Супруга с опытом работы

Глава 23

Я сидела на коленях Сарила, он целовал меня то в шею, то легонько прикасался губами к виску. Гервас гладил мою правую ногу, втирая ароматное масло, а Кай сосредоточенно делал педикюр на левой ступне. Сарил же, кроме меня, держал толстенький томик с заголовком «Обитель: традиции и правила искреннего служения» и читал вслух всем нам главу «Ночь Великих даров». Судя по тому, что парни кивали и подхватывали его слова, книгу они знали наизусть, и собственно, чтение было организовано лишь для необразованной меня. Как они это могли это все запомнить, не представляю. Испорченную девчонку тоже выучили отменно – она не соврала ни словом, и перечислила все возможные виды даров. Физические, магические и смешанные.

– И что мы будем делать? – спросила я довольно кисло. После обретения магии мои новые друзья видели меня насквозь и, возможно, глубже, потому что мои маленькие женские тайны стали всем известны, так как парни стали еще заботливее, нежнее, даже меню скорректировали, зануды! Разумеется, все варианты с истязаниями и кровопусканиями были исключены.

– Подожди, тут еще есть «Недеяние». По-моему, это подходит, – задумчиво сказал Сарил, перелистнув страницу. – Никаких повреждающих воздействий, отъема магии, чрезмерных нагрузок. Просто это стыдно.

– Пф-ф? В Обители есть такое понятие, как стыд? – я несказанно удивилась.

Сарил сунул мне под нос картинку. Вообще, в Обители были превосходные учебники, с исключительно доступно изложенным материалом и точными, подробными иллюстрациями. Со стрелочками и пояснениями. Интересно, кто авторы?

Мне необходимо несколько учебников для пансионов нового типа написать. «Семья и право», «Гендерная психология», «Как добиваться цели», и что-нибудь про детей, воспитание. Девушек надо настроить и сориентировать правильно. У них младшие есть, сестры-братья и свои дети будут. Тут, в Обители, прекрасно умеют дрессировать и воспитывать, нельзя такой опыт игнорировать. Нужно только поменять вектор. Хватит дур растить.

Об этом я теперь и размышляла, довольно удобно лежа на столе. Ноги были высоко подняты и зафиксированы широкими мягкими браслетами. Длинные поводки от браслетов крепились к полукруглой штанге в потолке. При желании можно было развести ноги в поперечный шпагат и свести до расстояния чуть шире плеч. Поперечный у меня был так себе, я не Ван Дамм и не Волочкова, сантиметров пятнадцать не хватало. Даже скорее, двадцать.

Руки были привязаны к опорам стола вдоль тела. Под затылком мягкий валик. Комфортно. Единственно, что меня слегка смущало, это то, что я была совершенно обнажена, только голову и верхнюю часть лица закрывала плотная маска.

Как объяснил Сарил, «Недеяние» заключалось в демонстрации себя всем желающим и предназначалось для особо стыдливых паломников, желающих преодолеть ненужную скромность, а также девственницам, выросшим в чересчур строгих условиях. Но Сарил и Гервас пообещали, что в эту часовню не забредет ни один паломник. Она стояла на отшибе, на задворках Обители, вдали от нахоженных мест.

Гервас с трудом повернул ключ в приржавевшем замке, когда мы открывали двери, чтоб войти. К сожалению, правила предписывали двери не запирать, поэтому теоретически сюда могли войти и полюбоваться мной. Но я надеялась, что ребята будут разворачивать всех случайных прохожих, да и быть их особенно много не должно, все-таки Посвящение в жрецы на главной площади куда более зрелищное и масштабное мероприятие. Кого тут удивишь голым женским телом?

Провести в таком положении мне надлежало всю ночь Великих Даров, а ночь в Обители считалась с полуночи до пяти утра. Лежать было мягко, ногами и руками можно было немного шевелить, вот только поясница немного затекла, и на исходе второго часа я начала ерзать. Все было тихо, где-то тихонечко капала вода, за окном ветерок играл листвой огромного клена, заунывно свистела какая-то ночная птичка, мне даже удалось ненадолго задремать.

Проснулась я от шумного разговора за стеной часовни. Чей-то властный голос отчитывал кого-то из моих добровольных охранников. Затем раздались уверенные шаги. Скрипнула створка двери. Я напряглась.

