Сквозь измерения

Глава 19. Вперёд

В Изумате Ная отправила Эмиэля к Главам восьми основных кланов, чтобы он предупредил их о грядущей опасности. С точки зрения предводительницы, представителям города следовало бы, конечно, пойти в Норгиль и пригласить из его храма жриц, чтобы построить здесь свой, но она даже сама не верила, что такое было возможно с учётом всех особенностей местного мировоззрения. Однако, возможно, услышав историю Има, в Изумате, по крайней мере, начали бы по-другому относиться к обучению и всё-таки создали бы защитный круг. Это бы уже стало хорошим подспорьем в будущих сражениях. Но, в целом, Ная была готова к тому, что её мужчин, не говоря уже о ней самой, тут слушать никто не станет.

Зиран по своей наивности тоже пытался предупредить тех, с кем общался в городе, но в итоге вернулся к предводительнице с видом затравленного мутта.

— Что, не верят тебе? — потрепала его по волосам женщина.

— Ни единому слову, — опустив голову, подтвердил тот.

— Ничего, в Норгиле поверят, — подбодрила парня Ная.

Она знала, как себя чувствуют те, кого никто не понимает. Её стремление постоянно лезть из кожи вон для своих мужчин тоже никто никогда не понимал. Гордое звание «занозы в заднице Таэмрана» это только лишний раз подтверждало. Вот только Нае уже давным-давно стало плевать на чужое мнение. Думая об этом, предводительница про себя ядовито усмехнулась: «Небось скучают там без меня: не на кого все самые поганые задания спихивать. Повыпендриваться что ли по возвращении, заломив цены?».

Эмиэль пришёл от Глав Изумата в комнаты отряда в таверне с непривычно довольным выражением лица, так что Зиран даже на несколько секунд обрадовался, подумав, что тому удалось до них достучаться, но его воодушевлению пришёл конец, когда мужчина, порывисто обняв Наю, сообщил, что нашёл отличного ювелира.

— А что тебе сказали в кланах? — парень, насупившись, потребовал у Эмиэля объяснений.

— «Спасибо за информацию», — безразлично пожал плечами тот.

— И всё? — не отставал от него Зиран. — Они будут как-то защищать город? Что-то делать?

— Не отчитались, — хмыкнул мужчина.

Эмиэлю было совершенно неинтересно, что будет дальше с Изуматом. Это был не его город, здесь не было никого, о ком бы он должен был заботиться, так что прислушается ли здесь кто-нибудь к его словам или нет, для него не имело ни малейшего значения. Ему дали задание — он его выполнил. На этом для него вся эта история закончилась. Теперь его занимал подарок для Закани, который обещали изготовить в течении двух суток, и отсутствие доспеха у предводительницы. Но последнюю проблему пока решить было невозможно, потому что Ная бы ни за что не стала покупать себе доспех в Изумате, так что об этом он тоже пока не видел смысла думать.

Вслед за Эмиэлем в таверну вернулся и куда-то уходивший до этого Иран. Он разбудил дремлющего на коленях предводительницы Кьяра и сунул ему под нос золотую подвеску с крупным рубином.

— Держи! — Иран положил танцору в руки его украшение, которое они три месяца назад обменяли у старухи на две жемчужины, которые сейчас болтались у того в ушах.

— К… Как? — танцор глупо хлопал глазами, переводя взгляд с Ирана на рубин и обратно.

— Чтоб не ныл в следующий раз, — легонько ударил Кьяра в плечо Иран. Он был явно собой очень доволен: в его личном мире справедливость, похоже, восторжествовала.

Кьяр, признаться, тоже был рад получить обратно эту подвеску. В Таэмране у него была целая коллекция украшений, подаренных ему женщинами разных городов. Он ценил её не только как память о прекрасных встречах, но и как то, что в самых разных ситуациях могло оказать ему, Нае и остальному отряду неоценимую поддержку. Его браслет с руки Матери Цеара помог Лиасу получить способные видеть в темноте глаза. Ещё раньше его кулон несколько лет хранил в себе воспоминания Яры, спасшие им с Асином жизни. А сколько раз танцор продавал подобные вещи, когда отряду нужны были деньги, он уже и сосчитать бы не смог.

Сейчас у него тоже были с собой украшения, которые, если повезёт, должны были дойти с ним до Таэмрана и пополнить его коллекцию: подаренные русалками браслеты и бусы, а теперь ещё и рубиновая подвеска от Управляющей Норгиля. В дополнение к этому был ещё увесистый мешочек жемчуга и перламутра: на прощание хвостатые девушки, помимо комплиментов и благодарностей, снова осыпали Кьяра драгоценностями, “чтоб он их не забывал”, а Рашшас даже пообещала назвать дочь Кьярой в честь отца, хоть тот её и отговаривал.

