Сундук с чудовищами

Глава 39. В компании с мамой

Дом-на-семи-ветрах казался кораблем в холодном море. Надежным, теплым убежищем. Теренций первым делом поспешил в кухню. Мать уже была там: молола кофе и тихо мурлыкала под нос какую-то простенькую песенку.

— Мааам, а ты не говорила, что знакома с господином Айвори!

— А ты будто спрашивал? — удивилась мама. — Еще лет двадцать назад он был очень милым юнцом с кафедры боевой магии. Только-только закончил учиться, хотел стать аспирантом.

— Это когда ты преподавала в Темной школе, что ли?

— Было дело, правда, недолго, — кивнула мама. — Так вот, дружочек… я его чуть не усыновила.

Теренций, который только что откусил половинку овсяного печенья с шоколадной крошкой, поперхнулся. Весело узнавать, что твоим приемным братом мог бы быть твой не самый безвредный препод!

— To есть ты его чуть не убила, да, мам?

— Ooo, уровень его владения магией был таков, что он и сам прекрасно справился, — усмехнулась мама. — Но, по счастью, обошлось без самого ужасного. Так и не познакомился Арольд с нашей семейной некромантией, хотя ему удалось даже узнать мое настоящее имя — а ведь я просто так никому его не говорю! Хотя все-таки будь моя воля, я б его выгнала из школы. Ишь, аспирант, а простейших вещей за свое студенчество не освоил! Но потом мальчишка даже стал неплохим боевым магом, хотя поначалу его больше хотелось как следует выдрать, чем учить азам, не усвоенным за шесть лет!

Теренций дожевал печенье и потянулся за следующим.

— Завтра сходи в пансион к девочкам и передай госпоже Сандоре мои благодарности за помощь. И, кстати, рада, что ты догадался, что мне понадобится склянка, — сказала мама, насыпая кофе в турку.

— А я не догадался, — сказал Теренций, — это Карина подсказала. Она появилась прямо в лазарете. Я сидел и ждал, пока госпожа Сандора скажет, что Эсми в безопасности, а тут появились Карина с Юлианной, ну и…

— Ax, вот почему ты так долго?

— He, я долго искал кровь. Там же как надо: крови от живого, да крови от мертвого, да от не мертвого и не живого крови… Hy, живая у меня всегда при себе. Мертвую взяли у цыплят. А вот знаешь, не мертвая и не живая — она не везде водится. Это надо или нежить какую ловить, или еще что.

— Ox, вот про это-то я и забыла. А что же попросту не слетать в Темную школу было?! — сказала мама. — Небось у Тиольфа этих ловушек для духов и без того полно.

— Если на то пошло, мам, ты бы могла сказать мне, что ловушка понадобится. Я бы взял с собой. Или сама бы взяла.

— Никогда не знаешь наперед, что будет надо, — покачала головой мать, — этак придется тащить с собой целый воз вещей, которые могут и не пригодиться. А вот что ты принесешь ловушку, я была уверена. И видишь, мне не пришлось ждать слишком долго.

— Возможно, если б я знал, то поспешил бы. И мне снова помогла Карина, — улыбнулся Теренций. — Помнишь, я тебе рассказывал про чудовище Шарлотты, Паутинку? Она стала собакой. Ну так она… в некотором роде не живая и не мертвая. Ее кровь и подошла. Правда, странно, что у нее вообще оказалась кровь!

Мать задумчиво потерла подбородок, а потом, спохватившись, быстро сняла с огня уже закипавшую турку.

— Твоя Карина — очень талантливая девочка.

— Она не моя, мам.

— Даже немного жаль, — ответила мама. — Но я рада, что ты сдружился с девочками. Да и с мальчиками тоже. А то все один да один!

С таким количеством братьев и сестер, как у Теренция, никогда нельзя было сказать, что ты один. Но мама знала, о чем говорит. Среди всех остальных Ванильный Некромант оставался как будто всегда одиноким. И он сам радовался, что у него вдруг появилось много друзей.

— Эш говорит, что девчонки из пансиона обыкновенные благовоспитанные дурочки, — сказал он.

— От большого ума так никто не скажет, — заметила мама, — особенно про девчонок, которые способны, к примеру, поговорить с духом твоей прабабки, или сварить тебе зелье, от которого ты начнешь кричать ослиным голосом, или, допустим, переписать твою жизнь в волшебном дневнике — после чего ты проснешься совершенно другим человеком.

Она налила себе и Теренцию кофе и села, обхватив горячую чашку обеими руками.

— Эш все-таки неплохой товарищ, — сказал Теренций в защиту приятеля.

— Ну и хорошо, — кивнула мать.

Она была очень задумчива, и Ванильный не стал ее сильно донимать разговорами. Молчать с нею в компании тоже было неплохо.