Сломанная скрижаль

Глава 6. Числа

— Наш курс называется числа, — вещал седой невесёлый магистр с длинным унылым носом. — Ибо только число определяет порядок и суть всех вещей!

Диана подпёрла кулаком челюсть — потяжелевшая от знаний голова грозила отвалиться и покатиться между столами, за которые попарно усадили новоявленных студентов.

Диана сидела рядом с Хелом, который ненавязчиво оттёр и Малко, и ражего, нисколько не опасаясь его здоровенных кулаков.

«А вот бы они подрались? — думала Диана. — Вот было бы весело! А то сиди да слушай этого носатого. То воет, понимаешь, а то рыдает».

Веселиться магистру Куросу и в самом деле было не от чего. Пропали его магические силы, обесценились магистерские регалии.

Пришлось ему согласиться с приказом Борна и записаться в преподаватели. Это же теперь ещё сколько лет служить придётся, чтобы добиться уважения и почёта? А сил осталось только лекции студентам читать.

Мир изменился, и за самую простую магию приходилось теперь упахиваться хоть школярам, хоть магистрам.

Только черти сумели быстро восстановить утраченные магические способности. Ну так они и устроены иначе. Средоточие огня даёт им более глубокое понимание мира стихий. Да и сами они — сродни стихиям огня и воздуха. Что есть средоточие огня сущих, если не пылающий флюид?

Однако в первый день учёбы каких-то особенных успехов не показали ни человеческие, ни чертячьи дети. А Хел, которого Диана подозревала во всяких тайных умениях, затаился и тихо изображал мышь.

— Число пережило все катастрофы мира людей! — воскликнул магистр Курос, и Диана вздрогнула, возвращаясь от задумчивости в светлый зал гостевого дворца, где ей теперь предстояло учиться.

Она толкнула локтём Хела, но тот внимал Куросу и даже не повернулся.

Диана засопела и записала в свой свиток: «Скукотища какая!»

— До падения в ад — мир наш был вещным, и всё в нём было вещью! — оповестил магистр Курос, словно не соглашаясь с таким решительным приговором. — И правда была вещью, и вера, и мечты, и надежды. Тот старый мир остался для нас в развалинах грандиозных зданий и удивительных предметов. Особенно много артефактов сохранилось в Гариене и Страшных горах, где до сих пор курятся дымом норы, ведущие в ад. Договор о Магистериум морум дал нам другой мир — мир магии слов! И всё в нём подчинялось слову, и слово было первотворением. Достаточно вам было правильно произнести: «Свет»! И свет возгорался.

Магистр вещал, Диана смотрела на него с неодобрением. А вот Хел прямо-таки глаз не отводил. И улыбка у него по губам блуждала странная и болезненная. Словно магистр открывал ему какую-то тайну.

А какая тут тайна? Ну, жили предки. Потом они раскололи луну и уронили её на Землю. И пробили дыру в ад.

Из дыры полезли голодные твари. Но предки тогда ещё были сильны и стали сражаться. И кровь полилась по улицам уцелевших от падения луны городов.

Постепенно тварей становилось всё больше, а людей всё меньше. И Сатана понял, что если все люди погибнут, то в ад перестанут поступать души, а это единственная пища для высших демонов.

Это черти могут нажраться блинов со сметаной, а демонам нужна особая пища, тонкая, иначе они потеряют силу, и тогда рухнет уже не только человеческий мир.

Сатана почесал свою плешивую голову и предложил людям договор о Магистериум морум. Тварям было запрещено шляться по земле, а люди обязались после смерти отдавать свои души в ад, чтобы кормить тамошнюю нечисть.

Вот так все и жили тринадцать веков. А потом пришёл Борн, прогнал Сатану и заключил новый договор. Со стихиями. И люди живут теперь в мире стихий, подчиняясь ветру, воде, огню и земле. А души теперь вольны провалиться в ад, или подняться к небу. Но что там — никто не знает.

Вот что тут, скажите, непонятного, чтобы блеять об этом второй час?

Диана вздохнула и подпёрла голову ещё и другой рукой. Для верности.

Магистр Курос был похож на давно некормленого козла. Просто руки чесались насовать ему в пасть капустки. Ну сколько можно так жалобно блеять за этой своей «кафедрой», а?

— Сейчас наш мир — мир свободных стихий, из прежнего в нём только числа, что не подчиняются нам так же, как и всегда. Но мы можем установить связь между стихиями и числом. Это не научит нас командовать стихиями, но даст нужный настрой и сосредоточение, ключ к собственной натуре, так же кратной некоторому числу. И потому я буду вести у вас науку чисел и её символы.

— Это он что, думает, что мы до десяти считать не умеем? — поинтересовался шёпотом Хьюго. Он сидел позади Дианы. — Один. Два — вот и все его символы.

— Символы чисел воплощены в рунах и картах, в движении звёзд и планет… — магистр Курус, разумеется, на вопрос не ответил.

Он был глух или не снисходил до шёпота школяров. Вещал, задрав носатую голову, как тетерев, поющий любовную песнь.

