Стартовая площадка – Земля

Глава 16 И личная жизнь

9 июля, воскресенье, время 12:20.

Синегорск, квартира Светы.

— У вас товар, а я — купец, — заявляю хозяину дома, Сергею Васильевичу, мужчине авторитетному и несколько громоздкому.

Хорошо, что Света пошла в маму, слегка отяжелевшую, но не потерявшую стройность откровенную блондинку.

Света тоже блонда, но на грамм темнее, гены тёмно-русого отца сказались.

— В каком смысле? — сдвигает густые брови мужчина.

— В прямом, — заявляю храбро. — Требую вашего согласия на брак с вашей дочкой! Хватит ей одинокой бобылкой холостяковать. Стародевичество не за горами.

— Ого! — озадачивается глава семьи.

Жена его мне открыто улыбается, Света сидит тихо, как мышка. Молча пьёт кофе. Впрочем, как обычно, слегка розовеет. Обожаю на неё смотреть в такие моменты. Почему-то мне это до ужаса нравится.

— А ты что скажешь, дочка?

Мужчина основательный, сразу видно. Приступает к всестороннему анализу ситуации. Хотя что тут анализировать? Это же она меня пригласила.

С восхищением гляжу, как Света немного добавляет краски в лицо. Неопределённо пожимает плечами.

— Её согласие беру на себя, — продолжаю не менее самоотверженно и храбро. — Только предварительно хотелось бы заручиться вашим одобрением. Или хотя бы непротивлением неизбежному.

Мама Светы негромко, но отчётливо хихикает.

— Видите ли, молодой человек, — как-то официально он начинает, знает ведь, как меня зовут, — мы о вас почти ничего не знаем…

— Немножко знаем, — негромко возражает его супруга.

— И что же именно мы знаем? — скептически глядит на неё мужчина. — Опять ваши женские секретики, шу-шу-шу и всё такое?

— Витя на три года моложе Светы…

— Уже минус, — хладнокровно регистрирует и приступает к сортировке получаемых сведений глава семьи.

— Почему же «минус»? — встреваю немедленно и продолжаю лекторским тоном: — Очень многие женщины предпочли бы более юного мужа.

— Минус в том, что вы, молодой человек, ещё на ноги не встали, — наставительно произносит Сергей Васильевич. — Семью надо обеспечивать! Вот где вы будете жить?

— Жить первое время будем в МГУ, Главном здании, сектор Б или В, — тут же выдаю справку и вслед пожелание: — Хорошо бы в башне, там здорово и вид классный.

— Хм-м… ну, хорошо. С этим понятно. Вы ведь студент?

— Витя — преподаватель, — выдаёт негромкую справочку Света, — ассистент кафедры прикладной математики, кандидат физико-математических наук.

Мужчина оглушённо замолкает, над столом повисает тишина. Светина мама прячет лукавую улыбку.

— Погодите-ка, — Сергей Васильевич хмурится и пытается пальцами разгладить морщины на лбу. — Мы начали разговор с того, что вы младше Светы на три года. Ей двадцать один…

— Мне по паспорту восемнадцать, но по статусу я намного старше. После первого курса я перескочил сразу на третий… то есть начинать надо с того, что я закончил школу в четырнадцать. Одновременно со Светой. Вас ведь в первую очередь интересует социальный возраст, а не биологический?

— Я ж тебе всё подробно объясняла, пап, — укоризненно глядит на отца Света.

— Жалуешься, что мы секретничаем, а сам даже не слушаешь, что дочь тебе рассказывает, — втыкает шпильку любящая жена.

— Хоть не говори ничего, — углубляет упрёк девушка, и они с мамой обмениваются понимающими взглядами вставших в единый строй союзниц.

— Хватит вам, — одёргиваю женщин. — Набросились на мужика, как стая хищных птиц.

Сергей Васильевич вида не подаёт, женщины переглядываются и хихикают, а я понимаю, что будущий тесть у меня в кармане.

