ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На следующий день события получили дальнейшее развитие, причем самым поразительным образом. Первый сюрприз ожидал нас утром и был вновь связан с Джордан. После завтрака она вызвала из городка такси и куда-то уехала. К ленчу она вернулась, однако ближе к вечеру появилась в дверях моей комнаты с чемоданом в руке.

— Я уезжаю, мисс Ллойд, — сообщила она своим бесцветным голосом. — Хочу поблагодарить вас за то, что позволили мне пожить у вас. Вы были очень добры ко мне.

— Уезжаете, Джордан? Но в это время дня нет никаких поездов.

— Нет, мисс, — возразила она. — Из города я не уезжаю. Я сняла там комнату.

Больше она не стала ничего объяснять, а расспрашивать ее мне не захотелось. Однако прежде чем отпустить ее, я поинтересовалась, достаточно ли у нее денег; она в ответ поблагодарила меня и весьма туманно, заявила, что об этом позаботятся. Затем чинно спустилась по ступенькам, и я испытала чувство облегчения, словно нечто враждебное мне и даже зловещее покинуло дом.

Действительное потрясение мы, однако, пережили незадолго до полудня того же дня.

Сезон к тому времени был уже в полном разгаре; улочки городка наводнены автомобилями, в магазинах шла бойкая торговля. Кроме того, открылся Прибрежный клуб, на террасе которого над столиками запестрели яркие зонтики, и наиболее отважные из отдыхающих уже открыли в бассейне купальный сезон. Кемпинг на Сосновой горке тоже заполнялся туристами, и в то утро, в понедельник, какая-то женщина оттуда заехала к Конраду за мясом.

Я там не присутствовала, но теперь-то мне известна сия история. В тот момент там же находилась Дороти Мартин, и они с Конрадом обсуждали последние события.

— Значит, Фред видел эту женщину? — подытожил Конрад, скрупулезно взвешивая заказ.

— Кого-то он видел, — подтвердила Дороти. — Он ее не разглядел—слишком далеко она находилась. Но ему показалось, что на ней был желтый свитер и в руках она что-то несла. Что-то вроде палки.

— Странно, что она не заявила о себе, — заметил мистер Конрад, наблюдая за весами. — Всем же известно, что ее ищут. Впрочем, лично я сомневаюсь, что это женских рук дело, — добавил он. — Но, может быть, та женщина что-то видела в то утро, а?

Вот тут-то и подала голос покупательница, приехавшая за мясом из кемпинга.

— Если вы говорите о леди в желтом свитере, то я сама ее видела, — заявила она. — К тому же совсем близко. В тот день я собирала дрова, а она как раз проходила мимо. Она меня не заметила.

В итоге пять минут спустя Конрад, сбросив фартук и нахлобучив шляпу, препроводил ее в полицейский участок, где шериф оборудовал себе временный кабинет. Шенд был у себя, покуривал свою трубку и изучал карту острова, когда Конрад привел эту женщину и все объяснил.

— Вы ее видели? — воскликнул шериф. — И смогли бы ее узнать?

— Безусловно. Шла она быстро и несла в руке клюшку для гольфа. А еще курила сигарету. Лично я не одобряю, когда женщины курят, — благопристойно добавила она.

Шенд заметно помрачнел, но свидетельница была абсолютно тверда в своих показаниях. Та женщина находилась от нее ближе чем в сорока футах. Довольно высокая и привлекательная, лет тридцати, возможно, старше. У нее были рыжие волосы, а губы ярко накрашены. Как истинная женщина, свидетельница хорошо запомнила также и ее одежду. На ней был свитер, фетровая шляпа и темная юбка из шотландки.

Обоим — и Конраду и шерифу— понадобилось не больше минуты, чтобы узнать по этим приметам Люси Хатчинсон и, вероятно, сначала они пришли в ужас.

