Вид из этого окна Северной башни был мне хорошо знаком — каждая горная вершина вдали, каждый домик наших немногочисленных подданных в городке у подножия замка. Впрочем, определение «городок» поселению Иль Ле-Грасс сильно льстило. Если бы не несколько постоялых дворов, наличие мага и школы, оно бы ничем не отличалось от любой другой большой деревни. С такого расстояния ничего, кроме кубиков домов и мелких пятнышек пасущихся на склонах стад, разглядеть было нельзя. Зрелище это сейчас, поздней осенью, когда даже зелень не скрашивало пейзаж, было довольно унылым. Оттого в окно я почти не смотрела. Просто здесь в этот час было светлее и легче разобрать выцветшие буквы во взятой из отцовской библиотеки рукописи.
Я выбрала эту башню за безлюдье. Здесь и раньше редко кто бывал, а с тех пор, как я ее облюбовала, и вовсе никто не заходил. Иногда только младшие забегали, вырвавшись от надзора няньки. Я была рада видеть и Томми, и Лулу, но до меня они добирались нечасто. У братика и маленькой сестры в такие моменты чаще находились и другие, более увлекательные дела, чем пробираться в Северную башню. Остальные же обитатели замка не искали моего общества то ли уважая мою любовь к одиночеству, то ли им было тяжело меня видеть. Не знаю. Никогда не спрашивала, боясь получить ответ.
Вдруг какой-то блик привлек мое внимание. Как интересно! По дороге, кусок которой виднелся вдали, ехал небольшой отряд всадников. Блестящий шлем одного из них и отвлек меня от чтения. Едут они к нам. Другие по этой дороге не поднимаются. Кто же это? Явно воины. Тот, что в блестящем шлеме еще и в красном плаще. Уж не королевский ли это гонец? Тогда сопровождают его графские стражники. У меня зачесалась щека. Ох, не к добру это! Про наш медвежий угол король вспоминал нечасто. Почти никогда. Последний раз, я помню, королевские посланники приезжали к нам сразу после войны. Первый принял от отца обновление вассальной клятвы правящей Аританской династии. Вызывать его в такое тревожное время в столицу даже графства не рискнули. Второй просто проезжал в герцогство Лахор. Другого пути туда не было. Что же везет этот?
Я встала и заспешила спуститься вниз по винтовой лестнице. Наверняка караульный уже заметил всадников, и отцу донесли о приближающихся воинах. И точно. Отец уже был в надвратной башне. Во внутреннем дворе я увидела мачеху с сестрами. Старшая Софи и пятнадцатилетняя Дженни выглядели радостно-взволнованными, а Лиззи немного напуганной.
— Таини, ты что-то слышала? — обратилась ко мне мачеха.
— Нет, матушка. Просто увидела из окна, что к нам поднимаются всадники. Кажется, один из них в форме королевской гвардии. Во всяком случае, на нем красные плащ и мундир, — уточнила я.
— Неужели гонец? Но отбор начинать ведь рано! Я думала у нас в запасе еще полгода подготовиться, — говорила мачеха упавшим голосом.
— Мама, что ты волнуешься раньше времени, — успокаивающе сказала Софи. — Может, это отцу какое-то распоряжение.
— Если и отцу, то, чую, тоже ничего хорошего. Вон и Таиния щеку чешет.
Я торопливо спрятала руки за спиной.
— Ладно, девочки, идите в дом. Переоденьтесь там. Все равно они до нас доберутся не так скоро. Таини, побудь со мной.
Сестры неохотно ушли, а я осталась.
— Неужели уже отбор? Ведь еще траур не кончился, — мачеха не ждала от меня ответа, говоря скорее сама с собой. — Софи уже обручена, Дженни, слава Богине, еще не доросла, а Лиззи как раз семнадцать. Я ведь говорила Карлу, что надо искать жениха, а он — успеем, успеем. За полгода я бы его дожала, обручили хоть с сыном капитана Криса. В конце концов, помолвка — еще не свадьба. Вон, Софи уже два года в невестах ходит.
— Не волнуйтесь так, матушка! — сказала я, не выдержав ее нервного бормотания. — Все будет хорошо!
— Правда? — с жадной надеждой глянула она на меня. — Ты правда так думаешь?
Эта вера окружающих в мои отсутствующие способности иногда изрядно напрягали. Вот как сейчас.
— Конечно, с Лиззи все будет хорошо, — предпочла ее успокоить, а не говорить правду о полном отсутствии каких-либо предвидений.
Мы услышали скрип опускаемого моста. Мачеха прижала руку к груди.
— Луиза, Таини, что вы здесь стоите? — спросил появившийся во внутреннем дворе отец.
— Карл, кто это? — спросила мачеха.
— Королевский гонец в сопровождении посланника графа Риада. Луиза, не переживай ты так, — отец погладил мачеху по плечу. — Скоро все узнаем. Лучше проследи, чтобы гостям приготовили комнаты. Вдруг они останутся здесь ночевать. Идите в дом.
Мачеха ищуще заглянула в глаза отцу и не найдя того, что искала, медленно пошла в дом. Я собралась идти за ней, но отец задержал меня за руку.
— Тилли, — негромко сказал он.
Мое сердце дрогнуло. Как давно я не слышала этого обращения! Так звали меня когда- то только он и старший брат. Но Том погиб, а отец словно забыл это детское имя.
— Тилли, — повторил он. — Знаешь, я рад, что ты уже стара для отбора. Хоть за тебя не нужно волноваться.
