Сломанная скрижаль

Глава 3. Предательство

Расставшись с Борном, Ханна позвала ключницу и отправилась проверять кладовые. В ней вдруг проснулась тяга к наведению порядка.

Ханна хотела знать, сколько вина хранится в погребах дворца, есть ли запасы зерна и масла?

Ключница явилась с готовностью: благодаря усилиям Александэра, напомнившего цеховым мастерам о налогах, кладовые начали пополняться, и она ждала похвалы от новой хозяйки.

Осмотр начали с винных погребов. Борн не ел и не пил ничего, кроме вина, и Ханна хотела убедиться, что его достаточно.

Винных погребов во дворце правителя оказалось два — в одном хранились дорогие выдержанные вина, в другом — попроще, включая домашние заготовки.

Погреб с дешёвыми и домашними винами Ханна осмотрела быстро. Ключница закрыла его, и обе женщины пошли по подвальному этажу ко второму погребу. И вот там дверь вдруг оказалась не просто открытой — распахнутой настеж!

Ханна посмотрела на ключницу, та покраснела и ускорила шаг. И заранее подняла крик:

— А ну? Кто там в погребе роется?

Преступник тут же показался на пороге с литровой бутылью вина, и Ханна узнала Александэра.

— Ты что тут делаешь? — нахмурилась она. — Разве ты уже вернулся из ратуши?

— Как раз вот только вернулся… — Александэр неуверенно улыбнулся. — Я хотел наконец выпить с тобой вина и помириться, чтобы…

— Я не желаю с тобой пить! — воскликнула Ханна, перебив его. — Ты!.. Ты…

Она не договорила. Не дело это было — обсуждать мерзкое поведение бургомистра при слугах.

— Но я и хотел покаяться… — развёл руками Александэр. — Я был глуп. Я не понимал, что…

— Не здесь! — отрезала Ханна и, сжав зубы, зашагала наверх.

Не в свою комнату, а в одну из гостевых, рядом с тронным залом, так ей казалось официальнее.

Она шла и не понимала, что ей делать.

Да, она смирилась с тем, что Александэр пока нужен и городу, и миру. Но мириться с ним самой? Зачем? Из смирения, что воспитывала в ней вера в отца людей Сатану?

Но нет уже никакой власти Сатаны над людьми! Кончилась! Изошла прахом!

Так почему же она должна проявлять смирение?

Александэр тихо шёл позади. Он чуял, что мириться с ним Ханна не собирается.

А она, пока шла, услыхала крики студентов под окнами и вспомнила про пропущенный обед, который в этот день ей был как-то совсем поперёк времени, про Софию, которая могла бы сейчас так же учиться вместе с детьми горожан и магистров, ведь тут их не разбирали… И едва удержалась от слёз.

— Давай договоримся так! — сказала Ханна, едва они с Александэром вошли в богато обставленную гостиную с балконом, выходящим во двор, где всё ещё гомонили студенты. — Ты мне — никто! Я терплю тебя во дворце только потому…

— Хочешь — я съеду? — пробормотал Александэр, испуганный её яростью. — Я могу снять номер в гостинице, если ты дашь мне охрану. В городе небезопасно, без охраны я никак не смогу, меня убьют недоброжелатели. Сегодня с утра сыроделы уже обещали в масле сварить.

Ханна задумалась: да, она пока не могла позволить себе потерять этого мерзавца.

— Я лишь хотел покаяться, — воодушевился её молчанием Александэр. — Я… Мне сказали, где наша дочь… Этот Зибигус, он… Он чёрт! Это невероятно, но он открыл мне глаза! Я хотел рассказать тебе, где София…

— Я знаю, — выдавила Ханна сквозь сжатые зубы. — Она заточена в троне.

— Так это правда? — вскинулся Александэр. Видно он не до конца поверил старому чёрту.

Ханна нехотя кивнула.

— Невероятно… — вытаращил глаза бывший муж. — Пожалуйста, ты должна мне помочь…

— Я? — удивилась Ханна. — Я должна велеть бросить тебя голодным собакам, но я терплю, понимая, что ты нужен миру людей и Вирне!

— Но я не сумею без тебя поговорить с дочерью! — воскликнул Александэр напыщенно, как он это умел. — Я пытался уже! Прокрался в тронный зал, но ничего не увидел и не услышал. Только ты можешь помочь мне попросить у неё прощения!

Александэр протянул руки к Ханне, и длинная жидкая слеза побежала вдруг по его щеке.

Но щека была напудрена, и слеза быстро помутнела.

Ханна уставилась на бывшего мужа, как на оборотня. Она никогда не видела, чтобы он плакал.

