Стартовая площадка – Земля

Глава 19 Расходы и доходы

16 июля, воскресенье, время 07:15.

Балашиха, Московская область, трасса М7.

С довольным хохотом влетаю в микроавтобус. Аня глядит с лёгким удивлением. А что такого? Ну привык я бегать, по утрам у меня по многолетнему расписанию интенсивная тренировка, а выехали мы спозаранку. Привычку ломать категорически не желаю, и тело протестует, требует нагрузки строго по расписанию. Вот и выбрал длинный участок улицы Балашихи, переходящий в федеральную трассу. За городом бегать можно, но дышать выхлопами проезжающего мимо транспорта — удовольствие ниже среднего. Хотя если ветер с нужной стороны…

Попавшаяся по дороге мелкая шавка пропустить такое развлечение, как бегущий человек, не может. Это куда интереснее, чем носиться за слишком быстрыми автомобилями. Вот и посоревновались в беге. На короткой дистанции собаку любого размера и породы перебегать практически невозможно, так что приходилось время от времени разворачиваться, делать страшное лицо, расставлять руки и грозно кричать «у-у-у!»

Всё-таки надоела до ужаса. Противная и визгливая. И как назло, улицы и дорожки чистые, будто я и не в России. Только в конце попадается на глаза кусочек шифера, размером в треть ладони. Наконец-то! Хватаю, разворачиваюсь. Шавка, умная дрянь, тут же отказывается от роли свирепого преследователя и опасливо бежит в обратную сторону. «Вших-вших-вших», — вкрадчиво шелестит слегка изогнутый обломок кровельного материала, летя по красивой траектории «сухой лист». Словно бумеранг. И врезается в бочину обиженно взвизгнувшей дворняжки. А как ты хотела? За удовольствие надо платить.

— Класс, шеф! — гогочет Гена. — Отличный бросок.

— Ты видел, видел⁈ Как я её! — мы хлопаемся ладонями.

— Общества защиты животных на вас нет, — бурчит Анна.

— По нашим временам надо создавать общество защиты людей. От животных, от мигрантов, иногда даже от полиции, — парирую недостойный выпад, обесценивающий великолепный бросок.

Метательный снаряд не только летел по изысканно изогнутой траектории. Я ещё удачно взял упреждение, псина ведь не стояла на месте, а убегала торопливой трусцой.

— Ты знаешь, сколько в мире гибнет людей от собачьих зубов? Не знаешь. Двадцать пять тысяч ежегодно. От львов, крокодилов и акул погибает значительно меньше. Причём суммарно от всех.

Гена тем временем разгоняет машину до крейсерской скорости в девяносто кэмэ. Больше я ему не разрешаю, только на момент обгона малоскоростных драндулетов.

— От людей гибнет на пару порядков больше, — не остаётся в долгу Аня. — Даже без учёта войн.

— Согласен. Человека от людей тоже надо защищать. Агрессия, часто немотивированная и необоснованная, к сожалению, постоянный социальный фактор. Тебе ли не знать.

— Ты о чём? — девушка ощутимо дёргается.

— Ну как же! Ты как-то репрессировала меня без всяких оснований. Помнишь?

Аня надувает губы. Да, знаю, что с женщинами так нельзя, а что делать? Как-то мне один умный человек сказал мудрую весч: «Женщин нельзя бить, но иногда надо». Вот и действуй согласно этой установке, как хочешь.

— Злопамятный ты, — ворчит недовольно. — Столько лет прошло…

— Во-первых, у меня отличная память. Во-вторых, ты тоже помнишь. Сразу поняла, о чём речь, — ага, попробуй меня переспорить, когда мой искин на полных оборотах молотит.

— Мог бы и не тыкать… — чем и куда, не уточняет.

Мне и не надо.

— Сама тему подняла, что людей надо и от людей защищать, — пожалуй, пора прекращать.

Нет садистского удовольствия, оно всего лишь от победы в противостоянии. Ну и что, что в словесном?

— О, Гена! Останови здесь! — примечаю удобное местечко для продолжения.

Дорога вползает на высокий косогор.