– Вот так сюрпри-из! – протянул звучный баритон.

– Жалкий послушник желал скрыть Дарящую? – шаги приблизились, и я замерла в напряжении.

– Красавица скромна? Стесняется? Мы тебя избавим от этого! Будешь гордиться своим телом, – уверенная рука прошлась от колена до живота, чуть пощекотала лобок. – Девственница?

– Нет, – пришлось ответить, пока проверять не полезли.

– Отлично, терпеть не могу скованных неумех, которые ни отсосать, ни подмахнуть не могут! – рядом зашуршала ткань, со звоном отщелкнулись пряжки. – Учишь их, учишь, а способная одна на сотню приходится!

– Простите, что вы собираетесь делать? – вопрос был глупый, сомнений в дальнейших действиях вошедших я не испытывала, но уточнила для порядка. – Вы пришли меня созерцать?

Я сама понимала, насколько нелепо это звучит. Но люди снисходительны к глупеньким наивным дурочкам. Один из вошедших добродушно рассмеялся.

– Конечно, Дарящая радость, мы созерцаем чудесное зрелище! – меня погладили по груди, несильно ущипнули сосок.

– Не волнуйся, тебе будет хорошо! – сколько раз мне это обещали, а дальше бывало обычно совсем нехорошо.

Я ощутила горячие губы на внутренней стороне бедра и с силой выдохнула. Как-то это несколько больше, чем созерцание. Маска мешала, но кажется, мужчин двое. И грубыми их действия я не могла назвать. Хозяйские, уверенные движения опытных мужчин, отлично знающих, как доставить удовольствие женщине. Они мяли и целовали груди, проводили языком влажные дорожки по животу, чуть прикусывали кожу. И я не железная, чтоб молча и неподвижно лежать, когда в крови разгорается пожар, а желание начинает требовать еще больше прикосновений. Я выгнулась и застонала, чувствуя, как набухшие складочки увлажнились и чей-то палец растирает влагу. Горячее дыхание коснулось промежности, меня облизал ловкий язык, а палец юркнул внутрь, поглаживая своды изнутри.

– Вкусная, – довольно сказал баритон. – И такая отзывчивая!

– Это не превышает моего дара? Недеяние ведь, – просипела я, ерзая по столу. Ситуация была комичная. Меня, борца за равноправие и убежденную феминистку собирались отыметь два мужика, а я ничего не могла с этим поделать. Весь феминизм кончается, когда тебя привязывают к столу. Даже выступившие слезы не могла вытереть.

Плотная горячая головка приехала по моим мокрым лепесткам, и ворвалась внутрь. Я охнула, запрокидывая голову и хватая воздух ртом. Меня растягивал изнутри огромный член, и он настойчиво проталкивался дальше. Крепко удерживая меня за бедра, мужчина чуть отстранился, чтоб тут же снова толкнуться. Я дышала широко открытым ртом, стараясь максимально расслабиться.

– Потрясающе, – сказал кто-то рядом со смешком. – Мало кто может тебя так легко принять! А на вид тощенькая.

Мужчина, проталкивающийся в меня, довольно выдохнул и погладил меня по ягодицам. Он стоял неподвижно, давая мне привыкнуть к его размеру. Ну что ж, объективно говоря, я должна быть ему благодарна, при таком размере травмы неизбежны, если мужчина будет грубым и поспешным.

– Ну как, детка, не слишком больно? Продолжаем?

Я фыркнула, какой заботливый! Еще бы спросил разрешения до того, как залез в меня, так вообще был бы культурный кавалер.

– Не волнуйся, милая, за свой дар Обители, ты ведь ничего и не делаешь, – успокоил меня обладатель огромного члена. И слегка отстранившись, вернулся в жаркое лоно. Он двигался очень аккуратно, маленькими толчками, и физиология работала: мне уже хотелось большего, я начала извиваться, стараясь плотнее обхватить мужчину ногами. Постепенно наращивая темп и амплитуду, мужчина начал активно вторгаться в меня, будто посылая порцию за порцией огненную лаву по моим жилам. Я вскрикивала, когда тяжелый мешочек мошонки бил по попе. Пошлые влажные шлепки заполнили часовню.

