Студентка Пупсик

Глава 18

— Вы хотели сказать четвертой ступени, господин? — спросил я.

— Нет, Сигей, — сказал Северик. — Через полторы сотни лет после твоей… твоего ухода, я взобрался на пятую. Ты удивлен? Да, в нашем прошлом мире я прожил еще почти пятьсот лет после того, как отправил тебя сюда. Там очень многое изменилось за это время. Очень многое, Сигей. Тот мир умер.

— Как это, умер?

— Мы уничтожили его, Сигей. Мы — люди. Своей магией.

— Что там произошло, господин? — спросил я.

— Обычное, казалось бы, дело — война. Полмира ополчились против Великих Семей Миона и Траквеста. Семьи преступили черту… Суинская коллегия! А я ведь предупреждал, что все это может плохо кончиться! Ничего не осталось, Сигей. Ни-че-го! Наш мир поглотил хаос. Флора, фауна — все погибло. И люди тоже. Почти все. Лишь насколько десятков магов — тех, кто и устроил этот апокалипсис, уцелели, спрятавшись в своих башнях.

— А как же боги? Почему они не вмешались?

— Не знаю, Сигей, — сказал Северик. — Религия никогда не была в числе моих увлечений. Но… они точно видели, что у нас происходило. Возможно, к гибели нашего мира и они приложили руку. Ведь наши Семьи считали себя всесильными. И только поддержка богов могла помочь чужакам справиться с нами.

— Так боги воевали против вас?

— Не лично, Сигей. Но я уверен, что без них не обошлось.

— Это они уничтожили ваш мир?

— Нет, Сигей. Мы сделали это сами. Лишь воспользовались тем оружием, которое они нам когда-то дали. Ведь ты же помнишь, что магия есть частичка божественной энергии, подаренная людям богами. И которую боги могут забрать, как произошло в этом мире. Какая замечательная шутка: лишить маны тела мужчин и щедро одарить ею женщин! Жаль, что они не отобрали у нас свой дар там. До того, как мы обрекли свой мир на гибель.

Северик вздохнул.

— Из всех моих друзей, которых ты, Сигей, когда-то знал, не уцелел никто. Хотя… мне кажется, ты как-то видел Лииру? Ты помнишь ее? Когда ты служил в башне, Мионская Академия навязала ее мне в ученицы, в числе прочих. Я… кажется, приглашал ее к себе… Нет, тогда ты уже ушел. Это было после тебя. Впрочем, неважно. Из всех моих близких выжила лишь она. Накануне войны мы с Лиирой стали особенно близки, почти семьей. Наверное, чувствовали, что приближается нечто ужасное. Стали… сентиментальными. Война продлилась всего семь лет. А потом воевать стало не за что. Когда мир погрузился в хаос, мы с Лиирой заперлись в моей башне. Только там еще можно было жить. Мы прожили там вдвоем семьдесят восемь лет.

Мне показалось, что Северик смотрит сквозь меня.

— Она пыталась возродить наш мир. Строила планы, выдвигала идеи. Ни мне, ни себе не позволяла бездействовать и впадать в уныние. Нам даже показалось, что ее старания дают плоды. Но это было иллюзией. Потом и у Лииры опустились руки.

Взгляд толстяка сфокусировался на моем лице.

— Мы решили уйти, Сигей. Так же, как когда-то ушел ты. В другой мир. Оба. Начать новую жизнь.

— Через ритуал, господин? — спросил я.

— Да, Сигей. Я сам проводил ритуал для Лииры. Все прошло хорошо. Прах ее тела я поместил в Комнате мертвых. Там, где находится и твой прах. Несколько дней я прожил в башне без нее. А потом отправился за ней следом. Для меня ритуал завершал слуга.

— А ваш слуга, господин? Что с ним?

Северик махнул рукой.

— За него не волнуйся, Сигей. В башне осталось достаточно воды и пищи. Хватит ему до конца его дней. Суинская коллегия! Как же странно то, что мы с тобой снова встретились. Я словно заглянул в собственные воспоминания. Нет, я, конечно, рад тебя видеть. Но… Я начинаю понимать, почему это произошло.

