Сломанная скрижаль

Глава 2. Ночь

Хел первым появился в развалинах церкви, где укрывались вместе с конями Диана и Малко с Хьюго.

Затаиться у студентов не получалось: над развалинами сияла зелёная сеть магической защиты, точно показывая место, где они спрятались, а оба жеребца, Фенрир и пятнистый Араб ражего, нервничали и ржали.

Бунтовщиков магическая сеть остановила. Держал их и страх, не дающий приблизиться к церкви. Но среди них попадались и крещёные, не боящиеся даже самого Сатану. И когда их набралось дюжины две, они осмелели и подступили вплотную к магическому куполу, корча рожи и выкрикивая угрозы.

— Смерть выкидышам магов! — орали они.

— Пусть накормят нашего бога!

Фенрир, свирепый боевой конь, рвался в драку. Он храпел и бил копытами, Диана едва удерживала его.

— Когда погаснет сияние, ты сразу скачи! — наставлял её шёпотом Хьюго. — Твой жеребец вывезет, он сильней моего, а я отвлеку их.

Контур магической защиты ещё держался, не подпуская бунтовщиков, но постепенно угасал, и стычка была делом времени.

Хьюго уже вытащил меч, готовый обороняться, когда Хел возник в паре шагов от него.

И тут же зелёное мерцание погасло, и горожане радостно заорали, подбадривая крещёных, что уже готовы были наброситься на студентов.

В руках у крещёных были колья и камни, но Хел видел, что смерти они хотели не со зла.

Простые души крещёных алкали кровавого чуда, лица были радостными и светлыми. Так уж устроен мир: пока существует насилие — убийство мало чем отличается от жертвы.

— Нож у тебя есть? Нож? — крикнул Хелу Хьюго и поднял Араба на дыбы.

Первый крещёный был от него уже в двух шагах.

Светловолосый понял. Он бросился наперерез здоровенному мужику, и того с силой отбросило на нападавших.

И тут же огонь вспыхнул, освещая развалины. И в пылающем ореоле явился Фабиус.

Магистр был в ярости, он терпеть не мог бунтующей черни.

— А ну, прочь! — взревел он.

Над церковью громыхнуло в такт его крику, и с неба на бунтовщиков и обороняющихся обрушился ливень с градом.

Магистр едва успел защитить непробиваемым куполом себя и студентов. Никакого ливня он вообще-то не вызывал.

Хьюго вернул меч в ножны и почтительно спешился, ожидая, пока Диана представит его отцу.

Происшествие в развалинах вдруг представилось ему совсем в ином свете. Диана была завидной невестой. Дочка единственного магистра, не потерявшего магию. Да ещё и красотка.

А то, что дикая…

Девушка тоже спрыгнула с коня. Но ей и в голову не пришло представить друзей отцу. Она тяжело дышала, взбудораженная первой в её жизни настоящей опасностью.

«Ведь это же могла быть настоящая битва, — было написано на её лице. — Отчего же нам помешали?»

— Что ты тут делаешь ночью? — сердито спросил её Фабиус. (Градины лупили по куполу, заставляя его всё повышать голос). — В резиденции правителя ты бы была в безопасности! Почему ты здесь?!

— Нам нужно было купить одежду в городе, — негромко подсказал Хел.

— Одежду? — удивился магистр и только сейчас заметил, как странно вырядилась Диана. — Ты не взяла из дома одежду?

Магистр оглядел дочку с головы до ног: платье на голое тело — сквозь шнуровку на груди проглядывает незагорелая кожа, походные сапоги…

Он обернулся, благо свет всё ещё шёл от него, словно от светильника, освещая обломки гигантских чёрных корней церковного древа. Нашёл глазами вездесущую кленовую поросль, что пробилась даже сквозь мёртвую землю, где раньше росла адская церковь, выломал прут подлиннее и взмахнул им, пробуя на гибкость.

— Это я виноват, — Хел загородил собой девушку. — Я позвал её в город.

— И с тобой разберусь, — согласился Фабиус. — Вот всыплю той, что не научилась даже носить платья!

Небо протестующе громыхнуло. Диана попятилась, но бежать было некуда: за пятачком купола стеной стоял дождь.

— А ну, с дороги! — Магистр сгрёб Хела за плечо и замахнулся прутом.

Диана взвизгнула.

От страха, потому что Хел извернулся-таки и прикрыл её от удара.

— Фабиус! — донеслось басовитое прямо из-за дождя. — Это ты тут орёшь? Эй, Фабиус!

Под купол шагнул мокрый бородатый старик. Розовощёкий, в мокром магистерском плаще.

Это был Тогус, самый молодой член магистерского совета Вирны и всего Серединного мира людей.

— В ратуше бунт! — возвестил он. — Крещёные хотели поджечь нас, Фабиус!

— Зачем? — удивился магистр Ренгский, всё ещё размахивая прутом, словно Тогус тоже был подходящим кандидатом для порки.

А может, так оно и было?