Нас отпускают уединиться очень легко, а Сергей Васильевич даже с видимым облегчением. Наверное, ему нужно время, чтобы адаптироваться к факту скорого появления в его жизни зятя.

— Приступаем к самому главному, — устраиваюсь на полу головой к Светиным коленкам.

— Ой, Вить, только не сейчас, — неубедительно протестует девушка, — перед родителями неудобно.

— Не понял, — озадаченно тру лоб, копируя жест Светиного папы, — ты отказываешься выслушать, даже не принимать, а просто выслушать предложение руки и сердца? Однако. Вот уж чего от тебя никак не ожидал.

— Ой! — Света прикрывает ладошкой рот.

— Итак! Светлана, ты пойдёшь за меня замуж? У тебя полминуты на размышление. Отрицательный ответ не принимается.

— А что ж так мало? Дай хоть минуту!

— Иду тебе на уступку! В первый и последний раз! — вытаскиваю смартфон и вывожу на экран часы. — Время пошло.

— Ну-у, я не знаю, — начинает выкаблучиваться девушка под моим одобрительным взором. — Как-то всё обыденно…

— Почему же обыденно, Ланочка? — искренне изумляюсь. — Где я и где обыденно?

— Скажи хотя бы, что ты во мне нашёл?

— Во-первых, ты офигительно красивая, хотя я тебе это уже говорил.

— Ничего, я послушаю ещё, — девушка хихикает. — А что во-вторых?

— Во-вторых, ты очень вкусненькая.

И незамедлительно с рычанием набрасываюсь на неё и заваливаю на кровать. Делаю вид, что ищу место, за которое можно укусить.

Девушка взвизгивает, для проформы трепыхается, а я чуть прикусываю ей ушко и негромко ставлю ультиматум:

— Давай уже соглашайся, а то начну физически доказывать мою к тебе неудержимую страсть, — сглатываю от восторга при виде зарева, охватывающего и ушко, и щёчку девушки.

— Да согласна я, согласна, — Света сдаётся, и я удовлетворённо, хотя и не во всех смыслах, отваливаюсь от неё.

Смотрю на неё хитренько:

— Ты ведь ещё в десятом классе была согласна?

— Да. Но ты тогда маленький ещё был.

— Ты не права. Душой и разумом я всегда был гигантом.

Вдруг понимаю, что тривиальное общение с любимой девушкой наедине целиком затапливает ощущением полнейшего счастья. Мы будто втягиваемся друг в друга.

— Ты вот сказал, что я — красивая, но грудь-то у меня маленькая, — вдруг вздыхает Света, теребя пуговицу на блузке.

Смотрю на неё слегка удивлённо. Девочки всегда найдут к чему придраться? Не исключая себя? Чуть погодя начинаю ржать и получаю лёгкий тык кулачком в грудь.

— Светочка, ты глубоко не права. — Тычки и пощипывания тут же прекращаются. — У тебя грудь максимальных размеров, позволительных для танцовщицы. Будь она хоть настолько больше, — показываю пальцами миллиметра три-четыре, — тебе из танцев пришлось бы уходить. Или таких успехов не достигла бы. Сейчас-то вон тебя даже в столице знают.

Немного погодя. За дверью.

— Что там? — отец семейства слегка, только взглядом, осуждает любопытство супруги и тут же сам его проявляет.

Взрослая почти копия Светланы на цыпочках отходит от двери в комнату дочери. С трудом удерживается от смеха. Докладывает хмурящемуся мужу:

— Он ей серенаду поёт, хи-хи-хи…

— Какую серенаду? — мужчина слегка расслабляется.

Отцы всегда нервничают, когда их дочки оказываются наедине с молодым человеком. Даже с приличным.

— Венец творенья, дивная Светлана. Вы сладкий сон, вы сладкий сон, — шёпотом напевает женщина. — Что-то там ещё о любовном дурмане, я не запомнила.

— А Света?

— А что Света? Смеётся, как дура, — хихикает Ирина Михайловна.

— Может, позвать их? А то неизвестно, до чего они допоются.