Эмиэль, кстати, заказал серьги для Закани именно из этого, принесённого русалками перед их уходом из Има, перламутра: Кьяр оставил себе не всё — разделив часть своих подарков между всеми мужчинами отряда, он даже предложил несколько жемчужин Зирану, но тот отказался. Сперва, по крайней мере. Потом он всё же попросил у танцора одну на память о всех событиях, что он пережил под командованием Наи. Теперь на шее парня висела короткая выплавленная Ариеном серебряная цепочка с причудливой, будто сделанной из тонких когтей, подвеской с крупной жемчужиной внутри.

Когда серьги Закани были готовы, Эмиэль заставил Наю их примерить, чтобы всем отрядом оценить, как они выглядели со стороны. После минутного обсуждения мужчины пришли к выводу, что в отличие от недовольного лица предводительницы, серьги выглядели отлично и, сняв их с Наи в непонятно сколько рук, принялись за упаковку подарка.

— Чего они так расстарались? — недоумевал Зиран.

— Закани — Управляющая Дома Яр, отвечающая за защитные барьеры всего Таэмрана, — меланхолично объяснила предводительница, — как ты думаешь, насколько основательно стоит рвать зад, чтобы сделать ей хороший подарок?

— Думаю, достаточно основательно… — немного ошарашено согласился парень, — а зачем Эмиэлю вообще делать ей подарки? Она же намного выше него по статусу — всё равно не обратит внимания…

— Она уже обратила на него внимание, — усмехнулась Ная, наблюдая за метаморфозами на лице Зирана, — они уже несколько лет вместе, вот Эмиэль и лезет из кожи вон, чтобы порадовать свою госпожу. Хотя, зная Закани, в этом нет никакой необходимости — она и без этого будет рада его видеть. Желательно голого, разумеется.

— А шрам ему тоже она поставила? — по интонации парня, казалось, что он уже просто устал удивляться, и теперь готов к любому, даже самому невероятному, ответу.

— Нет, шрам у него с детства: с дочерью Матери своего Дома подрался — наказали, — Ная вздохнула, вспоминая момент, когда сама в первый и в последний раз услышала эту историю. Эмиэль не любил об этом говорить, хоть у него и не было никаких особых чувств по этому поводу. Он к своему лицу уже давно привык, и, откровенно говоря, ему даже шёл этот шрам. Он придавал его образу какой-то шарм постоянной угрозы. Это было сродни тому чувству, которое испытываешь, стоя под скалой, которая может в любой момент обрушиться тебе на голову. Нае нравилось. Многим другим женщинам тоже. Необузданная мощь, которая подчиняется только тебе — что могло быть прекраснее? Ная понимала Закани. На её месте, она бы тоже кусала Эмиэля до шрамов, чтобы все видели, что он принадлежит ей. Жаль, что оставленный Управляющей на прощание след сошёл спустя несколько месяцев после того, как они ушли из Таэмрана. Впрочем, на чувства Эмиэля это, конечно, никак не повлияло. А с Наей его никогда не связывало ничего кроме глубокой преданности и заботы друг о друге.

Свои вещи в Изумате Зиран распродал довольно быстро. Всего у него получилось около трех золотых, две из которых по-хорошему следовало бы вернуть его дяде, потому что именно он когда-то всё это ему и покупал. Однако, Шана в городе не было, так что все деньги достались Нае в плату за то, что она брала парня с собой в Таэмран. Задание по стандартному образцу Зиран по требованию предводительницы тоже написал, хоть и не понимал, зачем это делать с учётом того, что кроме неё самой эту бумажку никто бы не увидел, но та требовала, и он не посмел упрямиться.

— В случае чего, ты этой бумажкой потом сможешь свою задницу в Таэмране прикрыть, — объяснила женщина, — это твоё доказательство связи со мной, которое я отдам в Управление отрядами, чтобы в Таэмране знали, откуда ты взялся у нас. А чтобы тебя взяли в Дом Хелен, советую тебе вылизывать Кьяра: у него там есть хорошие постоянные знакомые с высоким статусом и любовью к заполненным отверстиям.

Зиран обречённо глянул на танцора, которого до сих пор не мог признать достойным уважения мужчиной, но, тем не менее, попасть в Дом Хелен для него было важнее, поэтому он при всём отряде в обмен на помощь согласился выполнять всё, что Кьяр ему скажет. Тот, правда, только с улыбкой отмахнулся и сказал, что поможет и просто так, если сможет. На вопрос парня “почему”, он ответил “потому что тебе всего двадцать, и наш отряд — твой первый Дом — сейчас мы за тебя отвечаем”. Зиран просто не знал, как реагировать: тот, на кого он смотрел свысока, мог и был готов исполнить его самую сокровенную мечту, даже ничего не попросив взамен. Парень впервые в жизни был готов расплакаться от стыда и от переполняющего его чувства благодарности. Чем бы там Кьяр ни занимался, это внезапно стало абсолютно неважно, потому что парень вдруг понял, что ещё никогда не встречал никого, в чьём сердце было бы столько тепла и принятия, как в сердце танцора. Что ж, Зиран наконец-то осознал, почему Ная того так любила и была готова за него в клочья порвать. Потому что таких добрых мужчин в их безжалостном мире тьмы и хаоса ещё поискать надо было, и то не факт, что удалось бы найти.

