Сломанная скрижаль

Глава 7. Выбор

«Умри же, умри» — молилась Ханна.

Но бургомистр открыл глаза.

Демон ухмыльнулся, и камера вдруг осветилась так ярко, что у Ханны потекли слёзы.

— Я — Ангелус Борн! — провозгласил демон громко и пронизывающе, и стены подвала угрожающе дрогнули, отзываясь его словам. — Я новый владыка вашего мира! Я бился за него с Сатаной и победил. Сейчас я желаю посмотреть на того, кто хотел сесть на трон повелителя людей. Встань же!

Александэра словно подбросило.

Теперь он стоял на ногах, но дрожал так, что напоминал Ханне тряпичную куклу.

— Почему ты решил, что достоин трона, смертный? — спросил демон с усмешкой.

— Я… Я п-пра… правитель по крови! — проблеял Александэр, тщетно пытаясь возвысить голос.

— А что, у родственной крови какой-то особенный вкус? — уточнил демон ехидно.

— Е… Есть п-п-права на-на-следования… — Александэр начал заикаться от страха.

— Они не соблюдаются в вашем мире, — отрезал демон. — Так что права по крови мы отметаем. Какие ещё права ты можешь предъявить на трон, человечек?

— Я… Я… — лепетал Александэр.

«Сейчас он скажет, что отдал за право сесть на этот проклятый трон дочь! И демон признает это законным! — поняла Ханна. — Для демона душегубство — обычное дело…»

— Он убийца! — выкрикнула она в бессильном гневе. — Он продал душу дочери за право наследовать трон! Радуйся, он — такая же тварь, как ты, демон! Только вы, адовы твари, можете продать родное дитя! Если бы у тебя были дети, ты и тогда не понял бы горе матери!

— У меня есть дочь, — нахмурился Борн, резанув Ханну глазами.

— Наверно, ты хорошо пообедал ею сегодня! — огрызнулась она, глотая слёзы.

Демон сделает Александэра правителем! Всё было зря! Зря! И магия зеркала. И кинжал! У неё нет оружия против этого проклятого мира!

— Она… лжёт. — Александэр икнул. — Я не убийца! Я всего лишь купил право претендовать на трон… Это была и моя дочь… Нигде не написано, что я не могу сделать с ней всё, что угодно.

Он уповал на закон, ибо в законе и в самом деле нигде не прописано, что отец не имеет права продавать душу своей дочери.

Демон должен был признать это!

Ханна закрыла лицо руками, чтобы не видеть торжествующее лицо ведьмы.

Демоны всегда соблюдают закон! Правила не нарушены! Александэр всё-таки станет правителем Вирны и заберёт с собой старую Иссият, чтобы в мире снова воцарилась власть ковена ведьм!

Борн, однако, молчал, грозная тишина в камере ширилась, и Александэр тоже заткнулся.

Ханна отняла от лица руки, смахнула со щёк солёные капли.

— Отчего ты так плачешь, смертная? — неожиданно ласково спросил демон. — Я помешал тебе отомстить? Ты хотела убить мужа — так бей!

И он шагнул вбок, освобождая Ханне дорогу.

Растерявшаяся женщина подняла враз отяжелевшую руку с зажатым в ней стилетом. Она ожидала чего угодно, только не этого.

Бить?

Стилет заблестел в неверном свете факела, словно призрачный. Его лезвие было испачкано кровью Ханны и покрыто мелкими блёстками стекла.

— Бей! — приказал демон, и Александэр съёжился под его огненным взглядом.

Ханна посмотрела на мужа. Жалкого, дрожащего. Шагнула к нему и занесла кинжал.

Да, пару минут назад она готова была не то что зарезать его — разорвать голыми руками.

Но теперь, когда её истерика изошла слезами, Ханна не понимала, как можно взять и убить человека. Пусть даже и ненавистного.

Она же должна ударить? Должна! Александэр виноват, он продал Софию чертям!

Рука дрожала. Ханна смотрела то на лицо мужа — на его губы, беззвучно силящиеся оправдаться, на дёргающийся кадык и белоснежный платок на тощей шее.

Платок не защитит от стилета. Нужно бить в шею, чтобы наверняка.

