Сквозь измерения

Глава 18. По своим местам

Всё то время, что Наи с Ариеном и Ираном не было, весь оставшийся за защитным кругом отряд смотрел на Эмиэля, потому что только он мог сказать, были ли те ещё живы или нет. Но мужчина целых два часа изображал каменное изваяние и совершенно не менялся в лице, даже не смотря на то, что его абсолютно не к месту активно пытались соблазнить русалки. Зиран на них, кстати, за это в очередной раз обиделся: их, казалось, интересовал кто угодно, кроме него.

Эмиэль же пошевелился только тогда, когда возле берега за барьером послышалось гневное рычание предводительницы:

— Напомните мне, какого лысого гоблина мы вообще решили, что нам нужно рушить золотое измерение?! — требовала она.

— Ты хотела попасть в нём в храм и там что-нибудь узнать… — судя по интонации Ирана, он не знал, насколько серьёзно нужно было отвечать на заданный вопрос, и стоило ли вообще это делать.

— А почему мне никто в тот момент не напомнил, что я в золотое измерение всё равно никак не попаду?! — рявкнула непонятно на кого появившаяся из-за магической завесы женщина.

— Да кто ж знал! — Иран всплеснул руками и поспешил к остальному отряду, чтобы не отбиваться от разъярённой Наи в одиночку.

— Боги, в какую дыру я засунула свою логику! И ты, Эмиэль! — предводительница, к облегчению Ирана, переключилась на других мужчин. — Вообще, мы все идиоты!

Эмиэль внезапный порыв недовольства его навыками здраво мыслить выдержал молча, но вместо него в спор с Наей полез Асин:

— Ариен пытался тебя остановить… — начал отпираться маг.

— Ариен вообще сам виноват во всём, что случилось, — вздохнул мечник, привалившись спиной к стене чуть поодаль от всех.

Он всё ещё чувствовал себя отвратительно. Измотанное тело ныло, магия была почти на нуле, а эмоционально его сегодня потрепали так, что ему уже просто хотелось побыть в одиночестве, и чтоб его никто не трогал, пока он хоть немного не восстановится, но гоблина лысого Ная бы сейчас отпустила его куда-то одного. Оставалось сидеть и удивляться, где она брала силы, чтобы ругаться. Впрочем, он не сомневался, что как только она от души проорётся, она тут же уснёт минимум часов на десять.

— Разве что в том, что мы узнали всю правду! — предводительница самобичевания мечника предсказуемо не оценила, поэтому в него тут же полетела её разодранная перчатка, от которой ему было откровенно лень уворачиваться.

— Что вы узнали?! — Зиран импульсивно схватил женщину за предплечье, едва услышав её фразу. — Ты же не будешь хранить это в секрете?! Ты обещала мне…

Ная фыркнула, стряхнув с себя его руки, и села напротив своего отряда и русалок, чтобы пересказать всё, что им с Ариеном открыла Жрица. Почти час в пещере был слышен только её голос.

— В общем, никакая она не Жрица Изумата — она Жрица Има и только Има. А Изумат действительно не имеет никакой связи с Богами, — закончила предводительница.

Повисла тишина, в которой мужчины Наи переосмысляли всё, что они теперь знали, а русалки обеспокоенно смотрели на своё озеро. Для присутствующих здесь дроу, кроме Зирана, все новости были просто интересными, для русалок — довольно паршивыми.

— Десять лет… — парень, уставившись в землю, нервно ковырял ногтем трещину в гранитной плите: его явно задело то, что рассказала Ная, но он очень старался этого не показывать. — А потом здесь будет два мёртвых города?

— Кто знает, — Ная вздохнула, представляя какого ему было слышать, что место, где он родился и вырос будет безжалостно уничтожено монстрами, — мы попытаемся предупредить Изумат, но ваши главы не особо любят слушать. Информацию мы им предоставим, а дальше это уже их выбор. В общем, собираемся в Изумат.

