Стена

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джульетта исчезла на следующий день.

Я не любила ее, но мне и до сих пор приятно сознавать, что хотя бы часть последнего вечера ее жизни прошла весело. Она весьма тщательно и изысканно оделась к обеду, и, помню, выпила несколько коктейлей еще до того, как мы уселись за стол. Очевидно, посещение парикмахера подняло ей настроение, и если ей и было известно что-то о состоянии «госпитального отсека» наверху, виду она не показала.

Я, со своей стороны, тоже несколько успокоилась. В тот день я забила восемнадцать мячей в гольфе и теперь с удовольствием просто сидела и отдыхала, не забыв выразить ей свое восхищение, которого она всегда так жаждала.

— У тебя красивое платье, — заметила я ей. И до сих пор словно воочию вижу, как она принялась самодовольно крутиться перед огромным зеркалом в стиле «чиппендейл», висящим в гостиной.

— В самом деле чудесное, — согласилась она. — И к тому же я похудела в талии на целый дюйм.

Она стояла там, высокая, стройная, с улыбкой на устах и свежезавитыми волосами, и пристально всматривалась в собственное отражение. Внимательно изучив свое лицо в ярком свете заходящего солнца, она удовлетворенно кивнула. И все это время, по мере того как часы на каминной полке неустанно тикали, отпущенный ей отрезок жизни неуклонно сокращался. Конец был близок.

Я даже рада, что Лиззи в тот вечер необычайно вкусно накормила ее и что я не стала возражать, когда позже, отправив Джордан за своей длинной накидкой с меховым воротником-стойкой, Джульетта заявила, что собирается взять машину.

— До смерти надоело сидеть тут в одиночестве, — призналась она. — Неужто сюда вообще никто не заглядывает? А я-то думала, что ты здесь гвоздь программы!

Тут она увидела мое лицо и насмешливо фыркнула.

— Значит, причина во мне, — хмыкнула она. — Это я, так сказать, большая неприятность маленькой Марши, да? Что ж, тебе известно, как разрешить эту проблему.

Она вышла, и вскоре я услышала шум отъезжающей машины. Впоследствии мы несколько недель ломали головы, размышляя над этой ее поездкой. Куда она тогда ездила? Кого повстречала? Связана ли была с этим катастрофа, разразившаяся на следующий день, а если да— то каким образом? Но когда мы наконец получили ответы на все вопросы, было слишком поздно, и это уже не имело никакого значения.

Едва она отъехала, как появился Тони Радсфорд.

— Прятался в кустах, пока не убралась эта дама, — признался он, широко улыбаясь. — До меня дошли слухи, что она здесь. Слушай, а в чем тут вообще дело? И как ты сама? Все так же стойко держишься?

— Чудесно, — ответила я. — Тони, если хочешь выпить, нажми кнопку звонка.

Он позвонил, а затем, вернувшись, пристально оглядел меня.

— Вижу, не так уж все чудесно, как ты говоришь, — был его вердикт. — Джульетта, да еще эти привидения. Уже одного из этих двух зол хватило бы, чтобы я, например, свихнулся.

— Но так же было не всегда, — напомнила я ему.

Он смущенно улыбнулся.

— Слушай, давай об этом забудем, а? Конечно, я вел себя как дурак. Может, просто потерял чувство юмора. А она была такой куколкой! — мечтательно добавил он. — Боже, до чего же она была милой куколкой!

Я с удивлением обнаружила, как мало меня все это теперь трогает. В былые времена, свались на меня столько треволнений, с какой радостью я склонила бы голову к нему на плечо, чтобы услышать обычные слова утешения!

— Мужчины находят успокоение в спиртном, а женщины — в словах, — бывало, говорил он. — Что бы мы без них делали?

Но в тот вечер я не испытывала к нему абсолютно никаких чувств. Он был так же хорош, как и всегда, и столь же безукоризнен в своем смокинге, однако я уже могла совершенно спокойно и равнодушно созерцать его. Получив свой хайбол, Тони удобно устроился в кресле у камина.

— А теперь расскажи, пожалуйста, обо всем, — попросил он. — Что ей надо? Только не говори мне, что она приехала из-за очередного любовного приключения— или из любви к Сансету…

— Просто ей понадобилась крупная сумма. Ну, вместо тех ежегодных алиментов, которые ей выплачивает Артур, — сболтнула я. — Разумеется, мы не в состоянии ей заплатить.

— Сколько же?

— Сто тысяч.

Тони присвистнул.

— Это же куча денег. Зачем они ей? Хочет снова выйти замуж?

