Стена

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Это не история любви. В известном смысле это история об истории, в то время сокрытой от нас, однако лежащей в основе всех происходивших событий. Время от времени она на мгновение всплывала на поверхность, подобно дельфину в заливе, но тотчас же снова исчезала, оставляя после себя отчаяние и смерть. Но в тот вечер, покидая Аллена Пелла на тропинке, я испытывала такое чувство, будто оставляла там частичку самой себя. Так оно и оказалось на самом деле.

Именно в ту ночь он исчез.

Сейчас я могу об этом писать, сидя на верхней веранде и глядя на холмы, обратившиеся в пестрые гобелены, сотканные из красного, коричневого и желтого цвета, а теплое осеннее солнце согревает мою непокрытую голову. Но очень долгое время я не могла этого сделать. Я была не в силах даже думать об этом.

Казалось, только что передо мной открывалась новая, доселе неведомая жизнь. И вдруг, безо всякого предупреждения, ее у меня отняли.

Узнала я об этом лишь на следующий вечер, когда взаимоотношения окружного прокурора и шерифа достигли критической точки. Буллард вызвал Рассела Шенда и решительно заявил, что сыт по горло отсрочками и насмешками со стороны прессы и что он намерен доставить Артура Ллойда в суд, задержать его и незамедлительно созвать специальное большое жюри.

— Я и так слишком долго позволял вам манипулировать с этим делом, — заявил он. — Возможно, вы об этом забыли, но в нашем округе совершены два зверских убийства. Если вы думаете, что я собираюсь ждать, пока к ним добавится еще одно…

— И кто же будет следующим? — полюбопытствовал шериф. — Если только, конечно, вы ищете не какого-нибудь сумасшедшего маньяка. Если ваш убийца псих, то это не Артур Ллойд; а если это Артур Ллойд, то кого ему еще понадобилось бы убивать? Похоже, он уже очистил территорию от нежелательных ему элементов.

— Не стройте из себя идиота, — ощетинился Буллард. — И не принимайте за идиота меня. У меня есть доказательства, и вам это известно.

— У вас есть два убийства. Но это еще не означает, что у вас есть убийца.

Когда в тот вечер я получила по телефону более или менее точный отчет об этой беседе, Артур все еще оставался в Мидлбанке. Времени было явно в обрез, и если вообще можно было подтвердить алиби Артура, то сделать это следовало немедленно. Если Аллен Пелл мог здесь помочь, то мне надо было поскорей с ним увидеться.

Я отправила слуг в кино на машине, так что самой пришлось идти пешком. Шериф позвонил мне в половине одиннадцатого, и сразу же после этого, вооружившись фонариком, я вновь отправилась в гору по тропе вдоль Каменистого ручья. Помню, дом Динов был ярко освещен, когда я проходила мимо, и я поняла, что у них званый ужин. Помню еще, что я вновь испытала обиду, смешанную с негодованием, что жизнь идет своим чередом, люди устраивают вечеринки, пьют коктейли и шампанское, лениво прогуливаются и наслаждаются изысканной пищей, словно вовсе не существует такой штуки, как насильственная смерть или наказание невиновного.

Это было ужасное путешествие. Прежде я ни разу не ходила по этой тропе ночью, а уж тем более в вечернем платье, и по мере того как я продвигалась вперед, тропинка казалась мне все более незнакомой и враждебной. В одном месте я едва с нее не сбилась и, ступив на рыхлый участок земли, вдруг с ужасом подумала, что, возможно, именно здесь и была раньше зарыта Джульетта. Порой тропа круто забирала вверх и в тусклом свете моего фонарика казалась каменистой и опасной. По мере того как я поднималась все выше, шум ручья, ниспадавшего с уступа на уступ небольшими водопадами, становился все сильнее.

До сих пор не знаю, следил ли кто-нибудь за мной в ту ночь или нет. Я остановилась в относительной тишине возле запруды, и тут мне почудилось, что сзади раздался негромкий звук. Я обернулась, но тропинка в этом месте круто сворачивает, и, я никого не увидела. И тем не менее слышала же я какой-то звук, как будто чья-то нога задела камень. Я резко выкрикнула:

— Кто здесь?

