Стартовая площадка – Земля

Глава 20 Смена статуса

15 августа, вторник, время 09:00.

МГУ, ВШУИ, лекционная аудитория.

Очередное ежемесячное заседание ЗПИФ «Инвест-Солярис».

А это ещё кто? С овальным лицом и такой же овальной фигурой, общим видом смахивающий на бригадира процветающего колхоза. Простецкий вид слегка «портят» умные серо-голубые глаза. Сельские бригадиры больше зычным голосом берут, нежели живостью ума.

— Ганин Олег Владиславович, первый заместитель Председателя Правления Сбербанка, — представляет «бригадира» уже знакомый мне Хованский.

Начхал сам Костюшин бродить по всем заседаниям подряд. Раз показал свой высокопревосходительный фейс и хватит. Видимо, без «прокладки» не обойтись, хотя и обещал мне поработать в роли офицера связи со мной при Президенте. Дяденька в возрасте, не в силах везде поспеть, вот и приспособил себе адъютанта.

Жмём с Ганиным друг другу руки. Сразу даю ему условия инвестиций в ЗПИФ, «четыре с половиной за десять в золоте», пущай знакомится. Хотя меня явление ещё одного потенциального инвестора не вдохновляет. Финансов у нас хоть жопой жуй, с опытными людьми напряжёнка.

Однако ничего страшного не предвижу. Не то что пару дней до этого, когда подбивали бабки с бухгалтершей Олей. Сначала она выпучила глаза на заработки геологов:

— Ох, ты ж ё-моё! Такие деньжищи!

Так, немного нечленораздельно, выразила своё отношение, а затем конкретизировала:

— А меня на шести тысячах держите, Виктор, — с глубоким упрёком.

— Ты всего лишь бухгалтер, — пытался осадить, но сразу не получилось, — да на полставки. Я и себя — аж генерального директора! — на пятнадцати тысячах держу.

— Всё равно, Виктор Александрович. — Да, вот так интересно сложилось само собой, я её на ты, а она ко мне со всем пиететом. Чинопочитание, не иначе. — Вы сами говорили, зарплата зависит от масштабов компании, а тут такие заработки начались…

— Ещё не начались, случайно получилось, — пришлось нажать, чтобы успокоилась. — Оля, ты ведёшь себя непрофессионально. Для тебя это должно быть виртуальными цифирьками. Обсчитать зарплату в тысячу рублей или в миллион — технически разницы нет, тот же самый объём работ. Да, твоя загруженность растёт, но в плановых пределах. Я, видишь ли, исповедую принцип: рост зарплаты должен отставать от роста производительности труда. Тебе полмесяца осталось до удвоения зарплаты, хватит шуметь!

С оплатой геологам и всем причастным худо-бедно разобрались. На следующий день споткнулись на подведение общих итогов. Банковские выплаты не бились с оплаченными счетами.

— Вот! — торжествующе вскричала Оля после долгих поисков. — Я всё думаю, откуда разница в сто тридцать семь рублей⁈ Вот оно! Вы, Виктор Александрович, не доплатили АФБ-Проекту. Копейки, но всё же. И что мне теперь делать?

Вздохнул. Возвёл очи к потолку. Вытащил из памяти ту историю, немного поржал к удивлению Оли.

Звонит мне через три дня после подписания актов Костя Завьялов, страшно возмущённый:

— Виктор Александрович, вы издеваетесь или просто ошиблись? Почему нам на счёт пришла сумма чуть больше ста рублей, да с пометкой «оплата проекта гостиницы „Андромеда“»?

Да, так мы её назвали. Вернее, Таша, которая, как оказалось, Ефремова читала.

— Ага, — говорю, — это хорошо, что пришли.

Ну и далее объясняю постепенно успокаивающемуся Косте, что не намереваюсь без проверки слать огромные миллионы новому контрагенту. Банковские переводы надёжно слать по проверенному шаблону. Иначе ошибёшься в одной цифирьке, не заметишь, и огромные деньги уйдут в никуда. В банках вроде есть механизмы возврата ошибочных переводов, но не собираюсь проверять на себе их эффективность.

