Снег и Сера

Глава 18. Приём у Асатессы

Со склона горы, по которой спускались путники, вся земля дворца, обнесенная невысокой крепостной стеной в два человеческих роста, была видна, как на ладони. Дальше, из-под скалы, выступал город Шинон — столица Серных гор. Чёрные, благодаря специальной черепице, крыши домов заполняли собой всю долину.

Вокруг дворца имелся сухой ров. С западной и с северной стороны крепостные стены стояли практически на краю обрыва, примерно в шестнадцать локтей в высоту, поэтому укрепления несли там скорее декоративный характер, брать оттуда замок никто бы не стал. По этой же причине вратами обладали только восточная и южные стены. Внутренней невысокой крепостной стеной территория делилась на внешний двор, в котором располагались сады, а чуть ближе к восточной стене — бараки для стражи, конюшня и совсем вплотную — кузница, и внутреннюю площадь, на которой находился на отдельной, чуть поднятой вверх террасе Дворец Повелителя. Он сам представлял собой огромное пятиэтажное здание только первый этаж которого был выложен камнем, остальное явно сооружалось из дерева.

— Его же можно легко поджечь во время осады, — поделился своими соображениями Ганс.

— Осаждают его реже, чем трясет земля, — отозвалась Ашая. — И лучше, чтоб тебя привалило деревянными досками, чем камнем.

Перед сухим рвом, что окружал стену, путников встретила Солана. Она провела их за ворота и распорядилась насчёт лошадей. Когда они шли по садам, в обилии разбитыми между внешней и внутренними крепостными стенами, Олетта отметила, что в порядок приведены только дорожки и ближайшие кусты. Чем дальше падал взгляд, тем больше выхватывал сломанных веток и неубранных куч листвы, припорошенных первым снегом.

Солана обернулась, как раз, когда Олетта крутила головой по сторонам, рассматривая убранство вокруг.

— Сейчас большинство прислуги поставлено под копьё, — сказала она, проследив за взглядом гостьи. — Практически все средства дворца Повелительница тратит на подготовку к бою с предателями, что свершится, как только сойдёт снег. Поэтому оставшаяся прислуга не успевает справляться с обязанностями.

Олетта кивнула. Подумав про себя, что, видимо, положение у Асатессы и правда отчаянное.

Путешественники поднялись по лестнице к главным вратам дворца. Солана провела их в комнаты, находящиеся в правом крыле.

— Вы голодны? — поинтересовалась управительница.

— Нет, — ответила Ашая. — Мы поели на привале перед тем как спуститься к дворцу.

— Хорошо, — Солана кивнула. — На закате солнца Повелительница приглашает вас разделить с ней трапезу.

— Хм-м-м, — протянула маг серы и пламени. — А прошлый раз она принимала меня в тронном зале.

— Повелительница и сейчас принимает всех в тронном зале, — подтвердила управительница. — Раз она хочет разделить с вами трапезу, значит оказывает к вам особое расположение.

Ашая в задумчивости кивнула.

В крыле располагалось всё необходимое, включая ванные и обеденный зал для гостей. До заката солнца путешественники были предоставлены сами себе. Ашая, Дайонизос, Ганс и Роксана легли спать, так как они ехали всю ночь и практически не смыкали глаз, если не считать периодической дрёмы, которая накатывалась на них в седле. Абдигааш пошёл найти место для упражнений с мечом, а Олетта с Кольгримой решили прогуляться по саду.

— Как думаешь? — спросила Кольгрима. — Зачем мы здесь?

— Сомневаюсь, что они знают кто я, — ответила Олетта. — Я думаю, что Ашае прикажут сражаться. А мы? Возможно нас попытаются заставить сражаться на стороне Повелительницы. В любом случае, ты видишь этот сад? Здесь всё готовится к бою.

— А что? — задалась вопросом Кольгрима. — Коли наш прошлый господин мёртв, мы могли бы осесть здесь, если нам будут щедро платить и хорошо кормить.

