Сквозь измерения

Глава 15. Назад

Для отряда из Изумата Иран определил цену в две золотых за каждого, кто хотел избавиться от следа чёрного измерения. Он, разумеется, был уверен, что безбожно продешевил, учитывая, что это, по сути, была плата за жизнь, и успокаивало его только то, что мужчины Изумата посчитали рассказ Эмиэля полной чушью и платить за снятие вымышленного проклятия отказались. Взбешённый таким пренебрежительным отношением Асин пожелал их отряду «счастливо сдохнуть» и демонстративно хлопнул дверью. Остальные же, прежде чем уйти, попытались более-менее нейтрально попрощаться: «хотя бы не как с трупами», как это позже определил Шиин.

Уже в своих комнатах Ная после короткого отчёта Эмиэля, присоединилась к пожеланию Асина. Немногим позже она приказала всем собираться в Има. Больше в Норгиле, по её мнению, делать было нечего, так что вскоре отряд привычно разошёлся по городу, чтобы закупить всё необходимое в дорогу.

— Какого проклятого демона ты тут делаешь?! — Зирану внезапно достался увесистый подзатыльник. — Я тебя где только не искал! Как ты в Норгиле вообще оказался?!

— Дядя?! Откуда ты здесь? — парень ошарашено захлопал глазами, глядя на мужчину, поймавшего его возле таверны на пути с рынка, где он на последние оставшиеся у него деньги покупал себе еду в дорогу и по поручению Ирана новую «нормальную» спальную шкуру. Ту, что у него была до этого, тот обозвал «дырявой дрянью» и час назад выкинул.

— Я-то тут по заданию! А вот что ты тут забыл?! — продолжил орать на него Шан.

— Он со мной, — внезапно раздался позади них женский голос.

— Госпожа Ная? — удивлённо уставился на неё Шан.

— Как видишь, — хмыкнула предводительница, — твой племянник увязался за мной хвостом, так что пришлось тащить его с собой. Не переживай: пока он со мной, не помрёт.

— Но… — Шан, нахмурившись, сделал какой-то неопределённый жест рукой. — В Изумате его ждёт его предводитель. Они уже начали искать замену на его место в отряде…

— Ваши предводители и отряды — пустой звук. Пусть ищут. Зиран не вернётся, — отрезала Ная, — он уходит со мной в Таэмран.

— При всём уважении! — неожиданно агрессивно зарычал Шан. — Это не тебе решать!

— А кому? — глядя ему в глаза, усмехнулась женщина. — Тебе что ли? Сделай одолжение, распродай его собственность в Изумате, чтобы ему хватило денег заплатить мне за сопровождение.

— Не переходи границы! — Шан, сжав кулаки, повысил голос. — Зиран — не твоя игрушка, чтобы ты могла решать его судьбу!

— Следи за тоном, мужчина, — безразлично хмыкнула в ответ Ная, — мы не в Изумате — я не позволю здесь так со мной разговаривать. Ты получил приказ — выполняй! А у тебя, Зиран, есть час, чтобы поговорить с дядей, пока я схожу к Матери Арин, предупредить её, что мы уходим. Когда вернусь, ты должен быть в полной боевой готовности.

Парень молча кивнул, поймав себя на том, что подчиняется предводительнице, уже даже не задумываясь.

— Ты действительно не собираешься возвращаться? — спросил его Шан, когда Ная уже скрылась из виду.

— Да, — чуть виновато опустил голову Зиран, — прости, дядя, но я действительно уйду с ней.

— Ты же понимаешь, что она никогда не будет твоей женщиной, — Шан вздохнул, оперевшись спиной о стену таверны, — даже если ты пойдёшь за ней в Бездну. Ная Лияр — известная по всему подземному миру предводительница, приручившая феникса и пожертвовавшая им, чтобы убить Демона объявившегося в Таэмране. Ты для неё не больше чем забавная зверушка, таскающаяся по пятам.