Эх, нету лука, чтобы подстрелить его…

Ну и зануда. Лучше бы сказал, что конкретно надо учить да валил себе, а они бы смотались на реку половить рыбки!

Йонка, местный парнишка, родом с южного края Вирны, показывал за завтраком, какого сома рыбаки поймали! В телегу еле залез!

— Мы начнём с единицы, кояя есть самость! — проблеял Курос, и Хел пихнул Диану в бок. — Достаньте руны!

Утром библиотекарь выдал студентам наборы дорогих магических рун, к сожалению, совершенно бесполезных для магии. Но мастерской тонкой работы.

А ещё выдал по колоде потрёпанных магических карт и гадальные палочки, самые простые, белые, из апельсинового дерева.

Диана, обрадованная, что можно уже заняться хоть чем-то, достала мешочек с рунами и развязала его. Мягкие буковые пластинки с выжженными на них рисунками высыпались на стол.

А вот Хелу руны достались чёрно-пепельные, из твердейшего обсидиана. Красивые и даже чуть-чуть опасные на вид.

— А чего у тебя такие? — удивилась Диана.

Она видела, что на соседних столах у парней и девчонок такие же деревяшки, как и у неё.

— Они у меня давно, — ответил Хел одними губами.

— Красотища! — оценила девушка и быстро сгребла свои руны в мешочек. — Махнёмся не глядя?

Светловолосый внимательно посмотрел на Диану и подвинул ей свои руны.

— Бери.

— А ты — мои! — горячо прошептала Диана. — А то так нечестно!

— Возьмите первую руну, — объявил магистр Курос.

Хел быстро пододвинул одну из рунок Диане. Рисунок на ней был похож на обломок оленьего рога.

— А почему эту? — не поняла она.

— Потому что это первая руна, — пояснил Хел. — Феху.

Остальные студенты тоже не поняли, какую руну нужно выбрать, и магистр взял со стола Дианы и Хела вторую феху, деревянную.

— Вот эту! — показал он и продолжил. — Что карты таро, что руны — суть способ понять пути нашей души. Мы используем их как подсказки. Приметы на дальней дороге. Когда вы идёте по лесу, вы ведь примечаете, где тропинка петляет или пересекает ручей? Где сломана ветка? Вот так и руны — подсказки, чтобы пройти по нужной тропе.

Диана погладила обсидиановую рунку.

— Так вот она какая, умная.

— Первая руна носит имя Феху, — вещал Курос. — Она означает то, что можно отнять у человека, кроме его души и жизни.

— А что можно у него отнять?! — громко спросил Хьюго с недоумением. — Больше и нет ничего!

— Встань, юноша, — ухмыльнулся магистр. — И мы посмотрим, что можно отнять у тебя.

— Штаны! — подсказал кто-то и захихикал.

— И меч!

Хьюго побагровел и положил ладонь на рукоять короткого меча.

На занятие многие пришли с оружием. У парня, вышедшего из детского возраста, кинжал или меч — вроде второй руки.

— Верно, — сказал магистр, гаденько ухмыляясь. — Штаны, рубаху и меч. Руна феху отнимает имущество и обнажает самость.

— А что это — самость? — сердито буркнул Хьюго и сел, не дожидаясь разрешения.

— Твой гонор и красные щёки, — хихикнул магистр. — Если иного раздеть и бросить в холодную яму — у него не останется ничего. Голод, холод и унижения сломают его, превратят в раба. А вот у другого — гордость останется. Это и есть самость. Умение ухватиться за самоё себя. Выдержать испытания. Как вы полагаете, самость — хорошее качество?

— Да! Да! — закричали со всех сторон.

Только Хел молчал и улыбался так скептически, что Диана заметила и промолчать не смогла.

— Ты думаешь, это плохо? — спросила она шёпотом.

— В мире нет ничего хорошего и плохого по отдельности, — усмехнулся Хел. — Самость может и толкнуть в яму, и вытащить из неё.

Магистр, который оказывается, совсем не был глухим, если хотел этого, услышал его слова и кивнул.

— Любая руна, запомните это — двойственна в своей сути. Самость — это и самопожертвование, когда воин отдаёт жизнь за други своя. Но она же и жадность, что заставляет купцов закапывать в голод зерно, чтобы продавать подороже. Теперь откройте колоду карт и снимите верхнюю карту.

Диана радостно потянулась к выданной перед уроком колоде. Картинки в таких бывают красивые, она уже давно косилась на запечатанную коробочку. Наконец-то можно открыть!

— Найдите первую карту, туза мечей, — велел магистр Курос. — И рассмотрите её как следует. Она даёт всего одно очко в игре. Но она же — бьёт любую другую карту. А значит, и здесь единица также обозначает самость. Запомните — туз зарождает масть. Мастей четыре по числу стихий нашего мира.

Студенты шуршали картами, совершенно не слушая магистра. Какой туз, если тут и Император, и Колесница, и Повешенный?!

Картинки были нарисованы с потрясающей живостью, хоть и немного истёрлись, и Диана уставилась на них, как заворожённая. Нарисованные сюжеты сами оживали в её голове.

Магистр Курос всё понял.

