Скончанье веков

Глава 14. Жанна

— Вы-то тут причём? — рассмеялся Даст, глядя на виноватую рожу Вершка. — Или думаешь, что кроме вас тут дебилов нет?

Зиган насупился, и на его лице отобразилась крайняя степень непонимания происходящего. Он бы, наверное, ещё долго пребывал в этом состоянии, если бы к Окаянному не подбежал молодой воин, и не доложил о том, что произошло с нашим грузом:

— Простите нас, но, как вы и велели, мы перенесли бочки на дорогу, — отрапортовал парень.

— Я говорил вывезти их на дорогу, а не вынести, — поправил растерянного паренька Даст.

— Но… мы… мы их уже на другие телеги погрузили…

— Ладно, бес с вами, — Окаянный махнул рукой, и направился в сторону Долгого тракта.

— Приятно осознавать, что ты не самый тупой. Да? — подшутил я над Вершком, легонько пихнув его в бок.

— Иди ты в сраку, — ответил маг, и побрёл вслед за остальными.

Я видел их на рисунках книг, что хранятся в библиотеке Магистрата. Слышал о них множество правдивых историй и откровенных выдумок. А однажды, видел собственными глазами. Но, тогда лицезрение корфага было с огромного расстояния, и это был всего лишь парящий в небесах силуэт. Сейчас же, эти монстры южных Земель сидели на дороге в нескольких ярдах от меня. Полторы дюжины довольных, сытых рож без интереса наблюдали за выходящими из леса людьми.

"А они немного крупнее, чем я себе представлял" — подумал я, глядя на них.

Размером, примерно, с полугодовалого жеребёнка. Морда широкая, а пасть намного тупее, чем у обычных волков. Перепончатые крылья аккуратно сложены по бокам, и совершенно не мешают передвижению по земле. Грубая, на вид, густая шерсть чёрного окраса, и рыжие, почти бурые морды. На дороге, рядом с ними, разбросаны бесформенные, сильно обглоданные куски человеческих тел, которые насытившимся корфагам стали не интересны.

— А вот и ваши беглецы, — усмехнулся Боган, кивнув в сторону недоеденных останков.

Кроме диковинных зверюг, на дороге нас ждали дюжина парней с Магистрата, и шесть запряжённых лошадьми телег. На двух из них стоял наш мёд. Ещё парочка была нагружена каким-то добром. Одна телега предназначались для перевозки избранных из числа нашего отряда, а вот шестая… В ней сидели четыре шевелящиеся меховые кучи.

— Гости с Халифата? — спросил Вершок Богана.

— Ага, ответил Кровавые Глаза. — Непривычно им тут — мёрзнут.

Зиган направился прямиком к телеге, куда взобрались и усаживались маги. Посчитав себя неким героем этого похода, я последовал за ним. Но, лишь моя рука коснулась борта, все планы на комфортное путешествие рухнули.

— А ты куда? — спросил меня Беглый Визирь. — Все ваши идут пешком.

— Да, Кайс, иди к своим, — усмехнулся Вершок, и уселся на тюк набитый соломой.

Корфаги расправили крылья, и, поднимая с земли клубы пыли, взметнулись в небо. Лошади заржали, вздрогнули, и двинулись вперёд, увлекая за собой телеги. В колонне пеших воинов я нашёл тех, с кем мне было бы приятно общаться остаток пути, и, шаркая каблуками по мощёной камнем дороге, побрёл навстречу главному сражению своей жизни…

Вот так, скучно, нудно и однообразно, без каких бы то не было приключений, мы добрались до места сбора воинов Магистрата и его наёмников.

За пару миль до того, как Долгий тракт превращается в Зелёную дорогу, мы свернули на юг. Древний, забытый всеми богами просёлок, который каким-то чудом не зарос лесом, ожил впервые за тысячу лет.