Северик покачал головой.

— И почему я раньше об этом не подумал? — сказал он. — Время! Я не учел эту переменную при создании ритуала. Ведь я испытывал его на слугах. Тебе же было все равно, когда ты здесь появишься, Сигей? Так?

— Ну… да, господин, — сказал я.

— От этого соображения я и отталкивался. Зачем лишние сложности? Время тогда не казалась мне важной координатой переброса. Сглупил. Суинская коллегия! Как же я сглупил! И ведь даже не подумал внести в ритуал изменения! Словно куда-то спешил. Куда? Почему?

Северик взъерошил на своей голове короткие редкие волосы.

— Теперь уже изменить ничего невозможно, — сказал он. — Печально. Но еще печальней то, что я уже месяц обхожусь в этом мире без магии. Месяц! И все не могу придумать, как ее раздобыть. Суинская коллегия, ведь магия — это часть меня. Это то, чему я посвятил больше тысячи лет своей прошлой жизни! Ирония судьбы: оказаться в магическом мире, имея аллергию на магию. А еще эти женщины! Сигей, ты видел, как они себя здесь ведут?! Возмутительно! И ведь приходится терпеть. А что поделать? Все мои знания рассыпаны в памяти этого заплывшего жиром существа, в которое поместил меня ритуал. И нет никакой возможности разложить все по полочкам, структурировать. Роюсь в собственных воспоминаниях, словно кот на помойке, пытаюсь найти хоть что-то, что поможет мне выпутаться из позорного положения.

— Как вы оказались в Мужской башне, господин?

— Меня перенесло в тело этого жалкого создания, когда оно лежало в карете посреди дороги. Кто-то убил его. Как я подозреваю, при помощи магии. Я очнулся весь перепачканный кровью и косметикой. Но не обнаружил на себе ни одной раны. Это меня порадовало. А огорчился я, когда заглянул в память этого ничтожества.

«Помнится, Жасмин и штаны перед смертью успел наполнить», — подал голос Ордош.

— Мужчины в этом мире до дрожи в коленках боятся находиться рядом с женщинами, — продолжал говорить Северик. — Такое мне раньше и в страшном сне не могло привидеться. А теперь, ты не поверишь, Сигей, я начинаю их понимать. Меня подобрали там же, на дороге, где лежали трупы женщин и лошадей. Затолкали в карету и привезли в город. Свою первую ночь в новом мире я провел в полицейском участке. Признаюсь честно, то, как со мной там обращались, повергло меня в шок. Я привык к тому, что все склоняют передо мной головы, а главы Семей спешат выполнить любые мои пожелания. А тут… безродные женщины, не имеющие даже начальных знаний в магических науках, распоряжались мной, словно куклой.

Северик усмехнулся.

— Ты не поверишь, Сигей, но это безобразие продолжается до сих пор. Я уже месяц привыкаю к тому, что не являюсь объектом всеобщего преклонения. И к тому, что мой облик не вызывает у женщин ни испуга, ни даже уважения. Нет, я не смирился с этим, Сигей. Лишь взял паузу — изображаю то ничтожество, каковым был прежний владелец моего нового тела. И ищу выход из положения. Пытаюсь разобраться в мешанине из моих знаний и воспоминаний донора, выудить оттуда идею: как при моем положении раздобыть магию. Мне было бы достаточно и капли магической энергии в резервуаре. Она даровала бы мне иммунитет. А там… не составит труда вернуть полагающееся мне положение в обществе, Сигей. Ну и, конечно, раздать долги.

— А как вы встретили… принца, господин?

— Ты об этом ничтожестве?

Северик указал на кровать, с которой за нашим разговором следило существо неопределенного пола. Оно лежало неподвижно, старалось не привлекать внимание. Из-под одеяла выглядывала лишь голова с каштановыми волосами и оттопыренными ушами.