Она взмахнула кинжалом и… опустила руку.

— Ну, бей же! — поторопил демон. — И я покушаю. Душа-то освободится — и будет мне ужин.

Александэр, услышав эти слова, даже дрожать перестал. Он просто остекленел, превратился в согбенную восковую статую.

Ханна нависала над ним, таким жалким и раздавленным страхом, и стилет всё тяжелел в руке.

Это что же, она убьёт Александэра и демон тут же пожрёт его душу? Вот прямо здесь и сейчас?

Да, муж заслужил эту кару. Но сумеет ли она сохранить сердце, наблюдая эту справедливую, но дикую смерть?

Рука Ханны дрогнула, и она опустила стилет.

— Я убила… — выдохнула она. — Я уже убила его в своём сердце. Мне не нужны больше ни его гнилая душа, ни дрожащая плоть. — Женщина посмотрела в голодные глаза Борна и содрогнулась: — Если хочешь, жри его сам, демон, но я тебе не палач!

Она уронила стилет и вытерла о бедро мокрую от пота ладонь.

Демон рассмеялся, и стилет, закружившись осенним листом, сам лёг ему в руку.

— Мне не нужны палачи, смертная, — произнёс он. — Мне нужен тот, кто будет сидеть на чёрном троне и управлять миром людей согласно моим приказам. Обещаешь ли ты примерно служить мне?

— Да куда же я денусь? — устало пожала плечами Ханна, не понимая, при чём тут служба и трон.

Он что, предлагает ей стать поломойкой в своём дворце? Или подстилкой для свиты?

— Посмотри — я узница, — добавила она горько. — У меня нет свободы. Я служу любому, кто сумеет задрать мне юбку.

— Мало кто посмеет задрать тебе юбку, если ты будешь сидеть на троне правителя, смертная, — пояснил демон, разглядывая стилет.

Ханна оторопела. Может быть, этот страшный Борн шутит?

— Ты хочешь, чтобы миром людей правила женщина? — удивлённо спросила она. — Такого не было никогда за последние тринадцать веков.

Она не могла поверить ему. Законы людей похуже законов ада. Маги будут оскорблены, ведь не смеет безродная баба…

Александэр вдруг хрипло предостерегающе вскрикнул, мелькнула тёмная рука…

Ханна отшатнулась…И на землю упал кинжал, покрытый давно засохшей кровью, а следом — тело старой Иссият.

Уже по неестественно повёрнутой голове было ясно, что ведьма мертва окончательно и бесповоротно. Но это был ещё не конец.

Над телом ведьмы поднялось что-то бурое, вроде кровавого тумана. Оно забурлило и с жалобным птичьим криком стало кипеть и испаряться, пока не истаяло всё.

Так погибла душа главы ковена здешних ведьм.

Иссият не смогла вынести даже мысли о том, что какая-то дура сядет на трон Серединного мира. Не побоялась пойти против воли глубинного демона. И проиграла.

— Хороший ужин, — констатировал демон, облизывая губы. — Порочные души — лучшее лакомство. Я ждал: кто из вас окажется достоин стать моей пищей. И я доволен. Радуйтесь, смертные: теперь я сыт.

— Убийца… — простонал Александэр, уставившись на тело ведьмы. Потом поднял глаза на Ханну и закричал: — Ты убила меня!

Неужели он помешался от страха? Решил, что Ханна всё-таки нанесла удар и это он сам валяется сейчас на полу? У него всегда было такое развитое воображение.

Муж покачнулся и в третий раз обрушился на пол.

Ханна не сдержала нервной улыбки: Александэр всегда был трусом. Вот и теперь он бежал с поля боя.

Она не сумела его убить, но жалеть больше не могла.

Демон задумчиво посмотрел на кинжал, оброненный ведьмой, потом на стилет Ханны.

— Кровь матери и дочери! — объявил он. — Хороший залог. Я не ошибся в выборе правительницы, женщина. На трон сядешь ты. Да, ты одержима местью и потому тоже порочна, но это лучший вариант из… — он посмотрел на Александэра, — …имеющихся.

— Но я не хочу! — выдавила Ханна, не понимая, как у неё хватает сил перечить глубинному демону.