— Не сейчас, — покачала головой Олетта. — Я не ищу хозяина, мне нужны ответы. За моим существованием есть нечто большее, должно быть, иначе зачем моя настоящая мать потратила столько сил, чтобы скрыть меня.

— Как знаешь, — произнесла чернокнижница от куда-то из-за спины. И прежде, чем воительница обернулась, в неё прилетел комок снега.

Она хотела возразить, что они уже не в том возрасте, чтоб играть в снежки, как какие-нибудь маленькие дети во дворах. Но в этот момент в неё прилетел второй снежок, это слегка разозлило Олетту, и игра началась…

Олетта едва успела обсохнуть, когда Солана заглянула в комнату и позвала её на ужин. Путешественники зашли в просторную трапезную, где рядом с длинным столом стояла высокая худая чинис в чёрном с красным орнаментом платье, ниспадающим до самого пола. Вытянутое лицо Повелительницы с тонкими губами, выступающим узким носом, большими глазами и острыми скулами, напоминало чем-то профиль хищной птицы, готовой в любой момент к броску. Голову Асатессы венчала золотая диадема, блестевшая самоцветами в десятках свечей и ламп, освещавших зал.

— Повелительница, — выдохнула Ашая.

Ганс первым преклонил колено перед Повелительницей, то же сделали и все остальные.

— Можно просто «сестра», — отозвалась Асатесса. — И встаньте, мы не в тронном зале, можете просто поклониться, как Ашая.

Путешественники поднялись.

— Сестра, представь мне гостей, — приказала Повелительница.

— Это Абдигааш, — кивнула та. — Мастер меча Господина Плоских гор, ныне покойного.

Абдигааш коротко поклонился.

— К вашим услугам, Повелительница.

А Ашая продолжила перечислять. Когда она говорила, каждый из гостей кланялся и предлагал свои услуги.

— Это Дайонизос, звездочёт и сказочник Господина Плоских гор… Это Ганс, картограф и управляющий караванов… Это Кольгрима, чернокнижница… Роксана, алхимик… И Олетта…

Ашая на минутку замялась. Асатесса едва заметно прищурилась, переводя взгляд с Олетты на сестру и обратно.

— Воительница, на службе Господина Плоских гор… — нашлась наконец маг серы и пламени.

— К вашим услугам, — поклонилась Олетта.

— Вижу слуги у Господина были собраны со всех народов, что населяют земли, — улыбнулась Асатесса. — А ты, Олетта… Ты не из этих мест?

— Я дочь купца Дариуса Рыжего, ныне покойного, — с небольшим поклоном ответила та. — Моя мать с запада, куда я и направляюсь, возможно, среди моих предков есть чинис, хотя мне об этом и не рассказывали. Купцы часто находят жен среди тех народов, с которыми торгуют.

— Дочь купца — воительница, — задумчиво изучая взглядом гостью, проговорила Асатесса.

— Господин Плоских гор обучил меня ратному делу, — ответила названная воительница.

Повисла пауза. Асатесса явно о чём-то размышляла.

— Ладно, — сказала она наконец. — Слуги, мы начинаем трапезу.

Асатесса хлопнула в ладоши, и боковые двери в залу распахнулись, позволяя прислуге заносить блюда. Гостям подавались различные соления, сыры, мясо копчённое, жаренное, тушёное, и даже свежие овощи и зелень. Рассевшись за столом, путешественники позволили себя обслужить, и наполнить бокалы вином до краёв. Они ели, периодически произносили тосты во здравие Повелительницы гор и желали ей долгого царствования. Хозяйка отвечала на все тосты белоснежной улыбкой и поднятием своего бокала. Слуги подливали гостям и Повелительнице вино, меняли опустевшие блюда.

Кольгрима, как обычно, ела «не в себя»: мало говоря и быстро потребляя. Наблюдавшему за ней было сложно представить, как без заговоров и чёрной магии при такой прожорливости возможно оставаться такой стройной. Тост чернокнижницы, касавшийся вечной молодости и красоты, очень понравился Асатессе.

