Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене]

Путь, полный опасности

В течение восьми недель яхта «Йоа» шла через Атлантический океан. Смелые пловцы зашли сперва в бухту Годхавн на острове Диско, у западного берега Гренландии. Здесь Амундсен купил двадцать собак, и экспедиция отправилась дальше к северу, к поселению Делримпл, где шотландские китоловные суда доставили Амундсену еще продовольствия и горючее. На этом последнем пути маленькая яхта в Мельвильской бухте встретилась с первыми полярными льдами и дрейфовала, подвергаясь большой опасности.

Яхта с честью выдержала это первое испытание, хоть и нагружена была сверх всякой меры. Ее трюмы были битком набиты ящиками с продовольствием, с одеждой, такие же ящики лежали и на палубах. Амундсен, смеясь, сравнивал свою яхту с возом, нагруженным мебелью.

— Будто переезжаем с квартиры на квартиру: захватили с собой все, что можно.

Но им не приходилось заботиться о внешнем виде, им нужно было взять с собой как можно больше запасов, потому что они и сами не знали, сколько лет им придется пробыть в полярных странах.

К августу 1904 года маленькая экспедиция достигла острова Бичи. Это была самая северная точка, до которой когда-либо доходили суда. Остров представлял собой черную базальтовую скалу с огромным вековечным ледником на вершине.

Яхта пристала к берегу в большой бухте. Амундсен и его спутники выгрузились на берег и здесь прожили целую неделю.

Они произвели самые тщательные магнитные наблюдения, чтобы точно определить, в каком направлении от них находится Северный магнитный полюс. Наблюдения показали, что полюс находится где-то к западу от них.

Путь на запад шел мимо множества мелких островов. Эти места были совсем не исследованы. Яхта должна была идти как бы ощупью. Амундсен боялся, что где-нибудь на пути встретятся рифы и погубят яхту. Пришлось вести непрерывные наблюдения за глубиной моря. Тут обнаружилась очень большая странность. С одной стороны маленькой яхты лот уходил на невероятную глубину, а с другой — из воды высовывались изгрызенные волнами рифы. Сам Амундсен все время находился в бочке на мачте, тщательно осматривая, по какому пути надо идти.

Однажды в проливе разыгрался шторм. Северный ветер крепчал с каждой минутой и переходил в ураган с дождем. Большая волна подхватила яхту и потащила ее к скалам. Нужно было немедля ставить паруса. Волны бросали яхту из стороны в сторону, заливали палубу, яхта скрипела под их ударами, ветер вырывал из рук снасти, но экипаж работал изо всех сил и в конце концов поставил паруса.

Однако ветер и высокие крутые волны поднимали судно и снова бросали его на камни. Фальшкиль (брус под килем) разлетелся на мелкие щепки и всплыл. Ничего не оставалось делать, как только наблюдать за ходом событий и ждать, чем это кончится.

Сжав зубы, Амундсен стоял на вантах и горько упрекал себя за то, что забыл основное правило полярников: «Арктика коварна. Не верь ей ни на мгновенье». А он забыл или, может быть, не успел в самом начале бури послать вахтенного в наблюдательную бочку: вахтенный заранее заметил бы скалы и предупредил об опасности. Неужели судно разобьется и экспедиция кончится так же бесславно, как и все другие?

А мель, на которую несло яхту, становилась все яснее. Паруса натянулись, как кожа на барабане. Вся яхта задрожала. Гибель казалась неминуемой. Амундсен спустился на палубу и приказал:

— Приготовить лодку! Грузите провиант, оружие, патроны.

Тут Лунд, стоявший недалеко, крикнул:

— А не рискнуть ли на последнее средство — не бросить ли в море весь палубный груз?

Это было тайным желанием самого Амундсена, но он боялся его высказать вслух. В ящиках заключалось продовольствие, а продовольствие в тех местах — сама жизнь. Однако раздумывать было некогда. И груз полетел за борт. Ящики тяжелые — по двести килограммов весом — летели в воду, будто легкие тюки сена.

Оставалось не более двадцати метров до самого мелкого места. Пена и брызги покрывали судно, мачта шаталась. Большая волна высоко подняла яхту и швырнула на голые камни. Удар следовал за ударом. Да, это был конец. Собаки дико выли. Вдруг высокий вал снова поднял яхту, она соскользнула с камней и свободно закачалась на вольной воде.

