Супруга с опытом работы

Глава 26

Сидела я удобно, в мягком широком кресле. Передо мной стоял резной столик с дымящимся кофе, тарелочки с печеньем, сыром и ветчиной, пузатая рюмка с золотистым напитком. Напиток я подозрительно понюхала, но пить не стала, помнила про зелье во всей еде. Хотя может, на своей территории народ не травят? Печенье выглядело таким румяным, рассыпчатым, что я сглотнула слюну и усилием воли сосредоточилась на монстре. Едой меня решил заманить? Монстр пока сидел спокойно. Гладил собственный подбородок кончиками пальцев. Красивый подбородок, квадратный, с ямочкой.

– Я тебе неприятен? – мягко спросил высший. – Ты меня боишься?

Не удержавшись, невоспитанно фыркнула. Что ж он, в самом-то деле, глупые вопросы задает? И боюсь, и противен. Да я сейчас и на Гренда уже согласна, только исчезни! И сейчас, и вообще из моей жизни. Рубить деревья надо себе по росту, а я еще жить хочу. Не тягаться мне с таким монстром, то есть магом.

Монстр прищурился, и забарабанил какую-то мелодию на подлокотнике своего кресла.

– Почему ты одна? – задал он странный вопрос. – У тебя нет мужчины.

– Мужчин много, я вовсе не одна, – возразила, судорожно пытаясь придумать ответ получше. – Меня ждут родные. И муж.

– Нет у тебя родных, – возразил он, разом отметая мои жалкие лепетания. – Мужа тоже нет, он умер. Я вижу оборванные нити брачной связи.

Не стала спорить, пусть думает, что хочет. Откуда мне знать, что он там видит, маньяк-извращенец с магическим зрением. И про какого мужа он говорит. У меня их много было, я супруга с опытом.

– Зачем ты здесь?

– Да я к вам не собиралась, мне и в своих покоях все нравилось, – фыркнула.

– Зачем ты в Обители? – уточнил вопрос высший.

– А зачем тут две тысячи паломников? Желания у людей схожие. Лэрд Разящий, отпустите меня? Я не понимаю вашего интереса к моей скромной персоне. У вас тут рабыни в сто раз красивее и искуснее меня, – состроила умильную жалостливую мордашку.

– Нет, я не могу этого сделать, – спокойно отказал Разящий. – Твое появление слишком важно для меня. Ты останешься здесь, ибо я обрел свою пару, свою половинку души.

Я чуть не взвыла. Да что ж такое-то!? Какие половинки-четвертинки? То Избранная для Эрберта и трава не расти, терпи его и рожай наследника, то этот мастодонт свалился на мою голову! Им-то ладно, вера в предопределение помогает, а мне за что страдать? Ну, не верю я во все эти мистические узы, истинные пары, волю богов и прочие пророчества. Уж мужчину-то можно и без этого найти хоть на ночь, хоть на год. Нравится человек – бери, не нравится – иди мимо, не устраивай танцы с бубнами.

– Я сделаю тебя счастливой! Проси все, что угодно! Деньги, подарки, платья, украшения, все у тебя будет, самое лучшее, изысканное и дорогое. Любое твое желание будет исполнено.

Платья и украшения – это хорошо. Но как же примитивны в глазах мужчин женские мечты! Я вздохнула. Нет, понимаю важность имиджа, знаю, что место и ситуация требует своего наряда. И драгоценности люблю. И красивое белье. Хорошо упакованная женщина и чувствует себя иначе, чем одетая не к лицу и не по фигуре. Это действительно немаловажно для женщины. Но считать, что этим все и ограничивается? «Платья и корсеты, шубки и жакеты, разве ж я тебе не покупал?».[22]И на этом основании требовать любви и верности? Мелко, очень мелко.

Высший смотрел пытливо. Видимо, ждал, что у меня в глазах разгорятся алчные огоньки, и я сходу начну требовать редкие меха, драгоценные ткани и ювелирку килограммами. Ну что ж, я готова поторговаться.

– Вы сказали «желание»? Любое?

Высший утвердительно кивнул.

– Тогда я желаю, чтоб отменили казнь Лорана Баррето! Он ни в чем не виноват!

– Ты ошибаешься, любовь моя, – возразил Разящий. – Он кинул боевой артефакт в Примаса, когда тот следовал во дворец после открытия мистерий. Ранены двое высших, убиты наложница и рабы. Примас почти не пострадал, на нем абсолютная защита Обители, в этих стенах ничто и никто не может нанести ему вред. Покушение на Светлейшего карается смертью.

Я застонала, закрыв лицо руками. Глупый, глупый Лоран! Как же его спасти? Зачем я вообще в это ввязалась? Провела разведку боем, называется.

– Он твой любовник? – резко спросил высший.

– Кто? Нет. Но он был в невменяемом состоянии и не мог отвечать за свои поступки! Его сестра…

– Всё он мог, – перебил меня высший. – Он достал редкий и очень опасный артефакт, пронес его в Обитель, замаскировал и активировал в нужный момент. Так невменяемые не проступают. Прости, любимая, это прямой умысел.

– Значит, ваша проверка входящих очень плоха!