На миг она заколебалась, но потом снова нахмурилась.

— София почти мертва, — сказала она. — Скоро она станет стражем этого трона.

— И уже никогда не услышит моих слов? — Александэр аккуратно вытер щёку платочком. — Никогда?

— Никогда! — отрезала Ханна.

Бывший муж опустился перед ней на колени.

— Ну, пожалуйста? Может быть, сегодня — последний день, когда она может услышать меня? После я съеду. Я буду жить в гостинице, и ты больше не будешь меня видеть. Но сейчас, пожалуйста, помоги мне поговорить с ней?

Ханна смотрела на Александэра и понимала, что он не отлипнет. В конце концов, что она теряет?

— Я… — Александэр вскочил, угадав её мысли. — Я только выпью глоток вина. Я очень боюсь, что она меня не простит.

Он быстро откупорил бутылку, достал бокалы из пузатого шкафчика. Два. И налил в них вина чуть-чуть трясущимися руками.

— Выпей со мной. Давай расстанемся по-хорошему, — попросил он.

Ханна взяла бокал. Во рту у неё вдруг всё пересохло, и она глотнула и поморщилось. Вино было какое-то слишком терпкое.

А потом уронила бокал и глаза её затуманились.

Лицо Александэра напротив осветилось довольной улыбкой:

— Умница, — сказал он, достал из-под камзола кинжал и вложил в безвольную руку бывшей жены. — Скоро придёт Она. И ты войдёшь в тронный зал и воткнёшь этот кинжал в трон! Хватит нам такой власти!

Ханна не слышала его. Зажав в руке кинжал, она бездумно смотрела куда-то в пространство.

Александэр кивнул сам себе:

— Трон будет разрушен, и я построю здесь новый трон. Какая хорошая сделка. Просто прекрасная. Лучшая за всю мою жизнь!

***

Химера взревела и ударила хвостом по полу. Каменные плиты так и брызнули осколками.

— Быстрее, я не долго её сдержу! — закричал Зибигус.

Борн метнул в химеру заклятие, но в шею не попал. Тварь не вовремя вывернула к нему драконью морду, и заряд магии угодил в мощные костяные щитки.

В ответ химера плюнула огнём. Борн уклонился. Гобелены вспыхнули на стене, словно взметнулось огненное знамя.

В тронный зал вбежала человеческая охрана. Дюжина мужчин с мечами, щитами и связками коротких метательных копий.

— Прочь! — крикнул Борн. — Вы ничего не сумеете сделать, только погибнете зря!

Но стражники подчинялись не демону, а своему командиру. А он велел им рассредоточиться по залу и отвлекать тварь.

Тактика Борна была понятна начальнику стражи: заставить химеру открыть более нежную полосу чешуи, что под горлом. Она была светлее остальной, почти чёрной, шкуры, и казалась узким треугольником, нарисованным серой краской.

Если тварь удачно повернёт башку, тогда демон, может быть, нанесёт удар. А люди… Выживут ли они, если демон не сумеет убить химеру?

— Отвлекайте её! — закричал начальник стражи. — Кидайте копья в глаза!

Сбоку полетело копьё, и химера нервно дёрнула мордой. И тут же новый плевок пламени превратил одного из стражников в факел.

Зибигус подскочил сбоку и обрушил на химеру заклятье тьмы.

Драконья морда химеры ослепла и задёргалась, пытаясь ориентироваться по звукам и запахам. Выпускать морду козла чудовище не хотело — только голова дракона могла плеваться огнём.

Химера бессмысленно заметалась по тронному залу, круша жмущиеся к стенам кресла. Борн осыпал её уколами раздражающих заклятий, пытаясь поймать нужный момент для удара. А потом к демону присоединился чёрт, и заклятья посыпались на химеру со всех сторон.

С шипением летели струи пламени, свистели копья, и молниями вспыхивали заклинания.

Огромный тронный зал заволокло дымом, и начальник стражи кинулся к огромным витражным окнам вдоль наружной стены. Нужно было распахнуть хотя бы одно, иначе его люди задохнутся в дыму!

Борну дым не мешал. Он метался вокруг огромной твари, пытаясь попасть в узкую полоску более светлой чешуи под её горлом.

Стражник распахнул окно. Гобелены выгорели единым порывом ветра, но стало легче дышать. В химеру снова полетели копья, раздражая её.

Зибигус ухитрился за считанные секунды сплести магическую сеть и захлестнул закинутые за спину рога драконьей сущности химеры.

Тварь в ярости заревела и замотала башкой. Змеиный хвост хлестнул нерасторопного стражника, и он повалился под копыта.

— Бей! — заорал чёрт.

