Школа на краю империи

Глава 2

На сей раз целительница не стала засовывать пальцы в чужую плоть. Вместо этого Юля погладила меня по лбу, поделившись оранжевым сиянием. Тепло девичьих ладоней растеклось по коже, проникло глубже… и я почувствовал, как ткани срастаются, идёт заживление.

Девушка провела ладонью по моему лицу, устраняя гематому под глазом.

Я почти ничего не видел, настолько всё оплыло, но после первого прохода опухоль начала спадать, мне полегчало. Юлины руки парили надо мной, едва касаясь щёк, лба, переносицы…

Южанка опустилась ниже и за полминуты залечила мне рёбра.

А ещё — кровоподтёк на бедре.

И пару незначительных ссадин.

— Готово, — улыбнулась девушка. — Ещё жалобы?

Оранжевое свечение погасло.

Пробил час наглого вранья.

Точнее — милой сердцу полуправды.

— Я… как бы это сказать…

— Смелее, — подбодрила целительница.

Приподнимаюсь на локте, свешиваю ноги с кушетки. Изображаю полнейшую растерянность. И робко мямлю:

— Кажется… не уверен… но я плохо помню, кто я. И где живу.

Юля насторожилась:

— Провалы в памяти?

— Возможно.

— Что ты помнишь, Сергей?

Опаньки. Сергей Иванов. Похоже, я частый гость в этом лазарете, раз уж меня запомнили. И это говорит о том, что мой предшественник не лучшим образом подготовлен к стычкам с хулиганами.

— Ну… — я задумался. — Драку помню. Вспышками — как иду по школьному коридору. Вы сказали, меня Сергеем зовут. Теперь я понимаю, это моё имя. А дальше…

Пока я нёс эту ахинею, девушка участливо кивала. Юля выдвинула деревянный стул из-за письменного стола, развернула его и присела на краешек, забросив ногу на ногу.

— Я бы почувствовала, — Юля забарабанила пальцами по столешнице. — Сотрясения у тебя нет. Тошнило?

— Немного, — солгал я.

— А сейчас?

— Прошло.

Девушка ненадолго задумалась, а потом приняла решение:

— Я выпишу тебе справку на три дня. Отлежишься дома. Не напрягайся, любые тренировки противопоказаны. Возможно, начнёшь что-то припоминать. Не начнёшь… загляни ко мне, я дам направление в губернскую поликлинику.

— Как скажете, — буркнул я.

— Чем ещё тебе помочь?

— Я не знаю, где мой портфель. И где я живу.

— С портфелем всё просто, — улыбнулась Юля. — Каждый ученик владеет боксом для хранения вещей. Пошарь по карманам.

В брюках ничего нет.

Маленький ключик с биркой обнаруживается во внутреннем кармане пиджака. Бирка деревянная, на ней выгравирована цифра «144».

— Вот видишь, — рассмеялась брюнетка. — Боксы на первом этаже, рядом с гардеробом.

— Спасибо.

— А по поводу второго вопроса… — девушка замялась. — Подожди секунду.

Я с удивлением уставился на допотопный стационарный телефон, к которому потянулась красотка. Зелёный корпус, наборный диск. Сняв трубку, Юля накрутила шестизначный номер, дождалась вызова, а потом заискивающе произнесла:

— Валечка? Можешь поднять дело ученика? Какого? Сергей Иванов. Да, первый «бэ». Мне его адрес нужен. И, если не затруднит, домашний телефон. Сейчас, если можно. Хорошо, подожду.

Пауза.

Юля подмигивает мне и показывает большой палец.

Дескать, не переживай, сейчас добудем.

Я же получил возможность поразмышлять над тем, что не помешало бы выяснить, в какой год и какой мир я попал. До сих пор я странствовал по Колесу Сансары линейно, перемещаясь в будущее. Рождался, жил, умирал. На некоторое время забывал о минувших инкарнациях, но ближе к трём-четырём годам возвращал весь багаж знаний. И, соответственно, получал преимущество перед своими сверстниками. Я помню все свои перерождения и веками совершенствуюсь в одной-единственной профессии. В профессии опасной, связанной с определёнными рисками, не всегда уважаемой, но довольно прибыльной.

В последний раз я умер в своей постели.

И оказался здесь.

Мне это тело не нравится — оно прожило полтора десятка лет, насобирало ворох проблем и заработало себе низкую репутацию. Я проживу меньше, чем должен. И мне придётся разговаривать с людьми, которые знают прежнего Сергея Иванова.

