Студентка Пупсик

Глава 22

Уже второй день мы с Ордошем листали дневники Волчицы Первой. Я их почти не читал — так, пробегал взглядом по одному-двум абзацам рядом с понравившимися мне картинками. И продолжал переворачивать страницы, подгоняемый ворчанием колдуна.

Маю я видел прошлым утром. С тех пор она в комнате не появлялась. Не явилась вчера. И, судя по тому, что учеба в Академии закончилась три часа назад, не появится и сегодня. Должно быть, мама с бабушкой не пошли у нее на поводу — для новой встречи со мной заставили дожидаться выходного.

Спал я сегодня один.

Не явилась ко мне даже теща. Хотя я ждал ее появления. Быть может, ночью она и пыталась войти к нам в комнату, а Ордош снова угостил ее каким-нибудь заклинанием — не знаю. Колдун не признается.

Вчера, после того, как Мая отправилась в Академию, и сегодня ко мне наведывались лишь молчаливые служанки. Приносили еду, застилали постель. Старались не подходить ко мне близко, поглядывали на меня украдкой, скрывая любопытство. Сами со мной не заговаривали, отвечали на мои вопросы короткими фразами.

Здесь не тюремная камера, конечно.

Но скучно.

Я закрыл очередной том дневника, потер глаза.

«Давай еще одну бодрость, колдун. Я устал».

«Ты не устал, а обленился, дубина. Сил у тебя еще полно. Не забывай, я чувствую все то же, что и ты. Никакой усталости».

«Я морально устал. От этих буковок и картинок уже рябит в глазах», — сказал я.

«Отдохни. Нас пока отсюда никто не гонит. Можем листать дневники хоть до зимы», — сказал Ордош.

«Слушай, колдун, а ты смог бы, как Волчица, отказаться от магии?»

«Зачем?»

«Ну, чтоб спасти этот мир».

«Его пока спасать не нужно».

«А все-таки?»

«Первая не плела заклинания всего несколько лет, — сказал Ордош. — Тоже мне, героиня! Она и без заклинаний имела здесь всё и всех. Даже состариться без магии не успела! Посмотрел бы я, как бы она запела без магии на исходе первой сотни лет жизни! Обвисшая грудь, дряблая кожа, морщины на лице и заднице — вот что могло заставить ее передумать. Она-то совсем не была равнодушна к своей внешности. А без плетений даже омолаживающий эликсир не сварить, сам знаешь».

«Думаешь, нарушила бы клятву?»

«Не знаю, Сигей. Сок сонного клевера лишил ее такой возможности. Но, почти уверен, что она бы нарушила».

«Странно слышать такое от тебя. Ведь ты у нас блюститель морали. А как же тот факт, что она поклялась любимым?!» — сказал я.

«Ты издеваешься?» — спросил Ордош.

«Даже не думал».

«Ей просто не повезло с новым миром. Скольких мужиков она угробила, пытаясь отыскать замену твоему архимагу? Боюсь, при ней население мужских кварталов чувствительно поредело. Вон, как она расписывает свои эксперименты. О какой любви и верности тут можно говорить?»

«Ну, не знаю. В этом вопросе я не компетентен. Первая влюбленность у меня случилась больше ста лет назад. И она же, думаю, была последней. Это ты у нас склонен совершать подвиги во имя дам».

Ордош не успел мне ответить.

Нас отвлек стук в дверь.

Без стука сюда входили даже служанки. Кто это такой вежливый?

— Войдите, — крикнул я.

Створки дверей тут же распахнулись. В комнату вошла великая герцогиня.

Не помню, чтобы раньше я видел ее такой серьезной. Ни тени улыбки на лице. Морщинка над переносицей; внимательный, слегка настороженный взгляд.

— Здравствуй, Пупсик… извини, конечно же, Нарцисс, — сказала Волчица Шестая.

— Здравствуйте, Шеста, — сказал я.

Шеста прикрыла дверь, отгородив нас от любопытных стражниц.

— Как ты здесь? — спросила она. — Все хорошо?

— Развлекаюсь.

Великая герцогиня направилась в мою сторону. В ее движениях я не почувствовал кокетства. Непривычно. Ее глаза изучали меня, не пытаясь гипнотизировать.

