Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене]

«Я буду моряком»

По узким мосткам школьники прошли на пароход и сели цепочкой вдоль борта на низеньких скамейках. У каждого мальчика в руках или за плечами была сумка с едой. Помощник учителя Кнутсен каждому указал место. Пароход был открыт со всех сторон; лишь брезентовая крыша протянулась над головами.

Город только просыпался, солнце выходило из-за дальней горы. В долине под Нурмаркеном еще лежали синие тени, вода у набережной казалась маслянистой и неподвижной. Чайки кричали пронзительно, пролетая над пароходом.

Последним на пароход вошел бородатый учитель Нордаль. Он заботливо осмотрел, не сидит ли кто из ребят близко к машине, и пошел на корму. Пароход дал свисток, под палубой зашипел пар. Два матроса убрали мостки, сняли чалки, и полоса воды между берегом и пароходом стала расширяться.

Мальчики на корме звонко запели: «Да, мы любим эти скалы». И тотчас песня понеслась по всему пароходу. Громче всех пел мальчик в зеленой куртке и зеленой шляпе. Кнутсен закивал мальчику головой и, когда песня окончилась, сказал улыбаясь:

— У тебя, Руал, самый сильный голос.

— И самый неприятный, — тотчас насмешливо откликнулся белокурый мальчик Фалькенберг.

Мальчики громко засмеялись и заговорили шутливо:

— У Руала в горле петухи поют.

— Нет, у него в горле моржи ревут.

— Будет вам обижать его. Смотрите, как хорошо кругом, — остановил Кнутсен шутников.

Пароход быстро шел мимо берегов, где на обрывах белели красивые дома. Низкий остров показался впереди. Вот он ближе, ближе, уже видны каменные стены на острове, и со стен глядят жерла пушек. Учитель Нор-даль протянул руку вперед, к острову:

— Вот крепость. Она защищает подступ к нашей столице.

Руал посмотрел сначала на учителя, потом на остров, что-то прикинул в уме и спросил:

— Почему же пушки смотрят во все стороны? Разве неприятель может пробраться и отсюда? — Он показал назад, к городу.

— Это сделано на случай обхода. Неприятель может пробраться и в тыл. Смотрите, как грозны эти стены и эти орудия.

Мальчики присмирели, молча рассматривая стены и пушки.

За крепостью пароход вошел в канал, вдали показалось море, еще неясное, спрятанное в утреннем тумане. Мальчики опять запели.

Скоро канал кончился, и пароход вошел в широкий фиорд, окруженный справа горами. Открытое море завиднелось вдали яснее. Три шхуны с белыми парусами плыли под берегом, а самой серединой фиорда шел океанский пароход с двумя трубами. И шхуны и пароход направлялись к маленькому городку, белые улицы которого расположились на берегу справа.

Судно, на котором ехали мальчики, только подходило к городской пристани, а океанский пароход уже швартовался у соседнего мола. Он казался великаном среди рыбачьих шхун и пароходиков. Шумной толпой школьники пошли по каменной набережной. Учитель Нордаль в темной шляпе шел среди них, а его помощник Кнутсен — позади всех. Учитель показал на город, на мол, на море.

— Итак, друзья мои, мы в Тонсберге, самом старом городе Норвегии. Этот город основан еще задолго до нашей столицы Христиании. Смотрите, сколько кораблей стоит у набережной. На них норвежцы ходят на рыбные, звериные, китобойные промыслы. Сейчас мы обойдем всю набережную и посмотрим, что делается на этих судах.

Набережная в этот час уже была полна народу. Вдоль нее в два и три ряда стояли суда с высокими бортами и очень высокими кормами и носами. На мачтах висели свернутые паруса, кое-где паруса лежали на палубах. Просмоленные веревочные лестницы и реи протянулись между мачтами, как черная паутина. У всех парусников на верхушке передней мачты виднелись бочки. Эти бочки больше всего занимали мальчиков.

— Для чего они так высоко подвешены?