На огромной лесной поляне, скрытой в низине, меж двух высоких холмов, нас ожидал полноценный лагерь. Если судить по палаткам, то здесь должно быть не меньше полутысячи человек. Сколько из этого числа людей из Магистрата? Сотня-полторы — не больше, а остальные наёмники или же люди тех, кому выгодны глобальные изменения в Трагарде. Желая узнать, с кем мне придётся идти в бой, я побрёл по лагерю. Да уж, разношёрстная, и весьма интересная собралась компания:

Лучники баронов Злозимья, для которых грех не воспользоваться таким шансом на месть.

Морские разбойники из могущественного пиратского клана Алхун — этим нужно только золото, и за нужное количество монет они готовы сражаться как на воде, так и на суше.

Полудикое воинствующее племя с северо-востока Халифата, и называют они себя Резные Лица. Хоть и живут Резные Лица под властью Халифа, но Земли их автономны, и избавлены от налогового бремя. Эти здесь, скорее всего, здесь не ради золота. У них есть притязания на несколько островов в Розовом море, которые войска королевы Жанны захватили пару столетий назад.

А вот ещё одни "коренные трагардцы". Ныне жители Сангарии, а совсем недавно переселенцы с восточных Земель. Именно они стали причиной того, что самый восточный город-порт Трагарда перестали считать частью королевства. Что нужно этим? Скорее всего, того же, что и предыдущим — оторвать кусок от страны, и узаконить за собой право собственности на него. Да уж, война ещё не началась, а границы уже поделены.

Ещё мне повстречались несколько разношёрстных отрядов магов — точно не из Магистрата, но по виду местные.

Дважды за день встречал Вершка. Первый раз он, полупьяный, играл в кости с пиратами, и не обратил на меня никакого внимания. Второй раз видел его спящего в луже собственной блевотины у палатки неизвестных мне магов. Пихнул его ногой — тот что-то прохрюкал. Живой, да и хер с ним — осуждающе покачал головой, и пошёл дальше…

Через день, за несколько часов до рассвета, меня разбудили и велели собираться. Выйдя из палатки, я сразу обратил внимание на суету, царящую в лагере. Но, несмотря на то, что несколько сотен разбуженных людей выходили на улицу и направлялись в указанное им место, вокруг было на удивление тихо.

"Вот и всё" — подумал я, широко зевнув. "Началось".

Мы с Вершком ошиблись в предположении, что наш груз являлся обычным мёдом. Это действительно была Стадика, но приготовлена она была не до конца. Маги довели её до нужной кондиции, и теперь, перед боем, всем было велено испить яростный отвар. Я был в десятках сражений, а мои поединки и обычные драки исчисляются сотнями, если не тысячами, но то, что мне предстояло… В бою такого масштаба я никогда не был, и, несмотря на весь мой опыт и хладнокровие, меня немного потряхивало.

"Отваги и боевой ярости лишней не бывает" — рассудил я. После чего плюнул на предостережение Вершка, и выпил Стадику.

Ещё в первый день я был определён в отряд Карака — командующего воинами Магистрата, — и сейчас занял рядом с ним место в засаде. Зелёная дорога пролегает по холмистой, метами даже горной местности, поросшей густым лесом. В том месте, где мы укрылись, дорога идёт между двух затяжных холмов, из склонов которых там и тут торчат остовы каменных валунов. В густой, подувядшей, но всё же непроглядной траве, прижавшись к стволам деревьев, к холодному камню, или просто уткнувшись лицом в сырую землю, около трёх часов мы ждали команду к началу сражения. И вот, когда до моих ушей донёсся звук ударов копыт по мощёной дороге, сердце моё бешено застучало. Украдкой, я выглянул из своего укрытия, и тут же вжался в землю. Десяток конных инквизиторов и пара дюжин паладинов, сопровождая сияющую чёрным блеском карету, запряжённую в шестерку лошадей, рысью неслись на запад. Звук, что издавали кони неприятеля, усиливался, и уже было слышно дыхание лошадей, но наши командиры молчали. Удары копыт начали стихать так же быстро, как и появились, и я наконец-то понял — мы пропустили неприятельский авангард. Но, почему там карета?

