Скончанье веков

Глава 13. Дуэль

Жалко Вершка — архимандрит Триединства точно не его уровень. Надежда только на случайность или…

Я сунул непонятную, загадочную, но столь нужную всем золотую пластину, в сумку, и отошёл в сторону ярдов на пятьдесят. Пара солдат Киснитов и один инквизитор, медленно, и как бы случайно направились за мной, и остановились на расстоянии десятка шагов.

Магическое сражение ещё не началось, и поединщики не сотворили ни единого заклинания, но в воздухе уже чувствовалось напряжение. В пору злобья в этих, довольно тепло и почти бесснежно, но дождей в это время года здесь не бывает. Казалось, что небеса сейчас засверкают протяжными, ломаными линиями, загрохочут, и на грешную землю обрушится стена дождя… Именно этот запах я ощутил — запах молнии, что оставляет после себя лёгкое покалывание в носу. По телу пробежали мелкие мурашки, а в нечёсаных волосах что-то зашевелилось. Первой моей мыслью было то, что я где-то подцепил вшей, но потом понял — волосы шевелятся от царящего на внутреннем дворе крепости напряжения…

Архимандрит атаковал первым, и начал он с очень своеобразного, но довольно сложного заклинания — Поступь Нищего. Как я помню из рассказов того же Даста, однажды таким заклинанием, которое сотворила дюжина сильных инквизиторов, был подвержен передовой отряд войск Халифата. Не знаю, как оно должно выглядеть в идеальном исполнении, и насколько оно действенно против магов, но, как мне показалось, заклинание у Фотара вышло немного недоработанным. Каменный пол под ногами Зигана содрогнулся, и тысячи мелких, бритвенноострых осколков взметнулись вверх. Вершок попытался было отпрыгнуть в сторону, но площадь поражения была слишком велика. Нелепо раскинув в стороны конечности, Зиган подлетел в воздух на пару ярдов, несколько раз перекувыркнулся, и упал на вздыбленный пол. Вершок ловко вскочил на ноги, и начал пятиться назад. Его одежда была сильно посечена. По лицу текла пара кровавых ручейков, но он был жив. Отступая от закованного в магическую броню Фотара, Зиган начал метать файрболы. Но, даже то, что огненные шары имели тёмные — усиленные сердечники, — ни к чему, кроме ярких вспышек на золотых доспехах, его атаки не привели. Архимандрит наступал, а Вершок пятился назад. Первый, понимая своё тотальное превосходство, просто шёл на противника, а второй спешно, но умело творил Вездесущих. Зиган уже пользовался этим приёмом, когда мы совершали забег по крышам Порта Бесчисленных Имён. Тогда тёмные сгустки легко сразили молодого инквизитора, но сейчас… Четыре пары дымчатых, непроглядно чёрных облака появились из ладоней Вершка, и взметнулись вверх, разлетаясь в разные стороны. Описав замысловатые траектории, Вездесущие устремились в Фотара. Одновременно с этим, Зиган предпринял манёвр по отвлечению внимания архимандрита. Под ногами инквизитора вспыхнул огонь, который тут же вырос в рост служителя Церкви. Но, всего один взмах золотых мечей, и огонь исчез. Наплечники архимандрита ослепительно блеснули, и из них вырвались восемь лучей золотого света. В одно мгновение эти лучи настигли Вездесущих, и развеяли их в воздухе. Фотар начал разбег, и с первым же шагом неимоверно ускорился. Там, где он находился доли секунд назад, всё ещё был виден его золотой силуэт, но сам архимандрит уже сблизился с Вершком. От удара плечом в грудь, Зигана отлетел назад, приземлился на каменный пол, прокатился кубарем пяток ярдов, и замер лицом вниз.

— Играет с ним, сука, — произнёс шёпотом, глядя на то, как Фотар подходит к неподвижному Вершку, поигрывая своими золотыми клинками. Тут же краем глаза заметил, что те солдаты, что изначально последовали за мной, и остановились поодаль — в десятке ярдов, — переминаясь с ноги на ногу, медленно сокращают расстояние между нами.

