Снег и Сера

Глава 10. Суд Асатессы

Асатесса сидела в тронном зале. Ей уже гораздо меньше нравилось судить и принимать просителей, чем раньше. За те месяцы, которые она провела у власти, Повелительница вдоволь наслушалась чужих жалоб. При этом самой ей пожаловаться было некому. Князь Георж, конечно, оставался неплохим собеседником, но праздно болтать с ним опасно, тот знал только свои паруса и Асатесса боялась, что, зная мотивы и мысли своей племянницы, тот станет слишком сильно лезть в её правление. Да, что там говорить! Все в замке знали только свою выгоду. Раньше ей казалось это нормальным, но со временем то, что никто из обличённых властью чиновников не хотел действовать на благо державы, которую пыталась склеить их Повелительница, начало её сильно раздражать.

В зал ввели одного из воинов Ловэта, который прибыл с его старшим сыном с востока ещё до того, как из-за лавины перевал засыпало до весны. Воин был грязен и побит, из-под его одежды то тут, то там выглядывали отдельные соломинки. Видно, его продержали в темнице всю ночь. Левый глаз воина заплыл. Сначала Асатессе показалось, что не в меру ретивые гвардейцы рассекли заключенному губу, но затем она поняла, что губа у этого мужчины всегда была такая. Просто врождённое уродство, называемое в горах заячьей губой.

Два гвардейца вели заключенного под руки. Сзади шли Лилина — советница Асатессы в вопросах правосудия, и Немис — старший сын Ловэта. С другого входа в залу протиснулся Георж, который считал себя обязанным, как визирь Повелительницы, присутствовать при вопросах отправления правосудия.

Когда-то Лилина была одной из последних заложниц во дворце Повелителя, которых тот успел перевести в иное качество. Тогда Асатесса помогла оправиться товарищу по несчастью от шока, который та испытала. Благодаря книгам, «новенькая» оказалась слегка оторванной от реальной жизни. Но именно эта привязанность к старым фолиантам и давно не использующимся обычаям, позволила молодой наложнице отплатить услугой за услугу и помочь придумать тот ход с древним обычаем, который сохранил Асатессе жизнь после убийства прошлого Повелителя.

Знаниям Лилины нашли применение и после воцарения новой Повелительницы. Асатесса не захотела отпускать такого ценного товарища и вместе с купленными у одного из купцов запада огромными круглыми очками, позволившими Лилине читать самые мелкие буквы в фолиантах (способность, которую та недавно утратила, читая при тусклых масляных лампах), предложила ей место советника по правосудию вместо князя Палеса, который не утруждал себя последовательностью в избрании наказания для преступников и руководствовался иными, кроме доказательств, соображениями при обвинении подданных перед Повелителем.

Когда заключенный и его сопровождающие вышли на середину зала, Лилина сделала пару шагов вперед и поклонилась Асатессе.

— Повелительница… — начала она, и замялась.

— В чём обвиняется сей муж? — помогая советнице, грозно спросила Асатесса, и её голос гулко отозвался в зале и в отходивших от него коридорах.

— Воин перед вами — убийца, — ответила Лилина. — Вчера на закате дня, на обеде в честь первого снега, что начал идти в горах, он мечом отсек голову одному из ваших стражников. Принимая во внимание, что такое поведение во дворце неприемлемо, и оно выражает полное неуважение…

Асатесса краем глаза увидела, как дёрнулся обвиняемый. Повелительница подняла вверх руку, чтоб остановить советницу.

— Я хочу слышать этого воина, — сказала она.

— Как прикажет Повелительница, — низко поклонилась Лилина.

— Повелительница, — начал воин с заячьей губой. — Прошу простить меня. Гнев застлал мой разум. Человек, которого я убил, смеялся над моим уродством с самого времени прибытия сюда. Последний раз он стал издеваться, как я ем, выплёвывая похлёбку через передние зубы, чем вызывал смех у сослуживцев. Это меня сильно задело, и, прежде чем я понял, что я делаю, я уже выхватил меч.

— Твой обидчик был вооружён? — спросила Асатесса.

— Да, — кивнул воин. — Но он не успел обнажить оружие.

— Как далеко он был? — спросила Повелительница.

— Он сел специально напротив меня, — ответил заключённый. — Так, чтоб я видел его издевательство.

— То есть ты вскочил, обнажил меч, отрубил ему голову, а он даже не достал свой? — уточнила Асатесса.

— Да, — ответил воин.

— Кто может подтвердить твои слова?

— Эти гвардейцы были в обеденном зале, — кивнул на сопровождавших его конвоиров воин.

— Вы подтверждаете?

Гвардейцы кивнули.

— Да, всё так и было, — ответил один из них.

— Поводом для драки действительно послужили насмешки одного над другим? — уточнила Повелительница.

— Да, — кивнул гвардеец. — Убитый действительно шутил над убийцей.

— Хороши шутки, — откинулась на троне Асатесса. — Значит так, заключенного освободить, дать ему золотой за ночь, проведённую в темнице. Я своё слово сказала.

— Повелительница, — запротестовала Лилина. — Согласно судебнику Повелителя Вельзевула, этот воин — убийца.