— Хорошо, — кивнул Зиран, — я бы тебе предложил в этот раз вместо бюстгальтера купить доспех, но, боюсь, мне для этого в рабство придётся продаться…

— Да, доспех тебе подрали основательно, — подтвердил Аэн, в очередной раз пробегая взглядом по рваным дырам на груди, бедре и рукавах женщины, — давай я тебя осмотрю?

Ная тоже окинула себя оценивающим взглядом и поморщилась:

— Опять мне голой по тоннелям шляться! От доспехов одни лоскуты кожи остались…

— До Изумата всего три дня, — слабо улыбнулся Зиран, — с твоими способностями ты и голая дойдёшь.

— Ты что издеваешься, в Изумате доспехи покупать?! — неожиданно снова вспыхнула предводительница. — Да даже если бы их у вас умели делать, откуда там женские?! Мне так до самого Норгиля тащиться, как минимум! И то, я бы предпочла в Крипсаре нормальный доспех, как у Ариена взять. По нему вон несколько раз когтями и зубами проехались, а на нём ни следа! Хочу такой же!

— Угомонись, — попытался обнять Наю Кьяр, — купим в Норгиле временный, а в Крипсаре такой, как у Ариена.

— Хорошо хоть… — женщина завела руку за спину и внезапно оборвала свою фразу на полуслове. Её лицо выразило сразу целую гамму эмоций, и танцор, глянув ей за плечо, благоразумно отодвинулся подальше.

— Что..? — начал было Асин, но предводительница внезапно запустила огненный заряд в сторону руин в воде, и маг тут же последовал примеру Кьяра.

— Ещё и мои клинки! — вскочив на ноги, рявкнула в сторону озера женщина. — Мои любимые, инкрустированные гранатом, выкованные на заказ клинки! Забыла просто по дури! Чтоб тебе в бездну провалиться с твоими заклинаниями!

— Ты забыла в чёрном измерении клинки? — не особо успешно пытаясь не засмеяться, не удержался от комментария Асин. — Именно забыла, да?

— Ты не расслышал? — резко развернулась к нему предводительница — в её глазах полыхала настоящая ярость. — Да, именно забыла! Совершенно по-идиотски забыла два проклятых дорогущих клинка в другом измерении! Хватит хрюкать!

— Как ты могла забыть клинки? — не понял Эмиэль.

— Я думала, я там сдохну, и положила их на землю, чтобы обнять Ариена напоследок, — Ная успокоилась также внезапно, как и разозлилась, — я думала, это наши последние минуты, так что уже не беспокоилась о мечах. А потом, когда всё слишком быстро изменилось, я атаковала магией и про них не вспомнила…

— Жаль… Тебе ведь их в Доме Ар'тремон ковали. Ни в Савиндере, ни в Крипсаре, ни в Норгиле я по пути сюда достойных парных клинков тебе на замену не видел… — задумался Кьяр. — Парное оружие вообще не очень популярно, а найти такое, чтоб не расплавилось с первого же раза, как ты пустишь по нему огонь, ещё в разы сложнее…

Рассуждения танцора были вполне объективными, поэтому все остальные мужчины теперь вопросительно смотрели на свою предводительницу, ожидая что она скажет. Даже не смотря на то, что её основным оружием была магия, а не мечи, путешествовать по тоннелям без клинков было крайне опасно: использовать огонь можно было не везде и не во всех ситуациях, а сражаться всё равно было как-то нужно. Пусть Ная и была под защитой отряда, это не означало, что из-за того, что она оказалась безоружной, ни у кого бы не возникло никаких сложностей. Проблему нужно было решать, и решать в ближайшее время. К тому же своё задание в Има отряд уже выполнил — больше его здесь ничего не держало: нужно было идти отчитываться сперва в Норгиль, а потом и к Матери Ар'тремон.

— Так мы возвращаемся в Таэмран? — после небольшой паузы немного не сдержанно поторопил предводительницу с решением Аэн.

В голосе целителя слышалась скрытая надежда, и Ная, обняв себя руками, бросила задумчивый взгляд на воду. Какое-то время она стояла молча, после чего повернулась к Аэну с тёплой улыбкой:

— Да, возвращаемся, — подтвердила она, — соскучился по дочерям?