Второй в это время не прекращал тискать мою грудь, и она болезненно ныла, став, по ощущениям, в два раза больше. «Он что, так и будет смотреть?» – подумала я, когда бархатная твердость проехала по моей щеке. Я открыла рот, не дожидаясь, пока жесткие пальцы надавят на подбородок. Их всего двое, так что переживу. Пока что мне не сделали ничего плохого. Надеюсь, и не сделают.

Вздохи удовольствия, стоны и мои легкие вскрики летали эхом под куполом часовни, добавляя пикантности ситуации.

В принципе, в этом что-то есть: ты не отвечаешь за процесс, ты просто наслаждаешься, будучи беззащитной и доступной. Возбуждает сам факт безоговорочного подчинения, сладко щекочет нервы и вызывает спазмы внутри. Не часто мне приходится быть в такой ситуации. И то, что ты не видишь партнеров, тоже подсыпает перца в ощущения. Ты воображаешь себе мускулистого красавца, а это тощий дрыщ или лысый плюгавый мужичонка, одаренный природой только в плане мужской атрибутики. Забавно и весело.

Когда Штенблум меня обездвижил и приказал своим рабам доставить мне удовольствие, никакого удовольствия не было. Наверное, потому, что граф хотел меня проучить и наказать? Здесь ситуация хуже, я даже не вижу, кто меня трогает и гладит, но это так обостряет чувствительность! Меньше надо думать, больше ощущать. Я выдохнула и попыталась утихомирить метель мыслей в голове.

Затейники тем временем уже в который раз подводили меня к самой грани и тут же прекращали движение, заставляя меня жалобно хныкать и елозить по мокрому от пота столу.

– Мы слишком увлеклись, брат, – напомнил второй гиганту, нежно поглаживая меня по шее. – Нам пора вернуться.

– Верно, – выдохнул баритон, подхватывая меня под колени и начав толкаться в бешеном темпе.

Второй обхватил мою голову руками, застонал и излился мне в горло. В этот же момент ко мне пришло желанное, долгожданное освобождение и я с криком содрогнулась в ослепительной вспышке. Чуть член не откусила зазевавшемуся партнеру. Плавая в блаженной эйфории, краем уха слышала рычание гиганта. Наконец, последовал особенно глубокий толчок, горячая пульсация внутри засвидетельствовала, что и он получил свое наслаждение. Постоял, тяжело дыша.

– Эта Дарящая должна войти в стены Обители и стать моей личной послушницей, – раздался немного хриплый баритон.

– Я рад, что ты покончишь со своим одиночеством, – сказал второй, с чудом уцелевшим членом. – Сообщим братьям и Примасу об этом чуде?

– Да, сейчас же, – горячая плоть с чавканьем покинула мое тело.

– А если я не хочу? – возмутилась я. Мало того, что нагло поимели, так еще и планы строят на дальнейшее использование?

Двое мужчин рассмеялись. Раздалось шуршание ткани, негромкое звяканье.

– Обитель приняла твой дар, тебе больше ни о чем в жизни не нужно заботиться, – широкая ладонь ласково погладила меня по животу, чьи-то губы поцеловали вздрагивающий живот.

Хлопнула дверь. Я задергалась в своих силках. Да если эти притащат сейчас сюда еще братьев, я до конца жизни ноги не сведу!

– Тише, Анни, тише! Еле дождались, пока они уйдут! – Гервас стал расстегивать крепления. Со стоном облегчения я опустила и свела ноги. В мышцах остро закололо от прилива крови, и я зашипела.

– Скорее! – Кай протянул мне хламиду.

– Кто это был? – спросила, закутываясь.

– Высшие, – процедил злобно Гервас. Провел рукой вдоль моего тела. – Вы целы, вреда вам не причинили, слава Всеединому!

Я думала, что третья фигура – это Сарил, не успела удивиться, почему он молчит, но капюшон слетел, и я с удивлением увидела девушку. Она шустро разделась, легла на мое место, и Кай с Гервасом стали ее пристегивать точно так же, как меня. Она мне весело подмигнула, прежде чем на нее натянули шлем-маску.