— Хоть эмоциональное и неуравновешенное, — как не потоптаться на собеседнике, если он подставился, — а также оскорбительное для меня и недостойное для руководителя такой серьёзной организации, как ваша…

Чуть-чуть подумал и решил остановиться. Потоптался и хватит.

— … но всё-таки подтверждение перевода от вас получил. Сегодня… хотя нет, не успею, завтра перегоню основную сумму. Не отказывайте себе ни в чём, дорогой Константин Сергеич.

И быстренько попрощался, не дав возможности извиниться. Иногда почему-то такие мелкие пакостливые розыгрыши греют мою благонравную местами душу.

— Оля, ты сколько переводов АФБ-Проекту зачла? Один⁈ Там ещё один был, за пару-тройку дней до основного…

После этого Оля выдала мне мои жирные командировочные. Вернее, на карту перегнала. За месяц их накопилось изрядно (около сорока тысяч). Хочу так жить! Ездить домой на каникулы, и чтобы командировочные за это платили.

А сейчас намечается эдакий междусобойчик. От Наблюдателей только Сартава, Костюшина нет, и, судя по отсутствию того серьёзного парня с хитрой флешкой, прямой связи с Президентом тоже не предвидится. Со мной только Хрустов.

— Вы готовы высказаться, Олег Владиславович? Если да, то начинайте, или мы к другому вопросу приступим.

Ожидаемо представитель Сбербанка запрашивает паузу. По простой причине ожидаемо. Вряд ли он незнаком хотя бы в общих чертах с условиями инвестиций, иначе не пришёл бы. Но даже документы, суть которых элементарна, имеют дурную привычку обрастать массой мелких и существенных подробностей. В нашем случае имеет место точка начала начисления наших «золотых» процентов. Если с валютными поступлениями я пошёл навстречу корейским чеболям, то со своими банками не церемонюсь. И это не дискриминация своих. Корейцы — производственники в основном. Им вынимать огромные деньги из оборота — уже потери. А с банками мы согласуем график предоставления финансов. И проценты будут начисляться с момента выгребания из банка очередного транша.

Ну, пауза так пауза. Обращаю свой взор в сторону Хованского:

— Костюшина вы известите о нашем решении? — и продолжаю после ответного кивка: — Совет почти единогласно принял предложение взять под себя Байконур.

— Почему почти? — Хованский с любопытством наклоняет голову.

— Я воздержался. Присутствует слишком много факторов, которые мы не знаем, как контролировать.

— Правительство гарантировало вам поддержку.

— Там столько всего надо… — качаю головой. — Во-первых, высшая власть должна быть наша, включая военную. А у нас нет опыта. Во-вторых, появляется какой-никакой, но международный аспект деятельности, к которому мы абсолютно не готовы. Ни одного дипломата среди нас и ни одного знающего казахский язык.

— Все казахи знают русский. И любой татарин подойдёт, языки очень похожи, — улыбается Хованский.

— В-третьих, нужен долгий период врастания в этот конгломерат. Предвижу массу сложностей с местными властями.

И после выкладывания своих хотелок, которые сформулировал в виде сомнений, приступаю к следующему вопросу:

— Вы утвердили соглашение с вашим банком?

— Да, — Хованский протягивает папочку.

Тут же переправляю её Марку. Зачем-то же я привёл его с собой.

И дальше почти до обеда мы занимаемся согласованием графика траншей с обоими банками. Сбер страстно возжелал всучить нам аж сто восемьдесят ярдов.

— Что-нибудь не так, Виктор? — Ганин замечает, как я поморщился.

Мы можем попасть. Сначала у нас будут огромные финансы, а в самый горячий момент они споют романсы. Так честно и говорю:

— Боюсь, что сейчас густо, а потом станет пусто. В самое нужное время.

— Ещё раз денег дадим, хотя условия можем ужесточить, — подмигивает Ганин.

Ага. Знаем такие истории. Банк даёт могучий кредит, а затем как бы невзначай становится главным владельцем всего дела. И что особо смешно — два государственных банка дают нам больше, чем Госдума Роскосмосу. Хотя перевод денег мы растягиваем на два года, но у нас ведь ещё иностранные и большие миллиарды.