— Очень, — немного смущённо опустив глаза, признался целитель.

— А я вот даже знать не хочу, за что на этот раз в череп получу из-за выходок моего засранца! — Асин демонстративно развалился на полу пещеры, всем своим видом показывая, что ему и тут было нормально, но по его лицу не сложно было прочитать, что он тоже уже с удовольствием увиделся бы и с сыном и Кайрой.

— Нужно купить Закани что-нибудь фиолетовое, — задумался Эмиэль, — Кьяр, ты не видел в городах по пути что-нибудь подходящее?

— В Савиндере можно заказать пояс из кожи… — начал было танцор.

— Что-нибудь не как для Наи, — посмеиваясь, оборвал его Эмиэль.

— А, ну тогда можно в Норгиле ей серьги заказать! — тут же сменил направление своих размышлений Кьяр. — Думаю, ей будет приятно, если ты принесёшь ей что-нибудь с жемчугом из Има. Хотя, ей, наверное, больше перламутр понравится. Такие, знаешь, длинные серьги, по три цепочки с объёмными фигурками на концах. Можно в форме листьев сделать, или шариков…

Перед Эмиэлем менялась иллюзия, демонстрируя ему различные варианты будущего подарка для Закани, и он нежно улыбался, мысленно примеряя их на женщину. Танцор с головой погрузился в свои бесконечные идеи, и хоть Эмиэль уже и определился, прерывать его он не торопился, потому что на создаваемые им в воздухе разнообразные украшения с нечитаемым выражением лица смотрел Шиин. Ная тоже это заметила. И ей тоже было очень интересно, решится ли её брат сделать подарок Кали или нет: если да, то это будет его первым знаком внимания оказанным миловидной смотрительнице. Хоть предводительница и знала, как Шиин воспринимал отношения с женщинам, она всё же надеялась, что в их мире в конце концов найдётся та, кто заставит и его сердце забиться чаще. Кали Нае нравилась, так что было бы здорово, если бы она оказалась той самой.

Русалки возвращались в воду, а оставшиеся на берегу дроу уже мысленно были в Таэмране. Проводив глазами Шенсу с Риссой, Ная в очередной раз вздохнула: хвостатым девушкам теперь предстояло решить, хотели ли они оставаться здесь с учётом опасности чёрного измерения или нет. Русалки прожили в Има всего двадцать лет и, вот, снова оказались перед нелёгким выбором, покидать ли свой не так давно обретённый дом или нет. Хотела бы предводительница знать, как они в итоге поступят, но это было не её дело.

Пока мужчины бурно обсуждали, что им нужно было сделать в городах на обратном пути, Ная, завернувшись в спальную шкуру, уснула: как бы она не сопротивлялась усталости, а вымоталась она сильно.

— Ты куда? — заметив тихо вставшего со своего места Ариена, спросил Иран.

— Дайте мне немного побыть одному, — слабо улыбнулся тот.

Останавливать его никто не стал, и мечник вскоре скрылся в тоннеле. Том самом, что когда-то оставила для своего побега Сайера. «Как иронично», — поймав себя на последней мысли, хмыкнул про себя мужчина. Его снова грызло чувство вины, от которого ужасно тянуло спрятаться, но было негде. Пройдя минут двадцать, мечник остановился и опустился на землю. Ему тоже сильно хотелось спать, но ещё больше хотелось хоть немного побыть наедине с собой.

В его голове, не переставая, сменялись картинки воспоминаний. Ная за последние три часа столько раз нарушила правила, касающиеся храмов и жриц, что ему даже считать не хотелось. Одни двери чего стоили. Он искренне надеялся, что его госпоже это сойдёт с рук, раз Главная Жрица над всем этим только посмеялась. Иначе он будет виноват ещё в одном её очередном наказании. Плети, раны — сколько всего Ная из-за него уже вытерпела. И самое ужасное, что она не говорила по этому поводу ни слова. Он второй раз чуть не стал причиной её смерти — на этот раз он сам чуть не убил её, а ей как будто было всё равно. Хоть бы ударила, наорала. Если бы она достала плеть, это было бы уместно и правильно. Ариену бы так было проще: кровь за кровь. Но ничего этого не было, и он по опыту уже знал, что и не будет. Его угрызения совести никому были не нужны. Более того, мечник знал, что когда Ная проснётся, то по дурной башке он получит именно за то, что сидит сейчас в одиночестве и занимается бесполезным самобичевания, а не за то, что опять не подчинился ей в чёрном измерении.