— Если это так, то она весьма странно себя ведет. Мне кажется, Тони, она чем-то здорово напугана. Чем-то— или кем-то…

— Чтобы напугать ее, надо было основательно потрудиться, — заметил он с ухмылкой. — Лучше избавься от нее, Марша. Она ведь, дорогая моя, словно маленькая ядовитая пиявка. Всегда такой была и такою останется.

Вскоре после этого Джульетта вошла в гостиную. Мне она показалась встревоженной, но при виде Тони расцвела улыбкой.

— Ну и ну, вот так встреча, Тони, дорогуша! — воскликнула она. — Сколько лет, сколько зим!

— При взгляде на тебя кажется, что прошло всего-то месяцев шесть, — Тони поцеловал ей руку. — Как тебе это удается, Джульетта?

Она одарила его долгим взглядом.

— Надо вести добродетельную жизнь, Тони, — ответила она. — Рано ложиться, рано вставать. Слыхал ведь такое, а?

— Ну конечно, — буркнул он. — Ранней пташке достается червячок, или что-то в этом роде. И кто же в настоящее время появился у тебя на крючке?

Я слушала их, пока хватало сил. Джульетта усадила его на диван рядом с собой, Тони казался довольным и в то же время смущенным. Мне надоел их обмен «любезностями», я позвала Чу-Чу и отправилась прогуляться в сад. В садовом домике, приспособленном для отдыха слуг, все мои домочадцы вместе с Джордан, казалось, мирно трапезничали. Джордан восседала справа от Уильяма, держа в руках чашку с кофе и изящно отставив в сторону мизинчик— похоже было, что она тот самый скелет на пиру, что портит общее веселье.

Но вдруг Чу-Чу насторожилась, зарычала— и я увидела, что из тени кустов на аллею вышел какой-то человек.

Ночь была безлунной, и я не сразу узнала Артура.

Он тихонько окликнул меня:

— Марша, это ты?

— Артур! Что ты…

— Тише! Не надо, чтобы слуги знали, что я тут, — сказал он. — Я прилетел сегодня днем. Мэри-Лу думает, что я катаюсь на яхте. Где мы можем поговорить?

Я сказала, что в доме Тони и Джульетта, и предложила ему пройти вниз, к пруду. Мы уселись на скамейке, он закурил, и я увидела, какой у него осунувшийся и измученный вид. Итак, он скрыл от Мэри-Лу, что собирается поехать в Сансет. Его вторая жена ненавидела Джульетту, но Артур счел необходимым увидеться с нею, и со мною тоже.

— Я больше так не могу, Марша, — признался он. — А эта её последняя выходка лишь подтолкнула

меня к решительным действиям. Я по уши в долгах, а если еще учесть налоги и все прочее, то мне совсем крышка.

Он поведал мне, что собирается просить Джульетту удовлетвориться меньшим содержанием. Если она откажется, он обратится в суд и будет просить вообще освободить его от алиментов.

— Конечно, она поднимет шум, — сказал он. — Но я просто обязан что-то предпринять. Я задолжал всем, даже дантисту! А уж что касается служебных расходов… — Голос его вдруг прервался, и я взяла его руку в свою.

— Ведь я опять могла бы тебе помочь, — заговорила я. — Давать расчет слугам мне ужасно не хочется. Они здесь так давно служат, и что же они будут делать? Но ведь у меня есть мамин жемчуг. Знаешь, лучше нам от нее избавиться, если только сможем. И не только сейчас— а навсегда. Пока я могла, я терпела, но всему есть предел. Когда я думаю о том, что она с нами сотворила, то просто теряю рассудок.

Артур хмыкнул, голос его тем не менее повеселел.

— Вообще-то не стоит пока продавать мамин жемчуг, — он погладил мою руку. — Я и так обобрал тебя до нитки.

В этот момент откуда-то сверху до нас донесся голос Тони:

— Эй, Марша! Что ты там делаешь? Зарабатываешь себе пневмонию?

— Иду-иду, — поспешно отозвалась я и поднялась.

— Уговаривать ее, по-моему, бесполезно, — прошептала я брату, — но как только Тони уйдет, я за тобой вернусь.

— Не говори слугам, что я здесь, ладно? — попросил Артур снова.

— О'кей.

Тони с укоризненным видом дожидался меня у парадной двери.

— Мало того, что в течение часа из меня сосали кровь и завлекали в сети, так еще и ты покинула меня, — упрекнул он. — Пожалуйста, спаси мое доброе имя, Марша…

Когда я вернулась в гостиную, мне показалось, что атмосфера там как-то изменилась. Джульетта выглядела расслабленной и умиротворенной, Тони же почему-то стал чересчур молчалив. Шутливая беседа иссякла, и когда Джульетта пригласила его покататься вдвоем верхом на следующее утро, он отказался. Сказал, что уже договорился поиграть в гольф. Она недоверчиво вскинула брови и как-то странно на него посмотрела.