Ответа не последовало, и в конце концов я двинулась дальше.

В кемпинге, когда я туда добралась, было тихо и спокойно. В одной из палаток горел свет—по-видимому, свеча, а в одном из трейлеров виднелась лампа, и рядом с ней—погруженный в чтение человек. Иными словами, жизнь здесь угомонилась, и лагерь готовился ко сну— вереница неуклюжих силуэтов, весьма напоминавших стадо слонов на вырубке.

В трейлере Пелла тоже было темно. Я постучала в дверь и, не дождавшись ответа, позвала его как можно тише. Однако, как я ни осторожничала, человек, читавший при свете лампы, услышал меня. Он поднялся и вышел из своего фургончика.

— Пелла ищете? — осведомился он.

— Да.

— Что-то я его сегодня не видал. Даже странно как-то. Обычно ой снует взад-вперед. — Он вгляделся в меня повнимательнее. — Вы будете та самая юная леди, что приходила к нему вчера. Верно?

— Да.

— Погодите минутку, — сказал он и двинулся к своему трейлеру, на пороге которого теперь стояла женщина.

— Тут леди спрашивает Пелла, — сказал он. — Не видала его, а?

Она покачала головой.

— Я его не видала с тех пор, как вчера он ушел с этой девушкой, — сообщила она.

— Вы не видели, как он вернулся? — недоверчиво спросила я.

— Уж не знаю, вернулся он или нет, — заметила та. — Лично я его не видала. Но вчера ночью там кто-то был. Не Пелл. Вроде бы мужчина постарше. Плотного такого сложения. Я видела, как он заходил внутрь.

Даже тогда у меня не возникло серьезных опасений, хоть я и встревожилась. Посетитель тот, по ее словам, оставался здесь совсем недолго—с полчаса, может, чуть больше. Она его видела лишь мельком. Прежде чем зажечь внутри свет, он закрыл занавески.

— Вел он себя так, будто ему все здесь знакомо, — добавила женщина.

Она предположила, что это был кто-то из дачников, хотя, конечно, наверняка она не могла утверждать. Некоторые из них покупали у мистера Пелла картины, так ей казалось. В одном она была твердо уверена: это был не Аллен Пелл.

Казалось, она получала удовольствие от беседы, но, возможно, интуитивно предчувствовала какую-то драму. Они все любили мистера Пелла, сказала она.

— Он был такой славный, — продолжала она. — И дети тоже его любили. Он рисовал им картинки и всегда угощал конфетами.

Однако, несмотря на все это, он был довольно замкнутым и необщительным. В общем-то молодым людям это не свойственно.

— Бывало, увидишь, сидит он там внутри и смотрит в никуда… Днем он редко здесь оставался, — пояснила она. — Все больше по холмам бродил. — И добавила, украдкой бросив взгляд на своего мужа: — Нам так показалось, что он не слишком хотел, чтобы его здесь, поблизости, видели. Бывало, пристально наблюдал за машинами, когда появлялись новые люди. Мы и подумали, может, у него какие неприятности.

Такое мне раньше в голову не приходило, и тревога моя лишь усилилась. Отнюдь не утешительным оказался и тот факт, что дверь трейлера оказалась запертой. Лично у меня сложилось представление, что не в его привычках было ее запирать.

— Должно быть, у человека, который здесь побывал, имелся ключ, — сказала я. — Если только… Может, лучше нам разбить окно? Возможно, он внутри, ему плохо или…

Я не смогла закончить фразу. К тому моменту я уже была уверена: с ним что-то случилось, и от этой мысли меня стало подташнивать, голова вдруг закружилась.

Вокруг нас уже собралась небольшая группка любопытных, но моя идея встретила немедленные возражения. По-видимому, здесь свято соблюдался закон о неприкосновенности частной собственности. Однако один мужчина— как выяснилось, слесарь в отпуске— предложил попытаться открыть дверь. Это вызвало всеобщее одобрение, и с помощью карманного фонарика, напильника и бесчисленного количества предложенных ключей он в конце концов добился успеха.

