Синие звезды

Глава 17. Альберт

Королевская роща была фильтром, делающим воздух вокруг дворца чуть чище, чем в остальной Лиции. Но даже многолетним деревьям было трудно справиться с окутавшим город ядовитым коконом. И они под тяжестью аквомора постепенно превращались в безжизненные черные столбы.

Никос стоял на балконе, вглядываясь в заснеженную даль, словно желая самолично увидеть умирающих в бескрайних полях вистфальских солдат.

-Ваше величество, не стоит так переживать из-за незначительных неудач на полях сражений, — произнес подошедший сзади главный ляонджа. — Всех смутьянов, распускающих панические слухи, без проблем выявляют мои «невидимые защитники».

-Франц обожал зиму, — вздохнул король, глядя на укутанные снегом макушки деревьев. — Вот умру я, и кто позаботится о Вистфалии? Подлые профессора найдут способ лживыми мечтами обольстить будущих правителей, посеяв в головах поданных ненужную смуту.

И Никос тяжело закашлялся, а на его приобретшем синеватый отлив лице выступили капельки пота.

-Ваше величество, пойдемте в тепло, холод вам вреден, — с тенью беспокойства в голосе произнес главный ляонджа.

Но Никос лишь отмахнулся от графа рукой.

-Я последний король той Вистфалии, которую мы все знаем, и с этими ничего не поделать, Герман, — и на лице Никоса промелькнула грустная улыбка.

Снег хрустел под копытами лошадей. Два всадника медленно двигались вдоль кромки застывшей реки.

Луизиан поднял к глазу бинокль, окинув взором открывающийся ему вид. Лиция. Поднимаясь ввысь, среди аквоморовых развалин возвышался зелено-розовый купол главного храма Акилина.

-За всю историю аутсменцы ни разу не были так близки к вистфальской столице. Вот он — главный храм Акилина, словно на моей ладони, –император протянул вперед руку. — Могли ли мы, Джозеф, тогда вовремя Войны близнецов думать, что когда-нибудь наступит этот день?

— Думаю, нет, ваше величество, — почтительно склонив голову, ответил адъютант.

Главный лионджа отхлебнул глоток пузырящегося аквомора и зажмурился от удовольствия. Непередаваемый вкус, ни то, что у этой гадкой воды.

Он нашел взором императора Луизиана, скачущего вдоль кромки Кристальной. Император так и благоухал от предвкушаемого им триумфа.

Граф усмехнулся. Скоро Луизиана постигнет сильнейшее разочарование. И главный ляонджа злорадно потер руки.

«Они не пощадили никого. Банда Алекса ворвалась в дом генерала среди белого дня. Им на встречу выбежала его пятилетняя дочь. И они перерезали ей горло. Просто так, без всякого смысла. И вы знаете что, они даже не пытались замести следы своего злодеяния. Нет, они гордятся им!» — глава городской расправы Тренсфера де Лийн.

«У этих аутсменских прихвостней нет ничего святого, они, как и их хозяева, не способны пощадить никого» — редактор де Филомель.

«Я был на месте множества кровавых преступлений, но от бессмысленного убийства ребенка даже у меня встают дыбом волосы. И я жду не дождусь дня, когда их головы будут украшать пики столичных улиц» -глава городской расправы Тренсфера де Лийн.

Ферон с отвращением взглянул на страницу газеты, на которой красовался портрет Алекса с застывшим на лице хищным оскалом.

-Кхе-кхе, –произнес стоящий на пороге Человек[1].

Ферон тяжело вздохнул.

-Что опять нужно его светлости графу? Я уже в сотый раз ответил, что не желаю быть его лазутчиком.

Человек улыбнулся:

-Господин де Флеманс, может быть вам стоит подумать…

-Вы меня помиловали без всяких условий. Так что забудьте, не собираюсь я ни за кем шпионить.

-Даже если это поможет в поимке Алекса? — человек снова улыбнулся.