— Вы знаете, для чего бочки на мачтах? — спросил учитель. — Когда корабль входит во льды, капитан забирается в эту бочку и в подзорную трубу осматривает горизонт, не видно ли где зверя или не покажется ли где фонтан кита. Из бочки ему видно далеко вокруг. Кстати, матросы называют бочку вороньим гнездом.

Руал не отставал от учителя ни на шаг, ловил каждое его слово. Он в первый раз был в этом городе, но море, корабли… с ними он сжился давно.

Во время летних и зимних каникул Руал уезжал в Борге, там на берегу реки Гломмы была отцовская судоверфь — Вервен. Зимой на приколе у берега реки стояли десятки судов, вот таких же, как эти. Руал знал даже, как строят эти суда. Вместе с братьями он часто бывал на верфи.

Руал не хуже учителя мог сейчас объяснить, для чего служит та или иная часть судна, и все-таки с жадностью слушал объяснения. Каждое судно было для него увлекательной сказкой. Ведь на этих судах смелые люди ходят в далекие океаны бить китов, моржей, тюленей, ловить рыбу. Они не боятся ни штормов, ни бурь, ни морозов.

— А где же матросы? — наивно спросил учителя белокурый Фалькенберг.

— Вот они, матросы.

И учитель указал на трех человек, которые по длинным доскам катили большую бочку с парусника на набережную. На матросах были надеты засаленные рубахи с открытыми воротами, кожаные брюки и высокие неуклюжие сапоги. Лица у них были обветренные, обожженные, и в них не было ничего героического.

— Разве это матросы? — разочарованно протянул Фалькенберг.

— Ну конечно, матросы.

Матросы в это время подкатили бочку к деревянному навесу, что был на каменной набережной, установили ее рядом с другими и пошли назад, к мосткам. Учитель остановил их:

— Что вы разгружаете?

— Китовый жир, — отрывисто ответил матрос и коснулся рукой своей фуражки, здороваясь.

— Далеко были?

— На Шпицбергене.

Он опять коснулся рукой фуражки и побежал по мосткам.

— Вот видишь, — обратился учитель к Фалькенбергу, — этот корабль охотился на китов у Шпицбергена.

— А я думал… — пробормотал мальчуган.

— Что ты думал? — спросил учитель.

Но тут вмешался Руал:

— Он думал, что матросы красавцы-богатыри.

Учитель и мальчики рассмеялись.

Громко перекликаясь, они шли по набережной. Всюду была суета. По мосткам на тачках матросы везли кипы тюленьих шкур, с грохотом катились тяжелые бочки, обитые железными обручами. Пахло смолой и соленым морем.

Множество чаек с пронзительными криками пролетало над мачтами кораблей, над набережной, над водой, покрытой маслянистыми пятнами. С моря шли маленькие волны. Ветер тихо гудел в реях и мачтах, будто звал куда-то вдаль, на простор.

Руал, задумавшись, шел позади товарищей. Он то и дело останавливался у каждого корабля и будто прилипал к нему глазами.

С набережной пошли в город.

— Позвольте мне остаться в порту, — попросил Руал учителя. — Я хочу посмотреть, как здесь работают.

— И я, и я хочу остаться! — закричало несколько голосов.

Учитель переглянулся со своим помощником.

— Вы, может быть, останетесь с ними, Кнутсен? Мы пойдем в музей, а к полудню встретимся в главной школе.

Школьники разделились. Большинство ушло с Нордалем, а несколько мальчиков с Кнутсеном остались на набережной.

Теперь уже нечего было торопиться, и мальчики подолгу разглядывали каждое судно, которое их занимало и казалось необыкновенным.

После ухода учителя Руал стал объяснять товарищам, как управляют судами, как охотятся в далеких северных морях. Он заметно гордился своими знаниями, рассказывал оживленно, с задором. Было видно, что море для него — родная стихия.

И Кнутсен, с удовольствием слушая мальчика, спросил невольно:

— Ты кем же будешь, Руал, когда кончишь школу?

Руал посмотрел прямо в лицо Кнутсену и ответил решительно:

— Я буду моряком.