О все возрастающей тревоге говорил тот факт, что когда я сделала шаг вперед, какая-то женщина удержала меня за руку.

— Пусть первыми посмотрят мужчины, сказала она. — Когда вокруг все время происходят убийства, я бы на вашем месте не торопилась.

Я осталась стоять на месте, в то время как двое или трое мужчин зашли внутрь трейлера, и у меня, кажется, остановилось дыхание, пока один из них не появился вновь.

— Его здесь нет, — сообщил он. — Если леди желает войти внутрь…

Я вдруг почувствовала, что вся дрожу. Толпа вокруг меня притихла и напряглась. Кто-то в задних рядах высказал предположение, что убийца снова дал себе волю, и на него тотчас зашикали. Однако я сумела подняться по ступенькам и, очутившись внутри, взяла себя в руки.

Никаких следов Аллена Пелла там не было. На небольшом столике по-прежнему красовались остатки вчерашнего чаепития—пирожные из кондитерской городка, нарезанный хлеб, масло, наши чашки. А решающим аргументом в пользу того, что он сюда больше не возвращался, была его шляпа, лежавшая там, где од ее и оставил, — на кушетке.

Должно быть, я покачнулась, поскольку один из мужчин подхватил меня.

— Уведите ее отсюда, — сказал он. — И ни к чему не прикасайтесь. Лучше пусть кто-нибудь вызовет полицию. — И, обращаясь ко мне: — Не беспокойтесь, леди. Возможно, он просто упал и ушибся.

Каким-то образом они вывели меня наружу, и ночной воздух привел меня в чувство. В свете, падавшем из открытой двери трейлера, я видела окружавшие меня сочувственные лица, серьезные и взволнованные. Кто-то принес складной стул, и я села. Кто-то отправился к небольшой хозяйственной постройке, где имелся телефон. Однако здесь вышла заминка. Человек, на чьем попечении находилось это здание, на ночь ушел, и дверь оказалась запертой. Положение казалось безвыходным, пока на нас случайно не наткнулся полицейский, проезжавший мимо на мотоцикле.

— В чем проблема? — осведомился он.

— Художник пропал, — ответили ему.

— Что значит— пропал? Когда его видели в последний раз?

— Похоже, что вчера вечером. Эта юная леди пришла навестить его, а его здесь не оказалось.

Тут он увидел и узнал меня. Коснулся рукой своей фуражки.

— Я бы не стал чересчур о нем беспокоиться, мисс Ллойд. Он не заблудится. Он здесь все вокруг облазил.

Однако при этом он с любопытством смотрел на меня. Время уже близилось к полуночи, и я, должно быть, являла собой странное зрелище: в вечернем платье без рукавов, с фонариком, зажатым в руке, восседающая на складном стульчике в окружении постоянно увеличивающейся толпы обитателей кемпинга. Но полицейский был молод и серьезен.

— Давайте разберемся. Вы пришли сюда, чтобы повидаться с мистером Пеллом. Когда это было?

— Я нахожусь здесь примерно с полчаса. Может, больше.

— У вас имелись какие-либо основания предположить, что не все в порядке? Вы пришли именно поэтому?

— Нет, мне необходимо было с ним кое о чем поговорить. Это очень важно. И не терпело отлагательства.

Он замялся, как будто не поверил мне, однако продолжал настаивать.

— Когда вы в последний раз его видели, мисс Ллойд?

— Вчера мы с ним пили здесь чай. Потом он немного проводил меня. Я… — Я уже с трудом сдерживалась. — Мне кажется, с тех пор он здесь не был. На столе ничего не тронуто— все так, как мы оставили прошлым вечером.

Он беглым взглядом окинул толпу.

— Кто-нибудь видел его с тех пор?

Никто не видел, и, сняв фуражку, полицейский вытер лоб; лицо его посерьезнело.

— Провожу-ка я вас лучше домой, — сказал он. — А потом сообщу куда следует. Где ваша машина, мисс Ллойд?

— Я пришла пешком.

— Одна?

— Да. Моей машины не было на месте.