Уходя из Изумата, Ная в ста метрах от города выжгла на стенах тоннеля огромные надписи: «Через десять лет на Изумат начнут нападать монстры. Приготовьтесь, если хотите выжить». Это было её последнее прощальное послание этому городу. Вряд ли бы она сюда ещё когда-нибудь вернулась. Судьба, конечно, всегда была непредсказуемой, но всё же Изумат был почти в годе пути от Таэмрана. Должно было случиться что-то действительно из ряда вон выходящее, чтобы Ная снова оказалась так далеко от дома.

В тоннелях предводительница нашла ту самую пещеру с узким входом, где они с отрядом в прошлый раз избавлялись от следов чёрного измерения, и, объявив долгий привал, приказала Ариену снова призвать своё белое пламя, чтобы повторить для них этот не самый приятный процесс очищения. Мечник, судя по лицу, в чём-то сомневался, но перечить не стал. Его магия сконцентрировалась до огня далеко не с первого раза, но в конце концов, ему всё же удалось сделать то, что было необходимо для общей безопасности и безопасности его и Наи. Магия давалась ему довольно тяжело из-за того, что в у него голове до сих пор крутились всевозможные не самые приятные мысли.

Видя его подавленность, предводительница сдалась, и при всем отряде пересказала те слова Жрицы Има, которые Ариен не слышал на ступеням храма: она надеялась, что верно угадала причину его переживаний. До этого она думала о том, чтобы вообще не говорить мечнику об их отчасти предопределённой теперь судьбе, потому что не хотела усложнять ему жизнь, но, с другой стороны, он имел право знать. У него должна была быть возможность отказаться, если он не хотел становиться Богом. Но, к облегчению Наи, Ариен, услышав, что ей ничего не будет за то, что она выбила двери храма, засиял на всю пещеру и, под привычную ругань Ирана про люминесцентных лягушек, бросился обнимать свою госпожу, шепча ей что-то про преданность и любовь сквозь времена и измерения. Для него было невероятным облегчением узнать, что Наю не ждала божественная кара за осквернение святынь, а вместо этого над ней была простёрта длань благословения. Более того, он был счастлив услышать, что Ная больше не испытывала ненависти ко всему, что было хоть как-то связано с Демонами, не отвергала свою собственную стремящуюся к ним суть и теперь сама осознанно выбирала этот путь. Другие мужчины в отряде, казалось, совершенно не были удивлены намерениям предводительницы: к тому, что Ариен без пяти минут Бог, они все привыкли уже давно, к тому, что Наю всё подземелье звало Демоницей, — тоже. Ничего принципиально нового никто не услышал, в жизни отряда новость о посмертном предназначении Наи и Ариена ничего не меняла. Асин только похихикал, что теперь им всем можно было вообще расслабиться и ни о чём не переживать, потому что предводительница до семиста умирать не собиралась, а значит, и им бы не позволила. “Я вам расслаблюсь!” — смеясь, прикрикнула на него за такие шутки женщина. Но всё же где-то в глубине души, она была с магом согласна: она хотела и дальше оставаться их предводительницей — даже за семьсот лет компания её мужчин ей бы не надоела, и она все эти годы с радостью бы защищала их и дальше, если бы они всё так же были рядом с ней. Пока будет существовать отряд, всё будет так же, как сейчас — в этом Ная могла поклясться: её отношение к отряду не изменилось бы, кем бы она ни была — дроу или Демоном — это было не важно, пока она была жива. Когда придёт время возвращаться в Бездну, станет ясно, кто она, а пока она была обычной тёмной эльфийкой, и её это абсолютно устраивало.

На полпути в Норгиль Ная с мужчинами удачно наткнулись на отряд Шана, поэтому у Зирана появился шанс попрощаться с дядей и рассказать ему всё, что он узнал об Има. Выслушав племянника, мужчина тяжело вздохнул, но уходить из Изумата отказался. В отличие от многих, Шан в рассказ о Сайере поверил и посчитал своим долгом попробовать защитить родной город, но так же он посчитал, и что его молодому и неопытному племяннику в этой битве делать было нечего. Если того взяла под свою опеку живая легенда — Ная Лияр, — не воспользоваться этим было бы как минимум глупо: по крайней мере, так у Зирана было больше шансов выжить, чем в Изумате, которому предстояло вступить в новую эру перемен и сражений. Шан отпускал парня со спокойным сердцем и с надеждой, что там, куда он уходил, его ждала лучшая жизнь. Прежде чем разойтись в противоположные стороны, мужчина дал Нае ещё одну золотую в плату за то, что та забирала Зирана подальше от опасности.

В Норгиле Ная первым делом отправилась в Дом Арин, отчитаться о выполненном задании и получить свои деньги. Когда отряд нашёл комнату в одной из таверн, предводительница привычно разделила эту плату поровну между всеми своими мужчинами, но Иран с тяжёлым вздохом свою часть монет ей вернул.