Шестая посмотрела на книгу в моих руках.

— Рассматриваешь записи Первой? — спросила она. — Тоже пытаешься расшифровать их? Мая попросила попробовать?

— Нет, — сказал я. — Мне самому это интересно. Здесь забавные картинки.

— Забавные, — повторила Шеста.

Ее тон насторожил меня. Похоже, обсуждать со мной дневники Волчицы Великой Шестая не собиралась. Мысли ее сейчас были явно о чем-то другом.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Случилось, Пу… прости, Нарцисс.

Шеста взяла у меня из рук книгу, положила ее на стол. Кивнула на массивный стул.

— Присядь, пожалуйста, — сказала она.

Я послушно исполнил ее просьбу.

«Надеюсь, она не приставать к тебе явилась, — сказал Ордош. — Очень неудачное время она для этого выбрала. Мы сейчас заняты».

«Не похоже, колдун. Посмотри на нее. Теща явно чем-то встревожена. Кажется, нас ждет какое-то известие. Не слишком приятное».

— Что-то с Маей? — спросил я.

— Нет. Насколько я знаю, у моей дочери все хорошо. Не волнуйся за нее.

— Точно?

— Конечно, малыш. Дело сейчас не в ней.

— А в ком?

Морщинка над переносицей герцогини стала еще глубже.

Шеста посмотрела мне в глаза. Сказала:

— Час назад мне доложили, что прилетела птица… Я получила послание из нашего посольства в твоем королевстве, малыш.

Замолчала.

— Что? — спросил я. — Мама снова что-то учудила? Объявила войну? Отправила армию, чтобы вытащить меня из этой комнаты?

Усмехнулся. Постучал носком тапка по полу. Бубенчик не задребезжал. Я отрезал их еще вчера — мы с Ордошем единогласно признали, что бубенчики нас раздражают.

— Нет, Пупсик, — сказала Шеста. — Не в этом дело.

— Тогда в чем?

Шеста вздохнула.

— Все гораздо хуже, малыш, — сказала она. — Намного хуже. Мне сообщили, что твоя мама убита. Вчера. Во время попытки государственного переворота.

Положила руку мне на плечо.

«Неожиданная новость, — сказал я. — Маманю мы теперь точно ни о чем не расспросим. Разве только, при помощи твоей некромантии».

«Сделай скорбное лицо, дубина!» — сказал Ордош.

— Как… убита? — сказал я. — Такого… не может быть. Вы шутите?

Шеста погладила меня по голове.

— Прими мои соболезнования… Нарцисс. Я хорошо знала твою маму. Она была замечательным человеком. И мудрой правительницей.

— Вы… уверены? — спросил я. — Кто это сделал? Зачем?!

— Подробностей я пока не знаю. Со слов посла, твоя старшая сестра, при поддержке людей твоей тети, герцогини Торонской, пыталась захватить власть в королевстве. Переворот провалился — твою сестру арестовали. Но… королева Львица Седьмая погибла.

Я почувствовал укол в сердце, скривился от боли. Прижал руку к груди. Второй рукой вцепился в спинку стула.

«Колдун! так тебя растак! Ты что творишь?»

«Так твоя реакция будет выглядеть правдоподобнее».

— Пупсик! — сказала герцогиня. — Что с тобой? Тебе плохо? Сейчас позову лекаря.

Я схватил ее за руку, не позволив уйти, жестом показал, что все хорошо.

«Как зовут нашу старшую сестру, колдун?»

«Напряги память, дубина! В ней все это есть».

— Ласка? — спросил я. — Вы хотите сказать, что она убила маму?

— Вряд ли она сделала это лично. Подробностей я пока не знаю. Думаю, завтра к вечеру у нас будет больше информации.

— Но… это точно? Те, кто вам сообщил о маме, не могли ошибиться?

— Боюсь, что нет, малыш.

— Но… Ласка не могла такое сделать! Никак не могла! Она любила маму! Я помню! И мама ее любила! Больше, чем нас с Норкой!

«Не кричи, дубина. Ты опять переигрываешь».

«Ты едва не заставил нас скопытиться от сердечного приступа!» — сказал я.