В толпе произошло некоторое движение. Большинству из них был знаком кратчайший путь вдоль ручья, однако тот факт, что я преодолела его пешком, ночью, да еще одна, явно насторожил их— причем не столько причины, коими я руководствовалась, сколько моя личность как таковая.

— Слуги взяли мою машину, — принялась я неубедительно оправдываться. — Мистер Пелл располагал некоторыми интересующими меня сведениями, и мне необходимо было немедленно их получить. Дело касается моего брата!

Вот уж неуместное признание! Они были в курсе насчет Артура. Некоторые из них помогали в долгих поисках тела Джульетты, а позднее— и Джордан. А посему любые неприятности, любую беду склонны были связать с Артуром. Даже полисмен искоса бросил на меня быстрый взгляд.

— Придется нам доставить вас обратно, — сказал он. — Кто-нибудь проводит мисс Ллойд вниз?

Возможно, у меня просто разыгралось воображение, только мне показалось, что в толпе произошло замешательство. Потом слесарь предложил свои услуги, и толпа безмолвно расступилась, пропуская меня.

Поскольку в ту ночь я буквально свалилась без сил от потрясения и страха, события нескольких последующих дней мне известны в основном со слов шерифа. Факт остается фактом: уже в третий раз за лето были организованы поиски пропавшего человека. Не в ту ночь. Полицейские удовлетворились тем, что снова заперли трейлер и навели кое-какие справки, положенные в таких случаях. Однако на следующее утро завертелась адская машина— ставшие уже привычными собаки-ищейки, а также заключенные из исправительного лагеря вкупе со всевозможными добровольными помощниками включились в поиски. Но исчезновение Аллена сослужило нам. Пусть оно привело меня в состояние, близкое к исступлению, но зато по крайней мере удержало Булларда от планируемых решительных действий.

У Артура имелось неопровержимое алиби на тот день, когда исчез Пелл. Весь тот день, а также и вечер он провел дома с Мэри-Лу. Это подтвердили и слуги, и даже соседи. Некоторые из них заходили выпить чайку, двое других— старые друзья— ужинали и играли в бридж с Артуром.

Впрочем, Буллард был настроен крайне неуступчиво.

— Откуда мы знаем, что это дело связано с остальными? — вопрошал он. — Может, парень свалился со скалы или же просто отправился по своим делам. И на основании этого мы позволим Ллойду устраивать чаепития и играть в бридж?

Вскоре, однако, выяснилось, что Аллен Пелл никуда добровольно не уезжал и не падал со скалы. Собаки, прошедшие по его следу до тропинки и еще футов сорок вниз, вдруг остановились, и именно Рассел Шенд первым заметил там тот камень, а на нем следы крови.

Он пришел ко мне с этим известием и, сидя возле моей постели, попытался преподнести его с разумной долей надежды.

— Вот такие дела, Марша, — сказал он, — Возможно, он… В общем, принимая во внимание все, что здесь творится, мы должны прямо признать, что кто-то, вполне возможно, с ним разделался. С другой стороны, совсем не исключено, что все не так плохо. Во-первых, та кровь, может, и не его вовсе. А во-вторых, камень тот не поднимали с земли. Больше похоже на то, что кто-то на него упал.

Я встрепенулась.

— Упал на него? — переспросила я. — То есть кто-то его толкнул на него, так? Но тогда что вы скажете насчет того человека, который побывал в трейлере прошлой ночью? Кто это был? Ведь это был не Пелл.

Он набил и зажег свою трубку с несколько виноватым выражением лица, всякий раз появлявшимся у него, когда он проделывал это в доме. Лишь как следует раскурив ее, он заговорил.

— Понятия не имею, кто это был. Но, насколько я могу себе представить, он прилежно замел там следы.

— Замел следы?

— Ну да, отпечатки пальцев. И поработал он чертовски здорово. Возможно, вы увидите в этом какой-то смысл, но лично я—нет, черт меня дери! — Он прошелся по комнате, попыхивая трубкой, как паровоз. — Человек прожил в трейлере несколько недель, а может, и месяцев. Трейлер по размерам несколько уступает сараю. А ведь он был крупным парнем. Практически при каждом движении ему приходилось до чего-нибудь дотрагиваться. И, однако же, там не нашлось ни единого отпечатка пальцев— даже на тарелках! Единственные отпечатки мы обнаружили на двери— они были оставлены теми людьми, которые открывали дверь по вашей просьбе, и они уже идентифицированы.