На секунду в глазах Ферона промелькнуло сомнение.

— Убирайтесь! –закричал он, и его лицо стало бледнее обычного. — Или я буду вынужден…

-Позвать швейцара, — закончил за него Человек. — Вы, лорд де Флеманс, слишком бедны, чтобы иметь стражу. И это при вашей то родословной. А стража иногда может, эх, как пригодится.

— Вы что решили меня напугать?

— Я? — Человек удивленно поднял бровь. — Если бы его светлость хотел от вас избавиться, никакая стража вам бы не помогла. Но у вас остались ваши бывшие товарищи, которым может не понравиться, что вы слишком много знаете.

Ферон бросил на Человека гневный взгляд.

— Просто мысль, ничего более, — снова улыбнулся Человек.

Ферон проснулся посреди ночи. В комнате кто-то был. Он резко открыл глаза. Какой-то молодой парень крался к его кровати, сжимая в трясущейся руке нож.

— Не подходи! –вскрикнул Ферон, вскакивая на ноги.

Нож, выпав из рук, со звоном стукнулся об пол. Из глаз парнишки брызнули слезы.

-Я не хотел. Я не… Меня заставили. Это все Алекс! — затараторил он.

-Алекс- мерзавец, каких свет не видывал, — сплюнул Ферон.

Парень поднял на Ферона заплаканные глаза.

-Алекс — заслуженный лидер нашего братства, все это признают. И, набравшись смелости, выплюнул Ферону в лицо: –Ты стал собакой Никоса, и думал, тебя не постигнет заслуженная кара?

А затем обессиленно плюхнулся на пол и зарыдал.

-Вы выбрали правильную сторону, лорд де Флеманс, — и на лице Человека промелькнула усмешка.

«Генерал поплатился за свои злодеяния!» — гласил текст наклеенной на угол дома листовки. — «Тысячи солдат погибли из-за его бездарности, пока он отъедался и отсыпался в тепле. Но меч справедливости явился и по его душу…» — Под листовкой красовался рисунок купающегося в реках крови генерала, нарисованный таким знакомым подчерком.

Ферона передернуло от отвращения.

— Вражеские орды топчут нашу землю, а эти подлые псы ослабляют свою армию. Виселица по ним плачет, — проворчал какой-то старик, срывая листовку со своего дома.

На ночных улицах было тихо. Легкий морозец щипал лицо. Ферон постучал в одно из множества окон «Дома издательств». Через несколько минут дверь открылась, и оттуда вышел редактор Алэр.

-А, это ты, Ферон, — недовольно проворчал он.

-Смотрю, у вас дела идут хорошо, раз твоими листовками завешены все столичные улицы.

-А ты что-то имеешь против, — огрызнулся редактор.

-Ладно, вы поддерживаете захватчиков, но восхвалять жестокую расправу над семьей генерала это уже слишком. В чем был виноват его ребенок? Или вы уже скатились и до этого?

Редактор замялся:

-Ты же знаешь, идеи придумываю не я, я их только печатаю для вашего братства.

«И когда-то меня что-то связывало с этими людьми», — с отвращением подумал Ферон.

Из-за угла, словно призраки, выплыли стражники. Редактор было рванулся в сторону, но споткнулся об поставленную Фероном подножку. Из-под его одежды на снег вылетело несколько свеженапечатанных листовок.

-Отличная работа, лорд де Флеманс, — похлопав Ферона по плечу, произнес Человек.

В помещении царил полумрак.

-Захват аутсменцами Лиции наш единственный шанс изменить Вистфалию. Враг свергнет Никоса, а мы поднимем людей на борьбу с врагом — произнес Длинный.

-Да просто нужно убить тирана и все дела, — ответил Бледный.

Послышалась оживленная перепалка.

-Тирана хорошо охраняют, — вклинился Черноусый.

-А его собак нет, — закончил мысль Длинный. — Раз Алекс смог убить генерала, почему не сможем мы?