Выпрыгиваю из машины, Гена принимает приглашение поучаствовать. Сбегаем вниз, тут спуск метров сто, да под углом градусов в тридцать пять. Взбегаем обратно. Гена тяжело дышит, спускается со мной ещё раз, но на подъёме отстаёт. В третий раз преодолеваю подъём в одиночку. Внизу по-быстрому отжимаюсь полсотни раз с подскоком.

— У-ф-ф-ф! Вроде сбросил энергию, — уже в машине излучаю довольство.

Мне надо было ещё Ольховского прихватить с собой. Ага, это я разбежался. Юрик домой в Смоленск укатил, а там, судя по его телефонным словам, его семья в оборот взяла. Без сильных рук молодого парня жить родителям уже в возрасте скучно, это я понимаю. Басима мне тоже мгновенно работу находит. Выбил из него, однако, обещание часть лета уделить под наши дела.

— Твои родители сами виноваты, — так прямо ему и сказал. — Надо было больше детей рожать, а то на одном успокоились. Поэтому Смоленск никак довоенную численность населения восстановить не может. Это после стольких-то мирных лет…

— Я же не могу их заставить.

— Сначала попробуй. У меня вот родители недавно сестру мне заделали, всего нас трое. Твои чем хуже?

Юрик поржал, но обещал потроллить родителей на эту тему. Это я ему ещё не сказал, что у меня самого второй ребёнок спроектирован. Хорошо бы ещё одного парня, но и на девчонку забавно посмотреть. Не знаю, как кто, а мы, славная семья Колчиных, решаем демографическую проблему России с полной отдачей.

17 июля, понедельник, время 11:15.

Синегорск, администрация губернатора.

Покидаю кабинет губера в великолепном настроении. Вчера меня Анна «обрадовала». Уже на месте лагеря своей группы. Именно обрадовала и именно в кавычках. Эти хреновы стахановцы всё закончили и уже собираются домой. Ага, сейчас!

— Я вас зафрахтовал на месяц, именно столько вы тут и пробудете. Не меньше! — я категоричен и неумолим. — Расчёт оплаты вашего труда во многом основан на времени. Как я вам командировочные выплачу, если вы не сегодня-завтра уедете? Менять схему на ходу не буду. Месячный срок задан исходя из ваших же нормативов. Вы меня что, обсчитали?

— Нормы немного устарели, — объясняет Анна. — Они завязаны на оборудование предыдущего поколения, у нас сейчас более современное и мощное.

— Вольно или невольно вы дали неверные исходные данные, — объяснение случившегося факта не отменяет. — Надо думать, что делать. Завтра вопрос решу, есть у меня кое-какие идеи. Если сложится, то приеду и извещу. А пока, Ань, дай-ка мне список исследований, которые вы в состоянии провести вашим оборудованием. И в смысле технических возможностей, и в смысле навыков.

И вот жду на улице Гену.

Я что-то слышал краем уха о программе обновления жилого фонда, включающей снос аварийных зданий и строительство новых взамен. Есть и другие федеральные программы, касающиеся инфраструктуры. Предположил, что без предварительных работ они обойтись не могут. Например, дорогу на болотистой местности лучше не прокладывать. А если приспичило, то надо осушать нужный участок и делать мощную подушку-основание. Как-то так.

В кабинете губера выяснил, что прав на двести процентов. Собственные проектные мощности города не вытягивают требуемый спектр исследований.

— Спроектировать гараж, баню или даже дачный домик, — скептически кривился Владимир Александрович, — это они мастера. Что-то сложнее…

— Они же гостиницу мне рисуют? — натурально удивился и насторожился.

— Ну, я условно… исследований вашего профиля они делать не могут, — и тут губернатор возбудился так, что глаза загорелись, как у голодного кота при виде толстенькой мышки: — Слушай, Вить, а давай твои у нас по нужным объектам поработают?

Он меня натурально опередил с предложением. Я даже не успел сам подвести разговор под желаемый финал, он сделал это за меня.