"Ну-ну" — подумал я. — "Давайте, подходите поближе, чтобы мне не пришлось тянуться до ваших глоток"…

Фотар занёс над Зиганом меч, и уже был готов поставить точку в поединке. В этот момент Вершок резко перевернулся на спину, и в грудь архимандрита устремился дымчатый, искрящийся изумрудными всполохами, поток тьмы. Казалось бы, вот то, что называется элементом неожиданности, и эта уловка должна сработать… Поток магической энергии ударил в центр золотой кирасы, от чего та покрылась паутинкой трещин, а самого инквизитора отбросило назад на несколько ярдов. Развивая успех, Вершок подскочил на ноги, и выпустил две пары Вездесущих. Наверно, он хотел добавить ещё что-то, но с ним случилось то, чего невозможно избежать, творя заклинания с такой частотой. Запасы светоча Зигана иссякали, его тело предательски дрогнуло, и маг упал на одно колено. Попытка встать, и полное падение вымотанного Вершка на землю.

А в этот момент, защита Фотара уничтожила Вездесущих, и архимандрит двинулся вперёд. Его броня получила повреждение, но выдержала. Прикрывая левой рукой образовавшуюся в кирасе брешь, инквизитор вновь занёс меч для карающего удара.

Сияя золотом, лезвие клинка устремилось к голове обессиленного Зигана, но неожиданно остановилось в нескольких дюймах от неё. Казалось, что Фотар пощадил проигравшего соперника, но это была только видимость. Забрало шлема архимандрита самостоятельно поднялось, и он повернул голову в сторону балкона на котором стоял Даст.

— Вмешиваться в праведный поединок — есть высшая форма бесчестия! — взревел инквизитор, глядя на Окаянного. — Боги покарают тебя за это!

— Не раньше, чем твоё тело сожрут бесы! — ответил ему Даст. — Убить церковников!!!

Из темных провалов окон, выходящих на внутренний двор крепости, в инквизиторов и солдат графства устремились оперённые убийцы со стальными наконечниками. Десятки стрел мгновенно достигли своих целей, и уже спустя пару секунд на каменную мостовую упало две дюжины мёртвых тел. Уцелевшими оказались лишь те воины, что некогда преградили нам с Вершком выход через восточные ворота. Им повезло с местом, и от стрел их спасла близость со стеной. Все они, за исключением троих инквизиторов, бросились вглубь подворотни.

Если с солдатами было покончено сразу, то инквизиторы, пользуясь магической защитой, смогли противостоять стрелам. Тогда-то в дело и вступила магия спутников Даста.

В самом начале этого магического сражения красные мундиры под предводительством архимандрита, пытались объединить силы. Первые же смерти в их рядах разрушили планы по коллективной обороне.

Где-то вверху затрещало, и меня окутал ощутимый озноб. Я приподнял голову, и увидел появляющуюся из ниоткуда ледяную глыбу. Она быстро выросла до размеров приличного стога сена, и тут же обрушилась на инквизитора, который был ближе всего ко мне. Сферическая защита, которая только что спасла от стрел, не выдержала под натиском льда. Громкий, но короткий крик, и обречённого служителя Церкви смяло в кровавую лепёшку.

Инквизиторы сопротивлялись, а некоторые, самые отважные, даже пытались контратаковать, но магический расклад сил был слишком неравен. Некоторые, лишившись защиты, вспыхнули, как факел, и мучительно выгорели дотла за считанные секунды. Кого-то настиг ледяной плен, который мгновенно заморозил человеческие тела, превратив их в неподвижные изваяния. Тело одного инквизитора, который противостоял воздействию магам Магистрата дольше всего, скрутило судорогами. Он рухнул на пол, и его суставы начали неестественно выворачиваться. Его попытки противиться не увенчались успехом, и с мерзким хрустом магия одного из колдунов передробила человеческие кости, не причиняя вреда мягкой плоти.

Как вы уже догадались, последним очагом сопротивления в локальном бою Церкви и Магистрата, остался Фотар. Никто из подчинённых Даста не атаковал его, но каждый из них не позволял ему воспользоваться своими способностями. Он метался из стороны в сторону, но каждый словно раз натыкался на невидимую преграду. Непреодолимое для него препятствие не только сковывало передвижения архимандрита, но и блокировало его атакующие заклинания.