— Интересно, а ты вот это не мог мне сказать, когда я ей помаду в Изумате покупал? — огрызнулся на дядю парень. — Спасибо, сейчас я уже и сам знаю, кто она. Но ухожу я с ней не поэтому — ни на какие отношения я уже давно не рассчитываю. У неё вон две куклы с идеальными лицами и прущей из ушей магией. Я ей третьим точно не вписался. Я ухожу, потому что она даёт мне шанс на нормальную жизнь.

— Чем тебе твоя нынешняя жизнь не нравится? — не понял старший мужчина.

Зиран глянул на него как на сумасшедшего, удивлённо приподняв брови:

— А тебя устраивает жить в городе, где тебя не учат и не защищают?

— За эту учёбу и защиту тебе придётся пожертвовать свободой, — напомнил племяннику Шан, — жизнь в других городах не такая спокойная. Мне кажется, ты слабо себе представляешь, что значит жить под командованием женщин.

— Тебе кажется! — Зиран фыркнул, демонстративно сложив руки на груди. — Я два месяца живу под командованием Наи. Отлично себе представляю, во что она может мою жизнь превратить, просто потому что ей скучно по тоннелям, например, тащиться. Мне сейчас ещё месяц в ритме «хоть бы не сдохнуть» предстоит. Вот только за все мои двадцать лет никто кроме неё ни разу даже не попытался подумать о том, каким будет моё будущее.

— Я всё время думал о твоём будущем! Следи за тем, что говоришь! — прикрикнул на парня дядя.

— Тогда почему ты мне ни разу не сказал, что мои навыки к двадцати годам не дотягивают даже до того, что в других городах каждый умеет уже к пятнадцати-шестнадцати?! Почему не сказал, что Изумат может рухнуть в любой момент?! Почему не сказал, что даже золотые статуи — ложь?! — в голосе Зирана начало сквозить такое отчаяние, что Шан невольно опустил глаза. — Почему не сказал, что в других городах, даже не смотря на жёсткие системы подчинения, тебя никогда не бросят одного..? Ты знал, и ничего не сказал!

— Даже если бы я сказал, я бы сделал тебе только хуже, — попытался оправдаться мужчина.

— Почему ты сам не уходишь? — парень, казалось, действительно искренне не понимал.

— Мне и в Изумате нормально, — Шан пожал плечами, уже в принципе понимая, что переубеждать узнавшего правду племянника было бесполезно, — работа есть, женщина есть, всё есть. Ради чего мне уходить? Три тысячи лет всё было нормально, а тут вдруг должны напасть монстры? Не исключено конечно, но и уходить из-за этого я не вижу смысла. Меня моя жизнь устраивает. Я не готов постоянно склонять голову и выслушивать вот это «следи за словами, мужчина». Я не считаю себя хуже, только потому что родился мужчиной. Меня моё положение в Изумате более чем устраивает. А ты выбирай сам, но вещи твои я продавать не буду. Ная мне не госпожа — подчиняться я ей не обязан.

— Ох, не слышит она тебя… — парень неожиданно поймал себя на том, что улыбается. Ему сейчас почему-то казалось, что за его спиной незримой поддержкой и опорой была вся сила его, пусть и временной, предводительницы. Видимо, именно так изначально и должны были ощущать себя члены чьего бы то ни было отряда. Наверное, именно поэтому мужчины Наи так любили её — они тоже чувствовали это.

Разговаривая с дядей, Зиран вдруг понял, что уже не может разделить его восприятие мира. Он уже слишком много видел, чтобы вернуться в город, где не было единой системы власти, превращающей его в целостный, слаженно действующий механизм. В Норгиле это ощущалось: Норгиль был словно литой доспех, где не было тех, кто оставался сам по себе. Здесь была чёткая иерархия: за каждого кто-то отвечал, никто не пытался в открытую перегрызть друг другу глотки. И главное, здесь был огромный храм с пылающим внутри предвечным пламенем и идущим от него запахом ароматических корений. Величественные статуи Богов, жрицы в чёрных масках. Зиран за этот месяц часто ходил на Главную площадь, чтобы посидеть на ступенях храма и посмотреть, что происходит там внутри. Невероятная концентрация какой-то потусторонней магии, которую он раньше никогда не ощущал, заставляла сердце парня биться сильнее. Его завораживал огонь в золотой чаше — серебряная звезда Хаоса на потолке сияла в его всполохах, словно живая, и Зирану казалось, будто эти красно-белые отблески отражались где-то внутри него, пробуждая что-то невероятно важное, невероятно ценное, невероятно прекрасное, нужное. «Это огонь жизни, — сказала ему проходящая мимо жрица в тот день, когда парень впервые осмелился подняться по ступеням достаточно высоко, чтобы увидеть величественное пламя, — он пылает и в тебе, потерянный ребёнок Хаоса. Возвращайся домой.»

