Сердце дьявола

Глава 31

Инквизитор аккуратно подцепил лежавшей на берегу палкой один из венков и подтащил к берегу. Йорик заинтересованно принюхивался. И только меня тошнила от мерзкого ощущения кривой магии. Такая получается, когда ритуал срабатывает не как надо.

– Не трогай, – предупредила я.

– На нем проклятье?

Ру зачем-то принюхался, а потом кинул венок обратно в воду. Тот с тихим шлепком ударился о поверхность и пустил вокруг себя круги, раскачав остальные цветы и обрывки лент. Но хуже всего было веревке. Она болталась на поверхности, ни на секунду не опускаясь ко дну.

– Это не проклятье, – ответила я. – Просто кривда. Было благо. Искривилось в зло.

– Зачем вообще делать эти странные вещи, – возмутился инквизитор. – Цветы, ленты, жертвоприношения. Неужели люди и правда надеются, что кто-то большой и сильный вроде Светлобога придет им на помощь и все исправит? И мужа-пьяницу выгонит, и урожай обеспечит. Все зависит от нас самих.

Я прищурилась. Мне не нравились слова Ру, хоть и было понятно, что инквизитору просто пока не везло. Он не понимал того, что знала я. Нельзя его в этом винить. Я покачала головой:

– Однажды сам увидишь. Посмотри хоть на меня. Моя сила – дар Истле.

Я щелкнула пальцами, высекая искру. Огонь неуверенно затанцевал в моей руке, будто стесняясь чужого внимания, а потом вспыхнул ярче, охватывая кисть до самого рукава.

– Это магия, – фыркнул Ру. – Она не имеет ничего общего с богами. Эти ребятки давно уже не появлялись на земле.

– Им и не надо, – сказала я. – Достаточно и того, что здесь есть мы с тобой.

– Хочешь сказать, – медленно проговорил Ру, – что ты помогаешь людям от имени Истле? А я тогда чей?

Я заглянула в алые глаза инквизитора. Язык не повернулся сказать правду.

– Не знаю, – соврала я. – Лучше ты мне скажи.

Ру усмехнулся и отошел от воды, вплотную приблизившись ко мне. Он почесал по носу Йорика, сидящего у меня на плече, а затем коснулся пальцем моего лба:

– Ты здесь умная. Ты и командуй, всезнайка. Что мне делать с улишицей?

– Ничего, – ответила я, отмахнувшись от его руки. – Просто не дай заскочить на тебя со спины. Будь внимателен.

– А если ей удастся на меня залезть? – с любопытством спросил он.

– Защекочет до смерти.

Я снова посмотрела в сторону реки, где в темной воде плавал кончик веревки. Можно было, конечно, попытаться закончить ритуал правильно, но в каждой деревне свои заговоры.

Улишицы всегда так появлялись. Деревня праздновала сбор урожая, самое его начало, почитая Истле, Чернобога и Светлобога. Каждому возносились почести. В конце праздника на огромную соломенную куклу надевались дары. В реку девицы кидали венки, запускали кораблики, бросали угощение русалка. А затем в реку бросали соломенную куклу. Прикасаться к ней строго запрещалось. В начале праздника в кукле запечатывали зло, дары богам служили своеобразным проводником в потусторонний мир. Все знали, что если человек тронет ее во время ритуала, дурное перекинется на него, а дальше и на остальных уйдет.

Но боги милостивы. Когда куклу бросали в реку, можно было углядеть, отправилась ли она в потусторонний мир с дарами или осталась здесь. Первым знаком была солома. Если всплыли обрывки, жди беды. Вторым – венки и кораблики. Если застыли они в одном месте, не уплывают дальше по течению, жди беды. И третий знак, самый дурной, был в веревке. Она должна была сразу уйти на дно, вслед за куклой. Если конец оставался на поверхности, значит, мостик из мира потустороннего в мир реальный готов. Жди гостей.

Если куклу после ритуала неправильно кидали в реку, она возвращалась к людям злой смешливой улишицей. Дурная женщина с коровьими глазами и хвостом вылезала ночью из реки и преследовала дурня, коснувшегося ее во время праздника. А потом переключалась на остальных.