«Зато теща увидела, что ты очень взволнован. Новость потрясла тебя. А значит — ты и есть настоящий принц», — сказал Ордош.

Шеста плеснула в стакан вино из кувшина. Протянула стакан мне.

— Выпей, малыш. Ну же, давай. Сделай глоточек.

Я опрокинул вино в рот. Едва не поперхнулся. Кислятина! Угораздило же ее налить именно из этого кувшина! Я сознательно не прикасался к его содержимому, признав это вино негодным.

Шеста отобрала у меня стакан, наполнила его снова.

— Нет!

Я вскочил на ноги, отгородился от герцогини стулом.

«Она решила меня отравить этим уксусом?!»

— Малыш, успокойся! — сказала Шеста. — Все хорошо! Не кричи. Не бойся. Ты теперь живешь у нас. Мы тебя в обиду не дадим.

«Хоть бы слезу пустил, дубина!»

«Ну, уж нет! Обойдется она без такого зрелища».

«Не обойдется».

Мои глаза наполнились влагой. По щекам потекли слезы.

Я позорно зашмыгал носом.

«Ты гад, колдун!»

«Так надо, Сигей!»

— Пупсик, не плачь, — сказала Шеста.

Протянула ко мне руки.

Кажется, мои слезы заставили великую герцогиню растеряться.

— Иди, я тебя успокою, малыш.

— Не надо!

Я выставил перед собой руки, мешая великой герцогине подойти ко мне вплотную.

Слезы, сопли — какой позор!

«Что ты творишь?!»

«Все нормально. Пусть думает, что у тебя истерика».

«Колдун, я тебя задушу!»

«Для этого, Сигей, тебе придется повеситься».

— Стой! — сказал я. — Не подходи ко мне!

— Пу… Нарцисс! Я только хочу тебя успокоить.

— Не надо! — сказал я. — Оставьте меня одного. Уйдите! Мне надо… подумать.

— Конечно, малыш, — сказала Шеста, поставила стакан на стол. — Я ухожу.

Она направилась к выходу.

— Я уже отправила гвардейцев в Академию. Они привезут Маю.

Я едва успевал смахивать с лица водяные струи. Сквозь пелену слез пытался рассмотреть хоть что-то, что можно использовать, как носовой платок.

— Скоро твоя жена будет здесь, малыш, — сказала Шеста.

— Хорошо.

Герцогиня замерла около двери.

— Да, чуть не забыла, — сказала она. — Вы с Маей молодцы. Я теперь с нетерпением жду, когда у меня родится внучка. Восьмёрочка.

— Вося.

— Что?

— Я хочу побыть один!

— Да, да. Конечно, малыш. Отдыхай.

Волчица Шестая выскользнула из комнаты, беззвучно прикрыла за собой дверь.

Когда великая герцогиня ушла, я сказал:

«Колдун! Угомони этот потоп! Я столько влаги потерял, что теперь мне даже пИсать нечем!»

Краники слез тут же закрылись.

Я нашел полотенце и с удовольствием в него высморкался.

«Больше никогда так не делай!» — сказал я.

«Ты был очень похож на безутешного сына, Сигей. Кто посмеет теперь усомниться, что ты принц королевства Уралии Нарцисс?»

«Я был похож на неисправный водопроводный кран! Изобразить скорбь я смог бы и без этого потока соплей».

«Я лишь хотел помочь, — сказал Ордош. — Угомонись. Ноешь, как ребенок. Ты лучше вспомни, о чем нам сообщила теща».

В одном из зеркал я увидел свое опухшее лицо.

Ужас.

«Наша сестренка устала ждать своей очереди править и потеснила на троне мамашу», — сказал я.

«Ты уверен?» — спросил Ордош.

«В чем? Так сказала Шеста. Или ты считаешь, что это наша теща отомстила за свое отравление? Бред. Не верю в это. Да и не успела бы она провернуть такое за столь маленький отрезок времени».

«Королева убита, — сказал Ордош. — В ее смерти обвиняют наследницу. Ничего это тебе не напоминает?»

«Напоминает. Теперь. Но еще минуту назад из-за твоей выходки мне трудно было даже думать. Считаешь, смерть королевы и покушение на великую герцогиню как-то связаны?»

