Щука с золотыми сережками

Глава 19 Щучий профессор

С утра Голубков и Забавин пошли к председателю. За ними, как верные оруженосцы, следовали Леня и Боря. На этот раз Саша и Петя были официально приглашены в правление колхоза и потому придали себе, насколько это было возможно, парадный вид. На улице их провожали любопытными взглядами колхозники, уезжавшие в этот утренний час на сенокос.

Нельзя сказать, что слава вскружила ребятам голову, но все-таки было очень приятно слышать за спиной торопливый шепоток:

— Это и есть изобретатели…

— А как ловко они утятницу убили…

Ребята поняли, что их приглашают по какому-то важному делу, и заранее гордились вниманием Игната Пер- фильевича. Они вошли в кабинет председателя колхоза, и Петя, прошагав до стола строевым шагом, отрапортовал:

— Явились по вашему вызову!

— Молодцы, молодцы!

Игнат Перфильевич оглядел их с ног до головы. Они и в самом деле выглядели молодцами. За эти дни они загорели, посвежели. Их форменки и брюки были тщательно отглажены, пряжки ремней начищены мелом. Недаром мастер Федоров два года учил их быть опрятными, утверждая, что тот, кто грязно живет, работать чисто не сумеет.

— Молодцы! — повторил еще раз Игнат Перфилье- вич. — В таком виде не стыдно и профессору показаться!

— Какому профессору? — спросил Петя.

— Не знаю какому, но, должно быть, по щучьим делам, — усмехнулся председатель. — Он к вам обращается, не ко мне. Вы уж извините, не разобрался и распечатал.

Он взял со стола и протянул Пете телеграмму. Петины уши стали пунцовыми. Пробежав текст телеграммы, он передал ее товарищу. Саша прочитал телеграмму и ничего не понял.

Саша посмотрел на Петю, Петя — на Сашу, потом оба вместе — на председателя, а тот, видя замешательство ребят, начал смеяться:

— А ну, хлопцы, ловите щуку, только не опоздайте! И как это вас угораздило, не спросив броду, сунуться в воду? Чем это вы перед ним похвалились?

Петя стал вспоминать отправленную ими телеграмму. В ней же не говорилось, что они поймали щуку! Они написали только, что она обнаружена. Объяснения Пети вызвали у председателя новый приступ смеха.

— Ай корреспонденты, вот написали! Обнаружена? А как ее в воде обнаружишь, если не поймали? Длиной в два метра? А как вы ее измерили, если не выловили? Угостили непойманной щукой! Хорошее угощение! Тут любой человек обидится, а ведь он же профессор, человек науки, точный человек!

Увидев, что ребята угрюмо молчат, он перестал смеяться и заговорил уже серьезно:

— Ну, шутки в сторону. Сегодня сюда приедет профессор. Готовьтесь его встречать.

— Как, уже сегодня? — удивился Саша. — Он же не пишет в телеграмме, что сегодня приедет.

— Да он уже позвонил со станции. Я машину послал.

— Машину? — ужаснулся Саша, оглядываясь на Петю и соображая, успеют ли они скрыться от гнева профессора, если сейчас же убегут из кабинета.

— А машина ваша опоздала — я пешком пришел! — вдруг зарокотал бас профессора, и на пороге появился он сам с мешком за плечами и в огромных сапогах, голенища которых были привязаны к поясу ремешками.

Профессор шагнул вперед, тряхнул руки Саше и Пете, поздоровался с Игнатом Перфильевичем и спросил:

— Я не опоздал?

— Эх, жаль, не получили вы мою телеграмму! — грустно сказал Игнат Перфильевич.

— А что? Щука съедена?

— Да нет, что вы….

— Я так и знал! — удовлетворенно прогудел Викентий Иванович. — Мясо старой щуки несъедобно. Куда же вы ее девали? Надеюсь, костяк сохранился?

Саша и Петя смущенно молчали. Игнат Перфильевич смотрел на них, улыбаясь и поглаживая усы. Между тем профессор продолжал гудеть:

— Вы и представить себе не можете, какая это важная находка! Однако вы должны иметь в виду, Петя, что с вашей теорией, будто это щука петровских времен, я решительно не согласен. Нет, нет и нет! Меня могут убедить только метки! Вот когда я сам их расшифрую и увижу, что это не апокриф, то-есть не подделка, только тогда я поверю, что щука мечена Петром Первым.