Зиран после этого ещё несколько дней мучал Шиина, требуя рассказать ему всё, что тот знал о храмах, жрицах и Хаосе. Услышав, что в Таэмране был Дом Хелен, члены которого всю свою жизнь занимались служением храму, уверенность парня в том, что он отправится в Таэмран возросла многократно. Он хотел попасть в этот Дом, он хотел чувствовать эту невероятную атмосферу храма Хаоса постоянно. С того дня, как с ним впервые заговорила жрица, он видел своё будущее только там. В его мечтах на его лицо уже наносили золотую краску, он помогал с подготовкой церемоний, подносил жрицам порошок ароматических кореньев, чтобы те бросили его в огонь. Необъяснимое, не поддающееся описанию пламя загорелось в его душе и больше не гасло.

Ная, выслушав чуть смущённое, взволнованное и сбивчивое, но полное трепета и благоговения признание парня, когда он решился рассказать ей о своих желаниях, пообещала, что постарается помочь ему попасть в Дом Хелен, и теперь он готов был следовать за ней куда угодно. Привилегия быть мужчиной в Изумате его больше не прельщала. Всё, что его теперь интересовало — это возможность посвятить свою жизнь Богам Хаоса и их льющейся в города тёмных эльфов магии.

Ная вернулась из Дома Арин довольно быстро, и дольше всех, как обычно, ждали уже по традиции с кем-то пылко прощающегося Кьяра. В качестве извинений танцор вручил своему отряду свёрток с жареными орехами, чтобы им было чем заняться, пока он переодевался в доспех. Зиран смаковал орехи, бывающие только на столах власть имущих, с особым удовольствием, понимая, что, возможно, это был для него первый и последний раз, но задаваться своими уже извечными вопросами относительно профессии Кьяра не переставал:

— Ради интереса, сколько ты берёшь за один раз? — спросил он, когда танцор, наконец, вышел к остальным на улицу уже в почти полной боевой готовности.

— От одной золотой, — на ходу заплетая волосы, отозвался тот.

— И сколько же ты в год зарабатываешь с такими ценами? — не удержался от очередной колкости парень. — Хоть пара покупательниц находится?

— Ну, в среднем, при условии что мы в городе, в неделю я зарабатываю примерно пятнадцать золотых. Но в городах я обычно провожу только один месяц их трёх, благодаря неугомонности Наи, так что в год где-то двести сорок получается, — по-прежнему держа в зубах ремешок для волос, подсчитал танцор, — но реально на руках у меня остаётся меньше, конечно. На внешность всё равно много уходит: то шрамы какие-то после боёв с монстрами, то ещё что-то… Сейчас бы, кстати, уже руками заняться: кожа грубоватая становится. Аэн?

— Зачем тебе в тоннелях? — вздохнул целитель, с улыбкой наблюдая за тем, как Зиран открывал и закрывал рот, из которого не вылетело ни единого внятного звука, настолько он был поражён небрежно названной танцором суммой, заработанной умением нравиться женщинам. — Да и, ты же знаешь, я не очень хорош в таких вещах: я на здоровье специализируюсь, а не на красоте.

— В смысле зачем? Я ж не один в тоннелях, да и в Има русалки… — рассмеялся Кьяр, наконец закончив приводить себя в надлежащий вид.