Амундсен быстро взобрался в бочку — нельзя было терять ни минуты, надо было найти путь среди многочисленных мелей, тесным кольцом окружавших яхту. У руля стоял спокойный, безмолвный лейтенант Хансен. Даже буря не вывела его из равновесия. Но вдруг он испуганно закричал:

— Судно не слушается руля!

Амундсен окаменел: значит, игра все-таки проиграна? Прошла минута, судно снова ударилось о какой-то подводный камень, и… лейтенант Хансен радостно крикнул:

— Руль снова в порядке!..

Случилось нечто удивительное и малоправдоподобное: от первых толчков крючья руля выскочили из петель, а при последнем ударе они снова встали на свое место. Лейтенант Хансен твердой рукой переложил руль, и яхта отошла от мелей.

Всех охватило такое ликование, какого еще не бывало на яхте. Люди обнимали друг друга, смеялись, пели и приплясывали.

Шторм прекратился только на пятые сутки, и яхта уже по спокойной воде двинулась дальше на запад.

Вскоре произошел еще один случай, едва не погубивший экспедицию. Небольшое машинное отделение яхты, где стоял мотор, было переполнено бидонами с горючим. Однажды машинист сказал Амундсену, что один из бидонов немного течет. Серьезного пока ничего не было, но если течь не остановится, то маленькое помещение наполнится горючими газами, и может вспыхнуть пожар.

Амундсен спустился в машинное отделение, понюхал воздух, пропитанный запахом бензина, и приказал машинисту перекачать горючее из поврежденного бидона в другой. Вечером яхта стояла на якоре у небольшого острова. Амундсен сидел в каюте, писал дневник, он занимался этим каждый вечер. Вдруг на палубе раздался страшный крик: «Пожар!» Все бросились наверх. Столб пламени выбивался из машинного отделения. Амундсен и его товарищи бросились заливать пламя, прикрыли люк в машинное отделение, завалили его ящиком, чтобы прекратить воздуху доступ, и пожар был потушен.

Так, в борьбе с опасностями, с бурями и туманом яхта двигалась все дальше и дальше на запад.

9 сентября «Йоа» подошла к Земле короля Вильямса. Один из проливов, ведущих дальше на запад, а именно — пролив Симпсона, был совсем свободен ото льда. И Амундсену и всем членам экспедиции показалось, что северо-западный проход открыт. Ведь самые трудные места уже пройдены. Если плыть дальше, то, может быть, яхта беспрепятственно выйдет к мысу Барроу. Однако целью экспедиции было не только открыть северо-западный проход. Не менее важную задачу представляло изучение магнитного полюса. А по последним магнитным наблюдениям экспедиции было установлено, что магнитный полюс находится не далее как в ста милях к северо-востоку. Приходилось остановиться на зимовку именно здесь, недалеко от магнитного полюса. К тому же подходила зима. Дни становились все короче и короче, с севера дули ледяные ветры. И, посоветовавшись с товарищами, Амундсен решил остановиться здесь.

В поисках места стоянки яхта вошла в бухту Патерсон и пошла вдоль берега. Лейтенант Хансен, несший вахту в наблюдательной бочке, вдруг закричал:

— Вижу замечательную бухточку. Лучше не сыщешь. Чудесная бухта!

Амундсен быстро взобрался к нему. Да, вдали виднелась маленькая гавань, закрытая от всех ветров. В нее вел неширокий проход. Тотчас же спустили шлюпку, и Амундсен с двумя товарищами двинулся в разведку. Проход в гавань был глубок, но узок, и большие, опасные льдины сюда не могли проникнуть. Маленькая, похожая на чашку гавань действительно была очень удобна для стоянки. Никакие бури не были здесь страшны: с востока и запада поднимались высокие берега, а южный берег был пологий и удобный для того, чтобы поставить там домики для жилья и для научных приборов. На берегу виднелось много оленьих следов — это обещало хорошую охоту. О пресной воде можно было не беспокоиться — сюда стекало несколько быстрых ручьев.

На следующий день Лунд, Хансен и Ристведт отправились на берег знакомиться с окрестностями, они видели целью стада оленей, большие стаи гусей и других птиц.

Лучшей гавани не стоило искать.

— Здесь мы и перезимуем, — решил Амундсен.

И с ним все согласились.

12 сентября яхта вошла в гавань, названную впоследствии бухтой Йоа.