Шестая попытка короля Эрика

Глава 29. Возвращение в королевский замок

Когда мы добрались до дворца я, стиснув зубы, пропустила Лиззи первой в ванную, так как собиралась отмокать там долго и спокойно. А если бы пошла первой, мне бы это точно не удалось. Лиззи бы задергала. А так теперь я торопила ее. И сестра на удивление мне в ответ не дерзила. Вышла по своим меркам быстро и, оставив меня с Нисой, убежала к Камилле.

Служанке пришлось основательно повозиться с моей головой, вымывая соль и разбирая колтуны.

— Светлая Богиня! Всего один день и во что вы превратились! — ворчала она. — Волосы как шерсть у бродячей собаки. Нос облупился. Этот неприличный загар. Ладно бы хоть на все декольте, а то так — только лицо и шейка. Надо будет крем отбеливающий у Руты попросить.

Провозилась со мной Ниса до самого вечера, но к ужину я вышла как новенькая! Чистая и хрустящая. Это придавало уверенности, а она мне понадобилась. Когда я с девочками вошла в столовую, все уставились на меня. Теперь даже те, кто не слышал своими ушами слова главной фрейлины, уже узнали о том, что король меня выделил. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с завистью, но все с любопытством. Радости я от этого внимания не испытывала, но сделать ничего не могла. Приходилось держать лицо, что было для меня привычным делом. Сейчас это оказалось легче, чем раньше. Любопытство в глазах девушек сменялось не презрением, как в прошлом, а всего лишь недоумением. Для шестнадцати — девятнадцати летних девиц я в свои двадцать семь выглядела перестарком, да еще и со шрамом. И понять, что во мне мог найти король, они были не в силах.

Даже компаньонки, дамы более опытные, осмотрев мое свободное унылое фиолетовое платье, не рискнули предположить наличие романтических чувств со стороны короля к такой невзрачной девице не первой свежести. Я порадовалась, что надела сегодня именно его — одно из немногих уродующих меня платьев. Его я дозаказала, обнаружив, что задумала мачеха. Для этого пришлось выдержать целую битву с ней и портнихой. Теперь я жалела только, что таких в моем гардеробе немного. Хотя, подозреваю, спрятаться от внимания короля это не помогло бы. Никак не моя красота привлекла его внимание.

Но сегодня мы его не увидим. Королевы-матери тоже не было. Ее место во главе стола занимала гранд-дама. Именно она в конце ужина сделала объявление. Вначале Глэдис Ниррей поблагодарила нас всех за участие в конкурсе и поздравила с тем, что это «непростое испытание» уже позади.

— Больше вам покидать Лурдию и путешествовать по морю не придется. Все остальные конкурсы пройдут в столице, — услышав оживленное шушукание девушек, гранд-дама улыбнулась нам холодноватой улыбкой и продолжила. — Раньше мы планировали, что первое отчисление конкурсанток произойдет по завершении третьего задания. Но после сегодняшнего конкурса решили, что нет смысла мучить тех, кто ломается при первом же испытании. Королевский двор не для слабых духом. Поэтому завтра вам огласят наше решение и появятся первые выбывшие. Надеюсь, они смогут принять это достойно.

Сообщив нам это, гранд-дама покинула столовую. Меня эта новость обрадовала. Не потому, что я надеялась попасть в список выбывших. Вряд ли кому-то из нашей компании это удастся. Без всяких прочих задание мы выполнили. Но слова гранд-дамы дали новую пищу для разговоров, и моя персона была забыта.

После ужина ничего не планировалось и все прошли в гостиные на этом же втором этаже, где под присмотром фрейлин могли заняться рукоделием или музицированием. Все разбились на группки и расселись на расстоянии друг от друга. В руках многие держали пяльцы, но вряд ли кто-то вышивал. Все перемывали косточки друг другу, решая, кто завтра покинет Отбор.

К нам четырем прибились и те девушки, что были на острове вместе с нами — Даниела Омаль, Тереза Марино, Крис Ле-Солья и Демарис.

— Знаешь, хоть я вовсе не жажду победы, но и выбыть сейчас не хочу, — решительно произнесла Лиззи. — Это позорно! Никогда Ле-Гросс не обвиняли в малодушии!

— Да, я тоже так думаю, — поддержала ее Камилла. — Если вылететь сейчас, то надо мной будут смеяться дома. А надо мной и так уже смеялись…

— Из-за этого гада! — закончила за нее Лиззи.

— А меня отец будет ругать, — тихо призналась Даниела Омаль. — Он очень хочет, чтобы я выиграла. Говорит, что тогда других сестер и с маленьким приданным он выгодно пристроит.

— А я не знаю, может лучше бы проиграть сейчас, — сказала Крис Ле-Солья. — Домой бы быстрей вернулась.

— Не знаю, как дальше, но сейчас ни одна из нас домой не вернется, — весело произнесла Тереза. — Мы с заданием справились. И я рада! Здесь и правда интересно! Мне любопытно, Лидию Лардис отчислят или нет?

Монахи говорят, что сплетничать грех. Но удержаться от этого просто невозможно. Все оставшееся время мы занимались тем же, что и остальные: вспоминали, кто как себя вел на острове, и составляли свой список на выбывание.

Наверняка и я попала на язычок многим. Уши у меня просто горели! Я снова ловила на себе чужие взгляды. Особенно зло почему-то смотрела Лидия Лардис, сидевшая рядом с Гретой Хантис. Так что, ложась спать, я вспомнила о незваной гостье, посетившей нас в первую ночь, и решила хоть стул у входа поставить. Подошла со стулом к двери и услышала шаги в коридоре.

