– Ай! – воскликнула та моим голосом. – Больно же.
Она дотронулась до кровоточащей раны на плече, из которой торчала рукоять метательного ножа. Ру нервно пригладил волосы. В его руке появился новый нож, мелькнув и исчезнув между пальцев. Инквизитор вертел клинок в руке, раздумывая, запустить ли в лже-Кару оружие второй раз или обождать.
– Зачем ты это сделал? – разозлилась моя копия.
– Ты не Кара, – сообщило мое красноглазое чудо.
– Что за бред, – фыркнула мавка. – А кто я по-твоему?
– Мавка, – неуверенно сообщил Ру. – Или близняшка Кары. Но точно не Кара.
Мы с мавкой переглянулись. Завеса чар, видимо, окончательно спала, потому что Ру заметил стоящую на тропинке меня и отпрянул, замахиваясь ножом. Я тут же призвала пламя, заставив его танцевать в ладонях, опасно шипя.
– Ты Кара? – уточнил инквизитор.
– Это ты мне скажи. Ты же у нас специалист по Карам, – пробурчала я.
– Покажи грудь.
– Чего? – возмутились мы в один голос с мавкой.
– У нее больше, чем у настоящей Кары, – невозмутимо произнес инквизитор. – Покажи свою, чтобы я убедился, что ты – это ты.
– Да пошел ты к Чернобогу, – прошипела я. – Замахнешься на меня ножом, спалю к драконовой бабушке!
– Жаль, – вздохнул Ру. – Я надеялся, что сработает. Ну ладно, в другой взгляд полюбуюсь на тебя, малышка. А теперь за дело!
Красноглазый засранец весело подмигнул мне и замахнулся ножом. Понимая, что вот-вот начнется драка не на жизнь, а на смерть, я кинулась вперед, загораживая собой мавку. Каким-то немыслимым образом Ру умудрился поймать кинжал в полете. Я заметила только смазанное нечеловечески быстрое движение.
– Кара, – очень ласково произнес инквизитор, хотя в его глазах полыхала ярость. – Разве тебя в детстве не учили, что кидаться под нож нехорошо?
– Помню, там было что-то про полуголых незнакомок, – парировала я, – и опасные букеты, которые ловить не стоит.
– Язва, – хмыкнул инквизитор. – А я уж начал волноваться, что мне в напарники досталась бесчувственная кукла.
– Может, и так, – фыркнула я.
Мавке надоело ждать. Сначала я услышала оглушительный всплеск воды, а потом меня с ног до головы окатило брызгами. Запах болотный жижи едва не спровоцировал рвотный рефлекс. К счастью, после рагу у Петровича мой желудок пересмотрел ценности, и от съеденного избавляться не собирался.
– Хватит ворковать, голубки, – велела мавка. – Ты выиграла пари, девка.
Она взмахнула косами и направилась на глубину. А во мне проснулась жабом. Видимо, так на нее подействовала близость болота.
– Нож верни! – возмутилась я. – И старика.
Как по заказу, туман разошелся, и мы увидели бродящего по опушке мужичка. Он был вне опасности. Я повернулась к мавке, справедливо ожидая, что та захочет отколоть что-нибудь эдакое напоследок.
Рыбина пакостливо усмехнулась и снова обратилась в меня. На сей раз грудь она сделала поменьше, как раз моего размера. Я страдальчески вздохнула. Почему нечисти обязательно нужно сделать что-нибудь эдакое напоследок?
Мавка игриво повела плечами, не обращая внимания на распарывающее кожу лезвие. Ру шагнул вперед. Он поджал губы и смотрел так сурово, будто собирался вернуть себе нож, а потом прирезать рыбину. Дважды. С особым садизмом. Я ухватила его за плечо и покачала головой. У мавок и русалок особые отношения с мужчинами.
А вот девиц они не могут утопить: подлянка останется на их территории. А кому нужна вечно злая служанка? Которая может еще и стать соперницей? Уж точно не мавке.
Я вошла в воду и протянула руку к лже-Кари. Заходить на глубину я не собиралась. Не хватало еще потом эту трясину из волос выковыривать. А они у меня, чай, не казенные, в Оплоте новые не выдадут. Мавка хищно усмехнулась.