— Условия без того царские и лучше не будут. Предлагаю даже не думать в эту сторону.

15 августа, вторник, время 12:40.

Москва, ресторан в районе Чистых Прудов.

— И что вы обо всём этом думаете, Олег Владиславович? — Хованский улыбчиво глядит на коллегу, заправляя салфетку.

— А что тут думать? — округлого вида коллега и конкурент по банковскому делу совершает аналогичное действие перед поданным грузинским харчо. — Мы ничего не теряем в любом случае.

— Как сказать, — Хованский, оправдывая свою фамилию русского или, как минимум, славянского происхождения, заказал украинский борщ. — Если наш амбициозный космический мальчик прогорит, то какие-то потери понесём. Пусть правительство и гарантировало нам возврат, но проценты…

Хованский морщится.

— А что проценты? — Ганин хладнокровно приступает к уничтожению своего харчо. — Поди пристрой ещё такие деньги под хороший процент. Очередь за такими кредитами, знаете ли, не выстраивается. Зато теперь не у нас голова болит. И в случае успеха… ого, что будет! Где вы ещё видели, чтобы рублёвый кредит учитывался, как валютный, да в привязке к банковским металлам?

— Можно ведь сделать так, что в прибытке останемся даже в самом худшем случае, — осторожно начинает Хованский.

— Механизм банкротства, внешнее управление, другие дела… — понятливо кивает Ганин.

— Плохо, что мы не знаем, сколько денег из-за рубежа придёт, — Хованский переключается на салат.

— Совсем не знаем?

— Знает только наш мальчик, но никому не выдаёт этой тайны, — усмехается банкир ВТБ.

— Мальчиш-кибальчиш, — Ганин изображает ответную усмешку.

— Ну да. А мы — жадные буржуины. А вот скажите мне, как буржуин буржуину: как мы между собой будем делить шкуру павшей лошади нашего мальчика? Если она падёт?

— Хорошо бы если, а не когда. Что, прямо совсем неизвестно, сколько денег будет оттуда? — Ганин показывает головой на запад.

— Скорее оттуда, — Хованский показывает головой в противоположную сторону. — Говорю же, не знаю. Но речь о миллиардах долларов, это точно.

— Ого! — так совпало, что Ганин разделался с харчо и бросил ложку в тарелку, но звяканье усилило реакцию банкира. — А у нас на двоих три миллиарда, если в доллары переводить.

— К тому же мы в своей стране, на половину можем рассчитывать.

— Хорошо. Как будем делить нашу долю? — Ганин подцепляет вилкой кусочек гусиной печени. — Согласно купленным билетам, конечно. В полном соответствии с размером вклада.

— Мы раньше пришли, — приветливость Хованского освещается коротким стальным блеском глаз. — И вы от нас узнали об этом вкусном месте. И счета нашего космического мальчика у нас, а не у вас.

— Будут и у нас, куда он денется, — Ганина скрытая жёсткость собеседника не смущает. Всяких видел. — А то, что счета у вас, вам уже выгода, — Ганин отвлекается от еды на секунду, вызывает на смартфоне калькулятор. — Вашему банку по размеру вложения полагается тридцать пять и семь десятых процента. Могу предварительно дать уступку до сорока. Но сами понимаете, решать всё равно не нам.

22 августа, вторник, время 09:20.

Синегорск, городской дворец бракосочетаний.

— Колчин Виктор Александрович, — красивая, несмотря на возраст, брюнетка смотрит на меня строгим, но одобрительным взглядом, — согласны ли вы взять в жёны Машохо Светлану Сергеевну?

Отвечаю не сразу, сначала обвожу стройную фигурку невесты масляным и плотоядным взглядом, уронить слюну не удаётся, но ничего, и так сойдёт. Света пунцовеет, значит, образ блудливого кобеля удался. Со стороны дружки, в просторечии Димона, доносится смешок.

— О да! — почти со звуком отлепляю похотливый взгляд от невесты.