Женщину из кемпинга, невзирая на ее протесты, поместили в другую комнату. Затем шериф вызвал шефа местной полиции и нескольких его помощников, и она все вместе, включая Конрада, удалились на тайное совещание.

— Нет никаких доказательств, что это ее рук дело, — заявил Шенд. — Но если в то утро она оказалась поблизости, то вполне могла бы об этом рассказать, хоть она и из числа отдыхающих— Поскольку основной доход острову приносили люди, проводившие здесь только лето, подразумевалось, что ничего плохого они просто не способны сделать.

— Вам придется быть очень осторожным, Шенд, — сказал мистер Конрад, вытирая пот с лица. — Они хорошие люди и хорошие клиенты. И это не только мое мнение. Вам любой в городе скажет то же самое.

— Хорошо, я буду осторожен.

Тут же шериф в общих чертах обрисовал свой план действий. Полицейский участок расположен на главной улице городка, и в любой день, с десяти до одиннадцати утра, там можно увидеть большинство женщин из числа дачников, совершающих обход магазинов. Ибо мы до сих пор сохранили эту традицию. На других курортах можно заказать по телефону все необходимые продукты— мы сами ездим за покупками. Мы с трудом отказываемся от старых обычаев. Как поступали наши предки, так же поступаем и мы, хотя лично мне это не по душе. Я все еще прекрасно помню, как моя мама, сопровождаемая грумом в ливрее и с огромной корзиной в руках, проверяла мягкость и свежесть цыпленка, подымая крылышки.

Женщину— помнится, ее фамилия была Каттен, — усадили к окну, выходящему на улицу, и шериф тщательно ее проинструктировал. Было одиннадцать часов, но наши дамы еще не появлялись.

— Просто кивните мне, если вы увидите ее, миссис Каттен, — велел он. — Вот и все. И чуть откиньтесь назад. Ни к чему вызывать лишние толки.

Меньше чем через час Люси Хатчинсон, припарковав свою машину, прошествовала по улице, направляясь в библиотеку. На сей раз на ней не было желтого свитера, под мышкой она несла несколько совершенно безобидных книг. Однако миссис Каттен тотчас же ее узнала.

— Вот она! — воскликнула она. — Я бы ее где угодно узнала.

И она была весьма удивлена, что шериф не двинулся с места.

— Вы уверены? — просто спросил он.

— Абсолютно.

— Прекрасно, — резюмировал шериф. — Теперь возвращайтесь в свой кемпинг, к семье. И никому ничего не говорите, миссис Каттен. Обещаю, что позже будет для этого масса возможностей.

После ее ухода он, полагаю, час или два провел в упорных и мучительных раздумьях. Потом поднялся и нахлобучил на голову шляпу.

— Возможно, мне придется сражаться с Уолл-стрит, правительством и несколькими иностранными державами, прежде чем я покончу с этим делом, — заметил он стоявшему рядом помощнику, — но я готов идти вперед и не отступлюсь.

Заваривая эту кашу, он нисколько не заблуждался относительно возможных последствий. В течение долгих лет и семья Люси, и Хатчинсоны владели поместьями на острове. Они платили высокие налоги и самым активным образом принимали участие во всех городских начинаниях. Боб лично выстроил новое крыло для местной больницы. И вдруг выясняется, что Люси Хатчинсон находилась поблизости, когда Джульетта исчезла, и скрыла сей факт от властей, — было от чего испытать шок. Предать гласности это обстоятельство значило подрубить самые устои жизни городка. И тем не менее он это сделал, явившись к Люси» когда та вернулась к ленчу в час дня.

Позже он рассказывал, что ему даже не понадобилось задавать никаких вопросов, стоило только ее увидеть. Она лишь взглянула на него и смертельно побледнела, хотя и вымучила на лице улыбку.

— Полиция пришла за мной, мистер Шенд? — вымолвила она.

— Я бы так не сказал, миссис Хатчинсон.

— А что бы вы сказали?

Она присела, он же продолжал стоять, глядя на нее сверху вниз.