А ещё тут не пользуются мобильниками.

— Да? — нарушила мои размышления целительница. — Нашла? Ой, молодчинка. И что там? Ага. Хммм… Понятно… Да что ты говоришь… Слышала, конечно. Так и передать? Угу. Запомнила. Спасибо большое. Вечером домой? А на выходных что делаешь?

Юля звонко рассмеялась, напрочь забыв о моём существовании.

Пришлось тактично откашляться.

— Ой! — спохватилась девушка. — Ладно, потом созвонимся. Целую, дорогая. Пока-пока.

Трубка наконец-то улеглась на пластиковые рычажки.

— В общем, так, — сообщила Юленька. — У меня есть хорошие и плохие новости. С чего начать?

— С плохих, — без колебаний ответил я.

— Ладно, — девушка открыла выдвижной ящик стола, извлекла оттуда пилочку для ногтей и начала заниматься делом, которое меня раздражало на протяжении всей предыдущей жизни. — Номер твоих родителей я достать не смогла.

— Почему?

— У тебя нет родителей.

Хм, надо бы изобразить печаль на лице, но так даже проще. Не придётся корчить из себя любящего сына. При этом во весь свой немалый рост встают квартирный и финансовый вопросы.

— А что с адресом?

— Вторая такая себе новость, — добила меня целительница. — Ты живёшь в ПСП.

— Это ещё что за хрень?

— Приют свободного посещения. Что-то типа ночлежки для нищих беспризорников. Я дам адрес. — Девушка с неохотой отложила пилочку, добыла из нижнего ящика блокнот с ручкой и начала что-то писать. — Приходишь, называешь себя, заселяешься на ночь. Хоть на одну, хоть на несколько. Ты зарегистрирован в конкретном ПСП, не перепутай.

Вырвав листик из блокнота, Юля сложила его вчетверо и протянула мне.

— Накормят, выдадут постельное бельё, — добавила моя спасительница. — Оставайся там, сколько захочешь.

С сомнением верчу бумажку в руках.

— А жить там обязательно?

— Твои вопросы, — Юля вновь принялась за полировку ногтей. — Просто… какие у тебя варианты?

И ведь не поспоришь.

— Что ещё по плохим новостям? — убираю бумажку в карман брюк.

Голос у меня ломающийся, подростковый. Это раздражает. И ещё… я понятия не имею, как выгляжу. Достать бы зеркало… Уверен, целительница владеет такой безделушкой, но просить я не стану. Поищу в школе.

— Ты безродный, — вздохнула Юленька. — Претендент.

— Как это понимать?

— Ну, если ты не в курсе, то в нашей гимназии учатся преимущественно дети аристократов. А ты беспризорник из мещанского сословия… да ещё с нулевыми возможностями. Нераскрытый потенциал.

— Нулевые возможности?

Целительница закатила глаза.

Похоже, я начал её утомлять своими расспросами.

— Смотри. Я хиропрактик, умею лечить людей. Учитель, который тебя привёл — прыгун. Умеет телепортироваться на малые и средние дистанции. Есть телепаты, морфисты, бесы. А ты — никто. Но, если верить твоему досье, с задатками. Поэтому и учишься в нашей гимназии.

Звучит, как полный бред.

Телепортация, чтение мыслей… Она в своём уме вообще? Сверхспособностей нет и быть не может. Это из области фантастики. Я перерождался в нескольких альтернативных мирах, и везде плюс-минус одно и то же. История и география могут различаться, но люди вынуждены пользоваться машинами для передвижения и языком для разговоров.

С другой стороны…

Я видел своими глазами исчезающего препода. И ощутил на своей шкуре чудодейственную силу прикосновений южанки. А, значит, эту реальность надо воспринимать серьёзно.

Пока я размышлял над этой дичью, девушка вытащила из ящика официальный бланк, набросала летящим почерком несколько строк, расписалась и хлопнула по бумажке печатью. Протянула мне справку.

— Это необычная школа? — задал я сакраментальный вопрос.

— Гимназия Дома Эфы, — провозгласила целительница. — Единственная школа для одарённых в городе.

Узнать бы ещё в каком городе…

— Хорошие новости будут? — угрюмо поинтересовался я.

— Конечно! — оживилась Юля. — Начну с того, что статус беспризорника наделяет тебя полной самостоятельностью. Никаких опекунов. Делай, что хочешь.

— Всем на меня болт положить.

— Удивительно точное определение, Сергей.