Он не обращал внимания на то, как изумился Игнат Перфильевич — ведь председателю ничего не было известно о давнем споре Пети с Викентием Ивановичем и о странной гравюре. Но Саша видел, что председатель перестал улыбаться и удивленно поднял брови.

— Нет-нет-нет, — продолжал Викентий Иванович, размахивая руками перед опустившим голову Петей, — в это я не верю. Даже увидев метки, я буду продолжать не верить, пока не сопоставлю эти факты с другими фактами. Но тем не менее я должен признать, молодые мои друзья, что вы совершили важное открытие. Перед отъездом я просмотрел кое-какие материалы о Преславном озере и близлежащих водоемах. Никаких указаний на то, что здесь метили рыбу, нет. Вы первые сделали это удивительное открытие, и я уверен, что ваши имена попадут в анналы[1] науки.

Саша и Петя не знали точно, что такое анналы, но мысль о том, что теперь их имена в эти самые анналы не попадут, а если и попадут, так только в скандальную историю с обманом профессора, заставляла их виновато склонять голову.

— Почему вы молчите? Какие же все-таки надписи были на метках? Может быть, они стерлись? Так мы отдадим их реставраторам. — Викентий Иванович посмотрел на ребят, потом на Игната Перфильевича. — Как, — воскликнул он, — неужели вы не сохранили ни меток, ни костяка?.. Но ведь вы же слушали мою лекцию о мечении рыбы. Пли рыбу выловили колхозники? Но я не верю, чтобы в наше время в колхозной деревне сохранились такие люди, которым безразличны интересы науки. Да ведь и вы, молодые люди, были здесь, а я считал вас полпредами науки. Или у вас не хватает смелости сказать правду?

Профессор замолчал и в упор смотрел на «полпредов науки». Тишина, наступившая после раскатов его гулкого баса, казалась гнетущей. Саша не выдержал и тихо сказал:

— Простите, Викентий Иванович, но щука еще не поймана…

— Как?.. Да вы смеетесь надо мной! — удивился профессор и присел на стул, который сразу затрещал.

— Мы только подцепили ее на спиннинг и увидели золотые сережки, а щука сорвалась и ушла, — попытался объяснить Саша.

— Откуда же вам известна ее величина? Почему вы думаете, что она петровских времен?

— Это вы сами придумали, что она петровская! — объяснил Саша. — Вернее, это вам Забавин внушил, когда показывал гравюру, — поправился он. — А когда вы прочитали нашу телеграмму, вы вспомнили гравюру и подумали. что оно так и есть.

Викентий Иванович изумленно смотрел на Сашу. Вдруг он встал и положил руку на Сашино плечо:

— Вы правы, Саша, это я сам придумал! Но как же вы определили ее величину?

Саша рассказал, как они втроем поспорили о длине рыбы, как выбрали среднее, а потом это среднее сократили еще в два раза. Профессор расхохотался:

— Ну ладно! Все понятно. Придется примириться, что щука еще в озере. Но вы видели метки, вы знаете омут, где она живет, — значит, мы ее все равно выловим!

Не прошло и десяти минут, как Викентий Иванович выяснил все: сколько в колхозе сетей и какие, почему омут, в котором живет щука, не облавливался, можно ли его обловить сегодня, помогут ли рыбаки. Он засыпал вопросами Игната Перфильевича.

Узнав, что омут обловить неводом нельзя из-за коряг, Викентий Иванович вздохнул, встал, подтянул свои гигантские сапоги и объявил, что должен немедленно ехать на место, а мальчики будут сопровождать его. Тут же он договорился, что колхоз закрепит за ним две лодки, а Игнат Перфильевич соберет к вечеру рыбаков.

Игнат Перфильевич посетовал было на то, что профессор пришел в колхоз пешком, не дождавшись машины, но Викентий Иванович успокоил его: он отлично доехал на попутной трехтонке и только последние шесть километров — от шоссе — шел пешком.

Помахав на прощанье рукой, он вышел, торопясь действовать.

Викентий Иванович не стал спрашивать дорогу, он как будто нюхом чуял ее. Быстрым шагом он направился к озеру. Саша и Петя шли за ним, едва поспевая. Позади бежал вприпрыжку Леня. Он упорно не желал отставать от этого длинноногого великана и от событий.