Абдигааш практически в одиночку опустошил тарелки со всякими сырами. Вкус твёрдых и творожных сыров напомнил ему родину, хотя там для сыров всё-таки использовалось конское молоко. Вспомнив степи, которые мечник называл «своими», он пожелал Повелительнице силы и свободы ветра, чем также вызвал улыбку на её лице.

Дайонизосу очень понравились соления, особенно те, где использовалось оливковое масло, которого было так много на его родине. Он также предался ностальгии. Перефразировав одного из философов из своей страны, звездочёт пожелал хозяйке править мудро, а её царству быть идеальным.

Олетта ела всего по чуть-чуть и не могла отделаться от чувства, что Асатесса за ней с интересом наблюдает, в то время, как за самой Повелительницей следила Роксана. Та внимательно смотрела за хозяйкой, думая о чём-то своём и практически ничего не ела. Обе девушки ограничились дежурным пожеланием долгих лет жизни и счастливого правления.

Ашая, что села к сестре и подруге ближе всего, иногда переговаривалась с ней в пол голоса, ела исключительно жаренное мясо и соления, куда по обычаю была покрошена свежая зелень и чеснок. В свою очередь она пожелала смерти всем врагам и недоброжелателям Повелительницы и вечных мук им в преисподни.

Ганс, который сильно не привередничал в еде и поставил себе цель попробовать всё, чего он до этого не ел, аж поперхнулся от тоста Ашаи, а сам про себя подумал, что совсем забыл за время отдыха, какой она может быть варварски кровожадной, в чём уступала иногда только Кольгриме. Сам Барон пожелал хозяйке привести Серные горы к процветанию, не уточняя таких вещей, о которых говорила Ашая.

Когда этикет был соблюден, а гости утолили первый голод. Асатесса закинула ногу на ногу и обратилась к магу пламени и серы.

— Расскажи, сестра, — попросила она. — Как вам удалось повергнуть неживую армию, что угрожала Господину Плоских гор?

— О-о-о, — откинулась на стуле Ашая. — Мертвецы подожгли лес…

Маг пламени и серы говорила и говорила. Она нарочно упускала сцены, связанные с силами Олетты, так как не хотела подставлять товарища по злоключениям, не зная, какую выгоду бы попыталась извлечь из этого её сестра. Но вот свой бой она описывала очень живописно. У человека, не знающего склонность Ашаи к хвастовству, могло сложиться впечатление, что та была везде, делала всё и одна смогла обратить в прах орды нападавших, которых она одинаково доблестно и жгла магией, и рубила мечом.

И хотя не всё было именно так, как рассказала Ашая, никто её не поправлял, потому как эта версия устраивала всех, так как обходила наиболее щепетильные моменты боя и принижала их заслуги достаточно, чтоб Повелительница сочла их ненужными для своего дела.

Асатесса улыбалась, слушая Ашаю. Повелительница знала сестру с детства и поэтому хорошо видела и все её преувеличения и все несостыковки в повествовании. Но она также не прерывала рассказчицу, не видя в этом смысла, и желая дослушать её до конца.

— Очень интересно, — ответила Асатесса, когда её подруга закончила рассказ. — Я рада, что ты до такой степени овладела магией серы и пламени. Возможно, когда орден магов будет формировать новый магистрат, я предложу твою кандидатуру на пост архмагистра.

— Да, ладно, сестра, — засмущалась та.

— Серьёзно, — поддержала Повелительница. — Они сейчас молчат. Не знают, чем закончится эта смута. Но когда дым войны рассеется, им придётся менять своё руководство.

— Потому, что все магистры, приняли сторону мятежников и будут мертвы либо заключены в темницу? — предположила сестра.

— Именно, — кивнула Асатесса. — Только их кто-то должен победить. Всех четырёх.