— Это всё?

— Самое вкусное я приберегла напоследок.

— В смысле?

Девушка выдержала драматическую паузу.

А затем выдала:

— Бесплатное питание!

Я переварил услышанное.

И решил, что для старта очень даже ок. Денег-то у меня, по всей видимости, нет. И не предвидится, пока я не займусь привычным ремеслом.

— Спасибо, Юля.

— За что? — южанка захлопала пышными ресницами.

— Вы мне очень помогли.

Встаю, намереваясь покинуть помещение.

Слова целительницы настигают меня у двери:

— Серёжа… ты должен знать одну вещь.

Моя ладонь застыла на ручке.

— Какую?

— Твой статус, он… довольно хлипкий. Гимназисты учатся два года. К концу первого года обучения ты должен перейти в ранг пробуждённого. Если этого не сделать… вылетишь из школы.

— Совсем? — опешил я.

— Без права на восстановление.

Моё имя — Крикс.

Так меня называли в незапамятные времена. Фанаты скандировали это прозвище на гладиаторской арене, когда я убивал своих противников на потеху свободным гражданам Рима. Впоследствии я менял имена и перерождения, вращая бесконечное Колесо Сансары. Кто-то умеет писать картины, вырезать из дерева, лепить посуду на гончарном круге. Я умел лишь одно — умерщвлять. И с каждым своим перерождением совершенствовал навыки, осваивал разные типы оружия, постигал секреты единоборств. Нет ничего удивительного в том, что я выбрал стезю профессионального убийцы.

Меня бросало по разным версиям Земли. Я успел пожить на всех континентах, выучить множество языков, познать богатство и бедность. Всякий раз я начинал свой путь одинаково — орущим младенцем. Быстро взрослел, вспоминал предыдущие инкарнации, тренировал новое тело и находил людей, которые нуждались в моих услугах. А завершалась моя биография чаще всего насильственной смертью. Выбирал цель не по зубам, переходил дорогу влиятельному человеку или становился жертвой другого киллера, пущенного по моему следу.

Я люблю учиться.

И с каждым перерождением я становлюсь сильнее. Умнее. Опаснее. У меня выработался свой кодекс чести. Появились устойчивые привычки. И тяга к определённому образу жизни. Неприметность, простота, выпадение из системы. Быстрая адаптация. Я стал воспринимать новые тела как смену одежды. Вчера носил зимнее пальто, сегодня перешёл на лёгкую ветровку и джинсы. Настал день, когда я вышел на пик формы. За мной больше не охотились, меня не могли убить. Я делал свою работу и бесследно исчезал.

Высшее искусство — умереть в своей постели.

От старости.

Достигнув этого предела, я обрёл просветление. Не в смысле религиозном или мистическом. Я понял, что равных мне не осталось. Так что я брал заказы любой сложности, планировал операции на недели и месяцы вперёд, решал многоходовые задачи по устранению серьёзных парней. И много путешествовал. Не засиживался подолгу на одном месте.

В прошлой жизни я благополучно дотянул до старости, завязал со своим ремеслом и умер в окружении любящих внуков на затерянном в океане острове. Это случилось в 2022 году по тамошнему летосчислению. Перед этим я посетил Россию, в которой появился на свет. Поездил, так сказать, по местам боевой славы. Заодно подцепил ковид, побочка от которого меня и загнала в могилу. Возраст — штука коварная.

Как вы понимаете, я рассчитывал попасть в будущее.

А очутился здесь.

В очень своеобразном мире.

Гимназия расположилась в сердце большого города.

За забором высились многоэтажные здания необычной архитектуры. Ничего подобного в старой России я не видел. Да и за пределами федерации тоже. Дома смахивали на башни с множеством выступов, несуразных элементов и необычных балконов. Возникло ощущение, что жители этих комплексов время от времени что-то достраивают и модернизируют, забивая болт на согласование с властями. Некоторые здания были связаны между собой конструкциями, напоминающими то ли крытые галереи, то ли арочные мосты.

Вдоль дороги, примыкавшей к забору, тянулись перепутанные связки проводов. Ну, нечто подобное я уже видел. В Таиланде и Вьетнаме.

Впрочем, добили меня не провода.

И даже не прогрохотавшая по улице хрень, в которой я с трудом узнал двухэтажный автобус. На крыше этой штуковины сидели пассажиры в шортах и цветастых рубашках. Пассажиры отдыхали под полосатым тентом, пили что-то из миниатюрных бутылочек и в ус не дули. Выглядело всё так, словно над забором скользила дурацкая передвижная кафешка.