Как можно это лопоухое недоразумение перепутать с принцем Нарциссом? Во внешности таращившего на меня глаза гаденыша и тем лицом, что я ежедневно видел в зеркале, мало общего. Да почти совсем нет ничего похожего! Разве что цвет волос. Да и то: у меня они светлее.

— С ним меня познакомили в полицейском участке, — сказал Северик. — Там меня держали взаперти четыре дня. А потом явилась их начальница и заявила, что я должен опознать пропавшего принца. И мне показали этого ушастого. Как можно спутать его с принцем? Я, по дурости, попытался объяснить, что они привели не того. Но начальница быстро вернула мне память. Суинская коллегия! она несколько раз ударила меня по почкам! И я не смог ни предотвратить свое избиение, ни наказать за него!

Он прижал руку к ребрам.

— В последний раз меня били еще на младших курсах академии. Потом между учениками уже все решалось при помощи магии. А тут… Суинская коллегия, она велела мне подтвердить, что это ничтожество — принц Нарцисс. На принца, я тебе скажу, он не похож ни капли. Тот, если верить оставшимся в моей голове воспоминаниям, тоже не блистал умом, но хотя бы имел смазливую внешность. Впрочем, это не имеет значения. Помню, что у той начальницы были необычные сапоги — украшенные драгоценными камнями. Я хорошо разглядел все камушки на них, когда валялся рядом с ними на земле, хватал ртом воздух. Полицейская объяснила мне, что слуга принца без принца никому не нужен. А принц Нарцисс есть только такой. И я либо признаю его, либо останусь в полицейском участке до тех пор, пока моя память не восстановится.

— А кто он, если не принц, господин? — спросил я.

— Обычный дурачок. Тоже из королевства, как и Нарцисс. Не знаю, где его подобрали. Не выяснял это. Когда меня спросили в следующий раз, узнал ли я своего принца, я больше не пытался мудрить. Принца я опознал. И с того дня мы с ним заперты здесь.

— А зачем вы отравили герцогиню, господин?

— Не я, — ответил Северик. — Вот этот ушастый недоумок учудил. Так ты за этим пришел? Узнать, кто велел ему отравить эту сексуально озабоченную правительницу?

— Да, господин. Именно это я и собирался выяснить.

— Я не знаю, Сигей, как ее зовут, и кто она такая. Видел ее лишь дважды. Причем оба раза она являлась ночью: похоже, не хотела, чтобы кто-нибудь заметил ее во дворце. Суинская коллегия! Я знал, что эта игла до добра не доведет.

— Так… это была не наследница?

— Ты о его жене? — спросил Северик. — Нет. Та раньше являлась сюда часто, почти каждый день. Пыталась наладить общение с ушастым. Наивная. Ничего у нее не получится. Он уже начинает дрожать, когда слышит на лестнице ее шаги. Девчонка, видимо, поняла это. В последнее время стала появляться гораздо реже. Нет. Иглу ушастому принесла другая. Высокая, худая. Пучеглазая, с большой такой родинкой под нижней губой. В первый раз она появилась дней пятнадцать-двадцать назад. О чем говорила с ушастиком, я не слышал: она выдворила меня из комнаты. А когда я вернулся, этот недоумок похвастался мне иголкой. Суинская коллегия! От нее разило соком сонного клевера! Давать такое оружие слабоумному — странный поступок. Ушастик сказал, что та женщина велела ему уколоть герцогиню. И он это сделает. Идиот. Я отобрал у него иголку, спрятал в своей комнате. Плевать я хотел на чужие интриги. Но жить в ожидании того, что этот трус решит мне за что-нибудь отомстить и оцарапает меня отравленной иглой, я не хотел.

Северик поморщился.

— А вчера эта женщина явилась снова. Велела мне вернуть иглу. Угрожала. Я вернул. Сегодня собирался снова ее отобрать. Но не успел: ночью пришла герцогиня. Суинская коллегия! Угораздило же ее явиться именно сегодня! За жопу она его, видишь ли, схватила! Испугался он!

Северик повернулся к лжепринцу.