Окаянный вытянул руку в сторону Фотара, сжал пальцы в кулак, и архимандрит на мгновение замер. Из щелей между камней под ногами инквизитора начала просачиваться чёрный дымок. Словно щупальца морского монстра, дым перекинулся на ноги инквизитора, и пополз по доспехам вверх. Словно опомнившись, Фотар попытался стряхнуть с себя дымчатую тьму, но все его попытки были безрезультатны. Архимандрит бил по нему мечом, путался ухватить его латными перчатками, но губительная сущность играючи ускользала от него. Дым поднимался вверх, медленно окутывая тонкими струйками золотые доспехи, и с каждой секундой человеческое сопротивление слабло. Дым поднимался всё выше и выше, и вот архимандрит, скованный десятками витков магических пут, неподвижно стоит посреди внутреннего двора Год-Форса. Окаянный, чья рука была всё ещё направлена на Фотара, резко распрямил пальцы, и тело инквизитора вытянулось, будто его растянули на дыбе.

Несмотря на всё, что Даст делал с Фотаром, тот молчал. Молчал он до тех пор, пока Окаянный не начал вращать указательным пальцем. Одновременно с этим движением чёрный дымок начал заползать в проломленную на груди кирасу, и архимандрит разразился криком боли и отчаяния. Чем дольше это длилось, чем отчаяннее и надрывнее звучал голос Фотара, тем быстрее исчезали его золотые доспехи. И вот, когда от магической брони не осталось и следа, чёрные щупальца принялись за красный мундир.

Нагой инквизитор был обессилен, и крики больше походили на стоны, но та боль, что отражалась в его глазах, была сравнима с мучениями тысяч жертв подземелий Дуумгарда. Намертво прилипая к телу, дымчатое орудие казни церковника начало планомерно, тонкими полосками сдирать кожу с инквизитора. Оставляя после прикосновений сочащуюся кровью плоть, щупальца швыряли на пол кусочки кожи, и все они, как один, падали окровавленной стороной кверху, вырисовывая на камнях символ Триединства.

Всё это время я стоял неподвижно. Сначала я замер для того, чтобы ненароком меня не зацепило каким-нибудь заклинанием, а теперь, потому что был заворожён садистским действом. Из этого состояния меня вывел голос одного из магов — Беглого Визиря:

— Кайс! — окрикнул он меня, и когда я обернулся, по высокой дуге бросил мне небольшую блестящую флягу.

Я ловко подхватил её, и с мыслями: "Только бы успеть", бросился к Вершку.

Его слабое дыхание заставило меня радостно улыбнуться. Рукавом я вытер кровь с его губ, и влил в рот Зигана спасительную жидкость…

— Хоть что-то вы сделали так, как надо, — улыбнулся Даст, когда я передал ему золотую пластину. Он внимательно осмотрел её, и сунул в свою походную сумку.

— Что это такое? — спросил я его.

— Тебе не стоит этого знать, — ответил он мне. — По крайней мере, сейчас.

— Откуда вы узнали, что мы будем здесь? — спросил Даста Вершок, который, как ни в чём не бывало, заливал в себя пойло.

— Ты считаешь наше появление здесь странным? — Окаянный ответил вопросом, и сам начал на него отвечать. — В нашем появлении нет ничего странного. Тем более что ваше приключение было организовано Магистром.

Мы удивлённо уставились на Даста, а он загадочно улыбнулся и продолжил:

— Колесо на вашей телеге пришло в негодность не просто так. И на то селение, где встретили Казима, вы набрели не случайно. А дальше, зная вас, всё было предрешено. Не могли вы, два любопытных, чувствующих за собой вину за ошибку с сыном Магистра, не прийти сюда, и не выполнить, якобы, просьбу Кости.

— Но… — недоумевал я. — Но Казим сказал…

— Сказал, что его попросил молодой еретик? — усмехнулся Даст, не дав мне договорить. — Всё это план нашего повелителя. И вы, наверно впервые в своей жизни, сделали всё идеально.

— Ничего не понимаю, — тупо насупившись, произнес Вершок. — Казим же сам еретик, и если Магистр знал об этом, то почему его ещё не сожрали?

— О-о-о, — протянул Окаянный. — Этот виртуоз кузнечного дела необычный еретик. Он единственный, кто попал в Трагард не по чьей-то воле, а каким-то иным способом. К тому же, он с иного, незнакомого Магистру Мира. На его счастье, появился он на Землях Магистрата, и его не нужно было искать. Казима схватили и доставили к Магистру, ну а тот сразу же всё понял, и завербовал его.