— Но я же писал тебе! — басил Тогус, отряхивая и отжимая одежду. С него текло, словно он был ледником, питающим реки. — Они кричат теперь, что правительница — это власть Сатаны. Мол, нужно снести чёрный трон, а правителем сделать Борна. Они кричат, будто Борн — новый бог.

— Как будто у них был старый! — буркнул Фабиус в раздражении опуская прут на собственный сапог, но магистр Тогус его даже не слушал.

— Наконец-то ты прибыл в Вирну! Мы так ждали тебя! — гудел он.

— Я? Прибыл? — неискренне удивился Фабиус.

Он прибыл, конечно, но через портал и совсем не по просьбе магистерского совета.

— Я уже было отчаялся! — Тогус снял мокрый плащ и встряхнул его, обрызгав Фабиуса. — Два письма ушло к тебе! — продолжал причитать он. — Неужели ты не мог даже ответить?

Магистр Фабиус хмыкнул, и его осенило, как глупо он выглядит, размахивая розгой под носом у Тогуса. Как будто бы он и в самом деле собрался устроить глупому магистру показательную выволочку.

Тогус этого, конечно, заслуживал. Это же магистры допустили в городе бунт. Но прежде положено хотя бы изобразить праведный суд.

Магистр Фабиус попытался спрятать за спину руку, в которой держал прут, но только привлёк к ней внимание Тогуса.

— Что это? — возопил он.

— Что? — фальшиво изумился магистр, прикидывая, не отшвырнуть ли розгу подальше в темноту.

— Твоя рука? — простёр к нему мокрые длани Тогус.

— Где? — Фабиус помахал веткой, словно сорвал её, чтобы отгонять гнус, ещё не успевший даже вылупиться на своих болотах.

Теперь он уже боялся, что Тогус догадается о причине его гнева. Заметит, в каком виде ненаглядная дочка Фабиуса разъезжает по городу. Начнёт распускать слухи.

Но Тогус, хоть и был самым молодым членом магистерского совета, юношескую зоркость давно уже растерял и не узнал Диану.

Дочку Фабиуса он видел мельком, больше года назад. К тому же Хел всё ещё старался прикрыть девушку от отца. Да и Хьюго с Малко догадались составить ему компанию. Парни встали плечом к плечу и прикрыли девушку от магов.

Заметил же Тогус совсем иное:

— Твоя рука! — указал он на правую кисть Фабиуса. — Раньше она была чёрной!

Тот с облегчением выдохнул и отшвырнул ветку.

— Да, — сказал он морщась. — Я сумел излечить ее, наконец. Это было непросто.

Магистр врал: «это» было проще некуда.

Борн поинтересовался при случае, почему кожа на руке такая чёрная? Не магическая ли это мода?

Узнав, что рана нанесена химерой и до сих пор болит, демон излечил её в одно касание.

Фабиус, много лет искавший средство, чтобы вернуть руке белизну и гибкость, даже обиделся поначалу. Но потом, слава Сатане, позабыл про обиду. Ведь удовольствие пользоваться здоровой рукой тоже чего-то стоило.

— Ты один сумел сохранить магию! — продолжал причитать Тогус. — Ты должен помочь магистрам вернуть власть над миром людей и прежде всего над Вирной! К сожалению… — глаза его вдруг наполнились слезами. — Нас постигла тяжелейшая утрата! Магистр Грабус погиб сегодня от рук демона.

— От рук ли? — тихонько пробормотал магистр Фабиус, подозревая, что Борн наконец сожрал душу надоедливого Грабуса.

Выходило, что Борн перенёсся в ратушу и разогнал бунтовщиков как сумел, сожрав самых наглых. А ливень, верно — магический!

Если он разразился только по воле демона, значит, природе не повредит такое же внезапное его прекращение!

Фабиус улыбнулся, поднял лицо к небу, прошептав прошение к воде… И дождь иссяк.

Следующим движением воли магистр Ренгский перенёс Тогуса в ратушу, как следует встряхнув его по дороге, чтобы отшибить память.

Не собирался Фабиус возвращать власть магистрам, это было не на пользу ни им, ни миру. Он вообще не планировал участвовать в бездарных сборищах потерявших силу больных стариков. Их время прошло, пусть им достанет ума смириться.

Потом Фабиус взглянул на Диану, спрятавшуюся за парнями, поискал глазами свежий прут и, не найдя вокруг ни единой кленовой былинки, сердито воззрился на Хела.

Демонёнок за эти два года подрос и продвинулся в магии. Нужно бы и ему объяснить, что негоже отцу жалеть для детей розги. Малодушие отца убережёт их от боли, но не от греха. И неизвестно, что ещё потом натворит Диана.

Однако гнев магистра уже прошёл, оставив в душе зябкую сырость. Дочка-то растёт без матери, откуда ей знать про премудрости с платьем?

Завтра он сам отправится с ней по лавкам. Купит ей туфли, рубашки, платки и всё, что потребно девицам.

Хел, прочитав мысли магистра, улыбнулся и подвёл ему коня. Хотя он так и не понял: кричала Диана с испуга, или боль она ощущает как человек?