-Алекс — прожжённый борец и лидер, — ответил Бледный. — Он совершил столько и выходил из такого, что нам и не снилось.

Все согласно закивали головами.

-Мы должны убеждать людей не сопротивляться захватчикам до тех пор пока аутсменцы не свергнут тирана, — подкинул мысль до того молчащий Угрюмый.

-Я уже пробовал говорить с людьми, сначала они непонимающе на меня смотрели, а потом чуть было не сдали в Городскую расправу, — огрызнулся Черноусый.

-Нам нужно вступить в братство Алекса и помогать свержению тирана не словом, а делом, — произнес Длинный.

Резко распахнув дверь, в помещение ворвались стражники.

-Всем не двигаться! Руки за голову! Вы арестованы за государственную измену!

Человек, подойдя к Ферону, похлопал того по плечу.

-Спасибо, лорд де Флеманс, что помогли разоблачить этих изменников.

-Ты! — глядя на Ферона вскрикнул Длинный — Ты сам нас сюда позвал!

-Провокатор! –завопил Черноусый. — Собака Никоса!

Ферон слегка склонил голову, взглянув на заговорщиков.

-Раз даже такие изменники, как вы, оценили мою работу, значит я, действительно, поработал на славу, — и на его бледном лице проступила еле заметная улыбка.

-А Питер ему: твои бывшие друзья, тоже поддержали твое убийство! — Человек сдержанно хихикнул. — Что-то что, ваша светлость, а Питер лицедей от Акилина.

Главный ляонджа поднял на Человека свои ярко-синие глаза:

-Главное, что лорд де Флеманс теперь на нашей стороне. Остальное детали.

Человек склонил в поклоне голову.

-Разумеется, ваша светлость.

-Ферон не просто еще один безликий провокатор. О, нет, лорда де Флеманса ожидает куда более важная роль, — и в ярко-синих глазах графа промелькнула усмешка.

-За что мы воюем? Зачем? Почему наши народы должны истреблять друг другу? Десятки лет со времен Мудрого короля с Аутсменией поддерживался хрупкий мир, — произнес свои мысли вслух один из студентов.

Король Альберт приложил колоссальные усилия, чтобы прекратить давнюю вражду между народами. При Мудром короле происходило кажущаяся невозможной -торговля между злейшими врагами. И даже жрецы, скрипя сердцем, были вынуждены терпеть этих мерзких безбожников.

-Если бы не жадность Никоса на чужие земли, войны бы и сейчас не было, — проворчал товарищ.

-Они верят, что есть другие боги, кроме Акилина, да какая разница, кто верит, в какие придуманные тысячелетия назад сказки, — вклинился в разговор еще один студент.

-Скажи это клоунам в зеленых накидках, — усмехнулся первый.

-Браво, господа, — услышали они дребезжащий голос позади себя, профессор де Ангеляр хлопнул в ладоши, — поздравляю с отчислением.

-Я услышал их разговор краем уха и не смог пройти мимо. Они говорили такое, что язык не повернется повторить. И я, разумеется, тут же сообщил об этом нашему многоуважаемому профессору де Ангеляру, — выступая перед другими студентами с наигранной честностью, говорил краснощекий парень с лоснящимся лицом.

Профессор де Ангеляр поднялся на сцену:

-Вот тот, с кого вы должны брать пример! Ганс помог разоблачить более тридцати изменников, словно гнилой нарост, облепивших нашу Академию. Он не сделал вид, что не слышал, не прошел мимо, а сдал этих предателей мне. Бдительность и верность высоким моральным принципам, вот главные качества, отличающие наших лучших студентов.

«Заложи ближнего своего», -так, шутя, сформулировали студенты первую заповедь Акилина.

Стражник патрулировал улицу. Альберт, приметив синюю форму, нырнул в подворотню. «Разыскивается», — бросился ему в глаза плакат. И разыскивался теперь не только Алекс.