— А чего ты не боишься, дурачок ушастый? Ты вздрагиваешь, даже когда в штаны к себе заглядываешь! Суинская коллегия! Из-за своей выходки окажешься теперь на плахе. «Она обещала, она обещала» — не нужен ты теперь никому!

— А почему он оболгал наследницу? — спросил я.

— Я не знаю, — ответил Северик. — Не слышал, какие указания он получал от пучеглазой. Но сомневаюсь, что он придумал что-то сам. Да, ушастый?! Доигрался?! Я рассказал на допросе обо всем, что видел. И об иголке, и о женщине. Суинская коллегия! Теперь придурка наверняка удавят. Да и меня вместе с ним. Ты не для этого ли сюда шел, Сигей? Судя по твоей физиономии и по черепу в твоих руках, чего-то подобного от тебя и следует ждать.

— Нет, господин. Я не собирался вас убивать!

«Конечно, убивать приходится мне», — сказал колдун.

— А вы уверены, что на игле был сок сонного клевера, господин? — спросил я.

— Ты позабыл, что я разбираюсь в алхимии не хуже тебя, Сигей? Цвет, запах, да и то, как яд подействовал на герцогиню… Не сомневайся. Это был он. Дня три-четыре герцогиня пролежит в коме. А потом умрет. Без вариантов. Если, конечно, не изготовить жабий камень.

Жасмин-Северик подошел ко мне ближе.

Я стоял, вытянувшись по струнке, не смея пошевелиться.

— Я рад, что встретил тебя, Сигей. Твоя помощь мне сейчас не помешает. Ты и раньше был очень полезен. Твои картины… нет, ты ведь увлекался алхимией. Точно. Даже неплохую книгу, кажется, написал. Ее название сейчас не вспомню. Но Лиира ее хвалила. Суинская коллегия! Скажи, Сигей, в этом мире ты будешь служить мне так же верно, как и в прошлом?

— Конечно, господин.

— Сколько ты уже здесь?

— Меньше двух месяцев, господин.

— Да неужели? — сказал Северик. — Суинская коллегия! Так мы с тобой попали сюда почти одновременно! С разницей всего в десяток дней. Я оказался здесь. А ты, Сигей? Успел уже освоиться среди женщин? Выглядишь ты не очень хорошо. Это они так поработали над твоим лицом?

— Нет, господин, — сказал я.

— Не повезло тебе с внешностью.

Северик подошел ко мне вплотную. Я почувствовал его запах — пряный, с цветочным оттенком. Так пахла пудра, которой Жасмин когда-то натирал мое лицо.

— Или… Суинская коллегия! Иллюзия!

Северик поднял руку, собираясь потрогать мое лицо, но удержался.

— Магия? Суинская коллегия! Как? Ведь иллюзия же?! Глаза меня не обманывают?

— Да, господин, — сказал я. — Это не настоящее мое лицо.

— Ты… мужчина, Сигей? — спросил Северик. — Или ритуал дал сбой? Он поместил тебя в женское тело? Суинская коллегия! Такого не могло случиться!

— Никакого сбоя не произошло, господин. В этом мире я по-прежнему мужчина.

— Но… Тогда как?!

Северик провел рукой у моего лица.

— «Руна притяжения жизни», господин. Я нарисовал ее у себя на животе. Когда кто-нибудь поблизости умирает, руна наполняет мой резервуар маной.

— Руны смерти? Я слышал о них. Примитивное дикарское баловство. Я всегда считал, что разбираться с ними — пустая трата времени. Суинская коллегия! Ну, ладно. Даже если эта руна и добывает для тебя ману. Но соприкосновение мужского тела с магической энергией ведь неизбежно приводит к необратимым изменениям в этом теле. Мужчины от такого умирают! Аксиома этого мира, Сигей! Твой способ не может работать! Или тебе известна какая-то хитрость?

— Нет никакой хитрости, господин.

«А почему она нас не убила, колдун?»

«Потому что она — дикарское баловство! — сказал Ордош. — Я никогда не интересовался теорией. Мне было достаточно и того, что рунная магия работает. А твой архимаг за тысячу лет мог бы выделить десяток часов, чтобы разобраться в принципах ее работы».

