Сломанная скрижаль

Глава 7. Наказание

Увидев демона, юноша встал.

— Я узнал, что Сатана кормил химеру собственным средоточием огня, — пояснил он, опустив глаза, чтобы не смотреть в пылающие зрачки Борна. Кто знает, сердится демон или просто голоден? — Обычная адская магия не могла повредить ей достаточно сильно.

— Это потому, что химера питалась флюидом слишком высокой чистоты? — переспросил Борн и нахмурился. — Но как ты об этом узнал? Мне не приходилось даже слышать о подобном: приручить химеру и кормить её свой кровью… До такого мог додуматься только Сатана.

— Он был очень сердит на… — Хел растерялся.

Нужные слова ускользали от него.

— На проклятого? — рассмеялся Борн. — Ну, допустим. А ты-то тут при чём?

Хел чуть слышно вздохнул. Ему хотелось сесть и так обрести хоть какую-то опору, но демон стоял и смотрел на него выжидающе. И плюхнуться сейчас на стул было бы верхом невежливости.

— Как только химера проявилась в тронном зале, я… — Он на миг поднял глаза и тут же опять опустил.

Зрачки Борна пылали. Но как понять, насколько он зол? Успеть бы удрать… Или сказать ему правду? А если он ещё сильнее рассердится?

Демон терпеливо ждал. Он знал, что юноша боится его. И в целом это было ему на руку, но только не сейчас, когда приходится выцеживать из него слова.

— Ну? — поторопил он, пытаясь скрыть раздражение.

А то ведь вообще ничего не узнаешь. Ну что за глупый кусок лавы!

— Я бросился за помощью к Фабиусу, — начал Хел, запинаясь от волнения. — Акрохем рассказывал мне о битве магистра с Химерой. И ещё… Я ощутил подвох. Сразу. Я давно ждал, что случится что-то похожее. Сатана не мог разрешить нам открыть порталы и бесконтрольно бродить по аду. Это не в его принципах. Я сразу понял, что это какая-то непростая химера. Подумал, что здесь, на земле, она может быть уязвима иначе, чем в аду. Хотел попросить у магистра помощи или совета. Фабиуса я знаю лучше прочих магов, и он мне всегда благоволил.

Борн кивнул. Демонёнок и магистр Фабиус и в самом деле разговаривали почти на равных.

— Разумно, — сказал он. — Но я не смог достучаться до Фабиуса, хоть и пытался, а как это удалось тебе?

Он уставился на Хела, пытаясь понять, научился ли он лгать. А если да — то в чём была ложь? А может, он был в сговоре с Сатаной?

Надеялся, что химера сожрёт Диану и уничтожит трон до того, как он вернётся? А потом парень выступит героем и поможет убить тварь? Диану-то он бросил, хоть и понимал риск.

Мыслей Хела Борна читать не умел, тут они были на равных. Но ложь видел, и Хелу пришлось кивнуть.

— Да, — сказал он. — Я не смог сразу к нему пробиться. Попробовал переместиться в ратушу, и меня вышвырнуло. Тогда я переместился к коровьим воротам Йоры, они ближе к ратуше, чем центральные. И дальше бежал бегом. Я могу бежать очень быстро.

— А про Диану ты, конечно, забыл? — поинтересовался Борн, и глаза его опасно сверкнули.

— Я не бросил её одну! — воскликнул Хел. — Я отдал её руку в руку Кастора! Он повёл учеников в корпус, и там были черти. Я полагал, что вернусь через пару минут, не больше.

— Какой хитрый, — усмехнулся Борн. История выглядела складно. — И что Фабиус?

— Я не сумел с ним поговорить, — признался Хел.

— Почему?

— В его доме был сам Сатана.

Борн нахмурился. Выходит, надо всё-таки срочно проведать мага в Йоре. Сатана — очень плохой гость.

— Он заметил тебя?

— Нет, я же вошёл как слуги, не пользуясь магией. Но все люди в ратуше спали магическим сном, и я сразу заподозрил неладное.

— А почему ты решил, что магическим?

— Они словно бы застыли на середине своих занятий. Стражники у входа спали, опираясь на копья, и даже не падали. Торговка цветами уснула, показывая товар слугам.