Увидев, как я замерла, Лиззи взяла в руки массивный светильник и подошла ко мне. Это придало смелости, и я решительно распахнула дверь. Там обнаружился стражник и лейтенант Хлауд.

— Лейтенант? Что это значит?

— После нападения на вас в прошлый раз решили установить пост и внутри отведенного невестам крыла. Злоумышленницу пока так ведь и не поймали.

— То есть это охраняют не только меня?

— Конечно! Задача постового следить, чтобы никто не пытался тайком проникнуть в чужие покои. Отсюда ему виден весь коридор.

Объяснение звучало здраво, но почему-то мне послышалась фальшь.

— Что же, спасибо! Значит, сегодня мы можем спать спокойно.

— Лейтенант, а вы тут всю ночь будете? — влезла Лиззи.

— Нет, дарита Ле-Гросс. Я только выставил пост, предупредил вас, чтобы не волновались, и теперь, надеюсь, до утра повода появиться здесь у меня не будет.

Лейтенант откланялся и печатая шаг нас покинул. Я тоже вернулась в комнату и закрыла дверь. Мысль, что нас охраняют, внушала спокойствие, и я быстро уснула. Ночь прошла без происшествий, и я встала удивительно бодрой и в хорошем настроении. На утреннем собрании компаньонок сообщили, что сегодня никаких конкурсов не планируется.

К полудню объявят выбывших, а вечером пройдет малый королевский прием для участниц. Остальное время девушки могут проводить свободно в общих гостиных или в парке.

После завтрака все прошли в гостиные, решив привычно начать с рукоделия. Не то чтобы все так уж любили вышивать, но фрейлины намекнули, что до объявления итогов второго конкурса мы все должны держаться вместе у них на глазах. Спорить никто не рискнул — вдруг это повлияет на решение. Лиззи с Камиллой нашли компанию и заменили вышивку настольными играми. У Виолы настроения играть не было, и она позвала меня посмотреть картины, висящие в коридоре. Мы вышли в освещенный утренним светом длинный светлый коридор, украшенный скульптурами и картинами. Вначале мы шли рядом, но потом наша скорость приобщения к прекрасному совпадать перестала. Виола глубже погружалась в созерцание картин, и я вырвалась вперед.

Чьи-то шаги отвлекли меня от рассматривания скульптуры прекрасной дамы, читающей книгу. По коридору в сторону Виолы шел король. Я поспешила укрыться за скульптурой, но он до меня не дошел. Остановился за спиной Виолы. Та видно решила, что это вернулась я, и, не оборачиваясь, сказала:

— Смотри, это кажется картина кисти Муаро. Их так мало осталось. До сих пор я видела только одну.

— Вы правы, дарита Риадо. Это Муаро.

Виола вздрогнула, поняв, что с ней говорит король. Но тот сделал вид, что не заметил ее смущения и спокойно продолжил говорить что-то о картине и художнике. Подруга успокоилась и даже задала вопрос. Они принялись обсуждать особенности живописи великого лахорца. Король стоял в профиль ко мне и шрам не был виден. Они смотрелись такой красивой и гармоничной парой. В обоих чувствовалась порода: поколения красивых родителей и аристократическое воспитание, впитанное с младенчества. Изящество и точность жестов, гордая осанка, мелодия голосов и родство интонаций. Они говорили на одном языке. Король уже не выглядел ледяной статуей и в Виоле не чувствовалось ни смущения, ни страха.

— Если хотите, дарита Виола, здесь рядом зал, где собраны картины Муаро. Я мог бы вам их показать. Только вам нужна компаньонка.

Виола завертела головой, разыскивая меня. Пришлось выступить из-за каменных юбок дамы.

— Таини! Его Величество предлагает посмотреть коллекцию Муаро. Пойдем!

Увидев меня, король словно проснулся от сладкого сна. Глядя на мой шрам, он застыл. Рука потянулась к собственному шраму и упала, не дотронувшись до него.

— Дарита Ле-Грасс. Вы присоединитесь к нам?

Я присела в реверансе и склонила голову, выражая согласие.

Король предложил руку Виоле, предоставив возможность мне шагать сзади. Но я и не рвалась в первые ряды. Они так мило беседовали! Не то чтобы я была совсем необразованной, но так свободно обсуждать с королем неизвестных мне живописцев, вспоминать высказывания о них каких-то людей, как это делала Виола, мне точно не по силам.

Зал с коллекцией картин, собранных еще дедушкой нынешнего короля, действительно оказался рядом. Мы вошли, и пока Эрик объяснял что-то Виоле, я поторопилась пройти вперед. И наткнулась на нее. В потоке света, падающего из окна, стояла девушка и читала письмо. Больше на картине ничего не было — окно, девушка и письмо. Казалось, я видела, как шевелятся ее губы, читая «Любовь моя!». Я знала, она верит тому, кто написал это и сияет не в свете солнца, а счастьем, что сейчас живет в ее сердце. Мое сердце сжалось от боли. Ее обманут! И жизнь погасит этот свет. Мне хотелось плакать.

— Удивительно, Таини, какая радостная картина! — раздался рядом голос Виолы. — Хочется улыбаться, глядя на нее.

Я поглядела на Виолу. Она улыбаясь смотрела на картину. Выбившиеся из прически пушистые прядки светились на фоне окна. Она была так похожа на девушку с картины, которая верит, что счастье возможно.

— Простите, дариты, вынужден вас покинуть, — раздался глуховатый голос короля. — Меня ждут. Но вы можете оставаться здесь. Думаю, дорогу назад вы найдете.