«Эти два события разделяют примерно сутки. Оба раза в покушениях обвиняют наследниц. Случайно?»

«Думаешь, они являются частями одного плана?»

«Не знаю, Сигей. Но, прежде чем мы начнем мстить за смерть королевы, не мешало бы прояснить ситуацию», — сказал Ордош.

«Мы? Мстить? Зачем?» — спросил я.

«А как иначе, дубина? Ведь королева Уралии была нашей матерью!»

«И что с того?»

«А то, Сигей, что ты уже не для всех являешься слабым и жалким Пупсиком. Гадюка с компанией считают тебя всесильным посланником. Надеются на твою защиту. Да и жена когда-нибудь поймет, что ты совсем не жалкая тряпка. И что тогда?»

«Что?»

«Ты бросишь своих сестер в беде? Не отомстишь убийцам матери? И как после такого ты сможешь смотреть в глаза своим друзьям и новым родственникам? Особенно тем, кто знает, что ты легко мог растоптать обидчиков. Но… поленился? Наплевал на семью? Зачем же тогда нужен такой муж, друг, покровитель… и отец?»

«Ты все усложняешь, колдун».

«Нисколько, — сказал Ордош. — Такова жизнь. Та, о которой ты позабыл за сто лет, сидя в башне своего архимага».

«Что же нам теперь делать?»

«Что и собирались — отправляться в королевство. Но уже с другой целью. И не пешком. Пока мы доберемся туда на своих двоих — там не одна династия на троне сменится».

«Ладно, — сказал я. — Когда?»

«Хоть прямо сейчас, Сигей. Но было бы лучше сперва прояснить ситуацию. Узнать, что именно происходит в Уралии. Помочь нам в этом мог бы лишь один человек».

«Посол?»

«Соображаешь, кастрюля. Вот только на ее поиски у нас уже нет времени».

«А сколько его у нас осталось? Когда ты хочешь выдвигаться в поход?»

«Сегодня уже поздно. Завтра. В крайнем случае — послезавтра утром. Завтрашний день можно потратить на то, чтобы закончить просматривать дневники Первой», — сказал Ордош.

«Тогда у меня есть на примете способ, как разыскать посла».

Я распахнул створку двери, выглянул в коридор. Мой взгляд уперся в грудь одной из гвардейцев. Ого! Хорошая такая… грудь! Да и сама стражница на полголовы выше меня. Когда я замечал ее в дверном проеме, находясь в глубине комнаты, женщина казалась пониже.

— Красавицы, — сказал я, — срочно позовите ко мне главу Службы Безопасности Дворца графиню Нарынскую!

Стражницы даже не пошевелились.

— Ладно. Сам схожу, поищу ее.

Та самая… высокая, что первая привлекла мое внимание, преградила мне путь.

— Не положено, — сказала она.

Я едва не врезался в нее.

Вновь замер, любуясь ее туго натянутой формой. Как она сумела застегнуть ее на груди? Подавил желание потрогать… блестящие пуговицы.

— Что, не положено? — спросил я.

— Нам запрещено выпускать вас из комнаты.

— Хорошо. Сама позови Сороку.

— Не положено.

— Что на этот раз?

— Нам нельзя покидать пост, — сказала гвардеец.

«Тюремщики».

«А ты чего ждал, дубина?»

— Я что, непонятно сказал? — спросил я. — Дело государственной важности! Срочное! Мне нужно поговорить с леди Сорокой!

Стражница даже не взглянула на меня. Продолжала сверлить взглядом стену.

Что ж. Сами напросились.

— Ладно, — сказал я. — Хорошо.

И сообщил:

— Скоро сюда явится моя жена графиня Свирская. Герцогиня отправила за ней в Академию карету. Попрошу ее прогуляться к Сороке. А заодно скажу ей, что вы со мной заигрывали. А ты, длинная, хватала меня за зад.

Обе стражницы, как по команде, брезгливо скривились.