— Я бы сказал, что если бы люди не боялись и ничего не скрывали, нам было бы куда проще расследовать преступления.

— Полагаю, это означает, что я что-то скрываю?

— Мне чертовски хорошо известно, что это так.

Она все еще пыталась уклониться от ответа.

— Что же я скрываю? — кокетливо спросила. — Наверное, это я убила Джульетту Рэнсом, затем водрузила ее тело на лошадь и привезла к озеру, а?

Но шериф не принял ее шутливого тона. Взял у нее из руки сигарету и посмотрел ей в глаза.

— Почему вы не сказали мне, что поднимались в горы в то утро? — угрюмо спросил он. — Вас опознала женщина. Она видела вас. И именно вашу сигарету, вот с таким вот следом вот этой помады, мы нашли возле того бревна, и ваш каблук оставил отпечаток. У нас имеется слепок с него. Не стоит оспаривать этот факт, милая леди.

— Это все лишь ваши догадки! — бросила она и резко поднялась с кресла. Сначала он было подумал, что она собирается кинуться на него, однако она лишь прикрыла плотно дверь в гостиную и вернулась. — Это все ваши догадки, и я буду бороться с вами, я дойду до Верховного суда, Рассел Шенд, прежде чем позволю вам выиграть состязание.

— Что ж, о'кей, — заметил он, беря свою шляпу. — Я-то думал, что мы с вами сможем по-хорошему и спокойно во всем разобраться: но если вы настроены так агрессивно, придется мне действовать по-другому.

Лишь много недель спустя он поведал мне о том разговоре, за который я должна быть благодарна Люси— точнее, за все, о чем она промолчала. Должно быть, она испытывала немалое искушение. Ведь стоило ей сказать, что Артур находился на острове ночью накануне убийства, и шериф тут же отправился бы к нам и поставил бы нас перед фактом. Но она промолчала. Она сидела, загнанная в угол, доведенная до отчаяния, и наконец решилась поднять на него глаза.

— Ваша взяла, — едва слышно произнесла она. — И куда же мы теперь отправимся? В тюрьму?

— Необязательно, если только… Вы ведь не убивали ее, нет?

— Нет.

— Что ж, зададим другой вопрос. Вы виделись с ней в то утро?

Она замялась, и это ее молчание дало ему нужный ответ.

— Значит, виделись. Вы с ней разговаривали?

— Именно за этим я и пошла. Но даю вам честное слово, что когда мы с ней расстались, она еще была жива и здорова.

В одном Люси была непреклонна. Она ни за что не желала сказать, зачем встречалась с Джульеттой в то утро. Это было личное дело, касавшееся только их двоих и больше никого, уверяла она. Ей непременно нужно было поговорить с Джульеттой, и когда в то утро она увидела, как та отъезжает от Сансет-Хауса в костюме для верховой езды, то вывела свой двухместный автомобильчик и поехала следом за ней.

— Я оставила машину возле клуба и двинулась наперерез через площадку для гольфа, — сказала Люси. — Я знала, что если пойду напрямик, то опережу ее. Так и вышло. У меня хватило времени выкурить сигарету, прежде чем она появилась. Однако я не такая уж дура, — добавила она. — Неужто вы полагаете, я бы оставила там окурок, если бы намеревалась убить ее?

Кое-что ценное Люси все же сообщила. Когда она двинулась в обратный путь, Джульетта все еще оставалась рядом с лошадью и вроде бы не собиралась кататься.

Обо всем этом я ничего не знала, пока, днем к нам не забрел Тони Радсфорд— выпить виски и поболтать. Теперь, когда он ощущал себя со мной в безопасности, как часто он делал это! В тот день он вел себя очень тактично. Начал издалека, пересказав мне все сплетни и пересуды, гулявшие среди дачников. Боб Хатчинсон здорово напился накануне вечером и повздорил с Говардом Бруксом. Миссис Дин нездоровится, и доктор Джеймисон навещает ее. Члены местного законодательного органа поговаривают насчет снижения налогов на недвижимость, что само по себе ничего не значит. Спросил он меня еще и о том, не желаю ли я приобрести щенка эрдельтерьера.