— Да, это магия времени, — признал Борн. — Когда она исчезает, люди даже не замечают убежавших часов и минут.

— Но я-то видел, что они спят! Я прошёл внутрь и прижался ухом к двери. Я уже понял, что использовать магию неразумно.

— И что ты услышал?

— Они говорили. Вдвоём. Сатана говорил о химере, а Фабиус — о власти стихий над нашим миром. А потом я услышал ещё один голос. Это был юноша. Сатана сказал, что это сын магистра Фабиуса и начал торговаться с ним. Говорил, что вернёт его, если…

— Если?.. — Борн насторожился.

А что если Фабиус поддался на обман Сатаны? Выглядел Дамиен так, что и не пропадал никуда. Но внутри у него была уже не душа, а какая-то полуразложившаяся дрянь. В аду души или сохнут, или разлагаются — тут уж в ком сколько воды.

— Я не дослушал, — продолжал Хел. — И вообще я не очень-то вслушивался. Я думал о том, как опасна химера. Магистр говорил очень спокойно… Он не боялся Сатаны, мне показалось, что в Йоре он держит ситуацию под контролем, а вот в Вирне… И я побежал назад. Переместился уже от ворот, чтобы меня не заметили.

Борн нашёл глазами бокалы — это надо было запить.

Похоже, Фабиус не поддался обману. Судя по разрушенному трону Йоры, маг послал Сатану на все четыре стихии. Многоликий — так властителя ада называли на земле, в аду же чаще — Безликий — даже не смог как следует отомстить. Он забрал своё — остатки души Алекто и путь в ад. Значит, на земле он теперь совершенно бессилен?

Хорошая новость.

Борн открыл ящик для вина, достал бутыль того, особенно крепкого, что раздобыл покойный Александэр Сорен… (Интересно, он сам догадался выкрасть кинжалы, или это Сатана его надоумил? Скорее, второе. Ведь бургомистр откуда-то знал, когда именно нужно было опоить Ханну и сунуть ей в руки кинжал.)

— Хочешь вина? — спросил он Хела.

Демонёнок кивнул.

Борн налил вино в два бокала.

— Хел, мне придётся и наградить тебя, и наказать, — он протянул демонёнку один из бокалов. — Химеру мы победили благодаря и тебе тоже, продержались, пока Акко не предложил нам своё решение, пусть флюиды его смешаются со стихиями и возродятся в них… — Он осушил бокал. — Но ты всё-таки бросил Диану. И ты видел, чем это закончилось? Дети сбежали из спальни, мешались у нас под ногами и могли погибнуть.

Хел обречённо кивнул. Он стоял, опустив голову и прижав к животу бокал.

— И что со мной будет? — спросил он.

— Пойдёшь в услужение новому учителю магии. Хватит тебе бездельничать в учениках, ты и без этого умеешь достаточно.

— А Диана? — тихо спросил Хел. — Мне будет трудно ее охранять, если я буду не рядом.

— Похоже, что охрана не нужна, — усмехнулся демон. — Безопасность блокирует её дар. Диане нужно почаще пугаться, чтобы власть над стихиями пробудилась в ней побыстрее. Похоже, она настоящий стихийный маг, только нужно разбудить это в ней.

— Но почему я не могу учиться вместе со всеми? — в голосе Хела было отчаяние.

— Ох уж эти человеческие женщины, — рассмеялся Борн. — Тебе нравится Диана?

Демонёнок замер.

Он не знал пока, что значит — «нравится». Но привязался к девушке, привык к её теплу и доверию.

— Надеюсь, ты достаточно боишься меня, чтобы не делать глупостей? — спросил Борн.

Хел мотнул головой, не поднимая глаз.

Намёк про глупости был справедливый. Он наблюдал за людьми, за чертями и знал, что от этого рождаются дети. А если учесть случай с Кастором — то и у сущих с людьми.

— Не боишься? — удивился Борн. — Или не понял, о чём я?

— Я понял, — неожиданно твёрдо ответил Хел.

Он решился: терять-то всё равно было нечего. Если он не сможет видеться с Дианой, то всё остальное — уже не страх.