Я молча его слушала. Мне вдруг припомнилась та ночь возле пруда и Аллен Пелл, тщательно протирающий спинку скамейки перед уходом. Неужели это он сам вернулся и, руководствуясь какими-то личными мотивами, прошелся тряпкой по всему трейлеру? Но почему, зачем он это сделал — тогда я не могла это понять.

У шерифа имелось и еще кое-что. Оказывается, Фред Мартин поднимался по той тропе вскоре после того, как я в тот вечер спустилась по ней; он ничего и никого не видел, однако ему показалось, что он слышал шум отъезжающей машины на шоссе, прежде чем он успел туда добраться.

— Не исключено, что Пелл получил какую-нибудь травму, и кто-то подобрал его и отвез в надлежащее место. Или же его могла сбить машина. И тот, кто это сделал, возможно, увез его. Такое и раньше случалось.

— Я думала, этот камень лежал в сорока футах от шоссе.

— Возможно, прежде чем упасть, он шатаясь проковылял вниз по склону.

Но никто из нас в это не верил. Я рассказала ему, зачем ходила в кемпинг той ночью, и Шенд прямо-таки рассвирепел.

— Бога ради, предоставьте вы мне разбираться с этим делом! Что это еще за самодеятельность? Почему Пелл не пришел ко мне, если ему было что-то известно? К чему вся эта таинственность? И кто такой вообще этот парень? Только не говорите мне, что он художник! На мой взгляд, он больше понимает в пони для поло, нежели в живописи… Ваша братия всегда горой стоит друг за дружку, — добавил он сердито, и в его устах это прозвучало как обвинение. — Знаю я вас. Насмотрелся за сорок лет. Между собой вы можете расходиться во мнениях, ссориться, но по отношению к остальному миру выступаете единым фронтом. А Пелл принадлежит к вашему кругу, не так ли?

— Я о нем ничего не знаю. Полагаю, он из тех, кого можно назвать джентльменом.

Он раздраженно на меня посмотрел.

— Джентльменом! — фыркнул он. — Можно подумать, джентльмены— это какой-то особый класс! Да в нашем округе куда больше джентльменов, работающих своими руками, чем во всем Нью-Йорке. Ладно, хватит об этом. Итак, он знал кого-то, кто мог бы спасти Артура, и держал это при себе. И, ежели я не ошибаюсь, он знал еще много всякого. Итак, мы снова вернулись туда, откуда начали. А что, если вы поведаете мне все, что известно лично вам, прежде чем что-нибудь случится и с вами?

Мне стало стыдно. Шериф же казался сейчас совершенно другим человеком. От его обычного дружелюбия и непринужденности не осталось и следа, а его жесткие голубые глаза в упор смотрели на меня.

— Валяйте. Выкладывайте.

И я ему рассказала. Рассказала о той ночи у пруда, проведенной с Алленом Пеллом— разве что умолчала о его взаимоотношениях с Джульеттой, и о другой ночи—на причале, и об этом его заявлении, сделанном в лагере, — что Артура никогда не отправят на электрический стул.

— Значит, он что-то знал, — произнес шериф уже более спокойным тоном. — Что ж, вот что я вам скажу, Марша. Этому парню было что скрывать, в том числе и о себе самом. Если он был знаком с Джульеттой Рэнсом, он мог и убить ее. А почему нет? Каждый день он бродил по горам. Если Люси Хатчинсон говорит правду, похоже, Джульетта кого-то ждала, когда она с ней рассталась. Почему бы не Пелла?

— А я полагаю, — возмущенно парировала я, — что он сгинул неизвестно куда, не захватив даже шляпу в оставив эту кровь на камне—специально, чтобы сбить вас со следа!

— Мне встречались и более странные вещи, — вскользь заметил он, затем, громко топая, спустился вниз по лестнице и хлопнул парадной дверью перед самым носом Уильяма.