— Остальное потом отдам, — буркнул он, — и больше ты меня никогда с тобой спорить не заставишь. Это был последний раз!

— Вы спорили? — тут же заинтересовался Асин. — На что? Узнаем ли мы правду об Има или нет?

— Трахнет Кьяр русалку или нет, — самодовольно хихикнула Ная.

— И на сколько вы спорили? — весело расхохотался танцор. — Почему об этом больше никто не знал?

— Интересно, сколько на тебе заработали? — Асин со смешком толкнул Кьяра в плечо.

— Конечно! — с готовностью подтвердил тот. — Это же ещё один способ в список Ирана, как иметь деньги со всего, что я делаю!

— Деньги в этот раз поимели с меня и из-за тебя! — недовольно огрызнулся Иран. — Хотя твоя мысль мне нравится… Если где-то ещё будут русалки, обязательно с кем-нибудь на тебя поспорю. Только не с Наей!

— Ага, а пока ты мне должен десять золотых! — продолжала забавляться предводительница. — Но семь уже отдал.

— На сколько вы спорили?! — округлил глаза Зиран.

— Тебе ещё не надоело так реагировать? — поморщился на очередной громкий выкрик Шиин. — За четыре месяца-то уже можно было привыкнуть к тому, что у нас чокнутый отряд. Готовься: ты это в Таэмране на каждом шагу будешь слышать. За спиной у Наи всегда шепчутся. Вот только в лицо сказать боятся, потому что на арене дохнуть не охота.

— Ная ведь живая легенда, как о ней могут что-то неподобающее говорить? — не понял парень.

— Это в других городах она — живая легенда, а у нас она — заноза в заднице, которая вечно весь Таэмран вверх дном переворачивает по поводу и без, — усмехнулся Шиин, — ну, сам скоро поймёшь…

В Норгиле Аэн, как и мечтал ещё выходя из Таэмрана почти полтора года назад, купил несколько местных красных пауков, чтобы принести их в лечебницу Дома Сиэль. Все скептические вопросы о том, как он собирался их тащить, целитель проигнорировал: любовь к животным взяла верх, и он был готов больше полугода возиться со своими новыми питомцами в тоннелях, чтоб те успешно добрались до своего нового постоянного места жительства. Впрочем, Нае пауки тоже понравились: когда эти членистоногие замирали, они напоминали открытую рану, и предводительнице казалось это забавным. Один раз она даже специально напугала Кьяра, развалившись на диване с закрытыми глазами и усадив самого крупного паука себе на грудь. Танцор потом дулся ещё полдня, бубня о том, что его любовью бессовестно пользуются.

Спустя неделю пребывания в Норгиле Ная наконец-то купила себе доспех, и объявила, что, если никто не против, то отряд может собираться в Крипсар. Возражений ни у кого особых не было: не устраивало мужчин только то, что предводительница влезла в обычную, ничем неукреплённую кожу.

— Ты не могла себе нормальный доспех купить?! — ругался за всех на женщину Эмиэль.

— Нормальный это доспех! — отбивалась та. — Я примерно в таком десять лет, если помнишь, проходила. А тут до Крипсара всего около четырёх месяцев. К тому же, я планирую его потом подарить какой-нибудь молодой предводительнице, чтобы она наш “хвост” себе в отряд взяла.

— Это уже не «подарить» называется, — усмехнулся Иран, — а использовать в качестве платы.

— Ой, да как хочешь называй, — отмахнулась женщина, — другой доспех купить вы меня сейчас всё равно не заставите!

Попрепиравшись с предводительницей ещё минут пять, мужчины сдались и разошлись по городу, закупаться в дорогу.

Путь до Крипсара прошёл совершенно спокойно. Единственным неудобством была необходимость трястись над переносным террариумом Аэна, но к этому все довольно быстро привыкли. Ная всё так же гоняла Зирана, заставляя его тренироваться почти круглосуточно. Шиин на привалах вдалбливал парню историю Таэмрана и его Домов, статусную структуру, правила поведения, нормы общения и всё остальное, что считал необходимым для того, чтобы Зиран быстро привык и влился в жизнь нового города. Ариен помог Зирану определить, на какие из всех стандартных обучений ему стоило обратить внимание, учитывая его природные склонности. Асин обещал показать, где можно развлекаться на доход члена учебного отряда. Аэн с Ираном рассказывали Зирану о животных и монстрах, водящихся в окрестностях Таэмрана, Эмиэль коротко дополнял эту информацию лучшими способами убить последних. Кьяр думал о том, что парня нужно было научиться ездить на ящерах.

В целом четыре месяца пути прошли достаточно продуктивно, поэтому, придя наконец в Крипсар, Зиран, после того как Ная сняла комнаты в таверне, провалялся на кровати, не вставая, почти целые сутки. На изготовление нового доспеха предводительницы должно было уйти около месяца, так что отряд никуда не спешил и мог позволить себе отдохнуть.