— Значит, весь этот лживый спектакль только ради той золотой херни? — задал я вопрос, ответ на который мне уже не был нужен. — Что это такое, раз так всем необходимо?

— А это, как я уже говорил — совершенно не ваше дело. — Бескомпромиссно поставил точку в этом разговоре Окаянный.

Засадный отряд Даста в полном составе собрался на внутреннем дворе Год-Форса, и двинулся через восточные ворота. Кроме перечисленных недавно магов, отряд состоял из двух дюжин воинов и лучников. Большинство из этих людей я знал лично, а про лица остальных уверенно мог сказать, что они мне знакомы. Эх, если бы не осознание того, что меня в очередной раз обманули, воспользовавшись, как безмозглой марионеткой, путь через лес, а потом и по Долгому тракту до Зелёной дороги, был бы приятной прогулкой в компании старых друзей.

Вы когда-нибудь ходили с магами по чащобам? Нет, не с такими, как пропоец Зиган, а с настоящими, чьи имена внушают ужас, и которым уже не нужно таиться церковного гнева. М-м-м… любая глухомань становится редколесьем. Первыми шли Даст, и Беглый Визирь, и именно они заставляли ветви хвойных деревьев подниматься вверх, а назойливые колючие кустарники и сухостой прижиматься пониже к земле. Да что там, казалось, что даже толстые стволы могучих сосен стараются отогнуться в стороны, чтобы не помешать чародеям пройти мимо них.

Замыкали отряд Боган Кровавые Глаза, Калбос и Пабол Слепец. Если последние двое и мне, и Вершку были почти незнакомы, то Богана мы знали отлично. Улучив момент, когда Кровавые Глаза окажется подальше от остальных, Зиган попытался узнать у него о той золотой пластине, но получил на свой вопрос, абсолютно искренний правдивый ответ:

— Я не посвящён в эту тайну, — сказал Боган. — Не думайте вы про это. Магистр великий и очень мудрый человек, и если послал вас на это дело, не посвятив во все моменты, значит, так было нужно. Уверен, что скоро всё разъяснится.

"Ну-ну" — подумал я. — "Как бы новых тайн не добавилось".

— Кстати, — опомнился Зиган. — Мы же не всех ублюдков убили. Те, которые стояли у выхода, они же сбежали.

— Хи-хи, — усмехнулся Боган. — Не переживай, никто не смог сбежать.

— Скажи ещё, что их корфаги сожрали, — в шутку сказал я, и взглянул на Кровавые Глаза. Он довольно улыбался и легонько покачивал головой, типа: "да-да, так всё и было".

— Брешешь! — воскликнул Вершок, и дёрнул Богана за рукав. — Быть такого не может!

— Может. Ещё как может, — ответил наш собеседник. — Настало время, когда то, о чём раньше было невозможно даже помыслить, становится реальностью.

Корфаги — крылатые волки размером вдвое крупнее обычных. Да и передние лапы у них больше кошачьи, нежели волчьи. Зверюги абсолютно дикие, необучаемые, и водятся они далеко на юге — в Халифате. Я слышал, что южнее маги нашли способ подчинять их скудный, кровожадный разум. Но эти чародеи служат Халифу, и это означает только одно — Магистр пошел на сговор с южным правителем, что совместно изменить судьбу Трагарда.

— Скажи мне, Боган, — обратился я к Кровавым Глазам. — А как Халиф пошел на такое, зная, что его бывший слуга — Алаш Хумала, — который предал его, и теперь носит имя Беглый Визирь, служит Магистру?

— Знаешь, Кайс, когда на кону столь крупный передел мира, такие обиды уходят на вторые планы, — пояснил мне Боган.

Мы бы беседовали ещё, но случилось так, что как-то незаметно добрались до того места, где совсем недавно спрятали наш груз — две телеги гружёные мёдом. Отряд немного растянулся, и так как мы шли в его конце, то к телегам подошли последними.

— Где эти дебилы?!!! — донесся до нас гневный голос Даста Окаянного.

Мы с Вершком пробрались через сгрудившихся вокруг телег соратников, и предстали перед негодующим колдуном.

— Мы тут, — отрапортовал Зиган, и удивлённым, а в тоже время виноватым взглядом уставился на пустые телеги…