-Ферон всех нас сдал! — чувствуя, горящий внутри гнев, вскричал Альберт, встретившись с другом под покровом ночи. — Алэр арестован, наш ищут! Мы должны перейти к более решительным действиям, у нас больше нет времени на размусоливание планов.

— Послушай, –робко перебил друга Филипп.

-Что? –Альберт резко смолк.

-Я давно собирался тебе сказать, да как-то не было повода, — Филипп потупил глаза. — Великое дело, конечно, хорошо, но мы с Линой хотели пожениться и уехать отсюда.

-С кем? –опешил Альберт.

-С моей невестой. Прости, что раньше про нее не рассказал, — а затем как бы оправдываясь, добавил: — Мы любим друг друга и хотим начать новую жизнь с чистого листа.

-Откуда она вообще взялась, черт побери, — вскричал Альберт.

-Так вышло, прости, — и Филипп снова опустил глаза.

-И ты решил бросить нашу борьбу? — к горлу подступил ком. — Предатель!

Филипп вздохнул:

-Нашего братства больше нет.

-Но наша идея по-прежнему жива! –всплеснув руками, воскликнул Альберт.

Филипп лишь грустно улыбнулся в ответ и, двинувшись прочь, исчез во мраке. В лицо Альберту подул ветер, подняв кислый запах аквомора.

-Вот и все, ухожу завтра бить аутсменцев, — донесся из переулка до Альберта хриплый мужской голос — Лучше умереть сражаясь, чем ждать, пока нас тёпленьких убьют в постелях этих изверги.

— Кто нас защитит кроме нас самих? — проворчал другой мужчина. -Я не хочу, чтобы моих детей обратили в рабство и заставили отречься от Акилина.

И они оба тяжело закашлялись от висящей в воздухе синей пыли.

«Вы и так уже рабы», — с грустью подумал Альберт.

Он тяжело оперся на стоящую позади него стену дома. Теперь он был один против целого государства, подчиняющегося тирану Никосу.

Карета мчалась прочь от Лиции. Филипп взглянул в окно на исчезающий в ночной дымке город.

-Мой революционер, — ласково обняв его за плечи, сонным голосом произнесла Лина.

Филипп улыбнулся в ответ. Эти ямочки на ее щеках он был готов видеть вечно. Они познакомились чуть больше месяца назад на юбилее его отца. Но именно эта случайная встреча стала самой важной в его жизни.

Позади них послушалось приглушенное конское ржание. Карету догоняли.

-Гони, что есть мощи, — заорал Филипп, сидящему на поводьях кучеру.

Из темноты возникли несколько королевских стражников, преграждая карете путь.

-В чем дело? –стараясь сохранить невозмутимый вид, резко спросил Филипп.

-Далеко собрались? –спешиваясь с лошади, усмехнулся полный офицер с пышными усами. — А мы вас уже обыскались. Вы арестованы за государственную измену.

И несколько стражников грубо выволокли Филиппа наружу.

— Нет! — зарыдав, закричала Лина, попытавшись схватить жениха за руку.

-А вас барышня попрошу молчать и не двигаться, — крутя в руках свой ус, произнес офицер.

Голубой дым застилал все вокруг, заставляя слезиться глаза. Даже сейчас, несмотря на падающие на Лицию валуны, аквоморовый завод продолжал травить своим ядом столицу.

Альберт криво усмехнулся, подумав: «Жадность собак Никоса не знает предела». Он огляделся по сторонам, его никто не преследовал. Оставалось надеяться, что дома не устроена засада. После того, как его объявили в розыск, каждая встреча с родителями могла стоить жизни.

Альберт завернул за угол и ошарашенно замер от увиденного. Суетящиеся туда-сюда рабочие разбирали их мастерскую. Его дома больше не было.

-Арестовали их из-за тебя дурака, -прохрипел сзади чей-то голос.