"Твою ж мать" — пришло ко мне озарение. — "Это же был Ахай — Епископ Церкви, которому до такой степени неприятны эти места. Он решил отделиться от основной группы и побыстрее миновать Зелёную дорогу".

Четвертью часом позже, по лесу прокатился тревожный крик ворона, и спустя несколько минут всё вокруг начало медленно, по нарастающей, наполняться шумом приближающегося отряда Инквизиции.

Две дюжины паладинов, около полусотни военизированной челяди благополучно миновали центр растянувшейся вдоль холмов засады. За ними протянулись инквизиторы всевозможных санов. А вот и наша цель — телега, с установленной на ней стальной клетью, с толстыми, в человеческую руку, прутьями. Кто в клетке — не видно, потому, как изнутри всё завешано красной, непроглядной тканью. Вокруг этой телеги, верхом на конях, едет шестерка кардиналов Церкви, а рядом с ними, быстрым шагом идут бойцы Ордена Вечного Греха. Дальше снова инквизиторы, за нами челядь и паладины.

Как только передвижная тюрьма — телега с клетью — оказалась в условном месте дороги, в начале и конце отряда Инквизиции, с громким треском начали заваливаться деревья.

— Засада!!! — раздались выкрики в рядах противника, и начался бой…

Несколькими часами ранее, нежели описываемые выше события, в сотнях миль западнее, на берегу Розового моря, в живописном городе Эйнцсшифф, что является столицей королевства, произошло ещё одно, очень важно событие в жизни королевства. С моей стороны было бы неучтиво умолчать об этом, и именно поэтому, совсем ненадолго, мы с вами перенесёмся с востока в самое сердце Трагарда…

Он был красив, статен, умён и образован, и с лёгкостью находил общие темы для разговоров с любым собеседником. Этот парень мог бы быть завидным женихом для дочери любого дворянина Трагарда, если бы не одно "но" — он был четвёртым ребёнком барона Варца Фудлиха. У него не было ни единого шанса стать наследником своего отца, разве что на Земли барона обрушилась бы какая-нибудь напасть в виде чумного мора. Но, ничего такого не случилось, и к четырнадцати годам, как это принято в Трагарде, отец отправил его, и двух его сестёр в Эйнцсшифф. Дорогое удовольствие — содержать троих детей при королевском дворе, но честь дороже. Что поделаешь, таковы традиции, и если бы барон Фудлих не потупил должным образом, его репутация среди знатных семей была бы замарана. С Варцем перестали бы заключать сделки, всеми правдами и неправдами отлучили бы от королевских контрактов, да и вообще, никто не захотел бы с ним родниться.

За четыре года, что мальчик провёл в столице, он сыскал себе славу женского обольстителя. Но, как бы не старались придворные барышни, добиться искренней взаимности от парня у них не получилось. Эдакий молодой повеса, который вскружил головы не только молодым особам, но и солидным взрослым дамам. За свои похождения, парень не раз оказывался в неприлично опасных ситуациях. С десяток раз его вызывали на дуэль разъярённые мужья, на чьих головах ветвились украшения в виде аккуратных рожек. Что ни говори, но происхождение раз за разом спасало ему жизнь. Всё дело в том, что в столице наложен строжайший запрет на дуэли среди дворян, и парень пользовался этим. Вместо себя он выставлял наёмных чемпионов, которые побеждали либо гибли, но, так или иначе, спасали ему жизнь.

Почему парень, пользующийся такой популярностью среди неприлично богатых, и нередко свободных женщин, так и не сделал свой выбор, догадаться не сложно. Он, как и многие другие молодые люди при дворе, жили мечтой о ней — королеве Жанне. Она часто меняла фаворитов, которых одновременно у неё могло быть несколько, и самый долгий её роман продлился не более двух лет. Каждый раз, когда наигравшись, королева расставалась со своим кавалером, Жанна одаривала мужчину несметными богатствами, и назначала его на высокую должность.