— Пусть серенаду закончит…

Спустя полчаса после доклада родителям Светы, что её согласие получено, гуляем по городу. То есть это она думает, что просто гуляем, так-то целенаправленно веду её в одно место. Кое-какие деньги у меня есть, потратиться можно, а там командировочные придут.

— Велкам, май диэ!

— Ой, это так неожиданно! — Света принимается кокетничать перед входом в ювелирный салон.

Заходим, моментально попадая под прицел пары ухоженных и красивых девушек-продавцов.

— Выбирай. По случаю помолвки нужен перстенёк, но ограничиваю твой выбор исключительно бюджетом. Хоть потенциально я — миллиардер, но сейчас планка только в тридцать тысяч, увы.

Получаю в ответ улыбку, после которой Света с удовольствием погружается в мир золотой красоты и элегантности.

Время 16:55, квартира Колчиных.

Я с родителями невесты познакомился, теперь её надо знакомить с моими. Шапочно они её знают, но не в качестве будущей невестки.

Первой бежит знакомиться Милена, разумеется.

— И кто эта красивая девочка? — расплывается в улыбке Света. — И как её зовут?

— Милена, — сестрица кокетливо смущается.

Вот кто их этому учит, а?

— Какое красивое имя, — начинает общение Света, а я прихожу к выводу, что это сюсюканье надо прекращать.

Само оно не кончится. Тем более вот-вот сестричка заметит у Светы новенький перстенёк с топазом, и тогда держись.

— Не такое уж и красивое. На самом деле её зовут Мирена, просто она букву «р» не выговаривает, — показываю сестре язык.

Весь смысл до неё не доходит, но прекрасно понимает, что над ней насмешничают, и хмурится.

— Милена меня зовут, — и сжимает кулачки.

— Скажи: «Мирена», ну скажи!

— Мил-лена…

— Видишь, Свет, разницы нет.

— Хватит над ребёнком издеваться, — смеющийся папахен хватает дочку на руки.

— Это Света, моя будущая супруга, — только сейчас приступаю к делу, ради которого мы пришли. Представляю и ей своих родителей.

Никак не могу решить, числительное «полтора» обязывает ставить зависимые слова в множественное число или нет? Надо как-нибудь у Светы спросить. Дипломированный специалист всё же. Это мы на ФКИ должны шесть лет учиться — есть чему. А филологов за четыре года пекут. У Светы, чтобы остаться в МГУ, есть две зацепки: я и танцы. Татьяна пробила её себе в штат помощницей. Временно, но нам постоянно и не надо. Наши официальные выступления закончились, мы перестали быть студентами. Я ей тоже место подыщу, рядом, но в стороне от технологических секретов. В Ассоциации или Агентстве. Со временем. А если админом и редактором на сайте, которого нет?

Нет ещё и потому, что всё время забываю озадачить этим Пескова. Зар-раза! Каждый раз что-то забываю, какие-то важные мелочи постоянно ускользают!

Тем временем нас усаживают за стол. Весь день курсируем от одного застолья к другому. Всерьёз обдумываю мошенническую возможность кормиться на дармовщинку, то и дело сватаясь к разным дамам.

— Как и где думаете жить? — первой ставит вопрос ребром мачеха.

— Первое время у нас, пока Кира нет, — заранее толкаю ногой Свету. — Только учтите, Света лишь с виду такая лапочка, а на самом деле стерва та ещё. Придётся потерпеть. Ничего, это недолго.

— Ви-и-ить, ну что ты так сразу… — укоряет предупреждённая Светлана.

Папахен всего лишь озадачен и то — слегка. У мачехи так вытягивается лицо, что я не выдерживаю и начинаю ржать. Троллинг — это очень весело. Облегчение на лице догадавшейся о розыгрыше мачехи вызывает новый приступ смеха.

— Предки, вы давайте думайте, как и когда свадьбу играть. Сговаривайтесь со сватьями, формируйте бюджет и всё такое. Учтите, друзей у нас со Светой много. И дату со мной согласуйте, кое-какие дни у меня заняты.