Альберт подпрыгнул на месте.

-Был бы ты моим сыном, так и дала бы по твоей глупой башке, — проскрипела живущая по соседству старушка.

-Как арестовали родителей? — почувствовав, как засосало под ложечкой, спросил Альберт.

-А вот так. Пришли с утра городские стражники, и увели их в Городскую расправу. Пострадали они из-за тебя дурака, вырастили сыночка на свою голову. Да поможет им Акилин, порядочные люди были не то, что ты, — и она смерила Альберта презрительным взглядом.

Вечерний сумрак застилал улицы. Несколько бродяг грелись рядом с разведенным ими костром. Разрушенные врагом, лежащие в руинах кварталы превратились в прибежище для всех, кому было некуда идти.

-Господа, -окликнул Альберт, подходя к огню.

-Где ты тут увидел господ? -усмехнулся беззубым ртом покрытый язвами старик.

-Ты, голубчик, точно по адресу обратился? -захохотал крупный лысый детина, оценивающе осматривая Альберта с головы до ног.

Альберт встретился со здоровяком взглядом и почувствовал, как его бросило в дрожь. Такой, не раздумывая, перережет глотку. Переборов секундный приступ паники, Альберт нарочито нагло выплюнул:

-Я пришел предложить вам работу.

-Нам? Работу? Он что думает, мы честно зарабатываем на свой хлеб? -захохотав неприятным тоненьким голоском, вклинился в разговор тощий, похожий на ужа парень, чуть постарше Альберта.

-Нужно кое-кого вызволить из темницы Городской расправы, — тем же высокомерным голосом бросил Альберт.

-А принцессу из дворца тебе похитить не нужно? — прошамкал беззубым ртом старик.

-Где-то я тебя уже видел, -почесав репу, проворчал лысый.

-Разыскивается опасный преступник, -придя на помощь товарищу, прошамкал старик.

-Эка птичка, — пропищал худой парнишка, -я очистил карманы ни одного десятка лордов и не удосужился такой чести.

Альберт, почувствовав, как у него забилось сердце, попятился назад.

— Получил бы за твою наглую башку вознаграждение, да пока ждешь награды, самого повесят, — и лысый смачно сплюнул.

Альберт ждал, когда большая часть стражников Городской расправы разойдется по домам. А там будет, что будет. Ему придется действовать.

Темницы располагались в подвале, и шанс добраться до них невредимым был призрачным даже в его плане. Альберт крепче сжал спрятанный под плащом миниатюрный арбалет.

«Алекс совершал и не такое», — подумал он, пытаясь унять хаотично мечущиеся в голове мысли.

Дверь в Городскую расправу распахнулась, и оттуда вышли его родители в сопровождении какого-то толстого чиновника. Они даже не были в кандалах, и Альберт вздохнул, почувствовав нахлынувшее на него облегчение, и лишь потом заметил красующейся в пол лица отца фингал.

-Вы молодец, что проявили сознательность, передав свою мастерскую под нужды аквоморового завода, -донесся до Альберта обрывок фразы. — Вы уж простите, де Колан сначала бьет, а уж потом спрашивает, — с нотками вины в голосе произнес де Ласк. — Работа у нас такая, думаю, вы и сами все понимаете.

-Куда ж мне деваться — проворчал отец.

-Вот недавно совсем неловкий случай вышел, -продолжал де Ласк. -Торговец пришел жаловаться на ограбление, а де Колан перепутал его с одним разбойником, ну и, вы сами понимаете, раскрошил тому торговцу пальцы на левой руке. А тот торговец не принял наших извинений и давай кричать, что он дойдет до самого его величества. И вы знаете, пришлось сослать того торговца в Аквоморий. С вами же такого не произойдет?

Отец отрицательно покачал головой.

-Вот и славно, вот и славно, -пожав отцу руку, проворковал де Ласк.