Крипсар был почти втрое больше Норгиля, и здесь явно было чем заняться. На второй день пребывания Асин потащил Зирана праздновать успешный переход между городами в бордели, Кьяр тоже куда-то исчез примерно с этой же целью, с той только разницей, что он таким образом деньги получал, а не тратил. Иран где-то услышал о соревнованиях по рукопашному бою и с энтузиазмом вписал своё имя в список участников. Теперь он постоянно торчал на аренах, начищая чужие физиономии и периодически получая по своей.

Учитывая, что Крипсар являлся крупным центром торговли между дроу и гномами, на рынке здесь часто попадались совершенно удивительные вещи, поэтому Аэн постоянно пропадал у прилавков, выискивая что-нибудь интересное для своих дочерей и Шины. Эмиэль неплохо проводил время в компании стражников, слушая местные байки. Шиин, прикидываясь, что всё время сидит в библиотеках, в тайне от всего отряда заказал для Кали заколку с россыпью жемчужин из Има. Правда, “тайно” это было только потому, что Ная и мужчины делали вид, будто ничего не знают. На самом же деле, ювелир, которая взялась делать для Шиина украшение, пришла к предводительнице в тот же день, надеясь выкупить ещё жемчуга или перламутра, и, разумеется, всё Нае рассказала. Та что-либо продавать отказалась, а своему отряду приказала молчать и изображать полное неведение, чтобы не смущать Шиина.

В конце месяца Ная отдала сорок золотых за свой новый укреплённый гномьей кольчугой доспех, Иран занял седьмое место в соревнованиях, Аэн набрал детям подарков, Шиин спрятал от всех готовую заколку на дне своего вещевого мешка, и на этом дела в Крипсаре были закончены — можно было собираться в Савиндер.

— За что такие деньги? — недоумевал Зиран, трогая мелкие металлические кольца на рукаве предводительницы.

— За то, что этот металл добывают только гномы, и выпытать у них, как именно они это делают, уже много веков не получается, — цинично усмехнулась женщина, — он невероятно лёгкий, но при этом очень прочный: даже если меня ударят мечом в грудь, кольчуга выдержит, не говоря уже об атаках монстров. Поверь, этот доспех стоит своих денег — мы с Ариеном проверили это в чёрном измерении и на арене в Норгиле.

До Савиндера отряд добрался всего недели за три, так что Зиран даже не успел сильно вымотаться. Про себя он отметил, что это было явным прогрессом в его навыках, но вслух такое говорить побоялся, чтобы Ная не удвоила ему нагрузку, потому что их последний переход должен был занять около трёх месяцев, а три месяца с удвоенной нагрузкой он бы просто не пережил.

Едва предводительница переступила порог таверны, где собиралась на пару дней снять комнаты, прежде чем отправиться дальше в Таэмран, как её кто-то окликнул:

— Госпожа Ная! Какая встреча! Как поживает ваш светлый эльф? — раздался откуда-то мужской голос.

Ная замерла и, казалось, была готова броситься бежать, не разбирая дороги. Будь она животным, у неё бы точно шерсть встала дыбом. Ариен и остальные рядом с ней тактично прикрыли рты руками, но их трясущиеся плечи всё равно выдали их смех.

— Вы что, не помните меня? — продолжал звать мужчина из-за дальнего стола. — Я

Мирэн Жанар — исследователь, вы меня как-то в Умаэрх сопровождали!

— Я ошиблась таверной! — отрезала предводительница. Она как марионетка на ниточках развернулась на пятках и буквально через секунду уже была на улице.

Асин не выдержал первым: едва выйдя вслед за Наей, он разразился таким громким хохотом, что на него начали оборачивается другие тёмные эльфы. Вскоре за шипящей себе под нос проклятья женщиной уже плёлся целый отряд смеющихся до слез мужчин.

— В дебри Савиндер! — восклицала тем временем предводительница. — На рынок и в Таэмран!

Спустя десять минут споров, Кьяр всё же уговорил Наю хотя бы на пару дней остановиться на горячих источниках в двух часах ходьбы от города. Под клятвенные заверения женщины, что она больше в жизни в Савиндер без скрывающей иллюзии не зайдёт, Асин, хихикая, как ненормальный, рассказал Зирану занимательную историю о том, как их отряд однажды почти месяц сопровождал двух исследователей и как у Наи всё это время сдавали нервы. Больше всего в этом всём парня, разумеется, заинтересовал светлый эльф. Изумат находился слишком глубоко под землёй, и из него на поверхность не ходили, поэтому об этой расе Зиран только слышал, но даже не представлял, как выглядели её представители. “Красивый, как весенняя листва”, — с нежной улыбкой описала Лиаса Ная. Сравнение Зирана запутало только ещё больше, но обещание личного знакомства обрадовало ужасно. Теперь он самостоятельно принялся донимать Шиина — отрядную ходячую библиотеку, — чтобы тот просветил его в вопросах других рас.