— Уберите карты и руны, вам пока рано заниматься с ними, — приказал он. — Вам просто надлежит запомнить, что счёт в них начинается с единицы.

— Кроме шута, — подсказал Хел.

— Верно, — кивнул магистр Курос. — Шут — являет нам принцип отсутствия единицы, ее самости. Он ноль, но об этом вам знать пока рано. Достаньте гадательные палочки и разложите перед собой.

Диана с тяжёлым вздохом упаковала колоду в деревянную коробочку и достала палочки.

— Вот зануда, — ругалась она чуть слышно. — Не мог дать как следует рассмотреть!

— Возьмите все палочки в руки, — скомандовал магистр. — Я буду говорить, а вы — откладывать по одной. Запоминайте. Один — самость, ценность вашего характера, умения добиваться своего. Кладите рядом вторую палочку — и вы увидите, что стали в два раза сильнее. Два — это сила, энергия. Это двое идущие вместе, а вместе идти веселей. Три — сложите треугольник и ваш союз двоих — под угрозой. Тройка символизирует личные интересы. Четыре — сложите квадрат — устойчивая фигура, земля и жизнь. А сейчас назовите мне противоположные начала в каждом из указанных чисел. Если четыре — жизнь, то что противоположно ей?

— Смерть? — предположила Диана.

И ощутила, как вздрогнул локоть Хела.

— Ты чего? — тихо спросила она.

— Гариен, — прошептал парень. — Магистр сказал, что там до сих пор курятся провалы в ад. Я обязательно должен спуститься туда.

Диана только пожала плечами: в ад? Ну придумает же.

Куда интереснее то, как одно и то же число может объединять в себе жизнь и смерть.

После занятий Хел проводил Диану в её комнату и отправился к Зибигусу. Ему нужно было выпросить у ректора-чёрта разрешение на поход в город.

Необходимость в этом походе имелась серьёзная. У Дианы не было туфель, да и платье она привезла всего одно. Ей срочно требовалось купить одежду и распорядиться насчёт коней.

Магистр Фабиус предполагал, что коней приведут обратно Малко и Петря, но теперь нужно было найти в городе хорошую конюшню и заплатить конюху за содержание. А так же отыскать почтовую службу и послать весточку на остров Гартин о том, что кони и конюхи останутся при Диане.

Хел бесшумно шёл по коридору правого крыла дворца, что отвели преподавателям.

Большая часть комнат и апартаментов ещё пустовала. Однако жадный Зибигус не захотел ждать, пока испытание пройдут все прибывшие юноши и девушки.

Он посчитал, что первая группа должна сразу начать учиться, а не бездельничать. И пусть завтра к ней присоединится вторая. А потом третья и четвёртая, по числу стихий. И этого будет достаточно.

Коридор изогнулся, апартаменты Зибигуса были в самой глубине дворца. Хел не был здесь никогда, но его умения видеть и слышать сквозь стены хватало, чтобы не заблудиться.

Ещё поворот…

— И что ты хочешь этим сказать? — услышал он вдруг и замер. — Неужели в Йоре мы проспали точно такой же трон?

— Да, господин, — ответил кто-то незнакомый, но довольно молодой. — И фурия намеревалась жертвой проложить там дорогу в ад.

— Хитра, — ответил Зибигус, Хел узнал его голос. — Так что же? Она будет считаться теперь второй правительницей мира людей? Это же означает битву между двумя тронами?

— Нет, мой господин, — голос дрогнул, но потом снова окреп. — Случилось ещё более страшное! Борн прозрел деяния фурии! Он заточил её в трон!

— Давно? — было слышно, что Зибугус очень взволнован.

— Сегодня будет третья ночь, господин.

— Третья, третья…

Послышались шаги — Зибигус нервно ходил по комнате или куску коридора.

Хел боялся сделать ещё пару-тройку шагов и проверить, откуда доносятся голоса..

— Продолжать наблюдение, господин? — не выдержал паузы обладатель молодого голоса.

— Где расположен трон?

— В старом зерновом складе, господин. Там сохранилась часть древних стен, что построены ещё до катастрофы.

— Выкупи склад так, чтобы не узнал Борн. И каждую новую ночь впускай туда голубя. Фурия сейчас перерождается в стража дороги, а это требует свежей крови. Она будет убивать голубя. Но в тот день, когда птица не упадёт на пол, истекая кровью, а сгинет, растворившись в воздухе — Алекто станет стражем портала.

— И мы сможем вернуться в ад? — молодой голос задрожал от радости.

— Не забывай, что Борн пробивает эту дорогу не для чертей! — окоротил его Зибигус.

— Но Сатана не допустит возвращения проклятого! — возмутился молодой.

— Молчи! — рассердился Зибигус. — Никто! Слышишь, никто не знает помыслов Сатаны! И ты не смей решать за него, Кастор!..

Шаги забухали ближе, и Хел вжался в стену, растворяясь в ней. На губах его застыла улыбка.

Дорога в ад всё-таки существовала, и для этого не нужно блуждать наудачу в далёких горах Гариена.

Он не будет больше безродным сущим! Он спустится в Ад и найдёт там великую книгу адского договора!