— Все воины — убийцы, — философски заметила Повелительница. — В каком-то смысле. А если ты насмехаешься над другим, то должен уметь быстро вынимать меч. Если ты меч не можешь из ножен быстро вынуть — то ты плохой воин и тебе лучше помалкивать.

Советница по правосудию склонила голову.

— Да, моя Повелительница.

Георж в толпе улыбнулся.

— Правосудие свершилось, — подвела итог Асатесса, краем глаза заметив довольного визиря. — А теперь оставьте меня с князем Георжем наедине.

Когда все вышли из тронного зала, Асатесса обратилась к Георжу.

— Ты решил вопрос с воинами? — спросила она.

— Я разослал письма всем князьям с требованием к весне предоставить силы для борьбы с мятежом, — попытался навести на себя больше авторитета советник. — Я уже получил несколько ответов с заверением, что нам будут предоставлены воины.

— Да? — подняла одну бровь Повелительница. — И сколько точно ответов ты получил?

— Два, — после некоторой паузы ответил Георж.

— Георж, — Асатесса нетерпеливо постучала костяшками пальцев по подлокотнику. — Сколько у нас в замке людей вместе с гвардией?

— Чуть больше пятисот, Повелительница, — ответил тот. А затем добавил. — В Шиноне столуются ещё две с половиной тысячи. Это те, что прибыли с Востока и им теперь нет никакой возможности вернуться.

— А сколько у мятежников?

— До схода лавины было семь тысяч, сейчас, наверняка, гораздо меньше, — ответил Георж.

— Их пять, — вспомнила одно из последних писем Ловэта Асатесса. — А к весне будет десять или даже пятнадцать.

— Этого не может быть, — мотнул головой дядя.

— Может, — скривилась Повелительница. — Потому что они идут по земле и буквально хватают людей в свою армию. А мы… мы сидим ровно и довольствуемся ответами двух несчастных брехунов.

— Но, Повелительница… — хотел возразить Георж.

— Я не закончила, — ответила Асатесса. — Научись хотя бы меня не перебивать. Ты думаешь, что кто-нибудь из князей выделит мне воинов, чтоб сражаться с этой армадой? Они и так скрепя зубами собирались выйти против семи тысяч. А тут… Никто из них меня не хочет защищать. Я получаю письма от старших женщин в родах, что их мужья не допускают их к вопросам войны. Воины слушаются только мужчин.

— Я уверен, что это лишь внутренние противоречия внутри кланов, сами кланы, независимо от того, кто их возглавляет, всё также преданы вам, — вставил князь, чем ещё больше распалил Повелительницу.

— Чушь, — развела руками она. — Они лояльны только себе. Как и ты. Однако, кое где ты просчитался.

— Прости? — спросил Георж.

— Ты думаешь, что тебя не повесят вместе со мной, когда мятежники ворвутся во дворец? — стукнула по подлокотникам Асатесса. — Да, Палес тебя четвертует за своих сыновей.

— Но… — хотел возразить визирь.

— Я знаю, что твои люди явились в имение Палеса и переломали там шеи даже диким голубям, — Асатесса навела на Георжа палец. — Но он узнает. Узнает, что именно твоя дочь укокошила его кровиночек. И когда он узнает, никто из нашего рода не останется в живых. Кроме, пожалуй, Ашаи, я верю, что она даже в одиночку может проложить себе ковровую дорожку из тел из Серных гор.

Георж стоял весь пунцовый.

— Мы в одной лодке, — подвела итог племянница. — Хочешь ты этого или нет. И если убьют меня, убьют и тебя. Поэтому, отправляй гонцов во все щели Серных гор, пусть каждый замшелый князь явится ко мне со своей свитой через полтора месяца и подтвердят мне свою лояльность. Пусть не появляются без поименного списка тех, кто встанет под знамена в конце зимы и примет бой на Драконьем перевале. Сам же садись на лошадь и объедь все крупные имения. Посмотри, что там делается. Все горны должны быть разожжены, а мужчины — тренироваться. Убедись, что эти князья готовы мне дать войска. Тех крепких мужчин, что не заняты, бери с собой, будут тренироваться во дворце. Нигде не пьянствуй и у гулящих девок не задерживайся. У тебя месяц.

Георж сдержанно поклонился.

— Это всё, — махнула рукой Асатесса. — Возьми с собой воинов, если князь не захочет подчиниться, то ты волен привести его во дворец, и я решу его судьбу. Можешь идти.

Когда весь красный визирь вышел из залы, Повелительница тяжело вздохнула.

— Солана! — крикнула она. И из двери где-то за троном сразу вынырнула стройная высокая чинис с прямыми волосами почти до пояса.

— Да, Повелительница, — поклонилась управительница дворца.

— Я сегодня больше судить не буду, — кивнула Асатесса. — Распорядись, чтобы мне приготовили горячую ванну в моих покоях… И… пошли гонца к Ашае из Немезины. Пусть она и её спутники явятся во дворец.

— Я все сделаю, о Повелительница, — кивнула Солана.

— Хорошо, — Асатесса поднялась с места.