С этого момента работа вскипела. Быстренько состряпали договор между Агентством и областью. Все нужные лицензии у геофака МГУ есть, Аньку даже спрашивать нет необходимости, хотя всё равно спрошу. Трещины в несущих стенах, проседание и текучесть грунта, глубина фундамента (халтурные строители иногда манкируют) и его состояние — всё это входит в спектр возможностей моей геологической группы.

Короче, мы приходим к консенсусу при полном восторге обеих сторон. Оплата предполагается царская, особенно по нашим студенческим меркам. Уже знаю, что проектные работы весьма дорогостоящи, но праздник жизни не только для нас. Собственно проектные работы сделают специализированные конторы, а моя группа предоставит им результаты геологических исследований. Но и без того наша итоговая сумма, близкая к пяти миллионам, выглядит вкусной. Агентство по итогу может не только выйти в ноль по расходам на геологов и их работу, но и немного заработать.

— Давно ждёшь, шеф? — Гена высовывается из окошка остановившегося рядом «Хундая».

— Не сильно, — купленное по случаю мороженое доедаю уже в салоне.

Я не один. Овчинников ездил за очередной порцией припасов. Ибо нефиг гонять машину впустую. Здороваемся.

Через четверть часа мы на месте. Разгружаемся при участии Ани и ещё одной девочки. Тяжёлое-то мы с Игорем и Геной вместе с охранником Колей (другом Гены из секции дзюдо) таскаем, а они укладкой занимаются, точнее, командованием, куда и чего. Остальной народ наслаждается купанием, гулянием и загоранием у ближайшего лесочка и симпатичного озерца.

— Витя, это грабёж, — спокойно, но твёрдо заявляет Аня, внимательно изучив договор.

— Ты о чём?

— Всего сорок процентов на оплату труда, — поджимает губы. — Ты с каких пор в эксплуататоры записался? Не ожидала от тебя такого…

— А сколько ты хочешь?

— Агентству могут причитаться комиссионные процентов в десять… ладно, в двадцать. Остальное — извините, — и такую забавно неуступчивую моську делает. Такая прелесть!

— Ты права, — прогоняю общую смету через искин, но не хватает данных, — возможно, сорок процентов слишком жирно…

Высовываюсь из палатки:

— Игорь, ходи сюда! — когда он присоединяется к нам, учиняю допрос: — Дай раскладку по расходам. Суммарно и по видам.

По мере речей Игоря скепсис Ани уменьшается, но полностью не исчезает.

— Расходы на бензин — ерунда, меньше двадцати тысяч. Гостиница стрясла с нас почти сто пятьдесят. Насчитали за трое суток. На продукты ушло около сотни. Ну и по мелочи, плата за парковку и прочее. Итого двести девяносто тысяч.

Добавляю перчику, от которого Аня скучнеет окончательно:

— Следует добавить зарплату водителя, временами даже двух. Сюда вы на двух машинах приехали, так же и уедете. Там относительно немного, но тысяч двадцать — двадцать пять наберётся. Так что до трёхсот тысяч округлять можно смело. Но это не все расходы Агентства. Командировочные за полмесяца — еще четверть миллиона. Зарплата от Агентства ещё тысяч восемьдесят…

— Меньше, — размыкает сжатые губки Аня.

— Не меньше. Ты забываешь налог на фонд заработной платы от нашего родного государства. Оно в этом разрезе гребёт деньги лопатой, — если быть точным, то не государство, а внебюджетные фонды, но плательщику от этого не легче.

Замолкает. Пока.

— Мою работу тоже надо учитывать. Эти договора, как ты, надеюсь, догадалась, принёс я. Есть ещё бухгалтерское обслуживание. О комиссионной доле Агентства ты сама сказала. Если обычная комиссия посредника — десять процентов, то в нашем случае Агентство ещё и организатор работ.

— Ну, посчитай за миллион. То на то и выходит, — Аня упорно не желает дружить с арифметикой.

— Согласен. Можно грубо посчитать прямые и косвенные расходы Агентства за миллион. Плюс миллион — комиссионные…

— Всё равно нам шестьдесят процентов остаётся, — упорствует девушка.