Только что Борн сожрал ведьму. Стражники, не раз видевшие смерть, стоят, словно мёртвые. Вся тюрьма молчит, как один человек, а она…

А на что ей сдался этот проклятый трон?

Власть — это та же тюрьма. Без любви, без близких… Страшная золотая клетка. Пусть лучше демон сожрёт и её, чем жить без цели и без любви, угасая на троне!

— Мне противна твоя власть, демон! — выкрикнула Ханна в лицо Борну. — Противен ты, сожравший старуху!

Она обхватила себя руками и замерла, ожидая смерти.

— А это тем более замечательно, — ухмыльнулся демон. — И не смей мне перечить, женщина. По крови на кинжале я вижу, что твоя дочь жива. Если ты будешь служить мне верой и правдой, я позабочусь о её душе, даже если она утратила тело.

И тут сердце Ханны в первый раз отозвалось в эту ночь. Стукнуло и зачастило.

Обманывает ли её демон? Да даже если обманывает, пусть лучше будет обман! Сон! Пусть София получит самый малый, самый крохотный шанс!

— Но разве такое возможно? — тихо спросила Ханна, боясь осознать, что ослышалась, неправильно разгадала слова.

— Возможно всё, была бы цель, — пожал плечами демон. — Но ты должна это заслужить, смертная.

Александэр застонал на полу, и Ханна вздрогнула.

Муж всё-таки не умер, струсив и тут. Решив перележать самое страшное.

— А он? — спросила Ханна, указав на Александэра. — Что ты сделаешь с ним?

— Возьму с собой, — ухмыльнулся демон. — Он так труслив, что забавляет меня. Возможно, он доживёт до завтрака. Или до обеда, если сумеет меня развлечь. Или ты всё-таки хочешь добить его? — Он пристально посмотрел на Ханну своими пылающими глазами. — Твой муж сейчас в очень подходящем состоянии, женщина. Убежать он не сможет.

Ханна посмотрела на Александэра и поняла, что ещё никогда не видела такого жалкого и противного зрелища.

— Хочу, — призналась она. — Но я не убийца. Я хочу, чтобы его судили и посадили в такую же клетку, как у меня. — Она кивнула на решётку своей темницы. И пусть он сидит там вечно.

— В клетку? — переспросил демон и кивнул. — Это можно. Я посажу его в клетку, если ты сядешь на трон. И он будет сидеть там столько, сколько ты сумеешь удержаться у власти.

Удержаться? Ханна пожала плечами.

— А дочь? — Она замерла, ожидая ответа.

— Если будешь вести себя правильно, мы поговорим и об этом. Ровно через год от этого дня.

— Через год? — ужаснулась Ханна. — Но она может погибнуть за год!

— Зачем чертям уничтожать такой прекрасный залог? — пожал плечами демон. — Раз твоя дочь уцелела, ничего ей теперь не сделается. Ад-то закрыт, а в Серединном мире особой ценности живая душа не имеет. Докажи, что ты способна служить мне, и я попробую выкупить твою дочь у чертей.

— Хорошо, я согласна. — Ханна склонила голову.

У неё не было выбора.

— Тогда идём со мной, смертная женщина. — Демон протянул руку.

Ханна несмело коснулась его горячих пальцев. Рука её сразу согрелась до самого плеча, и сердце отозвалось болью.

— А они? — Ханна оглянулась на стражников.

— Если хочешь, они забудут.

— Забвение сродни смерти, — содрогнулась Ханна.

— Тогда заберём их с собой и пусть служат тебе, правительница?

Ханна посмотрела в остекленевшие глаза начальника стражи, на догорающий факел в руках одного из стражников.

Она уже привыкла к их лицам. Они были ей хоть чем-то знакомы. Один — даже по-своему пожалел.

— Возьми их, — попросила она. — И не забудь мать начальника стражи. Может быть, они сочтут это злом, когда очнутся. Но ведь они будут служить правительнице…

Демон кивнул. Пальцы его крепко сжали ладонь Ханны. И тут же стены тюрьмы померкли, расплылись и превратились в дворцовые, украшенные гобеленами!

Ханна вскрикнула.

Она была в высоком сводчатом зале с колоннами.

И чёрной глыбой высился впереди трон.