"Чтобы отыскать клад, не нужно рыться в земле. Чтобы отыскать клад, достаточно зарыться под королевскую юбку" — именно такая шутка ходила среди претендентов на королевское ложе.

Но, как бы он не старался, Жанна, словно не замечала его. Всеми доступными средствами парень узнавал о передвижениях королевы, и старался всегда быть у неё на виду. Он разучил все её любимые танцы, и блистал на каждом балу, но всё, чего он смог добиться — сухие, безэмоциональные аплодисменты королевы.

Перемены в его жизни наступили за пару месяцев до того, как далеко на западе, в варварских Землях, в заброшенной глиняной яме появился молодой еретик. Молодой, но почти отчаявшийся добиться своей цели соблазнитель, отправился на очередную, приуроченную бес пойми к чему, охоту. В компании своих друзей, десятков знатных столичных мужей и их слуг, сопровождаемые лаем охотничьих псов, они въехали в заповедные угодья. Он был здесь не раз, и точно знал, что двигаться надо на север, ведь именно оттуда егеря начнут загонять животных. Охотники не проехали по лесу и мили, как вдруг из кустов выскочил ужасающих размеров секач, и понёсся на героя нашего повествования. Его лошадь дико заржала, встала на дыбы, чуть не скинув наездника, а потом понеслась наутёк. Как бы он не старался, но остановить перепуганную кобылу ему было не под силу. Она неслась, раздирая бока об острые сучки. Ветки хлестали ему по лицу, оставляя на нём кровоточащие царапины, а он продолжал тянуть на себя поводья. В один момент, лошадь прыгнула через поваленное дерево, а парень ударился головой о толстую дубовую ветвь, и потерял сознание.

Нашли его только на четвёртый день, и совершенно в ином месте. Он лежал в грязи, у лесного ручья, в десяти милях от того места, где произошла встреча с секачом. Синий лоб — последствие встречи с веткой, и рваная, немного поджившая рана на лице, уродливо ползущая от подбородка к левой скуле.

Придя в чувства, и взглянув на себя в зеркало, парень совсем поник, а на лицах его друзей появились довольные улыбки. "Всё, теперь он нам не конкурент" — читалось злорадство в их глазах.

Но, всё сложилось иначе. В первый же день, как он вернулся в столицу, он, совершенно случайно, не желая того, попался на глаза королеве. Она удивлённо посмотрела на него, шепнула что-то одной из своих фрейлин, и поспешила удалиться.

Вот уже около полугода он был единственным, с кем Жанна проводила ночи. Она разогнала всех своих фаворитов. Позабыла о балах, которые кружили её ночи напролёт. Стала меньше интересоваться государственными делами, сократив общение с советниками до минимума. И всё это лишь для того, чтобы провести лишнюю минуту с ним — Размиком Фудлихом, её новой любовью.

В тот тёплый зимний вечер, он, как обычно, встал с огромной постели, оставив в волнах шёлковых простыней счастливую, довольно улыбающуюся королеву. Подошёл к огромному, панорамному окну, и рывком раздвинул тяжелые портьеры, украшенные вышивкой в виде золотых роз. Разомкнув защёлки, он взялся за ручки окон, и распахнул их, впустив в королевские покои потоки свежего воздуха. Парень взглянул вдаль, где далеко на горизонте, дневное светило медленно тонуло в Розовом море, оставляя на нём сияющие золотом отблески.

— Размик, ты снова желаешь заморозить свою королеву? — промурчала Жанна, укутавшись в одеяло так, что из-под него осталось видно лишь золотые локоны её волос.

— Простите меня, ваше величество, но ваши слуги вновь перестарались с истопкой каминов, — ответил парень, вдыхая воздух полной грудью.