– Бегом, бегом, они быстро вернутся, и не одни! – парни подхватили меня под руки, и мы побежали. Ну, то есть быстро поковыляли, все-таки дискомфорт в ногах и промежности давал себя знать.

– Так что с Сарилом?

– Он препирался с высшими, когда они завернули в этот угол, – объяснил Кай. – Не пускал в часовню.

– После наказания я его быстро подлатаю, – успокоил меня Гервас. – Мне не впервой, с полной силой я разве что мертвого не подниму.

– А девушка? Они же ее…

– Аниза теперь снова может творить иллюзии, они примут ее за вас. Она очень благодарна и рада помочь. Главное, чтоб вас не заподозрили.

– Но этот же хотел взять ее в личные рабыни!

– Аниза старшая, третья ученица самого Примаса, он не позволит ее забрать ни в каком случае. Она скажет, что желала подарить Обители недеяние, а ей помешали. Так что им еще влетит от Примаса.

– Значит, выкрутились? – не поверила я. С моим-то везением?

Когда мы подошли к нашему крылу, из-за угла вышла угловатая фигурка.

– Я так и знала, что лира не тверда в вере! Часы даров еще не прошли, а вы уже идете в покои! – Рина торжествующе ткнула в меня пальцем. – А вы все пособники! Все скажу мастеру Лиаму!

Гервас мгновенно подскочив, зажал девочке рот рукой.

– Отпусти юницу, пусть рассказывает, он ее же и выпорет за то, что посмела следить за Избранницей самого Разящего Дракона!

Мы все уставились на совершенно спокойного Кая. Глаза девочки округлились.

– Лира смогла его принять, и ее дар засчитан Обителью!

– О! Сам Разящий!? Избранница? – благоговейно прошептала девочка. И тут же надула губы. – Почему ей все самое лучшее?

– Ничего себе «самое лучшее»! – возмутилась я. – Да у меня все болит, мне прилечь надо скорее!

Мои приятели тут же потащили меня в покои, а понурая фигурка мелкой доносчицы поплелась в предутреннем сумраке к корпусу девочек.

Мне так хотелось спать, что я, зевая, отключилась, пока Гервас махал надо мной руками.

Проснулась, когда солнце ярко заливало покои. Потянулась, прислушиваясь к организму. Немного тянуло мышцы, как после силовой тренировки, но в целом, терпимо. Какое счастье, что обошлось без повреждений! Все же этот неизвестный насильник меня не покалечил. Гервас сделает мне массаж, и буду, как новенькая. Рядом завозились, и из покрывала показалась взлохмаченная русая макушка Кая.

– Эй, ты не оборзел? Тебя в кровать не приглашали! – возмутилась я.

– Простите, лира Анни! Пришел утром, хотел помочь с одеждой, но вы сладко спали, я и присел только на минуточку, полюбоваться, – повинился наглец. – Не заметил, как уснул.

– Ладно, прощаю. Гервас где?

– Гервас исцеляет Сарила, – доложил юноша, подавая мне халат. – Придет попозже.

– Что-то серьезное?

– Обычное наказание, тридцать плетей, – пожал плечами Кай.

– Это же очень много! – я расстроилась. Что ни говори, а мужчина пострадал из-за меня.

– Много – это сотня, полторы, после отлеживаться четыре дня надо, – со знанием дела сказал Кай.

– Хочешь сказать, что пробовал?

Кай поежился и промолчал. Я зашла в купальню и задумалась, принять ванну или обойтись душем? Как вдруг на меня обрушился столб ледяной воды. Я взвизгнула и подпрыгнула.

– Простите, лира, хотел теплую сделать, не успел, – пробормотал Кай, пятясь.

– Ах ты, пакостник! – в него полетело полотенце.

Кай увернулся, а поднявшийся вдруг из бассейна жгут воды рассыпался мелкими каплями мне в лицо.

– Гаденыш мелкий!

Следующие насколько минут я орала и бегала за Каем, кидаясь в него щетками, полотенцами, и всем, что попадалось под руку. Он ловко уворачивался, подставляя мне под ноги тугие струйки воды. Долго так продолжаться не могло, я поскользнулась, упала и плашмя влетела на всей скорости в бассейн, подняв тучу брызг. Прямо в халате. Хохоча во все горло, Кай прыгнул ко мне.

