Снег и Сера

Глава 17. Князь Сават

Утром Георж прибыл в имение князя Савата. Здание располагалось на утёсе, который тянулся вверх и заканчивался отвесным обрывом. Когда-то эта скала была частью склона горы, но сильное землетрясение расколола гору и часть её ушла вниз. Теперь на вершине обломка была устроена верхняя терраса, на которой стоял дом Савата. Дальше вниз шли средняя терраса, где князь разбил удивительной красоты сад, и менее ухоженная нижняя терраса, на которой была расположена казарма. Крепостные стены отделяли одну террасу от другой, составляя достаточно короткую, но укреплённую линию обороны, направленную на юг, потому что с остальных сторон света сама форма утёса делала его неприступным за счёт отвесных скал и острых камней под ними.

Сават владел рудниками на Железной горе и, по меркам чинис, был сказочно богат. Его имение имело четыре этажа в высоту и, по слухам, больше пятидесяти спален. Однако всё это великолепие князь делил лишь с женой и многочисленными наложницами. Детей у него не было. Конечно, если бы хозяин имения меньше следил за своими женщинами, то, возможно, кто-нибудь и принёс бы ему наследника, которого, слегка прикрыв глаза, Сават смог бы назвать своим. Но он сам и женщины в его доме исправно следили за целомудрием друг друга и не позволяли изменять князю даже на словах.

Чтобы попасть к воротам нижней террасы, гостям надо было пройти сосновый перелесок. Снег выпал в этих местах и ёлки стояли в белых одеяниях по краям дороги.

Завидев гостей, дозорный дал знак, и навстречу Георжу и пятидесяти его людям вышли два копейщика. Когда стражники услышали, что гость представляет Повелителя Серных гор и прибыл к их князю по срочному делу, они лишь поморщились. Один шепнул что-то на ухо другому и тот едва сдерживал издевательскую улыбку, когда заговорил с Георжем.

— Проезжайте, князь, — кивнул стражник в сторону имения. — Но поговорить здесь и сейчас у вас не получится. Хозяин занят. И просители могут ждать очень долго, иногда несколько дней к ряду.

— Я не простой проситель, — скривился Георж. — Я — посланник Повелителя.

— Как скажите, князь, — пожал плечами копейщик. — Только свиту свою, оставьте, пожалуйста, здесь, и оружие тоже.

— Воины повелителя могут ходить, где им вздумается, — произнёс посланник.

— Могут, — согласился стражник. — Только у моего хозяина требование, чтоб ни один вооруженный человек не вошёл в его сад перед имением, пока хоть кто-то из нас жив. Там в доме, нас триста душ, и мы не пустим вас, если даже это будет значить убить вас всех.

— Вас всех повесят, — ответил Георж.

— Это так. Только это не приблизит князя к разрешению его проблемы.

Посланник вздохнул, снял с себя меч, и протянул его своему ближайшему воину.

— Там коновязь, рядом с внутренними воротами, — указал стражник. — Привяжите свою лошадь там. Хозяин может почтить за оскорбление, если увидит в окно, что человек верхом въедет в его сад.

Желваки Георжа напряглись, а руки сжали поводья. Затем он шумно вдохнул носом и выдохнул ртом. Глаза князя блеснули злобой.

— Не мои правила, это так хозяин повелел, — пожал плечами копейщик.

Георж оставил коня, пощекотав стражникам нервы тем, что всё равно разрешил одному из своих воинов проводить себя до внутренних ворот и привязать его лошадь к коновязи. Воины имения Савата посмотрели на это неодобрительно, но вслух ничего не произнесли. Формально в сад никто не подымался, кроме разоружённого посланника.

Князь бодрым шагом вошёл в ворота, ведущие на среднюю террасу, успокаивая себя мыслью о том, что хозяин этой земли слишком разбаловал свою гвардию, и он ещё с ним об этом поговорит. Сад выглядел в это время года голым, но при этом сохранял ухоженный вид. Листва была убрана, дорожки прометены, фонтаны накрыты. Наверное, летом — это настоящий райский уголок с цветами, фруктами, дивными птицами и прогуливающимися во всём этом великолепии наложницами. Георж поморщился. Если бы ему больше повезло, и на его земле была бы руда, он тоже смог бы содержать у себя такой сад. Но на его земле росли лишь бобы, виноград и пасся скот.