— Они, конечно, старые ничтожества, — ответила маг пламени и серы. — Но у них есть сила, подлость и, самое худшее: они знают меня.

— Той, которой ты стала они не знают, — ответила с улыбкой Повелительница. — Я просто уверена, что ни один из них не сможет сравниться с тобой…

— Скажи сестра, — перевела тему Ашая, которую смущали сладкие разговоры подруги, тем более что она тоже хорошо знала Асатессу, и понимала, что у той что-то на уме, раз она так нахваливает её. — А кто эти мятежники, что посмели усомниться в тебе?

— А-а-а, — махнула рукой Повелительница. — Во главе их армии стоит желание пограбить земли и перекроить границы своих владений. Формально во главе стоит Богатур — внебрачный сын Белиала, объявивший себя наследником, и его брат Паратуз, который скорее торгует лицом Богатура, чем заправляет армией. Их слушаются только потому, что остальным князьям с ними по пути, ну и им нужны козлы отпущения, на случай, если их возня закончится слишком скверно.

— Получается они хотят посадить на престол Богатура, чтобы творить всё, что им вздумается? — задумчиво подвела итог Ашая.

— Да, — небрежно кивнула Асатесса. Все за столом молча вникали в слова Повелительницы. — Однако, с таким же успехом, они могли бы посадить горного козлёнка из охотничьих владений.

Никто из сидевших за столом не улыбнулся. Даже Ашая смотрела с серьёзным выражением лица на сестру. Та поняла свою ошибку: чужеземцы не могли быть в курсе скабрезных новостей о бывшем Повелителе, а подруга последние несколько лет жила отшельницей наращивая свои знания и силу в области магии, мало интересуясь самыми скабрезными из скабрезных слухами о жизни бывшего Повелителя. Асатесса закатила глаза и улыбнулась.

— У нас в замке был такой анекдот, — начала пояснять она. — Что на охоте Повелителя Белиала на одного убитого горного барана, приходилось пять покрытых Белиалом овец.

Олетта и Ганс улыбнулись сдержанно, Абдигааш и Кольгрима расплылись в улыбке, а Роксана и Ашая лишь коротко кивнули.

— Белиал был славен своей несдержанностью, поэтому большая часть незаконно рожденных и затем признанных детей в знатных домах, это отпрыски, к которым он приложил… — Асатесса замялась. — Руку…

— Должно быть многое умел, — мечтательно в пол голоса проговорила Кольгрима.

Однако, этот комментарий не ушёл от тонкого слуха Повелительницы.

— Да так себе умел, — хмыкнула она. — Скорее вел счёт. Как лицо, не обделённое его вниманием, могу признаться, что его редко, когда хватало на долго. Если он не справлялся в этот момент, то обычно терял интерес к своей служанке или наложнице, которых он загибал вперёд там где находил, либо к жене, которым позволялось потом разделить ложе с господином. Правда тоже недолго, он спал как маленький ребёнок, брыкался и пихался в постели. Поэтому, чтобы не попортить себе кожу синяком, мы предпочитали покинуть его покои, как только он переставал рассказывать какой он великий и засыпал.

Из-за откровенности Асатессы всем стало не по себе. Кроме, разве что Кольгримы, которая понимающе кивнула и грустно улыбнулась, показывая, что ей знаком такой тип мужчин.

В наступившей тишине стало слышно, что к дверям кто-то явно пытается прорваться. За ними звучала нечленораздельная речь угрозы и возмущённый громкий шёпот Соланы.

— У нас десятки, если не сотни тех, кто могут заявить свои права на престол, — подвела итог Асатесса. — Среди них, есть те, кто пошёл умом в маму и держит своё «высокое происхождение» при себе, например, Солана. А есть и те, кто уродился в папу, например, Богатур…

При упоминании последнего имени, двери в залу распахнулись и внутрь вошла Солана, позади неё Ашая увидела своего отца. И хотя прошло всего мгновение, прежде, чем створки сомкнулись обратно, она успела отметить, что князь Георж выглядел очень плохо: правый глаз почти скрылся в отёке, на щеке был громадный синяк.

