Случайная мама. Чудо под Новый год

Глава 24

ОКСАНА

— Оксан, тебе часа на сборы хватит? — уточняет Александр, подхватывая Нику на руки.

Красотка без раздумий обнимает отцовскую крепкую шею обеими ручками, доверчиво кладет голову на надежное мужское плечо, поворачивает голову и, как ее отец, выжидающе смотрит на меня. А в глубине красивых глаз теплится такая искренняя надежда и вера в то, что соглашусь, не откажу, что я сначала киваю, а потом осознаю собственный поступок.

Ох, и манипуляторы эти Звягинцевы! На раз-два обрабатывают наивных тёть Оксан под свои хотелки.

А тёти Оксаны и рады стараться! Это я про себя, безотказную.

— Д-да, должно, — выдаю ответ, слегка заикаясь.

Обвожу пространство немного нервным взглядом и, сделав губы трубочкой, медленно протяжно выдыхаю.

При общем понимании ситуации мозг натужно скрипит колесиками и люто буксует, с трудом обрабатывая информацию. А вопросов наваливается столько, мама не горюй!

За что хвататься первым делом? Что собирать в поездку? Как оставлять квартиру без отопления? А наготовленную еду выкидывать? Родителям, наверное, надо позвонить и предупредить? Цветочки в горшочках сдохнут?

Последнее — абсолютный бред на нервной почве. У меня из живого — один кактус, подаренный на двадцатилетие. Причем, такой капризный, что за все пять лет ни «сыночком», ни цветочком не разродился и ни на сантиметр в росте не прибавил. Стоит законсервированным десятисантиметровым головастиком, бобыль бобылем. Такой и в минус двадцать вряд ли окочурится.

Обнимаю себя за плечи и качаю головой.

— Ох, и умеете вы озадачить, Звягинцев А.А. и Звягинцева В.А.!

Никуся от моего тона жмурится и хихикает, а Александр неожиданно поправляет:

— Если быть точным, Звягинцева В.П.

Что? В смысле?

Но сосредоточиться на информации сосед не позволяет и с явно присущим ему умением разруливать сложные ситуации переходит прямиком к делу.

— Оксан, озвучь всё, что тебя волнует. Так дело пойдет быстрее.

Логично.

Следую его совету и уточняю всё по сформировавшемуся в голове списку. Ответы следуют незамедлительно.

— Из одежды бери теплые и удобные вещи, можно сменную обувь на всякий случай. Будем гулять и с горки кататься. Для дома — то, в чем комфортно ходить. Не забудь для бани принадлежности, если есть купальник — супер. Ноутбук, телефон, зарядку. Остальное — на усмотрение.

Киваю.

— По поводу отопления: если доверяешь, можно отдать ключи Пашке. Он у друга в городе остается жить, чтобы универ не пропускать, но сюда каждый день будет мотаться, свою и мою квартиры проверять. Если хочешь, то и твою за компанию. Мы это уже согласовали.

Угукаю.

— Дальше. Еду выкидывать не надо. Она у тебя вкусная. Да, Никусь?! Бери всё с собой. В машине места вполне достаточно.

Улыбаюсь.

— Родителям позвони, конечно. Предупреди, чтоб не волновались. Мы в двадцати километрах от города жить будем. Адрес я тебе сейчас эсэмэской пришлю. Там большая деревня, но на современный лад. Даже торговый центр в шаговой доступности и доставка продуктов работает круглосуточно.

Сообщение Александр действительно присылает.

Читаю название населенного пункта и «слегка» обалдеваю. Круто он поселок для богачей большой деревней обозвал. Еще б ТЦ в сельпо переименовал, чего уж.

Спустя час машина Звягинцева плавно, но уверенно покидает двор и ловко вливается в вечерний плотный трафик. Я сижу рядом с водителем на переднем пассажирском сидении. Ника по центру сзади в детском кресле.

За стеклом то и дело мелькают дома, столбы освещения и сугробы. А в салоне тепло, уютно и тихо играет музыка.

— Папоська, си-сяс в ма-азин? Да? — интересуется кроха, с удобствами устраивая Я-ю у себя на коленках.

— Да, дочь, — улыбается в зеркало заднего вида Александр, ловя взгляд малышки, а после ненадолго поворачивается ко мне. — Оксан, ты ж не против? Закупим по пути продукты, чтобы утром было чем и с чем завтракать? А дальше сориентируемся.

— Без проблем, поехали, — киваю, все еще пребывая в легком ступоре от приглашения и собственного согласия.

Кажется, похищение инопланетянами было бы не столь фантастическим.

На парковке гипермаркета все происходит до того обыденно и вместе с тем мило, что меня пробирает до костей. Саша выбирается первым, открывает дверь мне, помогает выбраться Нике. Малышка без разговоров отдает зайца отцу, а нам с Сашей протягивает руки и, крепко держась и весело подпрыгивая, устремляется к раздвижным дверям.

Господи, я так на постоянку хочу!

Собственную семью. Мужа, сильного, надежного, с богатырским разворотом плеч и удивительно мягкой улыбкой. И лапочку-дочку с глазами, так похожими на отцовские, создающую вокруг себя атмосферу счастья и теплоты.

