Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене]

«Ты будешь доктором…»

Дверь в комнату тихо отворилась. Мать подняла от шитья голову. На пороге стоял Руал. Его глаза светились. Он радостно улыбался матери и вдруг смутился: в ее глазах были слезы.

— Ты опять плакала, мама?

Мать склонила голову к шитью и, не поднимая глаз, спросила глухим голосом:

— Проводил?

— Проводил, — ответил Руал. — Дождь накрапывает. Леон испугался, что испортит свою новую шляпу, и побежал быстро, как заяц по огороду.

Руал хотел шуткой развеселить мать, но она еще ниже склонилась к шитью, и мальчик услыхал приглушенный всхлип.

— Ну, мама, не плачь же!

Мать дрожащим голосом откликнулась:

— Я не плачу. Ну что ж! Раз так надо, пусть уходит. Все сыновья ушли. Будут теперь скитаться по свету, — голос ее дрожал.

Руал ответил бодро:

— Хорошо будут жить, мама. Будут работать. Я тоже скоро буду работать. Мне уже четырнадцать лет.

Мать отрицательно покачала головой:

— Ты еще не скоро будешь работать. Ты должен много учиться. Ты ведь знаешь, я хочу, чтобы ты был доктором.

Мальчик сел за стол, положил руки на скатерть и внимательно посмотрел в лицо матери.

— Но, мама, я же говорил тебе, что я буду моряком.

— Нет, ты будешь доктором. Я не хочу, чтобы ты покинул меня. У меня уже никого не осталось, только ты один… — Она помолчала немного и сказала тихо, с мольбой: — Неужели и ты меня оставишь?

По лицу мальчика пробежала тень. Он хотел что-то сказать, но промолчал. Прежде он всегда много и долго спорил с матерью. Вот уже два года, как он твердил ей: «Буду моряком, буду», но с тех пор, как умер отец (а это случилось год назад), Руал перестал спорить с матерью.

Немного успокоившись, мать подняла голову и, пристально глядя на сына, сказала тихо, но твердо:

— Так-то, мой мальчик, ты будешь доктором. Пройдет еще лет шесть или семь, ты окончишь университет. Мы поселимся с тобой где-нибудь на тихой улице, может, в Христиании, а может быть, уедем в Борге и заживем мирной, спокойной жизнью.

Мальчик откинулся на спинку стула и, полузакрыв глаза, слушал мать.

«Доктор?» Руал представил себе их соседа, доктора Леви, седого, вечно кашляющего старика, с рыжеватой бородой, угрюмого, скучного. Он всегда ходит в черном сюртуке, и глаза у него такие, будто он недоволен всем миром. Неужели и ему, Руалу, придется стать таким же, как этот Леви?

«Нет, доктором я не буду», — решил он про себя. А мать говорила о том, как они будут жить в Борге. — Ведь Борге твой родной город. Мы увезли тебя оттуда трехмесячным ребенком. Там нам было хорошо. Но твой отец всегда хотел жить в столице. И вот мы переехали в Христианию. Правда, и здесь мы жили неплохо, пока не умер отец.

Руал закрыл глаза: под руками лежала книга о море, он не слушал мать, думая о своем. В черные окна убаюкивающе барабанил дождь. Мать взглянула на сына, на его закрытые глаза:

— Ты спать хочешь? Иди ложись.

Руал поднялся с места и, пожелав матери спокойной ночи, пошел к себе.

Его маленькая комната походила на каюту. За окном однообразно шумели деревья, и где-то недалеко за стеной слышался глухой звон. То били башенные часы: раз, два, три… пять… десять.

Вот уж сколько лет Руал думает только о море. Даже по ночам оно не оставляет его. Ему снятся океаны, моря, киты, моржи и тюлени — он едет далеко на охоту. И вот сейчас он засыпает с мыслью о море… Это не дождь шумит… это плещет море… «Пусть мама немного погорюет, но доктором все-таки я не буду!..»