— Что ж, как хочешь, — изрекла она с невозмутимой полуулыбкой.

Они порядком наскучили друг другу. Тони еще пытался пересказывать какие-то местные сплетни, Джульетта уже откровенно зевала. За окнами совсем потемнело, пошел дождь. Я стала мучительно соображать, вспомнит ли Артур, где мы храним ключ от гаража, чтобы укрыться там…

Джульетта тем временем поднялась, и Тони понял намек.

— Бедные крошки совсем измучились, — сказал он. — Уже одиннадцать. Сколько ты здесь еще пробудешь, Джули?

— До тех пор, пока не улажу кое-какие дела, — пропела она, не уставши строить глазки бывшему ухажеру.

Я вышла проводить Тони в холл. Мне показалось, будто он хотел мне что-то сказать. Но дверь в гостиную осталась открытой, и, мельком глянув на нее, он лишь невыразительно попрощался со мной и рванул от дома, ревя мотором, — как всегда, на бешеной скорости. Дождь к тому времени уже начал утихать, в Сансет с моря полз холодный клубящийся туман, однако я все равно не решилась сразу же привести Артура в дом, хотя крыло, занимаемое слугами, уже погрузилось во тьму. Я вынуждена была ждать, пока Джордан уложит Джульетту в постель, со всеми вытекающими из этого последствиями— начиная от наложения кремов на ее лицо и кончая обкладыванием ее подушками и электрогрелкой. Плюс ко всему у Джордан имелась отвратительная привычка в самый последний момент вдруг крадучись спускаться в библиотеку за книжкой для Джульетты. Я знала, что мне придется ждать до тех пор, пока обе они не утихомирятся и не улягутся.

Оставив внизу гореть лампу, я поднялась наверх: минул почти час, прежде чем звуки, доносившиеся из комнаты, расположенной дальше по коридору, наконец-то затихли. Затем я услышала приглушенный голос Джордан, пожелавшей своей хозяйке спокойной ночи, и дверь в ее комнату с негромким стуком захлопнулась. Часы показывали половину первого, когда, приведя в дом Артура и усадив его сушиться возле камина в библиотеке, я снова поднялась наверх. Мне показалось, что где-то в глубине дома задребезжал звонок, но времени доискиваться, в чем дело, у меня не было. Я распахнула дверь Джульетты и бесцеремонно вошла к ней в комнату.

Обложившись со всех сторон подушками, она читала: подбородок у нее был подвязан на ночь, дабы не отвисали складки. Она была явно раздражена и посмотрела на меня с возмущением.

— Могла хотя бы постучать, Марша.

— Я не хотела никого будить. Джули, внизу тебя ждет Артур.

— Артур! — ахнула она. — Что ему надо?

— Полагаю, он сам тебе об этом скажет.

Она вылезла из постели, сорвала с подбородка повязку, а с головы— тщательно пришпиленную сеточку, призванную сохранить укладку. Лицо ее в тот момент никак нельзя было назвать миловидным. Без грима оно казалось грубым и напряженным, тем не менее выражало оно облегчение и надежду. Бог свидетель, я не хочу судить ее слишком строго. Джульетта попортила нам немало крови, но теперь-то я знаю, в какой тревоге она находилась все время. Если бы только она уехала, исчезла— возможно, это ее бы спасло. Беда была в том, что она не мыслила жизни без денег, однако ей, по-видимому, никогда не приходило в голову зарабатывать их самой.

Собрав всю свою выдержку и терпение, я ждала, пока она снова не наложит на лицо косметику— пудру, румяна, накрасит губы. Затем она накинула шикарный пеньюар поверх ночной рубашки, сунула ноги в домашние туфли, украшенные перьями, и мне до сих пор слышится их характерный перестук по ступенькам…

Артур сидел в кресле у камина, он уже отыскал виски и смешал себе хайбол. На Джульетту лишь молча взглянул.

— Ну-с? — с места в карьер спросила она. — К чему такая секретность?

Он опустил свой стакан, по-прежнему не сводя с нее пристального взгляда.

— Вот гляжу на тебя, — наконец сказал он, — просто не верится, что ты способна искалечить жизнь мужчины, как ты искалечила мою.

Она злобно усмехнулась:

— Ну, ты недолго горевал, расставшись со мной. К чему эта мелодрама?