Отец так редко давал понять, что по-прежнему считает меня дочерью! Я наклонила голову, чтобы спрятать выступившие слезы.
— Иди, помоги Луизе! — словно испугавшись проявленных чувств, поспешил отправить меня отец.
Мачеха отправила меня на кухню, проверить, что сможем сразу подать гостям и предупредить о том, что к обеду нужно готовить побольше… Когда я пришла в главный зал, там уже все собрались.
Возле горящего камина устроились в креслах незнакомый мужчина в форме королевского гвардейца и капитан графской стражи. Кажется, его звали Райф Райхен. Смешной повтор в имени. Из-за этого и запомнила.
Напряженный отец изображал радушного хозяина, разливая в бокалы лучшее вино из наших погребов. Увидев меня, он одобрительно кивнул и жестом показал идущей следом служанке, чтобы она несла поднос с угощением на столик перед гостями. Чуть в стороне сидела бледная Луиза. Мачеха нервничала, но старалась этого не показывать. Выдавали ее только руки, лихорадочно теребящие белый платочек.
Место сестрам отвели у входа в зал и, судя по пустому креслу, там же предстояло устроиться и мне. Я тихо присела и без слов спросила Софи: — «Что происходит?» Она в ответ молча пожала плечами. Хорошо, значит я ничего важного не пропустила.
Мужчины выпили вина, закусили принесенными ломтями мяса и сыра, обтерли руки влажными салфетками, и королевский гонец встал. Он достал из висящей на поясе сумки свиток. Развернул и торжественно зачитал:
— Указом Его Величества, короля Аритании, объявляется Королевский отбор невест. К участию приглашаются благородные девы от шестнадцати до двадцати пяти лет, не связанные другими обязательствами. Все участницы должны прибыть в Лурдию не позднее пятнадцатого дня первого месяца весны.
Он опустил список и продолжил от себя:
— Я должен оповестить всех участниц, их родителей и опекунов. Они же должны поставить сейчас свою подпись, подтверждающую участие в предстоящем Отборе.
— Это замена магической клятвы? — хмуро спросил отец.
— Да, барон.
Ясно, значит, сам Отбор пройдет только через пять месяцев, но связать всех обязательствами решили заранее. А я помню еще тот, первый, когда даже посмотреть на конкурсанток все считали за счастье. А уж об участии даже дочери графов не мечтали.
Капитан Райхен вставать не стал. Он обратился к отцу:
— От каждого графства должны отправить трех кандидаток. Граф Риад решил, что одной из них станет ваша дочь Елизавета.
Лиззи рядом ахнула и прижала руку к губам. Мачеха выронила платок и возмущенно спросила:
— Почему мы?
Королевский гонец сделал вид, что ничего не слышит, и спокойно наполнил свой бокал морсом из кувшина. Похоже, он привык к таким сценам.
Луизе ответил капитан:
— Граф отправляет свою единственную племянницу. У вас, барон, пять дочерей и одна как раз подходит по всем параметрам. Не отправлять же тех, кто единственные в семье.
— У барона четыре дочери, но ни одна не лишняя! — нервно воскликнула Луиза.
Отец повернулся к мачехе и предупреждающе нахмурился:
— У меня пять дочерей, Луиза!
Я не сердилась на мачеху. Она всегда честно старалась относиться ко мне хорошо, но полюбить не могла. Даже до того, как все случилось. Наоборот, после, когда я боялась, что все отвернутся от меня, Луиза заботилась обо мне, поддерживала. Но любить девочку, так похожую на первую жену супруга, была не в силах. А сейчас, когда опасность грозила ее родной дочери, мачеха не сдержалась. Я все понимала, но боль от понимания не становилась меньше.
Королевский гонец вздохнул, посмотрел на отца и спросил:
— Барон иль Ле-Грасс, граф Аль Риад принял решение, что в Королевском Отборе примет участие ваша дочь Елизавета. Вы отказываетесь подчиниться графу? Считаете, что ваша дочь слишком хороша для короля?
Говорил он это ровно и скучно, но в зале воцарилась тишина. Только мачеха всхлипнула. Отец встал, подошел и положил руку ей на плечо. И лишь после этого ответил:
— Разумеется, мы подчиняемся решению графа. Это честь для нашей семьи.
— Раз так, то побыстрее покончим с этим. Мне хотелось бы успеть отдохнуть перед дальнейшей дорогой, — гонец достал из сумки другой свиток и развернул его на столике, сдвинув бокалы и блюдо с закусками в сторону. — Поставьте подпись, барон. И ваша дочь тоже.
— Вы не останетесь на ночь в замке? — спросил отец, доставая из шкатулки на каминной полке, магическое перо.
— Нет, хочу сегодня посетить еще одного барона. Нужно успеть объехать всех участниц до того, как ляжет снег.
Отец поманил рукой Лиззи. Она встала и на негнущихся ногах подошла к столику у камина. Первым поставил подпись отец. Потом передал перо Лиззи. Стоя делать это было неудобно, но садиться рядом с королевским гвардейцем и капитаном Райхеном девушка постеснялась.
— Вот и все! — удовлетворенно сказал гонец, когда Лиззи вернулась на место. — Госпожа баронесса, не укажете ли вы мне место, где можно отдохнуть до обеда? А то столько времени в седле.
— Разумеется, господин капитан королевской гвардии, — вспомнила мачеха обязанности хозяйки. — Софи, проводи гостя в Желтые покои.