— Вот так, — сказал я. — Жена у меня вспыльчивая. И любит меня до безумия. Прямо сейчас сделаю себе парочку гематом на ягодицах. Чтобы было, что предъявить Волчице. Спорю: уже на следующей неделе вы обе будете топтать плац где-нибудь на границе с Империей. Можете не сомневаться в этом.

Я провел пальцем по плечу высокой стражницы, стряхивая с него несуществующую пылинку.

— Сорока должна быть у меня. Максимум — через четверть часа. Думайте. Решайтесь.

Я вернулся в комнату. Повторил:

— Четверть часа.

Захлопнул дверь.

Замер, прислушиваясь.

Через минуту Ордош сказал:

«Побежала».

«Я в ней не сомневался».

— Приношу свои соболезнованья, принц, в связи со смертью вашей матушки, королевы Львицы Седьмой, — сказала леди Сорока.

— Спасибо, графиня.

К счастью, леди Сорока оказалась во дворце. Явилась ко мне быстро.

Мне показалась, что она выглядит уставшей, словно не спала уже двое суток — вполне возможно, что так и было.

— Мне сообщили, что вы хотели меня видеть, принц.

— Да, миледи Сорока, — сказал я. — Мне нужны деньги. Три тысячи золотых. Сегодня.

На мои слова глава Службы Безопасности Дворца отреагировала спокойно. Я даже позавидовал ее выдержке.

Поправила повязку на лице. Я заметил, что графиня касается повязки, всякий раз, когда раздумывает над ответом.

— Деньги? — переспросила она. — Великолепно. А почему вы обратились с этой просьбой ко мне? А не к великой герцогине? И не к вашей жене? Уверена, они бы вам не отказали.

— Мне не нужны подачки, миледи.

— Великолепно. А если эти деньги дам я, то вы это подачкой считать не будете?

— Мне нечего предложить Волчицам взамен, — сказал я. — А вот вам — кое-что могу.

— Даже любопытно, — сказала графиня. — Значит, деньги вам нужны не безвозмездно? Что же вы хотите мне за них предложить?

— Я могу помочь вам избавиться от этой повязки на лице, миледи Сорока. В обмен на эту услугу мне понадобятся три тысячи золотых и встреча с небезызвестной вам Гадюкой — желательно, не позднее завтрашнего утра.

Графиня вновь дотронулась до прикрывавшей левый глаз повязки.

— Ты можешь вернуть мне глаз?

— Я — нет. Но я могу попросить об этой услуге богиню Сионору. Она все чаще прислушивается к моим просьбам. А как богиня умеет исцелять, вы, графиня, видели на примере своей дочери.

— Зачем тебе деньги?

Слова графини прозвучали резко, уже без налета показной вежливости.

— Не для того, чтобы подкупить стражниц, — сказал я. — Не переживайте. Я хочу объявить награду за поимку посла моего королевства.

— Три тысячи золотых?!

— Да. Надеюсь, этой суммы будет достаточно.

— Полиция ее найдет, — сказала леди Сорока. — Обязательно.

— Не думаю, что это случится скоро, — сказал я. — А посол мне нужна срочно. У меня есть к ней пара вопросов.

— Я… сочувствую вашему горю, принц. Гадюку вам доставят на рассвете.

— А деньги?

— В течение часа. Уверена, Шеста не откажет мне в краткосрочном займе.

— Хорошо, — сказал я. — На лечение уйдет десять-двенадцать часов. Все это время вы будете спать. Я предлагаю сделать это сегодня ночью. Если только у вас на это время не запланировано других важных дел.

— Великолепно. Любые дела могут подождать. Нам понадобятся птицы?

— Нет. Только большой накопитель. Полностью заряженный. Для вашего исцеления богине не придется убивать. Сионора все еще слаба в этом мире. Но ее силы растут. Как и количество ее почитателей. Думаю, тот факт, что вы пытались уговорить великую герцогиню воздвигнуть для Сионоры отдельный храм, скажется на благосклонности к вам богини любви.

— Вопрос с постройкой храма решен, — сказала графиня. — Храм начнут возводить уже в следующем месяце. Шеста теперь сама настаивает на его строительстве.

— Замечательно, — сказал я. — Попробую донести эту весть до богини. Думаю, Сионора оценит ваши начинания. И обязательно откликнется на мою просьбу.