И все это он выложил беззаботным тоном. Я слушала с отсутствующим видом, мысли мои витали где-то далеко, как вдруг он произнес фразу, заставившую меня так и подскочить в кресле:

— Как тебе Люси в роли подозреваемой в убийстве?

— Люси? Люси Хатчинсон?

Он с улыбкой кивнул.

— По всему видно, она-то и оказалась той самой леди в желтом свитере. И ее опознали! Вот так! Погоди-ка! В чем дело? — он даже испугался, увидев, как странно я побледнела.

Усилием воли я взяла себя в руки.

— Чушь это, вот и все.

— Почему чушь? Почему бы Люси не прогуляться поутру по холмам? Она часто это делает.

И Тони продолжал, как ни в чем не бывало. Оказывается, шериф не только провел ее официальное опознание— он уже съездил и поговорил с ней.

— Однако она все еще на свободе, — заметил Тони. — Да на тебе лица нет! Не стоит так переживать, моя милая. Пусть крошка Люси сама о себе позаботится.

Долго он у меня не задержался. Видно, я показалась ему довольно скучной компанией— ведь я отлично сознавала, что ей придется рассказать и об Артуре. Так что, когда Тони наконец собрался уходить, я испытала облегчение.

— Не принимай все это слишком близко к сердцу, старушка, — посоветовал он. — Лучше пусть заберут Люси, нежели Артура, не правда ли?

После сего сомнительного утешения он откланялся.

Однако случилось так, что это опознание Люси привело к весьма неожиданным последствиям в тот же самый вечер.

После ужина Артур в очередной раз отправился бесцельно кататься на машине, а мы с Мэри-Лу играли и «русский банк». Я выиграла у нее два доллара, после чего она принялась зевать и отправилась к себе наверх спать. Когда вернулся Артур, я уже и сама клевала носом.

В тот вечер с Артуром произошла какая-то перемена. Он производил впечатление человека, который принял решение; как выяснилось, так оно и было. Он попросил приготовить ему коктейль и, стоя с бокалом в руке перед камином, задумчиво его разглядывал.

— Я не допущу, чтобы Люси втянули в эту историю, Марша, — произнес он.

Я отложила в сторону карты и взглянула на него.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Завтра, на предварительном расследовании, я намерен рассказать всю правду. Таиться и хитрить мне уже невмоготу.

— Ты не можешь этого сделать! — ужаснулась я. — Тебе никто не поверит.

— Тут уж ничего не попишешь. Я ее не убивал, и это главное.

— Ты не сможешь это доказать.

— А они не смогут доказать, что я ее убил. Это уже кое-что, — бесстрастно заметил он и залпом допил свой коктейль.

Приняв решение, он, казалось, даже успокоился. Подробно рассказал мне, что намерен делать. Опровергнуть его алиби было делом времени, но ведь, возможно, будет найдена та автомашина, на которой он уехал с острова за несколько часов до гибели Джульетты. Остается надеяться на это или нечто подобное. Сейчас, впервые за несколько последних дней, он был похож на самого себя, однако я сидела совершенно оглушенная и беспомощная. Мне и раньше приходилось видеть Артура в столь непреклонном расположении духа, и здесь ничего нельзя было поделать.

В наступившей тишине мы услышали шум подъехавшего автомобиля. Это был шериф, и вид у него был довольно решительный.

Он посмотрел на меня.

— Отправляйтесь-ка лучше спать, Марша. Нам с вашим братом нужно кое-что обсудить.

Но тут вмешался Артур.

— Пусть она останется, Шенд, — возразил он. — Полагаю, речь пойдет о моем алиби. Что ж, сестра моя в курсе. Она пыталась защитить меня, но я только что сказал ей, что это бесполезно. Я как раз собирался завтра все рассказать. Это долгая история. Так что лучше вам присесть.