— Нет. Ты забыла, что оборудование — не ваша собственность. И если вы начнёте использовать его с целью личных заработков, то надо платить за аренду. Вашему геофаку. Это вам ещё надо бы договор с МГУ заключать. На первый-то раз прокатит, я же говорю, взял вас на месяц…

— А ты как за аренду оборудования расплатился?

— Там особая схема, но расплатился. Мы зачли аренду помещений, оборудования и другие ресурсы университета, как вложение ста миллионов. Агентство гарантировало возврат в многократном размере. Но взаимодействие Агентства с МГУ — отдельная история, к нашему разговору отношения не имеет.

Аня уже угрюмо замолкает, а я добиваю:

— Ещё надо закладывать страхование рисков. Тьфу-тьфу-тьфу! — суеверно сплёвываю через плечо. — Машина может попасть в аварию, оборудование может быть повреждено по разным причинам. Да хотя бы молния ударит! Кто-то может заболеть или травмироваться. Любые казусы отразятся дополнительными финансовыми расходами. Поэтому грубо считать надо так: миллион — расходы Агентства, миллион — доля Агентства и одновременно страховка, миллион — аренда оборудования.

Через какое-то время лицо Игоря озаряет радостная улыбка.

— Друзья, а ведь в России много областей! И наверняка можно устроить чёс!

Переглядываемся. И немного подумав, хлопаемся ладонями.

— Классная идея! Анька, ты серьёзно Игорю задолжала. Вы, геологи, запросто за лето тысяч по триста-четыреста заработаете…

— Да больше! — глаза Игоря азартно блестят.

— … и живите потом весь учебный год припеваючи на сорок тысяч в месяц.

— И Агентство заработает, — потираю руки, — свой законный прОцент.

— Мы и без вас можем, — Аня в отместку пытается меня уколоть.

— Не можете. Для заключения договора надо юридическое лицо создавать. Твоё личико весьма хорошенькое, но на юридическое никак не тянет. К тому же вас тупо кинуть могут или обмануть, а Агентство попробуй обмани. Мы сразу такую козью морду устроим! Впрочем, можете и сами. Мы с вас за аренду машин возьмём, — загибаю первый палец. — Водителям платить приличную зарплату плюс командировочные будете из своего кармана, — ещё палец. — Игорю за организаторскую работу…

— Желательно золотом! — поддерживает меня весёлым ржанием Овчинников.

— Договариваться с местными властями будете сами. Ещё охрану придётся нанимать, как я. Местная шпана вам запросто личики отрихтует, ладно, если приборы не побьют. Но если всё будет хорошо, то при подведении итогов, Анечка, ты вдруг с ужасом обнаружишь, что вы смогли удержать только треть договорной суммы в своих жадных ручках. А то и двадцати процентам будете рады.

— Один с сошкой, а семеро с ложкой, — бурчит девушка под наш дружный с Игорем смех.

Понимаю, что таким образом она сдаётся — та ведь ещё стерва, — но не удерживаюсь от добивания:

— Видишь, как тебя оценили, Игоряша. Тебя тут, оказывается, за нахлебника держат. Бездельник с большой ложкой, один за семерых жрёшь!

Игоряша «пригорюнивается» и смотрит на Аню глазами обиженного ребёнка. У меня научился так троллить?

— Я не о нём… — краснеет Анна.

— Радуйся, это не о тебе, — хлопаю Игоря по литому плечу.

Тот тычет в меня пальцем:

— Точняк! Это о тебе!

— Да идите вы… — Анютка догадывается, что над ней безжалостно стебутся, и выскакивает из палатки.

— Ты куда, Анют? — выходим и мы, продолжая ржать. — Это твоя палатка! Мы — гости, не ты!

2 августа, среда, время 10:50.

Синегорск, ангар-заброшка.

Не такой уж и заброшенный наш ангар. Ремонт крыши закончили неделю назад… при воспоминании морщусь: строительное управление содрало с меня, то есть с Агентства, два с половиной миллиона. С-цуко, хочу так жить — за неделю работы получить такую кучу денег. При этом усиленно пучили глаза, дескать, неслыханно дёшево. Это я ещё сам материалы купил, которые почти в лимон обошлись. Не сразу получилось в здешнем отделении ВТБ деньги перегнать на свой динамический счёт, но в итоге справился.