— Машохо Светлана Сергеевна, — регистраторше удаётся придавить наползающую на лицо улыбку, — согласны ли вы взять в мужья Колчина Виктора Александровича?

Не успевшая избавиться от излишней розовости лица девушка принимает сомневающийся вид, всё-таки произносит «да» и быстро показывает мне язык. За моим плечом негромко хихикает Катя. Сегодня она подружка. Хотя точности ради, состоит на этой должности уже дюжину лет.

Мы расписываемся в журнале регистрации, нам ставят штампы в паспорта, выдают свидетельство о браке, короче, всё, как положено. Народ улыбается, начинает шуметь. Не улыбается только Зина, но так считают только те, кто её не знает. Лично я вижу, что она переполнена восторгом и радостью за меня, своего лучшего друга. За двоих сияет её подконвойный друг, Миша-сверчок. Позади весёлая процедура взлома оборонительных редутов вокруг невесты, где с нас на каждом шагу требовали мзды и прохождения разных препятствий. Только доблестный жених, то бишь я, спустился к окну невесты с крыши. Пришлось взять в аренду альпинистскую амуницию и одного парня в страховщики, но дело сделано. Не открыть мне окно Света не могла.

Мои друзья в это время отвлекали внимание основной линии защиты. Зина хотела тупо разметать всех силовым путём, заманчивое предложение было с сожалением отвергнуто. Не формат. Мы решили применить метод осла, нагруженного золотом. Купили целый ящик шоколадок в золотой фольге и щедро раздавали страждущим, напирая на то, что платим золотом. Уверен, по итогу вышло намного дешевле, чем сорить деньгами направо и налево.

Подмигивает папахен, дежурно улыбается мачеха, утирает слезу умиления тёща. Тесть сохраняет невозмутимый вид. Почти все друзья здесь, кроме старшего Ерохина. Пригласил ещё Лилию Николаевну, мою первую учительницу из моей первой 14-ой школы и математика Сергея Васильевича из 8-ой школы. Оттуда же Беркутова Ольга и Варька-бегунья. Есть несколько одноклассников из 14-ой школы, фрейлины Кати и Эдик и Олег — их партнёры по танцам. Не все пришли, кого был бы рад увидеть, всех не соберёшь. Из университета Ольховский с Ташей. Им по работе надо пожить в городе до начала учебного года. А может, и дольше.

В цирк под названием свадьба лёгкую заминку привносит приезд важного и неожиданного гостя. Когда мы выходим на улицу в коридор, организованный гостями и проходим на площадь, усыпаемые лепестками и ещё какой-то фигнёй, перед дворцом останавливается пара лаково-чёрных автомобилей. Из одного появляется сам губернатор, берёт услужливо поданный букет цветов и, раскрыв приветственно руки, приближается к нам. Вокруг нас возбуждённо суетится фотограф-наёмник.

Первым делом расцеловывает невесту и отдаёт ей букет. Света краснеет ещё больше от моих слов:

— Право первой ночи, Свет, никуда не денешься. Мы живём в цивилизованном мире, поэтому извини, только ритуально…

Владимир Александрович хохочет и обнимает меня:

— Поздравляю, Витя. Замечательную девушку выбрал.

— Лучшую в городе, — соглашаюсь тут же.

— Ругать за то, что не пригласил, не буду…

— Вас нельзя приглашать, Владимир Александрович, — на недоумение поясняю: — Народ замучает советами, как управлять городом и областью.

Так что, ограничившись поздравлением, губернатор отбывает в весёлом расположении духа. Свадьбу тоже можно использовать как повод. Если кто-то до сих пор не понял, что я у него под крылом, теперь поймут самые тупые.

Буйной толпой катаемся по городу. Очень много надо сделать. Возложить цветы к памятнику воинской славы, поездить по другим красивым местам, которых у нас хватает. Например, Успенский собор, в котором Света хотела венчаться. Отговорил:

— У нас нестандартная семья, Свет. Посмотрел на этот обряд. Там надо клясться в верности друг другу, а у меня Алиса есть. Не в ислам же нам переходить…

— Ой, ладно! Кто там знает!