«Сволочь» -подумал Альберт, почувствовав вскипающей внутри гнев. — «Мерзкая собака тирана». Он прицелился, собираясь поразить толстое брюхо де Ласка.

Рука задрожала, и болт, вылетев, с чавканьем вонзился в стену соседнего дома.

Де Ласк удивленно крутанул головой и, не поняв, что произошло, сел в ожидающую его рядом с Городской расправой бричку.

В камере царил полумрак. Ферон бросил взгляд на сидящего за столом молодого мужчину в заляпанной аквомором одежде.

-Я ни в чем не виноват, правда, — промямлил тот, заерзав на стуле.

Стражник, размахнувшись, с силой стукнул узника в нос. Хлынула бордова-красная кровь, оросив обшарпанные стенки темницы.

Ферона вырвало. Его взгляд почему-то задержался на руках стражника. «Какие у него мозолистые руки, точно ни от того, что таскал мешки» — сама собой пришла в его голову мысль.

-Сжальтесь, я ни тот, кто вам нужен, — пробулькал мужчина.

Стражник нанес новый удар, еще более сильный, чем предыдущий. Мужчина охнул. Еще один удар. Стражник потянулся к лежащим на столе тискам.

-Может, он и вправду не совершал того, в чем вы его подозреваете? — не выдержав, крикнул Ферон, обращаясь к Человеку, снова почувствовав, как начинает спазмировать желудок. — Я против неоправданной жестокости!

Мужчина, что есть мощи, закивал головой, хватаясь за спасительную соломинку. И получил новый удар, от которого, словно мяч, затряслась его голова.

В доме у арестованного нашли полный драхм мешок, да заплаканную супругу, прижимающую к себе задыхающуюся от кашля девочку.

«Этот рабочий совсем не похож на того, кто одержим идеей свергнуть тирана. Обычный работяга не то, что мы… то есть они» — мысленно поправил себя Ферон.

-Предатели, лорд де Флеманс, куда более изобретательны, чем вам кажется, — отрезал Человек. Он бесшумно, словно кот, подошел к узнику и склонился над самым его ухом.

-А мы мучаетесь вы зря, любезный, — заворковал Человек. — Вас мы все равно повесим, а ваша супруга отправится в Аквоморий, и будет ваша дочка, это чудесное создание, скитаться по улицам, пока ее окончательно не съест Синяя чахотка.

Мужчина что-то неразборчиво промычал в ответ.

-Вы можете спасти супругу, сдайте своих друзей, его светлость граф ценит искреннее раскаяние…

-Они мне не друзья, — простонал мужчина и взвыл от боли, стражник сдавил его большой палец в тисках. — Люра каждый день мучается от Синей чахотки, а в Синем госпитале цены задрали, ух, ни каких драхм не хватит. Вот я по вечерам и просил милостыню рядом с храмом Акилина. А тут ко мне подходит этот. Ну, парнишка такой, возраста примерно, как этот господин, — бросил он взгляд на Ферона. — А глаза такие, что убьет и рук не помоет. И лицо знакомое. Я только потом понял, что это разбойник, которого вся Городская расправа ищет. Ну и предложил он мне эти мерзкие бумажки расклеить. Я видел, что на них такое написано, что и произнести стыдно. А драхмы то нужны. А потом подходит он ко мне и говорит: дело есть, заплачу столько драхм, сколько ты в своей жизни не видел. Ну я и согласился и забил того господина камнем. С одного удара управился, — перевел дыхание мужчина.

-Алекс последняя тварь, — выплюнул Ферон.

-А вы говорили, лорд де Флеманс, неоправданная жестокость — Человек усмехнулся.

На лице Ферона пробежала дрожь.

-Может быть, оставим часть драхм на лечение Люры? -неумеренно промямлил он.

-Разумеется, разумеется, его светлость граф ни настолько жесток, чтобы лишить последней надежды умирающего ребенка. Ляонджи лишь заботятся о безопасности государства, — и в глазах Человека, промелькнула усмешка.