Хочется поступить, как Диана в фильме «Человек с бульвара Капуцинов». Подойти к Звягинцеву, погладить его по плечу и, с надеждой заглянув в глаза, попросить: «Саша! Я хочу, как в синематографе! Прошу тебя — сделай монтаж!»

Прикусив губу, чтобы не ляпнуть лишнего, потому что в компании чудо-семейки я, похоже, горазда на многое, наблюдаю, как Саша помогает Никуське устроиться в машине, сзади которой расположена тележка под продукты.

Пристегнув малышку, он поворачивается ко мне:

— Оксан, — произносит твердо, — набираем всё, что может нам понадобиться на неделю. Бери из расчета того, что в доме кроме соли, сахара и пары кусков замороженного мяса ничего нет. И по деньгам не беспокойся, ради бога. Ты наша гостья, поэтому мы с Никой платим за всё.

— И за ма-ё-жное тозе, — с важным видом кивает хитрая лисичка, выглядывая из машины.

— О, мороженое?! Никусь, ты читаешь мои мысли, — подмигиваю малышке, решая: гулять, так гулять, а думать будем завтра.

Саша только посмеивается, транслируя вечное: «Девочки — они такие девочки! Проще согласиться!»

Проходя по рядам, обсуждаем варианты, что можно приготовить завтра, а что послезавтра, и попутно затариваем тележку. У охлажденки притормаживаем. Я изучаю содержимое полок с курой. Звягинцев отходит, чтобы выбрать купаты — вариант приготовить их на решетке в мангале встречаю однозначным «Да!».

Выбираю несколько упаковок грудки, оборачиваюсь.

Напротив Никуськи в аналогичной машине-тележке сидит мальчишка на пару лет ее постарше. Его родители чуть в стороне обсуждают марки майонеза с таким видом, будто все Е-шки в состав ингредиентов лично добавляли.

— А у меня машинка на пульте есть! — заявляет мальчуган, обращаясь к Нике. И с видом победителя поднимает повыше огромную коробку с джипом на радиоуправлении.

— А у меня Я-я! — легко включается в «диалог» конфетка, демонстрируя почти члена семьи Звягинцевых.

Пацан, увидев зайца, презрительно кривит губы и хвастается дальше:

— А мне две коробки сока купили!

Ни разу не джентльмен задирает нос и определенно перестает мне нравиться.

— А мне и Сане ма-ё-жное! — моя умничка быстро находит контраргумент.

Судя по скисшей моське, парня последний факт не радует. Крутизна в покупках выходит на уровень: один — один.

И нет бы успокоиться, мелкий засранец задирает нос еще выше.

— А это мой папа! — указывает он на высокого с пивным животиком мужчину. — Он поисейский. Вот так!

— А это мой папа! Он ум-ный, — жжёт Ника.

Я про все вокруг забываю. Стою, едва не раскрыв рот. Разборки по-детски — еще то «милое» зрелище.

— А это моя мама! Она самая ка-сивая!

Вопрос вкуса, но Вероника теряется.

Кнопка вскидывает на меня беспомощный взгляд. Заминается. Делаю к ней шаг ближе, присаживаюсь на корточки и говорю негромко, но оба ребенка слышат:

— Никусь, солнышке, покажи этому недорослю язык! Я разрешаю!

Малышка так и делает, а следом припечатывает:

— Моя Сана — самая лу-шая! Я ее лю-лю! По-ял?!

Мелкий удивленно хлопает глазами и хоть рот открывает, больше звуков не издает.

Зато его семейка подгребает ближе.

— Дамочка, учить ребенка показывать язык — полная невоспитанность и невежество, — заявляет мне полицейский, кривя пухлые мясистые губы.

Ну понятно, откуда в его сыне столько

гов

… высокомерия.

Только и мы не белые и пушистые. Выпрямляюсь во весь рост, окидываю семейку напротив надменным взглядом и твердо припечатываю, пусть и слегка от нервов потряхивает. Никогда ни с кем вот так посреди магазине не конфликтовала:

— Полная невоспитанность — это когда у тебя из носа сопля зеленая течет, а ты из себя мужика корчишь!

И ведь даже не шучу. Мелкий пакостник оконфузился.

За спиной раздается громкий хмык Звягинцева. Он встает так, что сразу ясно: еще слово, и отношения уже будет выяснять он.

Но тут ведро майонеза из рук «самой красивой» мамы выскальзывает. Падает на пол и с громким «хрясь!» раскалывается. Густая белая субстанция забрызгивает всю семейку.

— Идиотка! — рявкая полицейский, переключаясь на свою жену. — У тебя, что, руки из жопы растут?!

Переглянувшись, разворачиваемся и уходим. Куда уж нам, невоспитанным и невежественным, такие возвышенные речи слушать…

И ладно бы это был последний сюрприз этого дня.

Но нет!

Стоит машине заехать под огромный навес огороженной высоким забором территории, а нам подняться по ступеням двухэтажного сруба, отворить дверь и переступить порог, как в коридоре появляется незнакомая девица.

На лице тонна штукатурки. В глазах блеск голодной кошки. На теле шелковая короткая сорочка и распахнутый халатик. Под ними явно голое тело. Аж соски просвечивают.

— Ой, Сашенька! Привет, дорогой! Какой приятный сюрприз!