— Покажи.

Я послушно стал рыться в своей одежде, пока не сумел оголить живот.

— Она работает, господин, — повторил я.

— Суинская коллегия! Неужели все так просто?

Северик вновь погладил волосы на своей голове.

— Ты сам ее нарисовал? — спросил он. — Сможешь изобразить на мне такую же?

— Да, господин.

«Колдун, — сказал я. — Нанеси на его кожу руну».

«Конечно, Сигей. Как скажешь, так и сделаю».

Руна на моем животе нагрелась.

Лицо, на которое я смотрел еще мгновенье назад, исчезло.

Я видел, как прах и одежда — все, что осталось от Жасмина-Северика — осели на пол.

В воздухе над этой кучкой парило серое облако.

«Ты что сделал, колдун?»

«То, о чем ты меня попросил, Сигей. Только другим способом. Мне показалось, что так надежней. Да и грязь разводить не хотел: его кровавые сопли мы уже видели. Не интересно».

— Я?! Попросил?!

Сквозняк шевелил кружева лежащей на полу рубашки, растаскивал по комнате прах.

«Ну, ты же сам просил бросить в него заклинание. Не думаю, что ты забыл о том, что оно убьет его. Ты очень быстро принял решение, Сигей! Не ожидал от тебя. И я с твоим решением полностью согласен. Тебе не нужен господин. И мне господин тоже ни к чему. От таких опасных личностей, как Северик, нужно избавляться сразу. Пока есть возможность. Пока они не вошли в силу».

«Избавляться?»

Кучка тряпья и серая пыль. Вот все, что осталось от человека, прожившего больше тысячи лет, полубога. Я смотрел на них, не веря своим глазам.

«Прижми руку к накопителю».

Я выполнил указание колдуна, почувствовал покалывание на ладони.

Краем глаза заметил в комнате движение. Повернул голову.

В центре комнаты, в метре над полом парил лопоухий гаденыш. Не шевелился. Глаза закрыты.

Покалывание сообщало о том, что колдун продолжает тянуть из накопителя магическую энергию.

«Что ты делаешь?»

«Избавляюсь от мусора».

Распахнулось окно. Створки ударились о стены. Звон разбитого стекла.

«Колдун!»

Силуэт гаденыша размазался в воздухе.

Я услышал глухой удар о стену, треск сломанной деревянной створки. По комнате разлетелись брызги крови.

Тело гаденыша крутанулось и исчезло за окном.

На стене у окна я увидел пятно, от которого к полу устремились тонкие темные потеки.

«Промахнулся, — сказал Ордош. — Слегка».

«Ты убил его?!»

«Грязно сработал. Теперь вряд ли поверят, что лопоухий совершил самоубийство. Хотя… если представить, что он взял хороший разбег и не вписался в оконный проем…».

«Ты сошел с ума, колдун?! Что ты творишь?!»

«То, что должен, дубина».

«А как же… его память? Ты хотел просмотреть ее».

«Уже не хочу. Твой… друг рассказал нам, каким ядом отравили герцогиню. За этим мы сюда и приходили. А приобщаться к тайнам жизни в мужских кварталах я не горю желанием. Да и тебе, думаю, эта тема не интересна. Проблема гаденыша в том, что он не родился глухим: вы с бывшим архимагом слишком о многом здесь разболтали. Приди в себя, Сигей! Сейчас не время раскисать! Нам нужно приготовить противоядие. И вылечить великую герцогиню».

— В алхимическую лабораторию, — сказал я. — Дорогу знаю.

Прошел мимо Астры. Не проверяя, последовала ли та за мной, побрел по коридору.

«Взбодрись, Сигей! Думай о предстоящем деле. Сейчас главное — противоядие», — сказал Ордош.

«Я о деле и думаю», — сказал я.

Соврал. Сейчас у меня в голове был лишь голос колдуна. А там, где обычно копошились мысли — звенящая тишина.