Сантехнические работы обошлись на порядок дешевле, чуть больше трёхсот тысяч вместе с материалами и причиндалами. Вкладываться в красоту не стал. Кроме вывески с красивой надписью «ООО „Гефест — 21 век“».

— Всем остальным сам займёшься, — сказал почтившему нас своим приездом Ольховскому. — Тупо наймёшь штатную единицу, вроде рабочего по обслуживанию здания, он и будет тебе потихоньку всё делать. Намного дешевле обойдётся, если рукастого мужичка найдёшь.

Он и занимается пока проектированием рабочего пространства. Слава небесам, вернее, губернатору, электричество нам подключили бесплатно. Наши машины тоже здесь стоят. Наконец-то у них дом появился. Функцию ночного сторожа водители и Ольховский выполняют — за отдельную мзду. Деньги вылетают со свистом, а отдача вложений на далёком горизонте маячит. Хотя не такие уж это и деньги.

И не совсем прав, кое-какая отдача уже есть. Пока небольшая, но перспективная. И эту отдачу мы сейчас делим. В бытовке нас четверо: кроме меня и Ани — Овчинников и Ольховский. Юра с боку припёка, поэтому он обеспечивает нас чайком и сам греет уши. Зину можно не считать, тем более что она в ангаре с нунчаками тренируется.

— Получается сто сорок две тысячи, — подвожу итог нашим расчётам.

— Каждому! — поднимает палец вверх Игорь с довольной улыбкой.

— Ага. Кроме меня, — оглядываю товарищей с огромной «обидой». — Я раз в пятнадцать меньше получаю.

Геогруппа закончила чёс по объектам, сейчас подбиваем бабки. Расходы на содержание я им тут же сократил. Какой там, к чёрту, четырёхзвёздочный «Орион»⁈ Моментально подобрали намного более скромную гостиничку всего с двумя звёздами, оккупировали её и выбили скидку за долгосрочность и массовость проживания. Поначалу вообще хотел заселить ребят в какое-нибудь студенческое общежитие, но по здравому размышлению от идеи отказался. Там охрана никакая, а мне ни к чему лишние сложности.

Заработали геологи по соглашению с городской администрацией около шести миллионов. Как договаривались, сорок процентов на оплату труда. Вот и выходит, по студенческим меркам, космическая сумма.

— Почти двести тысяч получается с учётом выплат за первый комплекс работ…

Чего это у Ани вид такой смущённый? А, я запамятовал выключить режим завистливой обиды, ха-ха-ха! Переглядываемся с Игорем, усмехаюсь и киваю в сторону девушки. Как по сигналу, его тоже прорывает, мы дружно ржём.

— Она опять купилась, какая прелесть! — хлопаемся с Игорем ладонями.

Аня моментально меняет выражение лица на оскорблённое. Видя, что наше веселье только усиливается, пытается нацепить покерфейс.

— Слушай, Ань! — приходит в голову хорошая мысль. — Не хотите повторить подвиг трудовой? Губернатор вышлет ваш прайс какому-нибудь соседу, тачки я вам предоставлю — и вперёд. За полмесяца ещё по полтораста штук срубите, а перед первым сентября уже дома недели полторы отдохнёте.

Покерфейс с лица девушки мгновенно смывается.

— Только процент я вам снижу до тридцати пяти, ты уж извини. Раскладку я тебе давал, должна понять. И точно так же часть выплат проведу через командировочные, с них налоги платить не надо.

— Через Агентство снова всё оформим? — в голосе никакого отторжения, просто интересуется.

— Да. Я ж говорил, что твоё красивое лицо на юридическое не тянет. Одну машину с Геной вам отдам. Пара дней на отдых у вас есть.

— Поговорю с ребятами, должны согласиться, — Анна концентрирует внимание на чае с пряниками и вдруг начинает хихикать: — Интересно, что скажет Клейменов, когда мы тысяч триста привезём?