Он и сам понимал, что никакого смысла в его страданиях не было, но эмоции бушевали и просто так подавить их не получалось. Если бы он не знал Наю, он бы сейчас предпочёл уйти и больше никогда не попадаться ей на глаза, но он был абсолютно уверен, что она бы его и в Бездне нашла, поэтому всё, что он мог себе позволить, это тихо посидеть, утопая в своих сожалениях, пока она спит.

Он ведь знал, что мужчинам нельзя заходить в храмы, но всё равно влез, думая, что храм Има мёртв, и это уже не будет нарушением правил. Он думал, что раз его пустила Жрица, то всё в порядке. Он и предположить не мог, что та в итоге его руками накажет за всё это Наю. Как всегда и считалось в мире дроу: в проступке подчинённого виновата предводительница — ей больше всех и доставалось. Ная этого никогда не боялась, но последнее, чего хотел бы сам Ариен — это быть причиной её страданий. Вот только его своевольной госпоже было всё равно, чего он там в такие моменты хотел. Мечник был уверен, что, окажись они снова в подобной ситуации, ради того, чтобы добиться своего, Ная бы снова подставилась под удар. Как бы Ариен к этому ни относился, она бы всё равно предпочла наказание поражению.

Ко всему прочему, мечнику ещё предстояло рассказать предводительнице, как она получила свои чуть не убившие её раны: он ещё не признался ей, что был готов отказаться от своей магии света. Ариену даже представлять не хотелось, что Ная на это скажет. Она любила его свет сильнее, чем он сам. Ведь именно эта магия делала его таким, каким он был, хоть ему периодически это и не нравилось. Он бы, может, и хотел быть таким же суровым и уравновешенным, как Эмиэль, но природа его энергии света ему не позволяла. Его подарками судьбы были чрезмерная эмоциональность и проклятая мягкость характера. Ариен и сам часто замечал, насколько его поведение отличалось от поведения других мужчин. Обычно его это не волновало, но в такие моменты, как сейчас, ему хотелось в бездну вместе со всем этим провалиться. Сейчас, благодаря всевозможным нахлынувшим разом чувствам, он с трудом мог понять даже из-за чего именно ему было настолько плохо.

Наверное, если бы не вымотанное тело, он бы ещё долго копался в себе и мысленно винил себя за всё, что произошло, но в какой-то момент усталость взяла своё, и Ариен, прислонившись спиной к стене тоннеля, уснул.

Разбудило его лёгкое прикосновение к щеке:

— Звёздочка… — тихо позвал его до боли родной голос.

— Какая Звёздочка? — выдохнул мечник, убирая от себя руку Наи. — Я чуть не убил тебя сегодня.

— Дурная, но бесконечно любимая и самая дорогая. Не убил же, — женщина немного раздражённо отбросила в сторону его мешающую ей ладонь и обхватила его лицо, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Хочешь сказать, сможешь меня простить? — вопрос вырвался быстрее, чем Ариен успел осознать всю его напрасность.

— Простить? Нет. Конечно нет. Не смогу — прощать нечего, — предсказуемо фыркнула предводительница, — ты такой, какой ты есть. Я никогда не ждала от тебя безропотного подчинения. Если бы мне нужен был кивающий болванчик, я бы купила себе раба. Я тебя поэтому и ценю, потому что точно знаю, что ты не промолчишь, если я не права, — понятия не имею, зачем Жрица устроила это показательное выступление.

— Она предложила мне заменить мою магию света на обычную огненную, — не видя смысла оттягивать неизбежное, немного неуместно признался Ариен.