— Скажи, а ты после того, как столько говорил за последние месяцы, в Таэмране сколько будешь немую рыбу изображать? — посмеиваясь, поинтересовался у Шиина Асин после очередной такой образовательной беседы.

— Не меньше месяца, — серьёзно кивнул тот.

Ная закатила глаза, но к брату со своим мнением лезть не стала. К счастью, свои добровольные обеты молчания ради отряда Шиин мог и нарушить, так что его приступы мнимой немоты обычно проблемой не были.

— Спорю, он на месяц запрётся в библиотеке Дома Яр, а Кали весь этот месяц будет там работать за всех, чтобы просто побыть с ним рядом, — шепнул предводительнице Ариен.

— Ставлю три золотых, что она вытащит его погулять в течении двух первых недель! — тут же с радостью откликнулась на провокацию Ная.

После недели отдыха на горячих источниках отряд двинулся в Таэмран. Ная, плюнув на экономию, взяла в Савиндере ящеров, и теперь весь путь должен был занять всего полтора месяца вместо трёх. Кьяр довольно быстро научил Зирана держаться в седле, и в целом путешествие прошло без потрясений, не считая того, что парень несколько раз всё-таки слетел, из-за того что рептилия под ним пугалась монстров и начинала лезть на потолок, едва те появлялись в поле зрения.

Когда привычный синий свет сигнального шара Таэмрана упал на лица всего отряда, Ная вздохнула с облегчением. Пусть она и осознала это только сейчас, но на самом деле она ужасно соскучилась по родному городу. Поручив Кьяру отвести ящеров в загоны, она отпустила мужчин по Домам. С ней остались только Ариен и Зиран. Предводительнице уже даже было немного непривычно осознавать, что здесь каждого из её отряда ждала какая-то своя, не связанная с заданиями, жизнь, но с другой стороны ей было приятно думать о том, как их встретят те, кто столько времени их ждал: Шина с девочками наверняка будут висеть на шее у Аэна и, перебирая свои подарки, требовать рассказов; Кайра, после того как выругается на все последние подвиги Тэля, опять привяжет Асина к кровати; Эмиэль будет ходить за Закани по всему Таэмрану, чтобы наобщаться, а потом они скорее всего возьмут ящеров и уедут на горячие источники на недельку; Шиина в ближайшее время увидит разве что Кали, потому что кроме как в библиотеку он из своей комнаты никуда не выйдет; Иран будет совершать обход любимых торгашек; про Кьяра можно было даже не говорить — количество женщин, которые ждали его возвращения скорее всего переваливало за сотню.

Стоило Нае с Ариеном оказаться на территории Доме Лияр, как откуда-то со стороны учебных зданий раздался радостный вопль и мечника чуть не сбили с ног дети. Предводительница ещё даже глаза не успела закатить, как девятилетние дроу уже наперебой начали жаловаться опустившемуся на колени Ариену на всех и вся.

Хоть у Ариена и не было официального статуса Учителя, но в Доме все прекрасно знали о его склонностях и способностях, поэтому ему вопреки всем правилам три года назад разрешили заниматься с самыми младшими детьми. Сейчас прошло уже больше двух лет с тех пор, как те последний раз виделись с мечником, но их тёплые чувства к нему, судя по бурной реакции, до сих пор не угасли.

— Ариен же член профессионального отряда, что тут происходит? — услышав, как девятилетки называют мечника Учителем, на всякий случай шёпотом спросил у Наи Зиран.

— Ариен мог бы быть и Мастером уже, как и Эмиэль, и Шиин, и я, но мы специально не подтверждаем эти статусы, чтобы иметь возможность сохранить целостность отряда — для нас это важнее, — объяснила женщина, — но Ариен любит детей, поэтому всё равно занимается с мелкими. Одобрение Матери Лияр у него есть, так что никто не возражает. Тем более, что раньше у него был статус мужчины Матери — самый высокий, какой может быть у мужчины.

— А почему он его потерял? — удивился парень.

— Потому что меня встретил, — тепло улыбнулась Ная, — но его дочь, тем не менее, должна сейчас бегать где-то в Доме Ар'тремон. Вещи кинем, тебе комнату найдём и как раз пойдём с ним посмотрим на неё. Когда мы уходили, Мать Ар'тремон была ещё беременна — сейчас девочке должно быть уже где-то года полтора…

Однако к госпоже Айюне, чтобы отчитаться о задании, предводительница с Ариеном попали только спустя несколько часов: сперва им пришлось обойти с Зираном половину Кольцевой улицы в поисках подходящего заезжего двора, потом зайти к Матери Лияр, потому что ей уже кто-то доложил о прибытии Наи в город и предводительнице передали приказ безотлагательно явиться с отчётом, и только после этого они наконец дошли до Дома Ар'тремон. Выслушав всю историю их путешествий, госпожа Айюна посоветовала Нае продать эту информацию в Дом Хелен, а также чтобы Шиин написал книгу, которую можно было бы преподнести Матери Хелен, когда предводительница будет просить ту взять к себе Зирана. Идеи звучали весьма уместно, поэтому Ная тут же мысленно внесла их в список того, что необходимо было сделать в самое ближайшее время.