– Утоплю гада, – прошипела я, хватая его за плечи. Давно мне так не приходилось так бегать. Разве что за Марком. Боль тут же кольнула сердце, и мне расхотелось веселиться. Я разжала руки и отошла к краю, прикусив губу. Нельзя, нельзя вспоминать! Сняла стресс, и ладно.

– Лира? – юноша вынырнул и вытер мокрое лицо. – Я не хотел, чтобы вы грустили. Ведь все хорошо будет с Сарилом. Давайте помогу вам с омовением, – тут же предложил он.

– Спасибо, – я отвернулась к бортику.

– Я сделал что-то не так? – осторожно спросил парень, намыливая мне спину.

– Все хорошо, ты не виноват. Перепады настроения, – сказала я. И тут же чуть не задохнулась. Что? Опять?! Перепады настроения – признак магического истощения! Но меня же только что…

– Кай, маги при сексе отдают часть энергии, а ваши высшие?

– Высшие только забирают, – охотно пояснил Кай. – Им надо наполнять резервуар, питающий Обитель, старшие только учатся собирать, а высшими становятся, когда начинают делать это неосознанно, у всех и всегда. Даже говорить с ними опасно, смотреть в глаза, дотрагиваться: высосут силы, и будешь вареный весь день ходить. Разящий Дракон может одним прикосновением убить или полностью отнять дар. Чудо, что после него вы смогли идти своими ногами. Они никого не жалеют. Вот Сарил отказался при посвящении отнять силы у умирающей девочки, и высшим ему уже никогда не стать.

– Вот гады, – поморщилась я. Что же делать? – Кай, ты знаешь, где живут обычные паломники? Можешь найти и позвать Леррина или Сверра? Можно одного или обоих сразу, кого найдешь. Они же, наверное, уже все по игрищам разбрелись. То есть, по служениям. Если их нет, то зови Гренда. Но его – на крайний случай.

Кай убежал, а я вышла на балкон и села к плетеному столу, где был сервирован завтрак. Ну да, отказалась, а теперь вынуждена снова позвать, вот такая у нас нелогичная женская натура. Такие мы непредсказуемые. А делать-то что? Кто же знал, что эти высшие – настоящие вампиры? Сарил ранен, Гервас занят, а на Кая не могу смотреть, как на мужчину. Хорошо, хоть запасные маги есть.

В дверь постучали. Кай не мог так быстро вернуться. Неужели меня так быстро рассекретили? Не может быть. Волосы были под шлемом, глаза под маской, так что цвет глаз и волос высшие не знают. Рост определить сложно, особенно, если человек лежит, да еще и с поднятыми ногами. Лобок у меня чистый, без чубчика, так что могут только гадать: блондинка я, брюнетка или рыжая. Знают общее телосложение, цвет кожи, запах, вкус. Маловато для поисков. Я отложила надкусанную гренку и пошла к двери. Бедные мы, королевы, самой двери приходится открывать.

– К вам лира Клеманс, – доложила послушница в синем хитоне, опустив глаза.

– Доброе утро, дорогая, – улыбнулась мне высокая дама в фиолетовом платье, увешанная украшениями, как новогодняя елка. – Я ваша соседка, но мы не представлены. Я подумала, что надо познакомиться, ведь вдвоем веселее следовать своей радости, – лира Клеманс молитвенно подняла глаза в потолок.

– Прошу, входите, очень рада, – я посторонилась с дежурной улыбкой. Вот только религиозной фанатички мне не хватало для полного счастья! – Я как раз завтракала на балконе, не желаете разделить со мной трапезу?

– С удовольствием выпью кофе. Ах, как я рада! Признаться, я опасалась, что вы окажетесь какой-нибудь неотесанной деревенщиной. Вижу, что вы настоящая светская дама, этого не скроешь! Нет-нет, я не спрашиваю титул и как велики ваши владения, тут же мы все братья и сестры, – лира Клеманс тонко улыбнулась, изящно держа чашечку.