Посланника встретила молодая служанка. Его не вышли встречать ни сам Сават, ни его жена, ни даже управляющий поместьем. Приняв тёплый плащ Георжа, и повесив его рядом со входом, служанка провела князя наверх, в просторную комнату перед кабинетом господина.

Когда Савату доложили, что к нему пришёл Георж именем Повелительницы, он лишь махнул рукой.

— Пусть ждёт, — сказал он служанке и откинулся на стуле с огромной высокой спинкой.

Стул за столом Савата был таким огромным, что мог бы поспорить с троном. Да что там спорить? Князь, когда заказывал мастерам стул по западному образцу, специально заказал такой, чтоб трон рядом с ним выглядел простенько и непритязательно. Красный дракон — по легендам основатель первого дома чинис в горах, выструганный из чёрного дерева и вскрытый красным лаком, глядел на входивших одним рубиновым глазом размером с небольшое блюдце из-за спинки золотого с вставками из серебра стула, симметрично украшенного орнаментом из драгоценных камней от самого верхнего набалдашника на спинке и до последней ножки. Вопреки особенностями изготовления мебели в Серных горах, это тяжёлый исполин никаким образом не двигался и был собран мастерами на месте. Но, несмотря на непрактичность данного предмета, Сават не отказывал себе в удовольствии принимать гостей, сидя именно на этом стуле. При этом стол выполнял как раз роль аксессуара, дабы своеобразно подчеркнуть смиренность и трудолюбие хозяина: выструганный из тёмного дерева и инкрустированный самоцветами.

Кабинет Савата за глаза хозяина именовался пыточной. Тот принимал решения и давал указы везде: на охоте, в бане, в кровати и даже в отхожем месте. Но в кабинете, где осуществлялся приём, он просто получал удовольствие от своей власти: заставлял зависимых от него ждать, млеть от великолепия и, наконец, делал их страдания напрасными, отказывая им в просьбах, и завершая, таким образом, своё издевательство.

Георж, который не знал последовательность и священность ритуала отказа, прождал меньше часа прежде, чем ворваться в кабинете Савата, где тот занимался выведением каллиграфических символов на бумаге.

Взору посланника предстал сидящий за столом худой чинис с вытянутым лицом, сохраняющим надменное выражение, и практически прозрачными жидкими белёсыми волосами, доходившими ему до плеч. Хозяин имения походил на стервятника, склонившегося над добычей. Георж сначала остановился, его просто поразило и золото, что окружало его владельца, и двуличное смирение, с которым Сават выделил себе трон, а затем поставил перед ним стол, чтоб вроде как не бросать спинкой своего стула тень на Повелителя гор. Хозяин наблюдал за лицом посланника с напускным спокойствием, хотя уголок его рта всё время подёргивался, предательски пытаясь расползтись в улыбке. Гость, наконец, смог взять себя в руки и продолжить путь.

— А я сидел там, думал, что ты девку пялишь, — громко сообщил вошедший. — Ты кого из себя пытаешься изобразить?

— Уважаемый князь Георж, — скривился Сават. — Ты находишься в доме одного из самых богатых князей Серных гор. Не я должен изображать из себя что-то, а люди вокруг меня должны подражать мне.

— Я не знаю, что за игру ты затеял, — посланник остановился перед самым столом. — Но у тебя есть Властелин: Асатесса, да будет её имя вечно звучать в горах. А её письмо с требованием о выделении войска так и осталось без ответа.

Сават откинулся на стуле и сложил пальцы «домиком».

— Повелительница многого требует от меня, — сказал он. — Я мирный князь и у меня ровно столько рук, сколько необходимо для добычи руды и переплавки металлов. Я не могу дать людей.

— А те лодыри, что у тебя служат охраной? — скривился Георж.

— Большое богатство требует тщательной охраны, — кивнул Сават. — Каждый из этих людей верен только мне и оправдан. Я не могу сам удалиться от дел. Сыновей у меня нет. Так что, извини, Георж, я ничем не могу помочь повелительнице.