Вместо вымышленных жемчужин-сайеры, предводительница отдала Матери Ар'тремон кубки из Има, наполненные украшениями русалок, жемчугом и перламутром. Оценив принесённые ей сокровища, госпожа Айюна поздравила Наю с возвращением и, оплатив золотом выполненное задание, отпустила её с Ариеном отдыхать. Однако, уже почти закрыв за собой дверь кабинета Матери Ар'тремон, Ная всё же не сдержалась:

— Могу я спросить, как дела у юной наследницы Дома? — тихо поинтересовалась она.

Предводительница, конечно, помнила, что Ариену было запрещено общаться с дочерью, но ведь это не означало, что он должен был оставаться в полном неведении относительно того, как она росла.

— Можете сами посмотреть с восточного балкона, — госпожа Айюна впервые на памяти Наи нежно улыбнулась. Судя по всему, видеть своего ребёнка мечнику всё-таки было позволено. По крайней мере издалека.

Стоя рядом с Ариеном у витых кованых ограждений на третьем этаже центрального здания Дома Ар'тремон, Ная смотрела на играющую внизу красивую, словно юное пламя предвечного огня, девочку. Она крутилась возле ног одного из мужчин госпожи Айюны, пыталась воткнуть тупой нож в кожаную мишень и громко смеялась, когда попадала в центр.

— Знаешь, — какое-то время понаблюдав молча, заговорил мечник, — я думал, мне будет больно. Но я так счастлив, глядя на неё. Похоже, мне этого достаточно.

— У тебя замечательная дочь, — предводительница ласково погладила лежащие на ограждениях балкона пальцы Ариен, — уверена, она станет невероятно сильной женщиной и многих поведёт за собой. Думаю, мы это увидим. Главное, не помереть раньше времени.

— Не помрём, — хохотнул мечник, — насколько я понял, ты собралась жить до семиста. А я что-то не припоминаю, чтобы ты каких-то своих целей не добивались — у нас нет выбора.

— Вот и не забывай об этом, — Ная, игриво потрепав мужчину по волосам, потянула его за собой, — пошли, настойка в таверне сама себя не выпьет! А я жуть как соскучилась по нашей “Серпале”! Да и Лиаса с его стервозной-Ракари мы тоже давно не видели… Интересно, он ещё, как зайцы на поверхности, не полинял тут в тёмный?

— Что ты несёшь… — рассмеялся, следуя за своей госпожой, Ариен.

На светлого эльфа Зиран в таверне смотрел, как на чудо природы. Лиас, правда, к таким взглядам уже давно привык и на парня особого внимания не обращал — его занимали Ная и мужчины, по которым он ужасно соскучился и за которых все эти два года переживал. Предводительница обнимала его с искренней любовью и, пропуская между пальцами его золотые волосы, вспоминала их первую встречу: его невероятные зелёные глаза, расширенные от ужаса. Момент, когда она его по глупости поцеловала; как в первый раз назвала его другом; как увидела его в Ортареле, и как он буквально на её глазах из раба превратился в достойного члена профессионального отряда. Для неё Лиас по-прежнему был её светлым эльфом, частью её Дома. Ракари, конечно, на ласково треплющую её мужчину женщину смотрела, как хааи на потенциально уже сожранную добычу, но молчала: мериться с Наей силами у неё не было ни малейшего желания, да и ревновать на самом деле с её стороны было глупо: Ная всегда любила своих мужчин сверх всякой меры, но с того дня, как в её жизни появился Ариен, никого в постель больше не тащила. Кьяр был единственным исключением.

Настойка в “Серпале”, как и всегда, была великолепной: начавшиеся с историй о заданиях посиделки постепенно склонялись к стандартному сценарию “Кьяр — на стол, Иран — под стол”. Зиран пришёл в полный восторг, когда Ракари, напившись, порвала на своей огромной груди рубашку, пытаясь доказать Нае, кто тут самая завидная женщина. Лиас на такое поведение своей предводительницы уже, можно сказать, даже не отреагировал — только достал откуда-то запасную тунику. По Домам все разошлись после того, как половина собравшихся уснула прямо за столом.

Яра в город вернулась неделей позже Наи и с ходу вызвала её на арену. Высказав с помощью оружия и магии всё, что она думала, по поводу того, что та исчезла больше чем на два года, даже не предупредив, Яра успокоилась и была объявлена ничья. После этого женщины куда-то пропали вдвоём почти на трое суток. Как потом оказалось, они таскались по тоннелям вокруг Таэмрана и рассказывали друг другу всё, что с ними произошло за то время, что они не виделись. Недостаток информации был восполнен, и предводительницы вернулись к своему стандартному общению.