«Падение Тренсфера вызывает у людей панику. Многим не понимающим в военном деле людям кажется, что падение последнего крупного города на пути к Лиции, говорит о катастрофе вистфальской армии» — редактор де Филомель.

«Что за вздор? Да, мы столкнулись с невиданным доселе напором врага и потому были вынуждены незначительно отступить вглубь страны. Это изматывает врага и сохраняет как можно больше жизней вистфальских солдат. Что значат какие-то клочки земли по сравнению с человеческой жизнью?» — генерал де Ванс.

«Безусловно, вы правы. Тем не менее, находятся глупцы, считающие, что, упаси Акилин, вистфальская армия оставит и Лицию, и потому, пока есть время, нужно бежать из столицы на все четыре стороны» -редактор де Филомель.

«Каждый сам выбирает: сохранять здравый смысл или вдаваться в помогающую врагам панику. Но все же я успокою этих глупцов. Тренсфер станет для аутсменских безбожников могилой. Посудите сами, Аутсмения никогда не обрабатывала аквомор, и потому, столкнувшись со стоящим в центре нашей страны смрадом, эти безбожники банально задохнутся. Аквомором в Вистфалии отравлено буквально все» — генерал де Ванс.

«В коем-то веке Синяя чахотка поработает нам на благо…» — редактор де Филомель.

Бледно-голубые снежинки сыпались с неба. Кто-то из сопровождающих Луизиана солдат тяжело закашлялся. Синяя чахотка. Теперь аутсменцы знали, что это такое.

Солдаты шептались за его спиной, что император привел их в ледяной ад, в котором отравлено все: и вода, и земля, и густой, словно кисель, воздух.

-Это наш «гнев богов»? Или вистфальцы и до этого жили в этих ядовитых руинах? — проворчал Луизиан, хмуро провожая взглядом груды камней, которые когда-то были домами.

Он покорил еще один мертвый город. Очередной город, подаривший захватчикам лишь синий яд.

Вдоль дороги строили пленных вистфальских солдат. «Жалкие, грязные скоты» — чувствуя горящую внутри досаду, подумал император. Они не смогли победить его армию ни в одном сражении, но победа все равно, словно песок сквозь пальцы, ускользала от Луизина.

Один из плененных солдат поднял глаза, бросив на императора долгий взгляд, и как показалось Луизиану, солдат усмехался. Внутри императора закипел и гнев, и Луизиан, спешившись, с силой влепил плененному солдату пощечину.

Несколько аутсменских всадников ехали к деревне. В деревни было тихо, словно бы жившие здесь люди куда-то испарились. Прикрытые снегом дома грустно встречали захватчиков своими замерзшими окнами.

-Есц, кушац, еда, дават, — что есть мощи вопил аутсменский солдат.

Он на секунду замешкался, товарищи исчезли за поворотом.

Со стороны леса показались какие-то лохматые люди с вилами.

-Миэ! Миэ! «Помогите! Помогите! — в ужасе закричал солдат.

-Ме! Ме! — хищно улыбнувшись, передразнил его крупный крестьянин в овчинном тулупе. — Сейчас мы накормим тебя, баран заморский.

И несколько крестьян стащили солдата с лошади.

-Что это за демон? — подняв с земли аквоморовый меч аутсменца, проворчал крестьянин, рассматривая выбитого на рукоятке льва -символ производителей острова Ройзс.

-Лучше брось, коль не хочешь, чтобы он забрал тебя в преисподнюю, — проворчал другой крестьянин, затеребив в руках синие камушки.

-Говорят, этот демон вылезает из меча по ночам и ест детей, — вклинился в разговор третий.

И крестьяне, опасливо глядя на блестящий синевой меч, поспешили выкинуть его в снег.

«Даже если какая-то небольшая, жалкая горстка безбожников не умрет в Тренсфере от Синей чахотки, Лицию ей не взять. Наша столица защищена так, что комар носа не подточит» — генерал де Ванс.

