со мной отношения. Это с Галейтом у нас было, скажем так… понимание.

Ревик стиснул зубы.

— Что вы ему сказали? — повторил он.

Салинс вздохнул.

— Буду прямолинеен. Он хотел знать об обычаях образования пары у Элерианцев. Он хотел знать, может ли наличие спутницы женского пола успокоить его… или есть какой-то другой способ, который сработает лучше.

Ревик почувствовал, как от его лица отлила вся кровь.

Он знал. Каким-то образом он знал, даже в той школе Сиккима… ещё даже до того, как он увидел, как этот маленький монстр касается её. Ребёнок нацелится прямиком на Элли.

Териан был лишь его мальчиком на побегушках.

Салинс моргнул своими почти прозрачными веками, всматриваясь в лицо Ревика. Словно придя к какому-то заключению, он скрестил руки.

— Я пытаюсь помочь тебе, племянник. И предостеречь тебя. Этот мальчик, кем бы он ни был… похоже, он видит себя истинным супругом твоей пары. В результате он посчитает тебя прямой угрозой, — Сарк помедлил. — Териан не представляет, с чем он имеет дело. Мальчик был один… слишком, слишком долго. Он не сумеет контролировать себя. Есть вещи, которые тебе, возможно, ещё не представилось возможности узнать о своей жене.

Вновь помедлив, он смягчил свой тон.

— Элерианцы — не Сарки, Ревик. Они связываются с созданиями не так, как мы.

Ревик старался держаться за логику, думать об этом рационально, но осознал, что вспоминает её свет и то, что он делал с ним. Не только в первый раз, но и всякий раз после этого. Её свет не переставал искать в нем какую-то многоплановость, которую Ревик не мог ей дать. Избегая боли, угрожавшей подняться в нем, он вернул свой взгляд в комнату, выдернув себя из Барьера.

Он жестом показал пожилому видящему, что понимает.

— Ты сказал, они уехали из Азии, — сказал Ревик. — Где именно они находятся?

Салинс слабо улыбнулся.

— Полагаю, Териан посчитал это маловероятным местом, — сказал он. — В некотором роде так и есть… и логично, что он повёз её туда, где чувствует, что сможет защитить её, — он посмотрел этими туманными глазами в глаза Ревика. — Они на пути к материку Соединённых Штатов. Мы ещё не определили конечную точку назначения, но мы работаем над этим.

Ревик кивнул, отступая к двери.

— Мы можем выехать отсюда к концу дня? — спросил он. — Я бы предпочёл заняться тактическим планированием в пути.

Мысленно он уже просчитывал время.

Отсюда до большинства районов Соединённых Штатов минимум двадцать часов. Возможно, больше, в зависимости от вида транспорта, времени на сборы и того, как долго добираться до посадочной полосы, которая обслуживала ту часть… черт знает чего.

Салинс показал утвердительный жест.

— Конечно. Врег окажет тебе содействие.

Увидев суровый взгляд Ревика, Салинс тихо щёлкнул языком.

— Он понимает важность этой миссии… и он верен Мосту.

— Я главный, — сказал Ревик. — Это не обсуждается, Салинс. Они будут делать, как я скажу, или я отправлюсь один.

Салинс слабо улыбнулся, затем поклонился ему в официальной манере.

— Ты главный. Конечно, племянник.

Его улыбка сделалась более деликатно, содержа оттенок, который Ревику совсем не нравился.

— …И все именно так, как должно быть, — мягко процитировал пожилой Сарк.