Прежде всего это заседания фонда, которые запланированы на середину каждого месяца. Пятнадцатого июля и пятнадцатого августа. Остальное можно сдвинуть.

— Что ещё за «предки»? — прилетает лёгкий подзатыльник от папахена.

Успеваю отодвинуть от лица бокал с чаем и не уткнуться в него мордой лица.

Требование расходов на свадьбу тоже троллинг, вернее, шпилька в нежную душу мачехи. А то ишь, уже прикидывает, как бы половчее пошиковать за мой счёт. И деваться ей некуда, общество осудит, если что.

— Тётя Света, ты будеф у нас зыть? — Милена включается в разговор с опозданием и задержкой.

— Нет, я буду только в гости приходить, — Света гладит девочку по голове.

— Твоя золовка, — знакомлю невесту с терминологией родственных отношений.

— Золуфка? — переспрашивает сестрица.

— Нет, Миленочка, в нашей семье Золушкой был я, — и уточняю: — Золушком.

Не прошедшая собеседование на роль Золушки Милена морщит лобик в попытке переварить выданную информацию. Мачеха слегка зеленеет, папахен хмыкает. Но обоим крыть нечем. Ни одной нотки осуждения в голосе не допускаю, никаких укоряющих взоров. Так, упоминание исторического факта, всего лишь. Но мачеху перекручивает.

Когда нас отпускают, увожу Свету на экскурсию в нашу с Киром комнату. Она с огромным интересом разглядывает космический вернисаж, накопленный братом. Космические корабли, ракеты всех мастей и тому подобное.

Я берусь за телефон и вызваниваю Пескова. Не прошло и полгода, как собрался озадачить его построить сайт.

— Андрюх, знаешь, что ещё надо сделать? Нам нужен логотип Агентства. Кинь клич по Ассоциации. Можно премию назначить за первые три места. Скажем, десять, пять и три тысячи. Удвоить? Ну, можно и удвоить. Нет, утраивать не будем. Только в том случае, если нам всем дико понравится, и только за первое место. И тут же срочно регистрировать его.

9 июля, воскресенье, время 21:10.

Синегорск, квартира и комната Светы.

Света.

— А куда плакат делся? — мама моментально замечает слегка выделенный цветом большой прямоугольник на стене.

— Куда, куда… слушай, повесь его в гостиной или в вашей комнате! — хорошая мысль, всё-таки хочется хоть иногда видеть своего кумира детства.

— А ты тогда моего у себя повесь! — хохочет мама.

Не удерживаюсь, присоединяюсь к веселью. Мама заразительно смеётся. Но в самом деле смешно, что мама до сих пор прячет от папы портрет Алена Делона. А я сняла со стены Грегори Пека. Совпал бы у нас с мамой идеал, было бы легче. Делон мне тоже нравится, но лет с двенадцати запала на Пека. У мамы со мной полная симметрия: Пек ей нравится, но единственный кумир — Ален Делон.

Лет пять назад поменяла портрет. Прошлый лучше, но взгляд такой пронзительный, что когда любовалась им больше двух секунд, возникало ощущение, что голая перед ним стою. Б-р-р-р, прямой взгляд Пека не выдерживаю, будто сразу в сердце заглядывает.

— Мне нельзя, ма-а-а-м! Тебя-то папа уже не бросит, а Вите вдруг не понравится?

— Конечно, не понравится, — уверенность излучает на сто процентов. — Тебе бы тоже не понравилось, если бы он фото какой-нибудь посторонней красотки в общей спальне повесил.

— Не знаю, но испытывать себя не хочется, ты права.

О левой девушке Вити ничего не говорю. И сама перестала об этом думать. Со мной точно что-то не так — почему-то мне до лампочки, что в далёкой деревне у моего парня любовница есть.

Кое о чём вспоминаю. Очень давно мама спрашивала, что такого вижу в Грегори Пеке? Маленькая была, сама не понимала, и вдруг доходит. Одна из особенностей его образа.