«Беспокоиться совершенно не о чем» — редактор де Филомель.

-Если говорят беспокоиться не о чем, пиши пропало, — читающий статью в «Вистфальских вестях» рабочий смачно сплюнул, а затем, скомкав газету, с силой бросил ее в кучу аквоморовых отходов.

Легкий дождик моросил по крыше кареты. Влажный ветер по-весеннему теплого февраля дул в лицо.

Никос хмуро смотрел в окно на поток людей, стремящихся к покрытой льдом реке. Люди покидали Лицию, ища приют в городах по верхнему течению Кристальной.

-Предатели, — глядя в сторону людей, выругался король. –Куда они все бегут? А родину кто защищать будет?

-Лорд де Венск и лорд де Лямель, также в спешке покинули столицу, -продолжил перечислять сидящий рядом с королем главный ляонджа.

-Предатели, кругом одни предатели, -прокряхтел король и закашлялся.

-Ваше величество, вам бы показаться лекарю, — с тенью беспокойства в голосе произнес главный ляонджа.

Где-то вдалеке грохотали падающие на окраину столицы валуны, обращая в пыль целые кварталы. Грохот вражеских камнемётов постепенно входил в привычные звуки столичных улиц.

-Ваше величество, может быть, и вам с ее светлостью было бы лучше на время…

-Не сметь! — взревел Никос. — Только не ты, Герман! — и он снова закашлялся, согнувшись пополам.

-Его величество задыхается, — пронеслось еле слышимое перешептывание среди сопровождающих королевский кортеж стражников.

-Мне надо проведать свое войско, король я или нет, — тяжело дыша, прокряхтел Никос, сжав побелевшие кулаки.

Королевский лекарь, суетясь, намазывал короля какими-то снадобьями. Король снова закашлялся.

-Только не волнуйтесь, ваше величество, все успеете, вам просто нужно немного отдохнуть, — успокаивающим тоном произнес главный ляонджа.

Никос лишь что-то раздраженно фыркнул в ответ.

-Дедушка! — чувствуя, как ее душат слезы, прокричала Летеция, кинувшись Никосу в объятия.

-Осторожнее, ваша светлость, мази, — отодвигая в сторону принцессу, произнес лекарь.

-Когда поправится его величество? — смотря на лекаря ярко-синими глазами, спросил главный ляонджа, когда они вышли в коридор.

Лекарь всплеснул руками.

— Поправится, ваша светлость? У короля от переживаний развилась Синяя чахотка. Это в его то возрасте. Вы видели его спину? Будет чудо, если его величество доживет до утра.

Граф лишь усмехнулся в ответ.

На рассвете сидящая рядом с королем служанка заметила, как резко прервалось сиплое дыхание монарха, и в комнате воцарилась непривычная тишина.

Так закончилось длящиеся сорок один год, шесть месяцев и двадцать один день правление Никоса III. Наступила эпоха Летеции I.

Консул Ройзса закончил читать лежащий на столе доклад.

-Жординий Карне Ларет первый ройзсец с разрешения вистфальцев посетивший Аквоморий. С разрешения, — консул усмехнулся. — Скоро мы энносы вернем нашу законную землю.

Секретарь вручил консулу очередной доклад.

— Варвары истребят друг друга, а плодами их победы воспользуемся мы.

-Аквоморий слишком важен для варваров. Даже ослабленная Вистфалия приложит все усилия, чтобы его защитить, -высказал свою мысль секретарь.

-Граф Дэлеван понимает ценность дружбы с Ройзсем, и среди варваров встречаются здравомыслящие люди, -усмехнулся консул.

[1] У «невидимых защитников» графа де Дэлевана не было имен. Каждый из них назывался просто Человек. Безликий человек, выполняющий свою маленькую роль в обеспечении безопасности Вистфалии.