— Повелительница… — извиняющимся тоном начала Солана. — Ваш советник нижайше попросил аудиенции, дабы доложить срочные новости.

— Ну, так пусть присоединиться к нам, — махнула рукой Асатесса. — А после трапезы мы обсудим…

— Повелительница… — снова повторила управляющая дворцом и двинулась к месту, где сидела хозяйка, а, когда приблизилась к ней, наклонилась над ухом, и что-то горячо зашептала.

Ганс хотя и делал безразличный вид, отправляя очередной кусок мяса в рот и запивая его вином, напрягся, чтобы услышать хоть что-нибудь из их разговора, посматривая краем глаза на сидевшую ближе всех Ашаю, но так ничего и не услышал. Лицо мага серы и пламени поведало ему больше, чем отдалённый шёпот. Она вся покраснела и сжала бокал так, что костяшки пальцев побелели. Лицо же Повелительницы выражало крайнее неудовольствие услышанным, казалось её глаза вспыхивали, с каждой произнесённой фразой.

— Что ж, — наконец проговорила Асатесса. — Это прискорбно слышать, но нет ничего непоправимого. Возможно, мы даже сможем извлечь из этого выгоду. Нам дали повод показать зубы, и он об этом ещё пожалеет. Пусть Георж явится ко мне завтра на рассвете. Мы обговорим наши дальнейшие действия.

Солана поклонилась и вышла.

— На чём нас… прервали?.. — хоть Повелительница и пыталась скрыть своё, ставшее крайне плохим, настроение, давалось ей это с трудом: слова задерживались у неё в горле, а затем вырывались, как стрела из лука — также резко и хлёстко.

— Да… — произнесла она задумчиво. — Богатур… Да… В общем-то Богатур не единственная проблема в Серных горах… ничтожество… которое было бы раздавлено в мгновение ока… при других обстоятельствах… если бы… если бы…

Взгляд Асатессы встретился со взглядом Ашаи.

— Сестра… — тихо произнесла та. От этого слова горевший огонёк злости в глазах Повелительницы поблек.

— К черту эти уловки, — в наступившей тишине устало сказала Асатесса. — Я пригласила вас всех, потому что мои дела идут из рук вон плохо. Я пытаюсь научить эти горы жить по-новому, жить вместе, а не как горстка суверенных вассалов, которые и пяди земли без драки поделить не могут, но одной мне это не осилить. Мне нужны люди из вне, которые знают пути, неизвестные доселе в наших горах. Если вы меня понимаете…

Повисли мучительные минуты ожидания ответа.

— Допустим, мы понимаем вас, Повелительница, — наконец заговорил Ганс. — Но возникает множество вопросов…

Барон прервался и поднял одну бровь, позволяя Асатессе принять эстафету полунамеков…

— Когда я жила жизнь заговорщицы в замке тирана, — ответила также таинственно Повелительница. — Я поняла, что на любые вопросы людей, что служат тебе, есть три ответа.

Ганс улыбнулся и кивнул.

— Один из них — идея, — продолжила Асатесса. — Но я не могу надеяться, что этот ответ вас удовлетворит. Вам сейчас абсолютно всё равно, кто придёт к власти в Серных горах, и что будет с народом чинис.

Абдигааш выпрямился и подался вперёд, облокотившись на стол.

— Второй ответ — угроза, — кивнула ему хозяйка. — Но я не могу надеяться, что и этот ответ вас удовлетворит, по роду деятельности вы будете предоставлены сами себе там, где ваша помощь будет необходима, и можете при первой возможности испариться с доски, как будто и не было никогда вас. Я не знаю ваши отношения между собой, а значит брать заложников — глупо.

Кольгрима с Гансом переглянулись. Олетте весь этот разговор стал напоминать речи Вечного Господина.