— Понял? — усмехнулся Борн. — И?..

— И обещаю слушаться тебя как отца!

— Что?! — вскинулся демон.

Даже там, где он не мог прочитать мысли, позы, интонации он понимал хорошо.

Ему тут же вспомнилось последнее путешествие в ад: тронный зал, тело юного демона на полу, великая книга адского договора и её ещё шевелящиеся страницы.

— А ну, посмотри на меня? — велел он Хелу. И дождавшись, пока тот поднимет глаза, спросил: — Скажи, что написала адская книга, когда ты вошёл в тронный зал?

Хел молчал.

Борн смотрел на него оценивающе. Не врёт — уже хорошо. Значит, всё-таки не умеет? Или не хочет?

— Сколько говоришь тебе лет? — переспросил он.

— Я помню только те, что прошли на земле, — выдавил Хел.

— Неужели я ещё где-то успел нагрешить? — Борн обвёл глазами библиотеку, нашёл бутыль с вином, но пить не стал.

Это было смешно. Люди пьют, когда их посещают жуткие мысли. Но он-то — не человек, чтобы сейчас прямо из бутылки!..

Но именно так и хотелось.

А помнил ли он сам своё раннее детство в горячей лаве? Дни там и в самом деле сливаются в один, сытые и весёлые. Новорождённые сущие проводят их в играх, а потом лава укачивает детей, и они засыпают. Днём, ночью? Какая разница?

— Я и в самом деле не помню. — Хел смотрел беспомощно. — Жизнь в аду для меня как один длинный день.

— Значит, ты мог болтаться в лаве и десять лет, и сто… — подытожил Борн.

Он вспомнил, с какой тщательностью демоницы уничтожают все капли на камнях, появившиеся после близости. Особенно если эта близость происходила вблизи горячей лавовой реки — колыбели всех сущих. Если все капли будут расти в лаве, ад переполнится.

В тот день, когда был зачат Аро, в лаву могли попасть и другие частички его крови, смешанной с кровью Тиллит.

Вот потому книга так легко и охотно признала мальчишку — для демона он был вполне себе совершеннолетним. Как раз что-то около сотни земных лет.

Верно, черти нарочно притащили на землю комочек живой лавы — всьмидесятилетний «ребёночек» уже не поместился бы на подошве. Может, хотели вырастить его сами, но что-то пошло не так. Комок застыл, и его вышвырнули на улицу. Человеческая женщина нашла адское дитя и обогрела. Нужно будет ещё разобраться, что это была за чертячья самодеятельность!

— Значит, как отца? — повторил Борн.

Хел вздохнул и опустился на стул. Ноги его не держали.

***

Диане давно не было так страшно. Она уже почти позабыла, как дрожала, когда очнулась две зимы назад в неведомом и незнакомом мире.

Всё тогда ей казалось чужим, холодным, страшным. Хотелось спрятаться, забиться в щель между лавкой и стеной.

А когда она первый раз вышла на двор — бежать, куда глаза глядят.

Отец Фабиус велел поначалу Малице запирать на ночь дверь на замок.

Когда Малица заперла Диану в первый раз, девушка выбралась через окно и пошла на восход луны. И только тогда поняла, что этот мир — остров, кругом вода и бежать больше некуда.

Но замок тогда был простой, человечий. А сейчас их заперли в чулане на совесть, с помощью магии. А потом ещё и Хела забрали.

Испуганная Диана дрожала и жалась к Малко и Хьюго.

— Почему они все такие жестокие? — спросила она. — Что мы такого сделали?

— Да не бойся ты, — пробасил ражий. — Никто не даст тебя бить.

— Ты думаешь, будет лучше, если вместо меня будут бить Хела?

— Да ерунда это для нормального парня! Брось, чего ты? — нахмурился Хьюго, а Малко прижал Диану покрепче.

Ему привычно было обнимать девушку. Они частенько обнимались этой весной.

Но тогда Диана была как мальчишка — в таких же штанах, а не в этом красивом платье, от которого внутри начинался жар.

Малко вздохнул: никакого терпения нет! Хотелось отстраниться на всякий случай, но как? Диана-то не поймёт.

