Случайная мама. Чудо под Новый год

Глава 22

ОКСАНА

— Оксан, ты чего так на меня смотришь, — подозрительно уточняет Александр, стягивая с тарелки восьмой по счету пирожок.

О, да. К третьей встрече мы со Звягинцевым наконец созрели, чтобы друг другу представиться нормальными именами.

Не Сана и А.А. Звягинцев, а Оксана и Александр. Можно даже — Саша. Как подарок к новому году.

— Да вот думаю, не в коня корм, — озвучиваю мысль вслух, кивая в сторону выпечки.

Не то чтоб я считала пирожки и жмотилась, просто мы с Никуськой выложили на тарелку десять штук — по количеству пальчиков на ее ладошках, а сами успели съесть только по одному, прежде чем посуда опустела.

— Тебе жалко что ли? — ожидаемо насупливает брови мужчина.

— Пф-ф-ф… глупости не говори. Могу и с собой еще положить, — показываю за спину, где целый тазик, накрытый белым полотенчиком, стоит. Не умею я печь мало. Вроде планирую — один противень. Повторяю, как мантру: «Один! Один!», пока тесто мешу. А в итоге всё равно три получается. Не то закон подлости, не то фантастика. — Просто думаю, может, ну этот чай и сдобу. Давай я тебе борща разогрею?

Звягинцев аж замирает на секунду, забывая моргнуть, а потом, как кот, сглатывает и облизывается.

— Настоящего?

— А бывает искусственный?

— Ну да, — кивает уверенно, — концентрат в банках.

Ой, фу! Демонстративно кривлюсь и качаю головой.

— Да за кого ты меня держишь, Сан Саныч? — подкалываю дерзко. — Настоящий, конечно же! — а потом бровями шевелю и с ехидной усмешкой совращаю окончательно. — У меня и сметанка к нему свежая есть, и сало с чесночком домашнее. Так что, будешь?

— Буду, конечно! — без паузы на раздумья. А потом вообще не в тему. — Нет, Ксана, ты точно рыжая ведьма!

Ничего себе заявочка! Отрываюсь от помешивания супа, который только-только поставила на плиту, оборачиваюсь и, глядя в такие же зеленые, как у Ники глаза, душевно предлагаю:

— А черпаком по лбу дать?

Фыркает.

— Нельзя родителей при детях бить!

— В воспитательных целях можно!

Скрещиваем взгляды. Его прищуренный, мой ехидный.

— Ты точно в педагогическом училась?

— Ага, и даже красный диплом получила!

— Говорю ж, ведьма! Наколдовала, так бы не дали.

— Говорю ж, напросишься — отоварю!

— Засужу!

— Не докажешь!

— Папоська ка-ё-сый, — вмешивается в наш «милый» диалог кнопка, отвлекаясь от кормления себя и зайца.

Александр принес из квартиры брата не только сменную одежду для дочки, но и ее любимую игрушку. Так что Я-я теперь с нами. И даже без напоминаний Ники.

Как по мне, Александр подобным поступком сразу несколько жирненьких плюсиков в карму заработал. Потому что мужики ж они какие?

Да прямые, как рельсы. Если не надо, так хоть кол на голове теши, сами не пошевелятся. А если надо — без просьб из шкуры вывернутся ради любимых. И помнить будут, и делать, и горы сворачивать.

Звягинцев ради своей кровиночки, пожалуй, и луну с неба достанет. Один в один, как мой папка. А это не просто круто. А супер-пупер… ладно! Перехвалю еще и сглажу!

Мысленно плюю трижды через левое плечо и поворачиваюсь к кнопке.

— Как скажешь, солнце, — решаю не спорить с красотулькой и интересуюсь более важным. — Никусь, ты сок или йогурт еще хочешь? Может, с папой горячего поешь?

— Неть! Я-я мутики хо-сет сот-еть.

— Ну, раз Я-я хочет…

Пока Александр наворачивает борщ с салом, отвожу малышку в туалет, а потом в спальню и вновь включаю ей телевизор. Вероника самостоятельно стягивает колготки и забирается под одеяло. Я-ю пристраивает рядом. А потом, не успеваю я глазом моргнуть, перебирается ко мне, присевшей на край постели с ней посидеть, на колени, обнимает за шею и целует в щеку.

— Лю-лю тебя, Сана.

Прижимаю к себе ребенка и быстро-быстро моргаю.

— И я тебя, Никусь, очень сильно.

Чуть позже оставляю свернувшуюся клубочком на подушке кроху смотреть телевизор, а сама возвращаюсь на кухню.

— Теперь понимаю, отчего младший мне все уши про тебя прожужжал, пока я в командировке был, — первое, что произносит Александр, отслеживая мое появление.

С улыбкой смотрю, как сыто он отваливается на спинку стула, и, прежде чем заняться приготовлением свежего чая для него и для себя, интересуюсь:

— И почему же?

— У тебя хорошо, Оксана. Тепло, уютно, как дома, — произносит он серьезно. — Не в плане качественного ремонта или вкусной еды, хотя и это всё здорово, а в плане эмоций. Ты открытая и с тобой хочется быть таким же. Не носить привычные маски, а расслабиться и просто быть собой. Понимаешь, о чем я?

— Наверное, — киваю, слегка смущаясь под пристальным мужским взглядом.

— Кстати, что там у тебя с мужем? Разобрались уже?

Вспыхиваю, вспоминая угрозы Казакова и первое знакомство с «нанятым им» адвокатом, но все же решаю поблагодарить.

— Мы развелись, Саша. И да, спасибо тебе, что передумал представлять сторону Михаила. Я боялась, что из-за этого процесс затянется до следующего года, и нервы вы мне окончательно вымотаете.

Ведь реально боялась. Без преувеличений. До последнего дня.

— Я и не собирался, Оксан, — произносит Звягинцев твердо. Так, что никаких сомнений не остается, что иного в его планах действительно не было.

А после рассказывает про троюродную сестру Милу, которую я приняла совсем не за сестру, и почему они оказались в довольно пикантной ситуации, когда я нагрянула в его офис.

— Милу? — приподнимаю бровь, когда повествование затихает. — А как же Рина? Та, что цитаты Коко Шанель и Фаины Раневской в постах выкладывает.

— О, а ее ты откуда знаешь? — удивляется мужчина, нисколько не выглядя при этом пойманным на обмане. Наоборот, глаза блестят интересом, открытым, искренним.

Только непонятно — к самой истории или еще и немного ко мне.

— Пашка рассказал, — сдаю соседа номер один, старательно запихивая стеснение поглубже. — А вот с «Машей всегда да» лично познакомилась.

Звягинцев прикрывает рот кулаком и негромко смеется. А чуть позже поясняет:

— Мила — троюродная сестра, а Ринка — двоюродная. Маша же…

— Она родная тётя Ники, — продолжаю за него, замечая заминку. — Мне это ребята объяснили.

— Верно.

За разговорами время летит незаметно. Я рассказываю о том, как познакомилась с его братом и Никой, а следом почему приняла его за маньяка. Александр делится причинами длительного отсутствия в городе и, вызывает бурю эмоций, кратко, но емко описывая дело, которое вел. Затем огорчает, что завтра-послезавтра они с дочкой уезжают в небольшой отпуск.

Пару часов спустя гости покидают мой дом с большим пакетом пирожков в руках.

Говорю Александру: «До свидания», Никуську нежно обнимаю и зацеловываю в щеки. Запираю дверь, выдыхаю, мысленно печалясь, что буду по девочке скучать… и даже не догадываюсь, что скучать мне совсем не придется.