— Поэтому остаётся только один ответ на ваш вопрос, — Асатесса обвела всех взглядом. — Подкуп, — произнесла она и холодно улыбнулась. — Представьте, что я ваш джин. За службу мне, я могу исполнить любое ваше желание. Будь то корабль, снаряжённый преданными людьми и золотом, на котором вы сможете искать то, что вы ищете сколь угодно долго. Земля, золото, титул. Пока я у власти мне подвластно всё.

И снова зал погрузился в тишину. Путешественники размышляли. Повелительница могла их как озолотить, так и обмануть. К тому же с её правлением всё было не так гладко, ставка на неё и выбор стороны в этой кровавой вакханалии мог дорого обойтись их собственным шкурам.

— Мне нужен титул, — проговорила в тишине Роксана. — А также всё ему соответствующее: земля, люди. В земле должны находится залежи руды. И да, мне нужно обещание, что мужа я выберу себе сама.

Асатесса улыбнулась.

— Это достаточно много, — Повелительница сделала паузу вспоминая имя алхимика. — Роксана. А что ты можешь предложить мне?

— Я сделаю так, что вы не проиграете битву на Драконьем перевале, — произнесла Роксана и посмотрела твёрдым взглядом в глаза Асатессы.

— И как же ты это сделаешь? — улыбнулась Повелительница. — Ты хоть знаешь насколько у меня меньше людей?

— Это сложно объяснить, — ответила Роксана. — Я лучше покажу результат. Мне нужен древесный уголь, сера, селитра, дерево, железо, веревки, жир с кабанов, кузницы и кузнецы.

— Я могу дать всё, кроме последних, — ответила Асатесса. — К сожалению, у меня мало кузнецов и все они заняты с утра до вечера тем, что куют доспехи и оружие для вновь прибывающих воинов. Хотя…

Повелительница на мгновение задумалась.

— Солана! — позвала она и управляющая тут же зашла в зал. — Прикажи привести этого… телка.

— Кого? — склонилась в поклоне Солана.

— Ну, сына кузнеца, — махнула рукой Асатесса. Управляющая слегка наклонила голову. — Его папаша бежал к мятежникам.

— А, Ополеба, моя Повелительница, — наконец сообразила Солана. — Он слегка…

— Я думаю из него выбили дурь, — подняла руку Повелительница. — Скажи, что, если не будет паинькой, я растоплю его тушей камин.

Управляющая поклонилась и вышла.

— Итак, — продолжила Асатесса и посмотрела на Ганса с Абдигаашем. Те переглянулись.

— Я уже старый воин, мне нужен дом, прислуга и тысяча золотых в год до конца моих дней, — кивнул Абдигааш.

— Я могла бы дать тебе землю, что приносила бы тебе доход, — ответила Повелительница. — После этой войны многие князья лишатся своих титулов.

— Нет, — кивнул мечник. — Я ничего не смыслю в земледелии или добыче металлов. А детей у меня нет и передавать мне нечего. Кроме ратного дела я ничего в этой жизни не знаю.

— Пятьсот золотых, — тогда предложила Асатесса.

— Семьсот пятьдесят.

— Семьсот пятьдесят и ещё десять лет ты будешь учить гвардейцев дворца сражаться, — выдвинула своё предложение Повелительница.

— Семьсот пятьдесят, я учу гвардейцев семь лет, и во дворце ещё будет работать звездочетом мой друг Дайонизос, — Абдигааш кивнул.

Дайонизос внимательно посмотрел на Абдигааша и затем перевёл глаза на хозяйку.

— Хорошо, — согласилась Асатесса.

Асатесса посмотрела на Ганса.

— Я хочу землю и титул, — ответил тот.

Повелительница кивнула.

— Но, — добавил он. — Я должен иметь возможность продать это, если сочту ненужным мне.

— Если найдёшь покупателя, — подняла одну брось Асатесса.