Хорошо, что Хьюго маячил с другого бока и не давал полностью придаться заманчивым ощущениям и мечтам.

— А чего тогда Малко вздыхает так тяжело, если не страшно? — спросила Диана у ражего.

Тот хмыкнул. Ну и Малко тоже не нашёл, что ответить.

Тут на их счастье Хел вернулся в чулан. Кастор привёл его и снова запер дверь — наказания с них снимать не собирались.

— Он тебя бил? Ругал? — спросила Диана.

Хел неопределённо мотнул головой. Он боялся и думать о том, что решил для себя Борн.

Расстались они молча. Демон позвал Кастора и велел отвести «преступника» досиживать свой срок в чулане.

Зря он, наверное, признался. Но что ему было делать? Как объяснить, что он не может расстаться с Дианой? Он тоже инкуб! Его чувства сильны по причине его формы, определённой адом!

И что это будет за новый учитель? Хорошо, если здесь, в Вирне, тогда они всё-таки смогут видеться после занятий.

— А зачем Борн тебя звал? — спросил Хьюго.

— Мы про химеру поговорили, — выкрутился Хел. — Про то, почему я сказал, что нужно использовать стихийную магию.

— И почему? — Диана оживилась. За такими разговорами сразу веселее.

— Это слова магистра Фабиуса. Он раньше сражался с химерой.

— А почему она загорелась? — спросили Диана. — Огонь был жуткий какой-то. Я такого никогда и не видела.

— Это жертвенный, — пояснил Хел. — Наш учитель магии, Акко Ибилисимус, пожертвовал собой и сгорел вместе с химерой. Может, был и другой способ, но в тот миг другого мы не нашли.

— Это чёрт? Тот, что чёрный был и лохматый? Он умер? — поразилась Диана и вдруг заплакала.

Парни окружили её втроём. Им тоже было невесело, но плакать?

— Ну, перестань! Чего ты! — тормошил её Малко.

— А если она опять?.. — всхлипнула Диана.

— Не будет такого, — отрезал Хел. — Портал теперь под нашим контролем. Душа его созрела, и не пустит сюда даже Сатану.

— Какой портал? — спросила Диана, всхлипывая и размазывая по лицу слёзы.

Пришлось демонёнку рассказывать и про трон, и про портал в ад, и про душу девушки, что была заточена в троне.

Рассказ оказался длинным-предлинным, но Хел не устал. У него никогда не было более внимательных слушателей.

Они уже наговорились и собирались спать, когда заглянул Кастор и принёс корзинку с едой и вином.

— Вино — только ему, — пояснил он, кивнув на Хела. — Вы сегодня не заработали на вино.

Чёрт вышел, а Диана с недоумением уставилась на светловолосого.

— Ты заработал на вино? Когда?

— Просто мне без него трудно, — рассмеялся Хел.

— А почему? — не отставала Диана.

— Я — демон, — пояснил Хел. Он понимал, что правда всё равно теперь выйдет наружу. — Такой же, как Борн, но совсем молодой и неопытный.

Диана охнула, Малко выругался, а Хьюго схватился за меч, позабыв, что его отобрали.

— А чем ты питаешься? — спросил он насупившись. — Ты уже сожрал, наверное, полгорода, да? Не тронешь нас?

Хел рассмеялся и помотал головой.

— Чаще всего я «питаюсь» вином, а ещё любовью, ненавистью, страхом. Это почти всё равно, главное, чтобы чувства были сильными.

— А души? — удивился Малко.

— Пока не пробовал.

— А разве так можно? — всплеснула руками Диана.

— Ну, ты же можешь не есть мяса.

— Но мяса-то хочется… — не отставала девушка.

— Может, пожрём уже? — перебил её Хьюго. — А то я мечом намахался так, что в животе всё сосёт. Раз он нас не ест, значит, пускай. Демоны, видно, тоже бывают разные.

Студенты, всё ещё косясь на Хела, достали из корзинки хлеб, запечённое мясо, яблоки и луковицу.

Вино демонёнок поделил на всех, сказав, что ему так много не нужно.

Может, соврал. Демон¸ выросший на земле, всё-таки должен уметь хоть немного врать.