— Предлагаешь мне семейную жизнь с клятвопреступления начинать? Совсем бога не боишься?

— Будешь продолжать мне изменять с кем попало? — Света не истерит, но некое напряжение чувствуется.

— Если Алису не считать, то нет.

Не знаю, насколько успокоил, но продолжать не стала. А что тут говорить?

Покатавшись по городу, рулим в кафе, которое сняли на весь день. Пока на обед. Свадьба у нас по сокращённой программе, не так, как принято в сёлах. Женился бы в Березняках — свадьба гудела бы трое суток, не меньше. Город живёт быстрее. Об этом и объявляю гостям:

— На своей свадьбе командовать парадом буду я, — одобрение зала выражается через общий смех. — Девочки, вперёд!

Девочки во главе с Катей выходят на первый план. В одинаковых костюмах, отдалённо напоминающих наряды секретарш или бортпроводниц. Умеренно короткие юбки, приталенные жакеты и прочее фру-фру-фру. Одна из них, кстати, бывшая моя, Полинка. Припёрлась со своим нынешним партнёром-ухажёром. Не возражаю. Они не будут пассивными участниками мероприятия, они тут больше по работе.

— Первым делом покончим с обязательной программой, — девчонки ждут отмашки на старт, держа в руках подносы. — Сейчас эти прекрасные девушки обойдут всех и соберут поздравления в любой форме. Письменной, устной, поэтической или прозаической. А так же в материальном виде: подарки, лайки, сертификаты, дарственные на движимость и недвижимость, денежные переводы. Наличные принимаются тоже. В любой валюте, имеющей хождение в нашей стране.

Под смех гостей девочки начинают дефилировать по залу. Собирая конверты и заинтересованные мужские взгляды.

— Что я хочу сказать? — Лилия Николаевна не ограничивается конвертом. — Витя был моим самым беспокойным, энергичным и самым лучшим учеником. Хороших учеников много, но таких, как он… сначала сделал класс лучшим в школе, но на этом не остановился. Сделал нашу школу лучшей в городе…

Попытку толкнуть длинную речь останавливаю:

— ЛильНиколаевна! — многозначительно бью пальцем по запястью: время!

— Хорошо, Витя, как скажешь. Только ты мне не откажешь… — направляется ко мне и жарко обцеловывает под слегка ревнивым взглядом Светы — Лилия Николаевна ведь ещё молода и очень красива.

Друзьям, которые ещё не встали на ноги, установили диапазон в тысячу-две. Короче, сыграли на понижение…

Встаёт какой-то мужик, мне незнакомый. Кто-то со стороны невесты. Разве есть люди, которые знают всех своих свадебных гостей? Если только в селе, да и то могут приехать далеко живущие родственники.

— Самое главное пожелания, дорогие мои, завести побольше детей. У такой красивой пары их должно быть много… — хорошо сказал, одобряю.

В спич врезается слегка глумливый и тут же оборвавшийся от тычка локтем взрывной хохот папахена. Опомнившись, отец оправдывается в том смысле, что он де одобряет.

Бюджет всего мероприятия в двести тысяч не уложился при всём старании. Так что нашим родителям пришлось раскошелиться. При том, что музыкальное сопровождение взяла на себя команда Артура (ещё один однокашник из 8-ой школы), которую тот организовал на базе Дворца Культуры. По самой минимальной ставке, на которой ещё и сам настоял. Артур предлагал бесплатно, так оно вышло с одной стороны. Я заплатил символическую сумму в пять с половиной тысяч на счёт Дворца.

Пока обедали, пришлось перед каждым блюдом целоваться под крики «Горько!». Но в целом официальная часть проходит благонравно. Вальс новобрачных — вообще наша тема. Исполнение приводит публику в умиление и восторг. Даже мою мачеху. Это она, как и другие, ещё не знает, что их ждёт вечером.

Там же, с 17:00.