— Это тот, который ушёл?

— Ага. Сказал, что за пятьдесят тысяч он от дивана даже задницу не будет отрывать…

— Дай-ка угадаю… он — коренной москвич?

Аня кивает:

— Но дело не в этом, конечно. В моей группе почти половина — москвичи. Нормальные ребята.

Значит, папочка богатый, но рассуждать об этом отщепенце никакого желания нет. У меня есть новость намного круче:

— Вы в курсе, что нам хотят Байконур отдать?

О как! Судя по выпученным глазам, никто об этом не слышал. А почему? Я ведь давал поручение Пескову известить членов Совета. Видимо, тот посчитал излишним сообщать Игорю и Ольховскому, имея в виду, что парни и без того рядом со мной.

— Охренеть! — выражает общее мнение Игорь. — Никак не могу привыкнуть, что к нам настолько серьёзно относятся.

— Я бы не бил в литавры по этому поводу, — кривлюсь скептически. — Байконур для России — чемодан без ручки. Стал совершенно ни к чему, а бросать жалко. Всё-таки колыбель российской космонавтики. А тут мы подвернулись, в правительстве и обрадовались. Если согласимся, руководство Роскосмоса от радости в пляс пустится. Он ведь у них на балансе.

Отвечаю на актуальные вопросы. Об арендной плате, которую берёт на себя правительство, о сроках аренды и т.п.

— А нам это нужно? — трезвый вопрос задаёт Ольховский.

Овчинников от перспективы подгрести под себя Байконур в полнейшем восторге.

— Ну, как сказать… плюсы есть. Триста солнечных дней в году, гарантированное отсутствие грунтовых вод, центральная власть далеко. Весь регион на особом положении, почти на правах субъекта федерации.

— И что тебя смущает? — допытывается уже Игорь.

— Формально — это территория Казахстана. Другая страна.

— И что? У нас с казахами вроде ровные отношения?

— Сегодня ровные, завтра ровные, а через десять или двадцать лет? Кто предполагал при отделении Украины от России, что через тридцать лет между ними война начнётся?

Вдруг Овчинников при согласии Юры выдаёт мысль, до которой я почему-то не додумался:

— Через десять лет они будут шапки перед нами ломать. Не только Казахстан — все. Если ты нас не разводишь, и через пять-десять лет на Луне начнут яблони цвести. В наших лунных садах.

Сначала вознаграждаю Игоря долгим взглядом.

— Посмотрим, что другие члены Совета скажут. Принципиальное решение от нас ждут не раньше 15 августа.

— Я согласен, — тут же выдаёт Игорь.

— Я тоже, — для убедительности Юра поднимает руку вверх, как при голосовании.

2 августа, среда, время 14:15.

Синегорск, «АФБ-Проект».

Подписываю все акты на проект гостиницы при заводе 3Д-печати имени Таши Горбунковой. Надо, кстати, ему название придумать, но это пусть у Таши голова болит.

— Обдираете нас нещадно, — бурчу, глядя на счёт-фактуру, где прописана астрономическая сумма в двадцать три миллиона.

— Да вы что⁈ — старательно делает глаза шеф проектной конторы Костя Завьялов. — Проект нестандартный, архитектурная конфетка, исключительно из уважения настолько щадящая цена!

— Ещё бы вы стандартные проекты за такие деньги продавали, — с тяжёлым вздохом ставлю подпись и штампую печатью. — Оплата придёт в течение пяти дней. Три дня из них банк для себя резервирует. Реально, скорее всего, дня через три.

Скрывая облегчение, Костя забирает свой экземпляр, бережно укладывает в папку, которую прячет в сейф. Сопровождаю его действия тоскливым взглядом безжалостно ограбленного.

Хихикать про себя начинаю уже за дверью кабинета. Кажется, этот перец купился на мою мимику подобно наивной Анечке. На самом деле мне надо расходовать деньги и желательно — с ураганной скоростью. Не впустую, конечно, исключительно в дело. На первом этапе мы гроши только тратим, зарабатывать же по-настоящему начнём через несколько лет.