— А ещё у тебя грудные мышцы меньше стали, ты заметил? — ехидно поддразнил его Иран. — Это тоже к целителям?

— Что?! — Кьяр почти взвизгнул, тут же принимаясь быстро расстёгивать свой доспех, чтобы проверить.

— Да шутит он! — перехватила руки танцора Ная, с укоризной глянув на гаденько хихикающего Ирана.

Тем не менее, что бы она теперь ни говорила, а то, что Кьяр всё свободное время в тоннелях будет заниматься своей грудью, уже было понятно по его нахмуренным бровям, недовольно поджатым губам, и тому, как он напрягал и расслаблял мышцы под доспехом, пытаясь понять изменилось ли что-то за последнее время или нет.

Путь до Има занял примерно столько же, сколько и от него до Норгиля. Ная всё так же гоняла Зирана, именуя этот процесс тренировками. Парень всё так же пытался каким-то чудом при этом выжить, но в этот раз уже терпел всё молча, понимая, что в первую очередь это нужно было ему, а не предводительнице.

После завала в нескольких часах от Има звезда Ариена снова засияла, заклинание, отбрасывающее от грота снова не сработало, и вот, спустя три месяца отряд снова оказался в пещере перед затопленным городом.

Едва заметив Кьяра, русалки радостно загомонили своими шипящими голосами, выпрыгивая на берег, чтобы встретить и обнять танцора. Рашшас сперва видно не было, но вскоре на гранитных плитах оказалась и она. С видом властительницы мира она растолкала остальных девушек, чтобы забраться к Кьяру на колени и впиться в его губы. Ная, бросая вещи на пол пещеры и глядя на это представление, только закатила глаза.

— Позовите кого-нибудь из ваших главных, лучше Шенсу, — обратилась она к русалкам, когда те закончили с первым заходом бурной демонстрации того, как они соскучились по мужскому вниманию.

Через минут двадцать к берегу, к удивлению Наи, приплыла не только Шенса, но и Рисса и ещё две беловолосых девушки, которых предводительница видела впервые.

— Надо полагать, раз на поверхности появились все четыре главы, объяснять, зачем я здесь, не нужно, — усмехнулась Ная.

— Мы знаем, что ты хочешь разрушить золотое измерение, — в тон ей хмыкнула Рисса, — у нас было достаточно времени, чтобы подумать об этом.

— Вот как? — приподняла брови тёмная эльфийка. — И что же вы решили?

— Одну из нас недавно ранили прямо под водой, — с очевидной злостью в голосе зашипела одна из незнакомых русалок с кроваво-красными глазами, — если ты можешь, иди и спали всех тварей, что там прячутся! Потери среди своих нам не нужны. Мы должны знать, что здесь происходит, и насколько безопасно тут оставаться. Если выяснится, что нападения не прекратятся, нам придётся покинуть Има.

Предводительница невольно передёрнула плечами, увидев острые агрессивно обнажённые зубы, мгновенно напомнившие ей о шраме от укуса Риссы на голени. Эта отметина у Наи хоть и сошла, когда Ариен сам предложил вернуться в Има, но воспоминания о том, как на живую вырывают кусок плоти, ещё были достаточно свежи, чтобы вызывать вполне очевидную негативную реакцию. Впрочем, Ная быстро взяла себя в руки.

— Я не думаю, что мы сможем полностью разрушить целое измерение, скорее мы просто пробьём небольшую брешь, чтобы попасть внутрь, — поняв, что её не собираются останавливать, предводительница заговорила с русалкам в спокойном, даже почти дружелюбном тоне, — но я не знаю, что при этом произойдёт. Мы не смогли найти о золотом измерении совершенно никакой информации, поэтому не можем предсказать результат воздействия на него. В любом случае, я бы предложила вам либо уплыть в реку под сводом и спрятаться там за барьером, либо вообще побыть на берегу, пока не будет ясно, вскрыли ли мы что-то опасное или нет.

— Это, — Шенса указала на магический круг на потолке, — ты говорила, что оно всё ещё работает. Мы спрячемся на берегу за этой защитой. Запусти её.