Демон соткал между ладонями шар огненной плазмы… и тут вдруг увидел Ханну.

Она шла к трону как сомнамбула, вытянув вперёд руку с кинжалом.

Химера зашевелила ноздрями, учуяв человеческий запах. И Борн увидел, что она узнала его!

Он с рёвом бросился наперерез, но Ханна была уже возле трона.

Правительница занесла кинжал, и начальник стражи прыгнул на неё, сбивая на землю. А следом огромная ослепшая морда химеры обрушилась на трон.

Тварь понимала, что делает. Кто вложил в неё осознание, что именно Ханна отопрёт портал и уничтожит его стража.

И когда страж портала погибнет, трон можно будет разрушить!

Раздался глухой удар: химера обрушила на трон оба передних копыта. Огненный шар, брошенный Борном, обрушился на её голову, но вреда почему-то не причинил.

Она с рёвом кинулась всей тушей на трон и на Ханну со стражником, укрывшимся за его спинкой, и завизжала от боли. Серебряное сияние, похожее на пляску сияющей пыли, захлестнуло шею химеры.

Тварь забилась, пытаясь освободиться. Но из-за сети, наброшенной Зибигусом, замешкалась, и сияние окутало её удушливой пеленой.

Борн бросился под копыта химеры, выхватывая Ханну и начальника стражи.

Тварь, учуяв, что у неё отбирают обед, боднула рогами, пытаясь достать демона, но сияние швырнуло её к окну.

И тут стена тронного зала, пробитая слишком многими отверстиями для окон, не выдержала удара. Раздался треск, и вместе с оконной рамой, куском стены и балконом химера вывалилась во двор.

Сияние вернулось к трону и окутало Ханну. А потом заклубилось над ней и поднялось к потолку, словно бы выискивая новую опасность.

Но опасности здесь больше не было. Только замершие в ужасе стражники да демон с чёртом, потрясённые скоростью схватки и необыкновенной устойчивости химеры к заклятьям.

Чудовище ревело теперь на поляне перед дворцом, далеко и, казалось, совсем не опасно.

Последний дым вытянуло порывом ветра. Уцелевшие люди кашляя поднимались с каменного пола. Кто-то стонал от боли — многие были покалечены или обожжены.

Борн стоял на коленях. Он ощупывал Ханну, хлопал её по щекам, но правительница словно бы спала с открытыми глазами.

Зибигус тем временем подбежал к тому, что осталось от окна. Высунулся наружу и поглядел вниз.

Химера ворочалась на клумбе перед домом.

— Она жива! — крикнул чёрт. — Но, кажется, напрочь ослепла! Нужно её добить!

Борн поднялся с колен, подобрал кинжал — этот был тот самый, с кровью Софии — и встретился глазами с начальником стражи.

— Охраняйте правительницу! — приказал он. — Слышишь меня, человек? Если не подчинишься мне!..

Но начальник стражи покорно склонил голову.

Борн подошёл к пролому в стене и посмотрел на химеру, пытавшуюся встать на разъезжающиеся копыта, а потом на Зибигуса.

— Кинжал, — сказал он негромко. — Ханна должна была вонзить в трон кинжал с кровью девушки, чья душа там заключена. Тогда химера смогла бы разрушить трон и закрыть зарождающийся портал в ад хоть бы и своей тушей. Сейчас он слишком глубок для неё.

— Его корни — в аду, — кивнул Зибигус. — Его создали тремя годами позже, чем портал в Йоре, но он не менее мощный.

— Когда я узнаю, кто это сделал… — выдавил Борн сквозь зубы.

— Сатана, а кто же ещё? — усмехнулся Зибигус. — А чьими руками — ты и в самом деле скоро узнаешь. Если мы победим, конечно.

— Но зачем Сатана это делает?

— Он хочет власти.

— А зачем ему эта проклятая власть?

Чёрт покосился на Борна и спрятал улыбку. Ох уж эти демоны с их пафосом…

— Зачем-зачем? — пробурчал он. — Потому что во всём ином Многоликий бесплоден. Ты готов? Прыгаем вниз. Нужно спешить, пока химера не оклемалась, и не кинулась на нас сама.

— Или сам Сатана не пришёл ей на помощь.

— Смотри! — Зибигус протянул руку.

Борн глянул сквозь подстриженные кусты — живую ограду огромной поляны вокруг замка — и увидел парнишку, бегущего напролом от соседнего здания, где у студентов была столовая.

Парень ещё не видел, что несётся прямо на химеру.

— Откуда он тут взялся? — оскалился Борн и закричал: — Стой!

Но крик только подхлестнул мальчика.