Следующей отозвалась Кольгрима. За свои услуги по наведению порчи, она потребовала пять сотен золотых после победы и любые три гриммуара по своему выбору из дворцовой библиотеки. Если с золотом торг начинался с тысячи и Кольгрима уступила, то в книгах осталась принципиальна.

— Я знаю, что на западе от гор есть полноводная река, что идёт дальше к морю и у чинис есть там торговый флот, который они используют для доставки товаров в Закатные королевства. Я хочу корабль для продолжения путешествия и двести пятьдесят золотых, — потребовала Олетта.

— Это будет у тебя, моя дорогая, — ответила Асатесса.

— Вас всё устраивает, господин звездочёт? — спросила хозяйка у сказочника.

— Да, моя повелительница, — отозвался тот. — Хотелось бы узнать только про жалование.

— Двадцать золотых каждую полную луну, — твёрдо произнесла Повелительница.

— Благодарен, моя повелительница, — ответил Дайонизос.

— Странно, что ни алхимик, ни чернокнижница не попросили у меня кровь дракона, — улыбнулась Асатесса.

— А она у вас есть? — спросила Кольгрима.

— Нет, — призналась та.

В коридоре послышались шаги большого количества людей, но в какофонии звуков выделялись одни особо гулкие и тяжёлые: в зал ввели Ополеба. Тот был огромен, Олетта как раз подумала, что Асатесса права, настоящий телок. «Пудов десять веса,» — подумал Абдигааш. Но язык не поворачивался назвать вошедшего толстым. Всё тело чинис бугрилось узлами мышц. Высотой он был около четырёх локтей. Его голова с огромной квадратной челюстью и короткими черными волосами соединялась с телом бычьей шеей на которой из-под железного ошейника виднелись вздувшиеся вены. Руки заключённого сковывали цепи, которые крепились к ошейнику. Сзади к ошейнику прикрепилась цепь, за которую его вел капитан гвардии Повелительницы. Ополеб посмотрел на Асатессу из-под опущенного лба, как нашкодивший ребёнок.

— Это Ополеб, — объявила хозяйка. — Хороший парень, только глупый.

— А почему он в цепях? — спросил Ганс.

— Его отец предал меня и убежал к мятежникам, — поведала Асатесса. — Я послала к его сыну, чтоб разузнать, почему так поступил отец. Но у них случилась ссора с гвардейцем, и он его убил.

— Не убивал я его, — буркнул Ополеб.

— Вот как? — подняла брови Повелительница. — А что же ты сделал?

— Я его по щеке легонько шлёпнул, чтоб про батю не говорил плохого, — пробасил тот.

— И свернул ему шею, — закончила Асатесса.

— А что у него шея такая куриная? — опустил глаза Ополеб. — А ещё себя воином зовет.

— Вы собираетесь чтобы он работал с Роксаной? — придвинулся к столу Ганс. — А если он… Ну не знаю… Ударит её…

— Я думаю, он этого не сделает, — ответила Повелительница, глядя на заключенного. — Он же понимает, что ему даётся второй и последний шанс?

— Знаю, — ответил Ополеб. — Я буду осторожен.

— А мне он нравится, — с ноткой безразличия произнесла Роксана. — Как раз для моего дела.

— Ты уверена? — взглянул на неё Барон.

— А что? Мне нужны мышцы. Голова мне без надобности, — пожала плечами алхимик и обратилась к заключенному: — Телок, ты меня слушаться будешь?

— Меня зовут Ополеб, — пробасил он в ответ. — И да. Если так скажет Повелительница, то буду.

— Конечно, скажу, — ответила Асатесса. — Теперь слова этой молодой госпожи, это всё равно, что моя воля. Выполняй её в точности и, возможно, тебе будет даровано место отца при дворе.

— Да, Повелительница, — отозвался Ополеб.

Асатесса дала знак, чтобы заключенного увели с глаз долой.

— Итак, — сказала она, когда двери за гвардейцами закрылись. — Я хочу послушать ещё историй.