— Нет, мой милый, дело не в каминах, — продолжила мурчать Жанна, пытаясь из-под одеяла дотянуться до пышных меховых тапок, выкрашенных в розовый цвет. — Дело в том, что ты до сих пор не привык к местному климату.

Намотав на себя одеяло, и всё-таки дотянувшись, и надев на ножки тапки, Жанна, с непередаваемой грацией, игривой походкой подошла к Размику, и прижалась к его спине.

— Хочешь, я перенесу столицу в твои родные края, и там тебе не придётся открывать окна, и морозить меня? — спросила она, проведя кончиком носа по плечу парня.

— Боюсь, что такие перемены придутся не по нраву вашим подданным, — улыбнулся Размик, и шрам на его лице зловеще искривился. Парень дотронулся до него, и тут же на его руку легла ладонь королевы.

— Не смей дотрагиваться до него, — приказала Жанна, и в её глазах блеснула злоба.

— Простите, я снова забылся, — виновато произнёс Размик, убрал руку от лица, и медленно повернулся. Королева скинула с себя одеяло, оставшись в одних лишь тапочках, взяла парня за руку, и медленно повела к постели.

— Ты же знаешь, почему я выбрала тебя. Знаешь, кого мне напоминает твой шрам, и что случилось с тем… — Жанна сделала паузу, подбирая подходящее слово, и вскоре продолжила. — С тем человеком. Он умер из-за меня, хотя я любила его. Любила, и в тоже время ненавидела, так же, как люблю и ненавижу тебя.

— Каким он был, твой дядя Лакс? — неожиданно для королевы, спросил Размик. Но, она не рассердилась на это. Жанна пихнула парня в грудь, и тот, раскинув руки в стороны, завалился на постель. Скинув с ног тапочки, королева взобралась на него сверху, прижалась грудью, и нежно поцеловала.

— Если желаешь, поговорим о нём позже, — томно прошептала она.

— Поговорим о нём сейчас, — настойчиво заявил Размик.

— Что ты себе позволяешь? — зашипела Жанна, и отстранилась от губ своего фаворита.

— Меня просили передать тебе привет от дядюшки Лакса, — скороговоркой выдал парень, выхватил откуда-то из-под подушки клинок, и с силой ударил им в грудь королевы.

Словно встретив невидимую преграду, лезвие кинжала на мгновение остановилось перед обнажённым телом Жанны. Орудие возмездия озарилось розовым свечением, и всё-таки вонзилось в сердце удивлённой женщины.

Парень скинул с себя мертвую королеву, и бросился к своим вещам. Поспешно одеваясь, через открытое окно, он услышал звуки сигнальных труб. Горнисты надрывно выдували тревогу, заставляя Размика ускориться. Он разбежался, оттолкнулся ногой от низкого подоконника, и выпрыгнул в розарий…

Тело Размика нашли неподалёку от восточных ворот дворца. На нём не были ни единого следа, который мог бы указать на причину смерти парня. Продолжая выяснять обстоятельства гибели королевы, Епископ Шин-ра-Одимус, по прозвищу Рычащий Ворон, узнал, что незадолго до обнаружения тела парня, были убиты четыре стражника восточных ворот, и ещё один бесследно исчез. Час спустя, стражника обнаружили мёртвым на заднем дворе одного из городских трактиров.

Только тогда Рычащий Ворон понял с чем, а точнее с кем имеет дело. Склонившись над телом стражника, он вонзил пальцы в глазницы трупа, вырвал глаза, и крепко сжал их в своих руках.

— Женщина… Южанка… Невысокая… Полная… Идёт на север по улице Роз… Схватить её!!! — взревел Епископ.

Её нашли, но было уже слишком поздно. Она лежала в большой луже, в тёмном проходе между двумя домами. Инквизиторы аккуратно перевернули её, и увидели лицо женщины, из пустых глазниц которой медленно сочилась кровь…