Выверенные жесты, наклон головы, улыбки, да, дама была явно из благородных. И титул, судя по всему, не маленький. У меня хорошая память на лица, но при дворе я ее не видела, странно. Провинциальная графиня, озаботившаяся вдруг спасением души? Но таких манер в провинции не наработаешь, это подлинный лоск столичной знатной дамы, которую дрессировали с пеленок. Не скажу, что лира Клеманс была красавицей, но она умело использовала свои достоинства и маскировала недостатки. Маленькие глаза невнятно-болотного цвета она подчеркивала, длинноватый нос припудривала, и выглядела в целом очень благородно. Прическа, украшения, цвет платья – все шло ей на пользу.

– Вы меня заинтриговали, – честно призналась я. – Как столь утонченная дама оказалась в Обители? Это так далеко от столицы и светских развлечений!

– Ах, летом в столице скука, – дама покачала изысканной прической из рыжих локонов. – Нынче двор на острове Ванра? Вы бываете при дворе? О, несомненно, это так, не отпирайтесь! Вы, несомненно, посещаете все приемы и балы.

Пришлось неохотно кивнуть. Бываю, да. Работаю я там, как лошадь, при этом вашем дворе. Вернее, он при мне.

– Говорят, королева тяжело переносит беременность? Нет ничего хуже беременности! – заявила дама.

– Элизии нужен наследник, – я пожала плечами и перевела тему. – Вы здесь первый раз, как я?

– О нет, – дама засмеялась приятным грудным смехом. – Настоящие развлечения бывают только здесь, я люблю тут бывать. Жаль, что Мистерии только раз в год.

Стало еще интереснее. Лира Клеманс – нимфоманка или садистка? Правда, дальше поразмышлять мне не пришлось, потому что дверь распахнулась и вошел запыхавшийся Леррин. Стало тепло в груди. Мой рыжик отозвался на мой призыв. Не стал корчить гордого и неприступного. Живот скрутило сладким спазмом предвкушения.

– Леррин! – взвизгнула лира Клеманс. – Как ты тут очутился?

– Вы знакомы? – удивилась я.

Божечки, только не обрушивай на меня мысль о том, что я бессовестно развлекалась с мужем этой самой дамы! И Гренд, и Рэндал ведь наверняка тоже женаты! Магов в Элизии женили очень рано, женатым мог оказаться даже Кай, которого я сочла зеленым юнцом, не доросшим до радостей секса. Ой, как стыдно!

– Лира Анни, вы мастерица удивлять! Привет, Мими. Позволите присесть? – ловко развернув плетеный стул, Леррин сел на него верхом и сложил руки на спинке, выжидательно глядя на меня.

– Простите, это мой негодный младший брат! Бабуля тебя убьет! – пообещала лира Клеманс и тут же мне улыбнулась. – Позвольте его украсть у вас, нам надо о многом поговорить. Я не видела его шесть лет! С того дня, как он поступил в свою академию!

– С радостью исполню вашу просьбу, милая лира Клеманс, но через два часа. Я вызвала лэрда по крайне важному и срочному делу. Прошу меня простить.

Леррин слегка удивленно поднял брови. Лира Клеманс тут же поднялась и откланялась, выразив надежду на дальнейшее общение. Воспитание!

– Так ты у нас знатный дворянин? Наследник титула и состояния? – я рассматривала Леррина другими глазами, отмечая и благородную осанку, и тонкость породистых черт. – А ты похож с сестрой, только она не так красива, как ты. Она родная или двоюродная?

– Анни, ты хочешь поговорить о моей семье? Это настолько важно и неотложно? Ты все же решила выйти за меня замуж? Снискать благословение моей свихнувшейся бабули? Ей трудно угодить, сразу предупреждаю.

– Перестань ломать дурака! Я не для этого тебя позвала. Ты знаешь, для чего.

– О, какое интересное предложение! Но знаешь, Анни, меня там ждут две миленькие послушницы, близняшки, – Леррин прищурился. – Твой посыльный меня отвлек от весьма интересного занятия.

– Жаль. Тогда не задерживаю тебя, – сухо сказала я и отвернулась.

– Анни, я пошутил! – стул полетел в сторону, а меня схватили в жаркие объятия. – Значит, я все-таки тебе нужен, злюка? Пошли-ка в кроватку! Как же я хочу тебя!

– А близняшки?

– Да к демонам всех, ты самая лучшая!

Я скептически хмыкнула, но позволила унести меня на ручках в спальню.