Ная с сомнением глянула на потолок, после чего только покачала головой:

— Чтобы её запустить на полную мощность, нужны сотни магов — нас девяти не хватит.

— Нас не хватит, но девочки ведь могут сами прочитать заклинание, — вклинился в разговор лежащий неподалёку в обнимку с Рашшас и другими русалками Кьяр.

— Кстати, это идея, — согласилась Ная.

— Мы не умеем читать, — напомнила Рисса.

— Достаточно просто озвучить, — возразила предводительница, — память-то у вас хорошая. Можете просто наизусть выучить или повторить за Кьяром, например. Этого будет достаточно.

— Тогда нужно заранее попробовать, — задумалась четвёртая, молчавшая до этого, русалка, — впрочем, мы в любом случае будем ждать на берегу независимо от того, получится запустить круг или нет. Когда ты собираешься пробивать брешь?

— Завтра, — констатировала Ная, — сегодня моему отряду не помешает отдохнуть после дороги.

— Тогда сегодня мы принесём вам еды, а завтра, когда вы будете готовы, мы прикажем всем выбраться из озера, — кивнула Шенса.

— Вы ведь не видите чёрное измерение? — остановил уже собравшихся было уплыть русалок Ариен.

— Нет, — подтвердила Рисса, — даже рождённая от светлого эльфа Нацца не видит. Скорее всего его скрывает золотое.

— Тогда можем ли мы попросить её попробовать заглянуть в брешь, которую завтра пробьём? — мечник присел у воды, чтобы по возможности не смотреть на тех, с кем разговаривал сверху вниз. — Возможно, она сможет увидеть что-то, чего не видим мы, и это окажется полезно в дальнейшем сражении. Ведь после нам, возможно, придётся сделать брешь и в чёрном измерении, чтобы пройти к Жрице.

— Спрашивай Наццу, готова ли она так рисковать или нет. Мы за неё такие вещи решать не можем, — отрезала красноглазая агрессивно настроенная русалка, прежде чем нырнуть.

Дозваться Наццу с берега у Ариена не получилось: она то ли не слышала, то ли намеренно игнорировала его. В следующие шесть часов она тоже так и не появилась. Однако, когда отряд уже укладывался спать, она внезапно выпрыгнула на гранитную плиту и долго вглядывалась в каждого дроу у свода пещеры, прежде чем раздражённо ударить хвостом по воде и снова исчезнуть, бросив «я отвечу вам завтра». Что она пыталась для себя решить, никто из тёмных эльфов не понял, но возможности как-то подтолкнуть русалку к тому, что им было нужно, у них тоже не было, так что оставалось смириться и ждать.

Лёжа на спальной шкуре на полу пещеры Има, Ная внимательно прислушивалась к чувствам своих мужчин: Эмиэль, как всегда, был абсолютно спокоен, у Шиина тоже не было особых эмоций, зато Асин, укрывшись с головой, чтобы голубоватый свет жуков под потолком не мешал спать, в нетерпении крутился, как волчок, предвкушая грядущие события. Аэн был немного напряжён, но его беспокойство было направлено скорее на себя, чем на отряд — вероятнее всего, он опять прикидывал, как позаботиться обо всех и сразу, если ситуация завтра вдруг выйдет из-под контроля. В душе Ирана царило приятное возбуждение: Ная предполагала, что мысленно он уже был в очередной таверне, рассказывая грудастым торгашкам о своих невероятных подвигах. Вымотанный русалками Кьяр спал, но предводительница и так знала, что он доверял ей и вряд ли сильно нервничал. Ариену же предстояло впервые в жизни довести свою магию до предела её возможностей и прожечь границу измерений, однако прямо сейчас он был совершенно расслаблен. Он засыпал, уложив Наю на своём плече, и всё остальное пока было для него абсолютно неважно. В целом, Ная его умиротворённость разделяла: до испытаний и опасностей ещё было время, и даже если завтра их обоих ждала смерть, они в любом случае погибли бы вместе — переживать было не о чем.