Мы всё так же в своих новобрачных нарядах, но это ненадолго. Первым делом с микрофоном выходит Эдик и заряжает песню «Дороги». Голос у него устаканился — конечно, уже не тот, но умение петь никуда не делось. Исполнение удаётся не стопроцентно, но прилично. Акустика не та. Зал одобряет, а когда Эдик объявляет, что автор песни — присутствующий здесь жених, натурально, взрывается полнейшим восторгом. Стесняться не собираюсь. Встаю, раскланиваюсь. Мельком замечаю удивлённые взгляды наших родителей. Ладно, Светины, но мои полтора тоже не в курсе? Я, конечно, в кругу семьи никогда не хвастал, но пусть лучше они своего удивления не показывают. Поэтому посылаю им предостерегающий взгляд.

На еду мы не налегаем, у нас впереди очень приятная, но работа. Сначала Беркутова потрясает публику своим танго, а больше, подозреваю, эффектным нарядом. Хороша она, спору нет. Танцует со своим партнёром Ильёй, я его только мельком раньше видел. Так-то я — полноправный участник городской танцевальной тусовки.

После танго Ольги, за микрофон берётся Катя. Исполняет — и очень здорово — песню «Журавлик» (https://rutube.ru/video/31ddeb7d3ba97858438a509bcc1083c5/). Очень старая песня, но заходит, особенно старшему поколению, а голосок у Кати как бы не лучше стал.

В это время мы переодеваемся со Светой за ширмой.

— Ты заметила, что сейчас классом выше танцуешь, чем Беркутова? — помогаю ей сзади с застёжками.

— Как я на себя со стороны посмотрю? — резонно вопрошает… хм-м, уже супруга.

— В записи, например, — отвечаю не менее резонно. — Нашей Татьяне надо сказать отдельное спасибо.

— А мне? — Света по-детски дует губы.

— Тебе тоже, но мы так часто не ценим учителей и тренеров… ладно, пошли. Наш выход.

И мы урезаем джайв на полную катушку. Если кто-то из гостей решил, что танго Беркутовой — гвоздь программы, то сейчас убедился, что первая эффектная пара — всего лишь увертюра. Как может такое относительно небольшое количество народа устроить овацию, не понимаю. Хлопает и Ольга, слегка напряжённо улыбаясь.

Переодеваемся снова. Я только пиджак накидываю и черную рубашку на белую меняю. Света меняет наряд полностью. Танцевальный прикид к застолью не подходит. Так что юбка офисной длины и жакет со сложно повязанным платком вокруг шеи. Публику в это время развлекают фрейлины двойным пасодоблем.

Если кто-то считает, что для гостей можно сделать больше, пусть попробует. Естессно, не приглашая за толстые пачки зелёных банкнот популярных звёзд, а ручками, собственными ручками. И головой, разумеется.

Тот же день, время 21:55.

Квартира Машохо, комната Светы.

— Там без нас ничего не случится? — жена, хм-м, непривычно её так называть… треплет волосы мне, устроившемуся на полу у её коленок.

Мы ушли пораньше, предупредив гостей, что все ресурсы кафе оплачены до полуночи. Но с двенадцатым ударом часов карета превратится в тыкву, а предупредительные официантки — в взбесившихся фурий. Ушли мы не просто так. Сначала исполнил на трубе свою любимую композицию «Амено». Такое прощальное приветствие.

— Димон с Зиной присмотрят. Они даже нашествие разъярённых драконов остановят. В присутствии Зины никакая драка без её участия невозможна. А все схватки с ней заканчиваются однообразно. Полным и быстрым фиаско противника. Или противников.

Преувеличиваю, никогда не бывает такого, чтобы спортсмен вообще не проигрывал. Да хотя бы тренеру. Но преувеличиваю самую малость.

Готовлю Свете сюрприз в виде шокирующей правды о тайнах будущей семейной жизни, но сегодня нет сил. Чувствую себя, как не только выжатый, но и высушенный лимон. На Светины коленки только облизнуться могу, но реализовать тёмные и порочные устремления — никак.

— А что там за история была с твоим ножевым ранением? Ты как-то обрывочно всё рассказывал…

— Любишь страшные сказки на ночь? — со смехом целую её чуть выше коленной чашечки. — Завтра расскажу, а то спать не будешь.