Ная, успевшая уже забраться ему на колени, замерла и напряглась.

— Скажи мне, что ты отказался! — потребовала она.

— Я согласился. Именно это и ранило тебя в грудь, — едва слышно прошептал Ариен. Самое страшное, что он до сих пор не проверил, изменила ли Жрица на самом деле его магию или нет. Он боялся обнаружить, что его желание сбылось. Точнее, он боялся возможной реакции Наи на это.

— Сейчас же покажи мне свою магию! — предводительница с силой вцепилась в его запястья.

— Я сейчас не в лучшем состоянии, чтобы пользоваться магией, — повинуясь какому-то неясному внезапному порыву потянуть время, мечник дёрнул руками, сбросив с себя пальцы Наи. Но в следующий же момент к его груди прижались её ладони, и он почувствовал, как в его тело хлынула энергия. — Прекрати! У тебя сейчас тоже не столько сил, чтобы делиться ими со мной! — Ариен завертелся, пытаясь увернуться от прикосновений предводительницы, но в итоге только получил мощный удар в солнечное сплетение и, непроизвольно согнувшись, упёрся лбом ей в плечо, хватая ртом воздух.

— Такой непослушный! — с каким-то удовольствием рыкнула у него над ухом женщина. Однако в её тоне не было ни капли осуждения или злости. Вместо этого в её голосе проскользнули нотки неизвестно откуда взявшейся в такой момент страсти, и Ариен отчётливо почувствовал изменившийся запах её тела.

В следующий момент, Ная сжала пальцы в его волосах, и оттащила его от себя, заставив снова привалиться спиной к стене, только теперь мечник не мог опустить голову, потому что предводительница её держала. Честно говоря, Ариен сейчас совершенно не понимал, что между ними происходило: грубый секс едва ли мог стать для него наказанием. Ему всегда нравилось, когда Ная командовала в постели, и поэтому сейчас, глядя из-под прикрытых век в её вспыхнувшие огнём желания глаза, он тоже непроизвольно начинал возбуждаться. Предводительница же с явным удовольствием свободной рукой надавила на его пах, почувствовав подтверждение того, что тело Ариена уже привычно отозвалось на её властные действия.

— Ты добровольно мне покажешь свою магию или мне вытащить её силой, Звёздочка? — прижимаясь губами к уху мечника, зашептала женщина. — Ты же знаешь, что, если мне не понравится то, что я сейчас увижу, я залезу в чёрное измерение ещё раз, чтобы выбить у этой стервы-Жрицы мою магию света обратно, да? Покажи мне, как ты подчиняешься: я хочу увидеть, как светится твоя кожа, — произнося последнюю фразу, Ная уже вела носом по шее Ариена, а закончив, прикусила его метку от своих зубов.

Её бёдра крепко сжали его ноги, не давая изменить положения, и она всё ещё удерживала его за волосы, так что кожа на голове уже саднила, но Ариен даже не пытался вырваться. Хотела Ная секса или просто таким странным способом вынуждала его сдаться, он сейчас точно определить не мог. Наверное, она просто знала, что ему нужно было чувствовать её поддержку, чтобы наконец решиться и проверить, сделала ли с ним что-то Жрица или нет. Закрыв глаза, он сконцентрировал энергию в своей ладони и положил её Наи на бедро. Сквозь опущенные веки прорвался свет, но был ли это свет от огня или его привычный, осталось для Ариена загадкой.

— Мой! — предводительница внезапно впилась в его губы нетерпеливым поцелуем, в котором он почувствовал её улыбку.

Приоткрыв глаза он увидел тусклый, но привычный белый свет. Выдох облегчения вырвался сам собой, смешавшись с дыханием Наи.

— Мы с тобой вместе прошли через невероятное сражение! — внезапно рассмеялась женщина. — Каждый через своё, конечно, но всё равно вместе! Давай отметим?

Вопрос был, разумеется, чисто риторическим. Потому что уже в следующий момент Ная стянула с себя рубашку, и потянулась к доспеху Ариена. Свой она уже успела сменить на простую одежду, в которой обычно ходила в городах, потому что другой у неё не осталось.