Нет, поразило меня другое.

Высоко в небе летел дирижабль.

Самый настоящий цеппелин, оснащённый четырьмя винтами в квадратных секциях. И присобаченной к днищу гондолой.

Что?

Это будущее, вашу мать?

Больше напоминает реализованную гринписовцами программу по захвату мира. Я не удивлюсь, если тут все перешли на зелёную энергетику и стали заправлять машины водородом. Правда, с этой благостной картинкой не вяжется отсутствие мобильников. Я уж молчу про телепортацию и прочие сверхспособности. Нахрена тут вообще автобусы, если можно передвигаться силой мысли…

Ладно, разберёмся.

Школьный двор оказался неожиданно большим и зелёным. Прямо невиданное буйство ландшафтного дизайна. Деревья, кусты, газоны. Всё аккуратное, ухоженное. То тут, то там попадаются одноэтажные постройки непонятного назначения. Смахивает на додзё, но уверенности нет. Особенно меня впечатлило куполообразное здание, примыкающее к левому крылу гимназии. Словно цирковой шатёр. Или ледовая арена.

Арена.

Не здесь ли проводятся те самые дуэли, упомянутые учителем-прыгуном?

Серые стены здания представляли собой кольцевую структуру без окон и с единственной дверью, больше смахивающей на ворота. Всю эту штуковину укрыли остеклённым каркасом, хромированные рёбра которого сверкали в лучах полуденного солнца.

Моё внимание привлекла движуха на спортплощадке.

Замедлив шаг, я приблизился к вымощенному бетонными плитами квадрату, на котором два десятка подростков выполняли… сложную комбинацию с мечом. Поначалу я решил, что у меня галлюцинации. Зажмурился, протёр глаза.

Солнечный удар?

Нет, не показалось.

Ученики двигались с синхронностью, которой мог бы позавидовать шоу-балет «Тодес». Лица детей были сосредоточены. Чуваки рубили и кололи незримого противника, парировали воображаемые выпады и быстро меняли стойки. Оружие, что интересно, было настоящим. Не деревянные бокены или пластиковые копии. Уж я-то разбираюсь в подобных вещах. Боевые клинки, заточенные и смертельно опасные.

Руководил процессом коренастый дядька — лысый, татуированный, с кавказским носом и чёрной бородищей. Я несколько минут любовался этим зрелищем, вспоминая тренировки в гладиаторской школе. Вот же черти. Неплохо, кстати, двигаются. И кисти не напрягают…

Школьники были вооружены одноручными мечами.

В основном, танто.

Попадались и цзяни, и обоюдоострые цуруги, и даже нечто, напоминающее «Иглу» Арьи Старк. Двуручниками и бастардами детишки не пользовались. И вообще. Система боя явно была заточена под быстрое уничтожение противника на близкой дистанции.

За площадкой несколько учеников рубили желеобразные манекены. Клинки увязали в искусственных телах после каждого взмаха, и гимназисты извлекали меч одним рывком, упёршись в манекен ногой. Тренажёры непостижимым образом восстанавливали свою целостность.

Я направился дальше.

Теперь было видно, что двор не такой уж и безлюдный, как мне показалось сразу. Группы подростков бегали по красным дорожкам, прыгали в ямы с песком, подтягивались на турниках и брусьях, избивали обмотанные соломой столбы, сражались друг с другом на шестах. Жизнь, как говорится, кипела.

Сама гимназия имела форму буквы «П» и четыре этажа в высоту. Ничего особенного, если не считать обилия декоративных элементов — рустов, карнизов, поддерживающих козырёк над дверью колонн. Вокруг фустов обвивались бронзовые змеи. И вообще, здание показалось мне старым. Можно сказать, дореволюционным… Если, конечно, в этой вселенной была революция.

Крыльцо явно не тянуло на парадный вход.

По ту сторону двери меня ожидал лестничный пролёт, длинный коридор и арка, за которой простирался вестибюль. Я вспомнил, что личные боксы расположены рядом с гардеробом и сделал первый шаг в нужном направлении…

Вот только дорогу мне заступил необъятный детина с бычьей шеей. Целая гора мускулов, в которую я чуть не врезался от неожиданности.

К поясу качка была пристёгнута резиновая тонфа.

— Прогуливаем? — охранник просканировал меня злобным взглядом.

И положил волосатую лапищу на рукоять тонфы.