А если как человек… то что же она за создание? Какие же силы даёт ей душа демона, если не стойкость к боли и лишениям?

Он подсадил Диану на Фенрира за спину отцу.

Малко протянул ему руку: мол, садись со мной, но Хел упрямо мотнул головой. Передвигаться он мог гораздо быстрее лошади.

***

Перенеся Ханну в резиденцию правителя, демон Ангелус Борн нашёл главу академии, чёрта Бин-Бена Зибигуса, и велел ему опустить мост и дожидаться магистра Фабиуса со студентами, которых следует обогреть и накормить.

Распорядившись таким образом, Борн спокойно проследовал во дворец. Он знал, что Диана сейчас вполне себе в безопасности. Если, конечно, считать таковой опеку и заботу разъярённого отца.

Впрочем, демон велел Хелу защищать Диану и от отца, и совершенно не волновался о том, что его приказ может быть нарушен. Куда демонёнку деваться от вездесущего хозяина Серединного мира?

Борн проводил Ханну в спальню, чтобы она могла отдохнуть и переодеться, а сам распорядился о праздничном ужине. Ну и о том, чтобы студентам слуги тоже принесли в комнаты ветчины и вина. Он знал, что старый чёрт в порыве педагогического рвения уже планирует осчастливить Диану и парней оставшейся от ужина кашей. Мол, сами виноваты, что опоздали.

Но дети-то набегались не по своей вине, и аппетит у них тоже, наверное, разгулялся. Хотя Хел мог бы и сожрать кого-нибудь из бунтовщиков, если уже умеет.

Едва слуги накрыли на стол, как явился Фабиус. Мокрый и весь какой-то недобрый.

Борн послал служанку за Ханной, но на полпути приказал ей вернуться обратно. Он прозрел, что правительница задремала, едва опустившись в кресло. День оказался тяжёл для неё.

Демон велел служанке помочь госпоже раздеться и лечь в постель. Решил, что ещё успеет познакомить её с Фабиусом.

А если и не успеет…

— Сними плащ, пусть слуги его просушат, — предложил Борн магу. — Хочешь, я попрошу приготовить тебе ванну? Кажется, так принято у людей?

— Обойдусь, — буркнул Фабиус, но плащ отдал.

Слуга принял его со всем почтением и так явно расстилался перед магистром — как же, единственный настоящий маг — что Фабиус слегка отмяк.

— Ну как? — спросил он, безо всяких ужимок и церемоний наливая себе водки и отрезая сочный шмат окорока. — Ты готов сегодня отправиться в ад?

— Да, — кивнул Борн. — Пора. Сегодня портал откроется, и я попробую пройти сквозь него.

— А как же Алекто? Что если фурия воспрепятствует тебе?

— Думаю, справлюсь. — Борн тоже налил водки и вдохнул её, не утруждаясь даже изображать, что пьёт, как люди. — Вряд ли она стала сильнее от того, что заточена в камень.

Фабиус покивал с набитым ртом. Он был очень озабочен судьбой души Дамиена в аду, но это не портило ему аппетита.

— Отправимся в полночь? — уточнил он. — Я провожу тебя до трона в Йоре. И буду ждать там твоего возвращения.

Борн кивнул:

— В полночь.

Он не отказался от помощи человека, ведь магистр Фабиус на деле доказал, что не слабее демона. А Борн не мог сейчас даже предположить, какими будут свойства портала. Вдруг следом за ним на землю проникнет через него какая-нибудь демоническая тварь?

Демон был внутренне готов к схватке. Он был сыт. Раны его хоть и отдались болью, когда он погружался сегодня в Междумирье, тоже уже достаточно зажили.

Нет, он не собирался встречаться в аду с Сатаной, только разведать как там и что, но сытость всё-таки успокаивала. А вот неизвестность тревожила: демон не знал, где и как искать душу Дамиена.

Если она попала в общий котёл, он не найдёт даже свидетелей её смерти. А если нет? Кто может просветить его о судьбе мальчика? Разве что книга адских записей, ведь она знает все пути и все судьбы.

Пожалуй, что да. Именно книгу ему стоит найти для начала. А уж тогда будет ясно: искать ли душу Дамиена дальше или принести магистру свидетельство о смерти души его сына.

— В полночь, — повторил Борн. — А сейчас тебе лучше немного поспать. Ты всё-таки человек, а тебе тоже будут нужны силы.

Маг сыто икнул и согласился. Водка расслабила его: черты лица смягчились, начали слипаться глаза.

Демон предложил другу расположиться в комнате для гостей и пообещал разбудить, как только пробьёт полночь. Он уже привык учитывать, что тела людей удивительно слабы, зато их души обладают удивительной стойкостью.

Кем мог бы стать Фабиус, проживи он ещё пару-тройку тысячелетий, если и сейчас маг не так уж и отстаёт от демона в мудрости и огне рвения?

Так в чём же секрет человечьей души? Что тогда отличает её от демонического средоточия огня? Неуязвимого, пылающего, но раз за разом проигрывающего субстанции не крепче водки.