— Я себе костяшки об твою металлическую сетку сбила! — закапризничала предводительница, прижав тыльную сторону своей ладони к губам мечника, пока тот помогал ей справиться со всеми ремнями его доспеха.

— Не надо было бить меня со всей дури, — Ариен фыркнул, но потом послушно скользнул языком по содранной коже.

— Заслужил, так что не огрызайся теперь, — женщина с видом победительницы усмехнулась, наблюдая за действиями мечника. Ей было приятно осознавать, что после всего что произошло, он всё ещё принадлежал ей. Не Богам, не Жрицам, не кому бы там ни было ещё. Ариен был её и ещё раз её. Его магия, вновь разгорающаяся в его сердце, была её. Она не шутила, говоря, что пошла бы в храм Има, чтобы её вернуть, если бы потребовалось. На этот раз она бы там всё спалила дотла. И Жрица бы в качестве платы вернула ей то, что она хотела. Ная была уверена в этом, потому что пока она была едина с фениксом, она успела уловить, насколько эта старая женщина уже устала ждать. Она хотела, чтобы её храм уже наконец разрушился и выпустил её. Она три тысячи лет провела в нём в заточении. Выбив двери — нарушив его целостность, — Ная приблизила для Жрицы момент освобождения. Именно поэтому та ответила на вопросы о Богах и Демонах и о звезде Ариена — это была благодарность. Если бы у предводительницы оставались ещё силы, она бы попыталась разрушить храм полностью — самой Жрице делать что-то подобное, естественно, было запрещено, — но на тот момент всё, что могла Ная — это расплавить металл дверей. Суть Демонов — уничтожать то, что создано божественной магией: своим поступком Ная обрекла себя на эту судьбу, но совершенно об этом не жалела. К тому моменту она уже смирилась со своей стремящейся к разрушениям сущностью. Бесконечный бой на улицах Има напомнил ей, что самое большое удовлетворение от своей магии она получала тогда, когда у неё не было необходимости сдерживать её мощь. Да, Ная вымоталась там, но она была счастлива. Нанеся удар по храму она испытала настоящий восторг — ощущение последней рухнувшей границы, способности противостоять даже тому, то было за пределами жизни и смерти. Она будто почувствовала отзвук того всепоглощающего экстаза, который испытывают настоящие Демоны, превращая измерения в первозданный Хаос. Жрица предупреждала её, что это решение могло определить всё, что ждало её впереди, но Ная хотела дотянуться до высшего предела того, кем она могла стать, и предупреждение восприняла как разрешение, которым оно по сути и являлось.

Наверное, ей стоило рассказать Ариену о том, что она своим ударом определила их будущее, при условии, что они смогут дожить до семиста лет, но сейчас ей хотелось полностью завладеть телом и вниманием своего Бога, а не говорить о том, что шептал в её сознании голос Жрицы, когда она, отбиваясь от тварей, поднималась по ступеням храма. Ей хотелось чувствовать Ариена как можно ближе, как можно ярче, ей хотелось выплеснуть на него переполняющий её восторг от осознания того, через что они с ним прошли, а не копаться в причинах и следствиях. К тому же, мечник мог опять посчитать, что это из-за него Ная однажды станет Демоном, а ей не хотелось, чтобы он себя в этом винил. Ведь теперь она была даже счастлива стать его Демоном, и она выбрала это сама. Она не винила Ариена ни в чём. Наоборот, она была ему благодарна за то, что он сам того не зная, подарил им вечность. Подарил им возможность, выпадающую одной паре из миллионов.

Когда Ная с отрядом, уже на пути в Изумат подошли к завалу в тоннеле, для них неожиданно зазвучала песня Жрицы. Предводительница впервые услышала её здесь сама. Заклинание, как и должно было, перенесло их почти на сутки пути вперёд.

— Красиво нас прогнали, — хохотнул Эмиэль.