Сам же Артур садиться не стал. И он даже не взглянул на Мэри-Лу, когда та, услышав шум машины шерифа, проскользнула в комнату. Он выпрямившись стоял рядом с камином я спокойно, четко рассказывал обо всем: о яхте и об алиби, созданном ради его жены; о своем собственном отчаянном положении; о разговоре с Джульеттой и о том, что он сказал ей; о своей поспешном бегстве среди ночи.

— Но это все, — закончил он. — Больше я никогда ее не видел. И я не убивал ее.

Мэри-Лу смертельно побледнела. Лишь тогда Артур впервые посмотрел на нее, но она ничего не сказала. Даже не взглянула в его сторону. К моему удивлению, она молча поднялась и, запахнув пеньюар, вышла из комнаты. Артур проводил ее глазами, но она даже не оглянулась.

В ту ночь я ее ненавидела— за то, что она способна была ревновать к покойнице. И еще кое за что. Когда исповедь Артура близилась к концу, я увидела, как изменилось лицо Мэри-Лу, с каким подозрением она смотрела на своего мужа, не веря его словам. Он, должно быть, тоже обратил на это внимание, потому что вдруг сел как подкошенный, словно мужество покинуло его, и на лице его я заметила то же выражение ярости, как и в тот день, когда я застала его в одиночестве в апартаментах Джульетты среди бесчисленных счетов, на которые словно в насмешку была водружена издевательская фарфоровая фигурка.

Плохо помню, что было потом. Шериф задал ему несколько вопросов. Разглядел ли он того человека на крыше? Что Артур сделал потом с топором? Где подобрала его попутная машина, шедшая из кемпинга, и когда? Видел ли его кто-либо, пока он дремал на набережной в ожидании поезда? И не сдавал ли он после той ночи что-либо из одежды в химчистку?

На вое вопросы Артур отвечал совершенно откровенно. Человека на крыше он как следует не разглядел, но считает, что тот достаточно молод— судя по тому, с какой прытью он убежал. Что же касается одежды— нет, он ничего никуда не сдавал. Если они хотят, то могут взять у него ключи и все осмотреть.

Я мало что могла добавить к его словам. Рассказала о шляпе и о том, как Джордан застала меня, когда я пыталась уничтожить ее. Шериф подробно расспросил меня и о вечере накануне гибели Джульетты, когда она куда-то уезжала на машине, но он спросил меня и еще кое о чем.

— А что случилось с этой ее горничной, Марша? — осведомился он. — Почему она решила уехать из вашего дома?

— Не имею ни малейшего представления.

— Она чего-то боится, — заявил шериф. — Я бы дорого дал, чтобы узнать— кого или чего.

Я была абсолютно убеждена, что Артура в тот же вечер арестуют — ни на что другое я просто не рассчитывала. И он, я уверена, тоже этого ожидал, ибо очень удивился, когда шериф поднялся и взял в руки свою шляпу.

— Что ж, пожалуй, мне лучше немного поспать, — сказал Шенд, прощаясь. — Мозги у меня совсем размякли, а завтра— предварительное слушание дела. Я рад, что вы все рассказали, — добавил он, обращаясь к Артуру. — Могу еще сообщить вам, что пилот, который доставил вас сюда, уже сделал заявление нью-йоркской полиции. Он увидел вашу фотографию в газете и опознал вас.

Вскоре после его ухода я отправилась спать и, будучи совершенно истощена эмоционально, крепко уснула. Вскоре после двух часов я услыхала, как где-то неподалеку запустили двигатель на моторной лодке, потом он заглох, а через некоторое время завелся снова. Это меня разбудило, но я тут же снова заснула, и лишь много-много дней спустя осознала значение того, что тогда услышала. В ту ночь было совершено еще одно убийство.

Загрузка...