— Тогда дай короне золотом, — предложил посланник.

— Прости? — на этот раз скривился хозяин.

— А что? — поднял брови гость. — Дай золотом. Я думаю, что если Повелительница пообещает щедрую оплату за оказанную помощь, то на это золото найдутся те, кто захотят рискнуть. Не можешь золотом — плати оружием. Доспехи и мечи тоже пойдут в дело.

— Я уже плачу оброк Асатессе, как какой-нибудь крестьянин, — выплюнул слова Сават. — Пусть покупает себе преданных людей и доспехи с этих денег.

— Ты платишь с пяди земли, — возразил Георж. — Как и все мы. Но ты имеешь на своих землях рудники и кузницы, о которых нам, более бедным князьям, только мечтать.

— Земля была дарована мне Повелителем, — ответил хозяин. — Но рудники, кузницы и люди, работающие на них, мои. И если бы не я, всё это осталось бы лежать в земле. Поэтому всё, что хранится у меня, только моё. И к Повелителю это никакого отношения не имеет. Если вас так заботит, что кто-то имеет, а кто-то нет, так поковыряйте овечье говно у себя на пастбищах, авось найдёте в нём крупинку золота.

— Ты не наглей, Сават, — повысил голос Георж. — У меня приказ от Повелительницы, что, если кто не захочет исполнять её волю, доставить его на суд во дворец.

— Передай Повелительнице мои глубочайшие соболезнования, — ледяным тоном ответил Сават.

В разговоре повисла пауза. Георж попытался собраться с мыслями, хотел сказать ещё что-то, но у него получилось выдавить из себя только одну фразу.

— В смысле? — спросил он.

— Пошёл вон, — вместо ответа приказал хозяин.

На это Георж с шумом обрушил обе ладони на стол.

— Ты охренел? — задал вопрос он. — Не хочешь ли дуэли, сморчёк недобитый?

— Нет, — спокойно ответил тот.

В комнату, как по команде вошли два гвардейца Савата.

— Пойдёмте, князь, — сказал один. — Хозяин дал свой ответ.

Георж обернулся к стражникам и крикнул на весь зал.

— Пошли отсюда! Тут князья разговор ведут.

— Выкиньте его, — приказал Сават.

Один из гвардейцев стал обходить Георжа слева, а другой пошёл на него справа. У гостя не было оружия, кроме его кулаков, поэтому он кинулся сначала на правого гвардейца. Тот попытался защититься древком копья, но пропустил удар в нос, из которого сразу же брызнула кровь. Георж развернулся для того, чтобы дать отпор оказавшемуся сзади второму гвардейцу, и тут же получил древком в пах. Князь свернулся на полу, схватившись в месте удара обоими руками, и на него посыпались удары руками, ногами и даже деревянной частью копья. Его били до того времени, пока Сават не отдал приказ прекратить, хотя с этим приказом он не торопился.

Люди Георжа разбрелись по ельнику в ожидании своего князя. Солнце уже поднялось высоко над верхушками ёлок, когда четверо стражников вышли, посадили их князя на лошадь и вывели его к сопровождающим. Тот был весь опухший от побоев: правый глаз заплыл, левая щека вздулась, а из разбитой губы текла кровь. Посланник буквально лежал на спине кобылы.

— Держите вашего князя, — сказал один из стражников, отпустив поводы лошади. — И хозяин попросил его больше не беспокоить.

Капитан воинов, сопровождавших Георжа потянулся, чтобы обнажить меч, но в этот момент князь сделал усилие и сел на скакуне прямо.

— Не надо, — приказал он сопровождающим его людям.

Георж развернул лошадь к гвардейцу Савата.

— Спасибо, что не выбил мне зубы, — поблагодарил он. — Но это не значит, что при следующей нашей встрече, я не выпущу тебе кишки и не прибью их к ближайшей ели. Помяни моё слово, ещё до конца этой недели от этого места останутся лишь головешки.

— Счастливой дороги, князь, — ответил гвардеец. — Надеюсь, что, когда вы не сможете взять это место, вы не будете себя убивать.

— Мы ещё встретимся, — ответил Георж, развернул коня и дал знак выдвигаться в обратном направлении.