— Не прогнали, а проводили, — улыбнулась Ная, спокойно зашагав дальше. Она только мельком глянула на Ариена, чтобы задать безмолвный вопрос, но тот и без этого уже расстегнул верх своего доспеха, проверяя, не исчезла ли его звезда. Нет, не исчезла. Она хоть и не сияла уже, но была на своём месте. Похоже, им просто дали возможность услышать строки, которые они столько времени пытались расшифровать, и в которых нашли столько нелепых, ошибочных смыслов.

— Ная, а вы поняли значение песни? Я помню, что это заклинание, но что именно в нём говорится? — Зиран озвучил то, о чём сейчас думал весь отряд, поэтому остальные мужчины тоже бросили на женщину вопросительные взгляды.

Предводительница, обернувшись через плечо, усмехнулась, но не остановилась. Она призвала Перепёлку и, отправив её лететь замыкающей, тихо заговорила на ходу. Её голос в тишине тоннелей звучал, как инфернальный заговор:

— «Река бесконечным потоком несёт свои воды по этой земле», — энергия не имеет начала или конца, она вечна.

«Сквозь времена и измерения сияет её течение», — сила Богов во все времена проявляет себя во всех измерениях.

«Словно ясные глаза Матери, видит она то, что происходит рядом», — Боги любят своих детей — дроу, и присматривают за нами глазами Жриц.

«Бурные волны хранят свои берега, унося весь сор прочь», — магия огромной мощи защищает Има и Изумат.

«Но запертое в воде зло не исчезает», — но монстры, попадающие из этого измерения в чёрное, не исчезают бесследно.

«Оно будет жить веками, пока стихия не угаснет», — ловушка — жемчужина Сайеры — продержалась три тысячи лет, но её магия угасает.

«Когда придёт время тонуть, придёт и создающий Демон.

Когда придёт время освободиться, придёт и разрушающий Бог», — когда статуи Бога и Демона в храме Има сойдутся над предвечным пламенем, и оно погаснет, Главная Жрица наконец-то освободится и растворится в Бездне.

«Свободная, река будет течь дальше», — всё пойдёт своим чередом, монстры окажутся на свободе.

«Но время не вечно — однажды она остановится», — Изумат стоит уже очень долго, но он не вечен — грядёт время его падения.

«Возможно, это случится уже завтра — никто не помнит правды», — в какой именно момент исчезнет чёрное измерение, и твари нападут на Изумат, неизвестно. К сожалению, в нём никто не помнит историю Сайеры, поэтому город окажется не готов к этому грядущему сражению.

«Мы будем любить её, пока живы», — любовь к своему городу жители Има и его жриц создала возможность для тех, кто остался в живых после трагедии.

«Мы будем хранить её, когда мертвы», — ценой своих жизней они позволили Изумату жить в безопасности.

«Мы будем рекой, но мы не вечны», — но ловушка рушится, и скоро это благословенное время закончится.

«Словно ясные глаза Матери, видит вода то, что происходит вокруг», — Жрица по-прежнему любит тёмных эльфов, и, как может, оберегает их на своей территории.

«Нежные волны хранят свои берега, забирая весь сор прочь», — она создала золотое измерение — защиту, чтобы дроу не страдали раньше времени.

«Но запертое в течении зло однажды исчезает», — однако, чёрное измерение сжимается и скоро исчезнет.

«Демон и Бог сойдутся в битве, чтобы увидеть его», — это произойдёт, когда статуи в храме столкнутся.

«Свободная, река будет течь дальше», — всё пойдёт своим чередом, тварей больше нечему будет удерживать.

«Но время не вечно — однажды она остановится», — всему, что создано, однажды приходит конец.

«И нас уже не будет рядом», — последняя выжившая из Има — Главная Жрица его храма — умрёт, и вместе с ней исчезнет золотое измерение и её песня-заклинание. История Има наконец-то закончится.

Вольный перевод Наи Лияр, — снова обернувшись к своему отряду, довольно улыбнулась предводительница, — мы, мои хорошие, — благословение Изумата. Жаль только, что сейчас они этого, скорее всего, не поймут, а потом уже может быть слишком поздно, — закончила она.