Щука с золотыми сережками

Глава 29 Заключение книги и начало новой жизни героев

День возвращения всегда бывает суетливым и беспокойным. Но для наших друзей он был особенно трудным.

Едва они вошли в комнату, как вслед за ними ворвалась Лена Орлова:

— Где ваши щуки?.. А это кто? Младший Голубков? Ой, какой он маленький!

У Лены сразу проснулись все ее склонности воспитательницы. Она повела Леню умыться, потом поужинать, как будто только он один хотел ужинать. Впрочем, это было не так уж плохо, по крайней мере она забыла 6 щуках…

А вот Юра Королев и Вася Колышкин никак не хотели понять, что друзья устали с дороги. Они требовали немедленного отчета: сколько рыбы ими выловлено, и какой, и где она, и какие тому есть доказательства… В конце концов Саше и Пете пришлось спасаться бегством. Забрав брата, Саша выскочил на улицу, за ним — Петя, и все направились к Викентию Ивановичу.

Конечно, Викентию Ивановичу было легче — у него-то не было таких любопытных друзей! Профессор как только сбросил с плеч мешок и переменил свои необыкновенные сапоги на домашние туфли, так и заперся в ванной комнате, где v него была фотолаборатория. Ребятам пришлось подождать. Впрочем, они не скучали. Они могли объяснять неугомонному Лене, что перед ним не живые рыбы, а чучела, что книги эти Викентий Иванович все прочитал, и, может, не один раз, что трогать руками тут ничего нельзя. А так как Леня продолжал хватать руками все, что его интересовало, то Саше пришлось ударить его по пальцам указкой. Леня обиделся. Но в это время вошел профессор, неся в руках замечательные фотоснимки.

— Что за шум, а драки нет? — весело спросил Викентий Иванович, выкладывая на стол снимки.

— Была… — сказал Леня, но жаловаться не стал, так как увидел самого себя на первом же снимке.

— Ну как, Леня, нравится тебе у меня? — спросил Викентий Иванович.

— Еще бы!

— Останешься здесь?

— Обязательно!

Викентий Иванович крикнул в соседнюю комнату:

— Маша!

В комнату вошла высокая полная женщина с мягким, добрым лицом. Остановившись у порога, она подперла щеку рукой и спросила певучим волжским говорком:

— Они и есть?

— Они самые, Машенька! — сказал Викентий Иванович. — Нравятся?.

— Как будто хорошие ребятишки…

— Ну вот, прошу любить и жаловать… А это, Леня, моя сестра. Она будет за тобой присматривать, чтобы ты во-время ел, во-время готовил уроки, чистил зубы после еды и мыл ноги перед сном. Только берегись, она у меня строгая!

— Какая же она строгая, — сказал Леня, — когда она гак улыбается!

И все засмеялись, а громче всех тетя Маша.

На столе появился ужин.

Саша и Петя немного позавидовали Лене — уж очень ухаживала за ним тетя Маша! Но потом они вспомнили, что давно уже стали взрослыми, и порадовались за Леню.

Тетя Маша все подкладывала еду на тарелки. Ей, наверно, казалось, что ребята в жизни ничего не ели. Впрочем, гости не огорчили ее и ели сколько могли.

Леня ночевал у Викентия Ивановича. У него уже и глаза склеивались, да и впечатлений было столько, что ему трудно было вместить в себя еще что-нибудь. Едва тетя Маша указала ему место, как он ткнулся головой ’’в подушку.

Саша же с Петей взяли фотографии и ушли.

Они еще час провозились дома — размещали фотографии на стене. А утром, проснувшись под рокот голосов, были вполне вознаграждены за свои хлопоты. У их коек собралось чуть не все общежитие. Ребята рассматривали фотографии. Саша и Петя были на них как живые, а у ног их лежала рыба. Да какая рыба!

Вдоволь наговорившись, хотя, конечно, не рассказав и сотой доли того, что можно было бы рассказать, Саша и Петя пошли на завод.

В отделе кадров их уже ждали. Все документы были приготовлены заранее. Они получили расчетные книжки, в которых было написано все: профессия, рабочий разряд, образование, а в графе «Производственный стаж» были заполнены уже две строчки: «Ремесленное училище — два года» и «Приступили к работе на заводе 1 августа 1951 года».

На завод оформлялась вся группа. Начальник отдела кадров, выдав всем ребятам и девчатам расчетные книжки, сказал:

— Рабочие Голубков и Забавин, пройдите к директору, он вас ждет.

Директор встретил их в своем кабинете стоя, — пожал им руки и усадил в кресла перед своим столом. Петя даже подпрыгнул незаметно в кожаном кресле, испытывая его мягкость. Директор сказал:

— Ну вот, товарищи, вы вступаете в ряды рабочего класса. Я рад тому, что на мой завод пришли такие знающие рабочие, конструкторы, изобретатели. Теперь перед вами широкое поле. Растите, работайте, стройте… Я слышал, товарищ Голубков, что у вас есть младший брат.

Ребята переглянулись.

— Не удивляйтесь, мне позвонил профессор Ильинский. А-Забавив, как я знаю, ваш лучший друг? Мы с профессором договорились не разлучать вас. Устроит ли вас, если мы дадим вам отдельную комнату в нашем молодежном общежитии на троих?

Конечно, их это устраивало. Больше того — об этом они мечтали! Хорошо бы, говорили они друг другу, если бы пришлось и дальше жить и работать вместе. Дружба в юности — самая главная вещь!

Они вышли из ворот завода настоящими рабочими. У них и походка переменилась. Будущее их было ясным и счастливым. Они будут работать на заводе и закончат десятилетку, затем поступят в институт. Саша станет энергетиком: он научится строить новые гидроэлектростанции, перегораживать реки, создавать моря. Петя — историком: он будет объяснять, как советский народ достиг такого несокрушимого могущества. Леня… ну, о Лене еще рано говорить! Но он, наверно, станет рыбоводом и начнет заселять рыбами те новые моря, которые будет создавать Саша и историю которых напишет Петя. А пока у них есть еще одно неотложное дело: им надо как можно скорее написать отчет о том, как они ловили старую щуку. Это, пожалуй, будет их первая научная работа.

Из их отчетов и возникла эта небольшая книга о щуке с золотыми сережками и о тех, кто ее поймал на Преславном озере.