— Знаешь, мам, в чём разница между Делоном и Пеком? Грегори с возрастом становился всё красивее, Алена возраст портил. Не замечала? Фотографии Грегори в юном возрасте… ни то ни сё. Зато лет с тридцати, о-о-о…

Мама задумывается, а затем резко меняет тему:

— Свет, а ты уверена, что Витя — твой мужчина? В смысле, тот самый?

— Мам, я — красивая? — нет, услышать подтверждение лишний раз приятно, но не за этим спрашиваю. — Тогда почему вокруг меня толпы поклонников не наблюдается? Покопаться как следует в памяти, собирая даже не тех, кто набивался общаться, а разок улыбнулся приветливо… Пальцев одной руки, наверное, мало будет, чтобы сосчитать, а двух точно хватит. Только надо с детского сада считать.

— Да, как-то захаживал к нам, то есть к тебе, соседский мальчик. Лет пять тебе было. Потом они переехали.

— Вот и говорю: красивая-то я красивая, но что-то выбирать мне особо не из кого.

— Так ты что, только из-за этого⁈ — мамочка округляет глаза. Кажется, меня не так поняли.

— Да нет же! Смешно получилось. Выбора нет, а кандидатура — самая лучшая. В нашем классе, наверное, не было ни одной девчонки, которая отказалась бы с ним… — неопределённо делаю взмах кистью.

— А он, выходит, тебя выбрал… — у мамы при этих словах как-то странно, но знакомо взгляд останавливается. — И он на выпускном потащил тебя целоваться, — не спрашивает, а вспоминает.

Не удержалась тогда, посекретничала с ней.

— Он мог бы и не только поцеловать.

Подтягиваю под себя ноги плотнее, обожаю на тахте с ногами сидеть. В детстве меня за это ругали, но не сильно, а так, дежурно.

— Что угодно мог сделать, — осознаю и тут же признаюсь: — Я ему сопротивление оказывать не способна.

— Ну, хорошо, — мамочка приходит к каким-то выводам и не собирается их скрывать: — Значит, ты счастлива. Только это хотела узнать.

— А что тут знать? — слегка повожу плечами и опять замечаю мамин остановившийся на мне взгляд. — Сама подумай, чисто гипотетически, кто может быть лучше него? Не стесняй себя никакими рамками. Лично для меня конкуренцию мог бы составить Грегори Пек, будь он жив и будь ему тридцать. На двадцатилетнего я бы и не поглядела. Твой Ален Делон тоже хорош и тоже умер. И честно говоря, не дотягивают они до Вити. Он — уникум.

— А если какой-нибудь принц, член королевской или императорской семьи? Арабский шейх с миллиардами на счету? В целом мире не найдётся лучше?

Сначала морщусь под мамину улыбку:

— Арабский шейх… только в гарем мне не хватало. И принцы… ты их фотографии видела? Ни одного красавчика, страшные все. С деньгами у Вити тоже никаких проблем не предвидится. Ему дают в управление… ой, об этом нельзя!

Ну как же! У мамы глаза начинают так сверкать, что со вздохом осознаю: выудит всё, если буду упираться. Вздыхаю и выкладываю. Не всё, но ей хватит.

— Космическому агентству, в котором он — главный, огромные деньги дают. Сколько конкретно, я не знаю. Витя даже мне не говорит. Упомянул только, что даже нули считать замучаешься.

— Так уж и не сказал? — мама недоверчиво и лукаво улыбается. — Любимой девушке?

Теперь понимаю, почему мне Витя всего не рассказывает. Мамочка легко из меня вытащит всё, что ей интересно. А что будет дальше? Кому она расскажет, каким подругам? Какие выводы сделает?

— Так и не сказал. Пусть любимая девушка спит спокойно — так он выразился.

— Меньше знаешь — крепче спишь?

— Да. К тому же это ведь не его деньги, не личные.

Под конец разговора, когда я уже зевать начинаю, огорошивает неожиданной просьбой: позвать её, когда начну отрабатывать свои танцевальные движения. Только не поняла, просто поглазеть хочет или сама что-то разучить.