Усевшись на подлокотник кресла и нарочито распахнув полы пеньюара, она нервно покачивала обнаженной стройной ногой в экзотической туфле. По-моему, ей хотелось привлечь внимание прежнего супруга к своим прелестям. Джульетта все-таки не обладала ни умом, ни тонкостью, иначе осознала бы, что при сложившихся обстоятельствах мужчина должен был испытывать лишь чувства ненависти и брезгливости к такой хищнице.

— Для женщин вроде тебя должен бы существовать какой-нибудь особенный, исключительный ад, — медленно произнес Артур, — но ты лишила меня гордости, чувства собственного достоинства— ты просто растоптала его. Ты убила во мне веру в искренность, порядочность. А теперь присосалась ко мне, точно пиявка, и я что? — должен тебя содержать всю жизнь? Или постоянно думать, как избавиться от тебя?

Джульетта отшатнулась, будто ее ударили, лицо ожесточилось и напряглось.

— И что же в таком случае ты намерен делать?

Артур откровенно заявил ей: ни о какой единовременной сумме в сто тысяч не может быть и речи. Кризис погубил всех нас. Цены на недвижимость падают, инфляция съедает все дивиденды. Его заработка адвоката не хватает, чтобы содержать семью и одновременно обеспечивать роскошную жизнь женщине, на которой он когда-то имел несчастье быть женат. Ей придется согласиться даже на меньшее, чем прежде, содержание, в противном же случае он вынужден будет обратиться в суд и просить вообще освободить его от выплаты ей алиментов.

— Роскошную жизнь! — негодующе воскликнула Джульетта. — Это на двенадцать-то тысяч в год?

Она закурила и зашагала по комнате взад и вперед, вид у нее был злой и обиженный, немного успокоившись, она стала выкладывать свои аргументы: она хочет уехать из Америки навсегда. Ей нравится Европа, а на юге Франции есть местечко, которое она могла бы купить по дешевке. Кроме того, она смогла бы выгодно приобрести зарубежные акции, тем более что стоимость жизни в Европе гораздо ниже. И если бы она располагала крупной суммой…

— Что это с тобой? — резко перебил ее Артур. — Я отлично тебя знаю, Джули. Не верю, что ты хочешь покинуть Америку, именно эта страна создана для таких авантюристок и шлюх! Или ты натворила нечто такое, что вынуждена убраться отсюда подальше? Ведь дело именно в этом, не так ли?

Она побледнела, но гол ос ее прозвучал достаточно невозмутимо:

— Каждый судит в меру своей испорченности. Ничего я не натворила. Просто сыта здесь всем по горло.

— А я, думаешь, нет? — парировал он. — Я-то сыт твоими притязаниями по уши.

Так и не придя ни к какому соглашению, они разошлись.

— Советую тебе еще раз хорошенько обдумать все, — бросила Джульетта ему напоследок— И никаких компромиссов я не приму! И в суд не советую обращаться— дороже обойдется.

С этими словами она удалилась, и до меня донесся стук ее домашних туфель.

Больше я никогда в жизни ее не видела.

Чтобы не привлекать внимание слуг, я уложила Артура спать в карантинном отсеке. По его словам, часть пути из аэропорта он проехал на грузовике, а оставшуюся— прошел пешком: он собирался уехать назавтра ранним утром. Когда я привела его наверх, он уже вовсю зевал, однако с любопытством огляделся вокруг.

— Странное какое-то чувство испытываешь, снова очутившись здесь, правда? — сказал он. — Я как будто снова ощутил себя ребенком. Помнишь, как я тогда притащил сюда морскую звезду, а ты вопила как резаная? Ты вообще так часто вопила, Марша…

— Сейчас я бы тоже с удовольствием немножко повизжала.

— Почему?

— Неужели непонятно? Мне приходится тайком проводить тебя в твой собственный дом, а затем тайком же выпроваживать. Артур, каким образом ты возвратишься к себе?

Он сказал, что уедет рано утром, прежде чем проснутся слуги, и автостопом доберется до материка. Тут он заметил топор и с любопытством взял его в руки.

— Премиленькое оружие, — хмыкнул он. — И что он здесь делает?

Однако мне совсем не хотелось усугублять его неприятности. Я принялась что-то путано объяснять насчет окна, которое упорно не закрывалось без задвижки, и вместе с ним мы выдернули гвозди из рамы. Когда наконец я пожелала ему спокойной ночи, он уже готовился ко сну. Сказал, что не станет раздеваться и поспит всего несколько часов, и я оставила его, осознавая, что он лицом к лицу встретился со своим собственным драконом и сразил его.