Зирана Мать Хелен согласилась принять в Дом, при условии, что он переживёт свои десять лет в тоннелях. Пока же Ная только оплатила парню стандартное обучение в Доме Хелен и подготовку к распределению по учебным отрядам. Так же ей удалось договориться с одной из молодых, но ещё не подтвердивших свой статус, предводительниц Хелен, чтобы та обратила внимание на Зирана. При условии, что всё сложится, и он попадёт к ней в отряд, женщина должна была получить тот самый доспех, купленный Наей в Норгиле, и одну золотую. Договор был заключён, все остались довольны.

Всего с момента возвращения Наи в Таэмран прошло около трёх недель. Ей ещё даже не успели выковать новые клинки, а Мать Лияр уже свалила на её отряд очередное непонятное задание, с которым уже целый год, как никто не мог разобраться.

— Как обычно, в общем, — хмыкнула предводительница, зачитав своим мужчинам информацию с пергамента.

— Да разберёмся, — отмахнулся Асин, — что интереснее, я вчера видел Кали Яр на Кольцевой улице — у неё такая заколка красивая! С жемчугом из Има… Даже не знаю, кто бы мог ей её подарить, правда, Шиин?

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — с видимым безразличием хмыкнул Шиин, — это ты у нас только и делаешь, что женщин разглядывать — не я.

Ная спрятала улыбку, и приказала всем собираться на новое задание. Их опять отправляли в какие-то дебри, чтобы достать там, одним Демонам известно, что, но весь отряд был этому только рад: они жили, чтобы вместе выполнять то, что не мог выполнить больше никто, чтобы раз за разом доказывать себе и всем, кто волей Хаоса оказывался с ними рядом, что не клинки и не магия, а преданность друг другу — сильнейшее оружие и сильнейшая защита в их мире, и ничто другое её никогда не заменит. Они были счастливы жить такой жизнью: ни один из них никогда и ни на что бы это не променял.

Вокруг была непроглядная тьма. Даже не тьма — вокруг просто не было ничего. Ни звука, ни какого-либо движения. Вообще ничего. Только бескрайняя, бесконечная пустота, в которой внезапно вспыхнул золотой свет. Он постепенно становился всё более плотным и довольно быстро превратился в силуэт, который то ли парил, то ли всё же стоял прямо в центре Бездны и немного потерянно озирался по сторонам.

— Да здесь я, — отозвалось пространство.

— Я тебя не вижу, — золотые глаза продолжали искать что-то или кого-то в пустоте рядом с собой.

— Тело мне создай, если хочешь видеть, — хмыкнуло пространство, — кто из нас Бог? Я создавать не умею.

Тот, кого назвали Богом нежно улыбнулся, и вскоре рядом с ним оказалась женщина с тёмной кожей, глазами цвета запёкшейся крови и спадающими до лопаток чуть волнистыми белыми волосами.

— Ну и что это? Мне как будто снова сто! — осматривая себя, возмутилась она. — Где хвост, рога, клыки, как у вепря, пара дополнительных рук? Я хотела четыре руки! Кожаные крылья, как у летучей мыши, в конце концов!

— Это ты, когда я впервые тебя увидел, — снова улыбнулся Бог, — так что всего около двадцати, а не сто.

— Это было больше семисот лет назад, — вздохнула женщина, усевшись на корточки у ног золотого создания, — что за сентиментальность? Тогда и себя сделай, таким же, как тогда…

Золотая фигура под её пристальным взглядом обрела облик невысокого, стройного, молодого тёмного эльфа с красивыми, мягкими чертами лица. Это был один в один Ариен, только его глаза теперь были не чёрными, а золотыми. Взяв прямо из пустоты кожаный ремешок, он привычно собрал небрежный хвостик, несколько коротких прядей из которого тут же упали ему на лицо.

— И что дальше? — спросил Бог, с любовью глянув на Демоницу рядом с собой.

— Ну, — та, всё так же не поднимаясь, усмехнулась, — перед тобой холст — твори! Придёт время, я разнесу всё обратно до того состояния, что ты сейчас видишь перед собой.

— Есть пожелания? — вокруг Ариена внезапно поднялся ветер, который начал трепать его светлую лёгкую рубашку и пряди длинных белых волос.

— Чтоб красиво пылало, — Ная с предвкушением вдохнула полной грудью появившийся воздух, — пусть будет свет и тьма, пусть будет день и ночь, пусть будет магия и множество рас, пусть они смешиваются между собой — посмотрим, сколько из них в итоге выживет, и кто вообще останется.

— А что пылать должно? — уточнил Ариен.

— Огни жизни, глаза, сердца… — Ная, наконец, поднялась, оперевшись на протянутую ей руку, и встала рядом с Ариеном, вместе с ним наблюдая за пришедшей в движение пустотой, в которой по воле молодого Бога начал зарождаться новый мир. — Всё должно пылать, — улыбнулась Демоница, — иначе какой смысл?

КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОГО ТОМА