– С этим мы разберемся, – кивнул монстр. – Но он преступник, любовь моя, и должен понести наказание.

Что я скажу мэтру Баррето, в доме которого остались мои пожитки? «Ваши дети никогда не вернутся»? Дура-доченька стала рабыней, а импульсивный идиот-сынок казнен за террористический акт?

– То есть, с любым желанием, это обман и красивые слова? – уточнила я. – Требую, чтобы меня отпустили и…

– Осваивайся пока, я скоро, – монстр стремительно поднялся и вылетел из комнаты. Только красный хвост хитона мелькнул. Не понравилось про обман? Так упреки никому не нравятся. Особенно заслуженные. Насчет освоиться, это я всегда готова, экскурсия к Примасу в дом не всякому выпадает.

Дом оказался чудесный. Не раз и не два я ловила себя на мысли, что как раз в таком доме я бы хотела жить со своей семьей. С мужем и детьми. И парой больших дружелюбных собак. Светлые просторные помещения, полные солнца и воздуха. Зелень в керамических горшках. Минимум мебели из светлого дерева. Ткани пастельных оттенков, бежевые ковры с мелким рисунком. И крупные холеные кошки. Кошек было даже больше, чем нужно. Когда при входе в очередную комнату за мной следовало уже пять упитанных котов разной расцветки, я забеспокоилась. Людей я тут не встретила, не превращают ли всесильные маги незваных гостей в котов? Читала, что в некоторых восточных гаремах территорию охраняли кошки, обученные кидаться на невольниц, но тут же не гарем? Хотелось бы надеяться, гарема мне в Шардане хватило.

Вышла из гостиной на террасу. Легкий полотняный полог, столики и плетеные кресла с подушками так и манили отдохнуть. Коты шли за мной с хмурыми физиономиями, мягко ступая широкими лапами.

– У меня ничего съестного нет, – сообщила я охранникам этого дома. – И вообще, мне пора. Было приятно познакомиться.

Коты дальше не пошли. Развалились на террасе и строго смотрели зелеными и желтыми глазами, как я ухожу. Быстро поднялась по лестнице, прошла через резные арки балкона и нырнула в расселину. Вот и знакомая площадка с колючками. Вторую часть ущелья я не увидела из-за плотного тумана, стоявшего столбом у края площадки.

Моста не видно, но он есть? Я горестно вздохнула. Ну, зато и высоты не видно. Буду считать, что тут неглубоко, и я не очень сильно покалечусь, если сорвусь.

Я встала на коленки и стала ощупывать пространство впереди и чуть ниже края. Ну, не летел же монстр со мной на руках? Шел, я ощущала шаги. Если шел, то значит, было по чему идти? Мосты, они обычно твердые, деревянные, или каменные, на худой конец, плетеные из канатов. Но для Обители иметь жалкий веревочный мост вообще стыдно и убого. Мост должен быть широкий, чтоб пропускать Примаса со свитой, и прочный, ведь Примас мужчина толстый, тяжелый, ему невмочно по веревкам, как паучку, ползать. Его вообще в золоченом паланкине носят, сама видела. А паланкин восемь крепких рабов несут, значит, мост-то очень даже сооружение инженерное, мощное, а не чисто магическое. Магией его от простых смертных скрывают, и святость души тут совершенно не причем.

То ли здоровый скептицизм, то ли неверие в магию помогли, но мост я нащупала. Нормальный камень, шероховатый, слегка зернистый. Страшно было до обморока, но я зажмурила глаза и поползла на четвереньках вперед, ощупывая дорогу руками. Мне показалось, что ползла целую вечность, но через сто лет под пальцами ощутился песок и жесткие травинки.

– Лира Анни, что вы тут делаете? – спросил знакомый мелодичный голос. – Вам дурно?

Я обессиленно плюхнулась на живот. Ноги противно тряслись, а глаза заливал пот. Открыла глаза, но перед ними мелькали черные мушки, и их становилось все больше и больше.

– Эй, сюда, скорей, паломнице дурно! – крикнула лира Клеманс.

Очнулась я в своих покоях. Да, это мои малиновые шелковые обои с золотым рисунком и фиолетовый балдахин. Какое счастье!

– Как вы себя чувствуете, милочка?

– Нормально, – сама удивилась, но организм ощущал бодрость, а еще настойчиво требовал посетить место уединения и еды!

– Вы были в обмороке почти час, – доложила лира Клеманс, подавая мне руку. – Вам голову напекло? Я совершенно случайно оказалась у обрыва и увидела вас.

– Ах, не придавайте значения, дорогая, в моем положении это бывает, – отмахнулась я, жадно принюхиваясь к упоительным ароматам. Судя по легкому звяканью посуды, прислужники сервировали обед. Или еще завтрак? Когда монстр утащил меня, еще и семи не было. Так что, наверное, завтрак.

– Как?! Но в Обители все женщины получают противозачаточную настойку! Ну, кроме тех, кто желает зачать от сильного мага в святом месте. Это гарантия рождения одаренного ребенка. Правда, еще надо заинтересовать высшего, они не очень-то стремятся облагодетельствовать паломниц, – вздохнула лира Клманс. – Предпочитают жениться на своих избранных и не бросают семя, где попало.

– Вот как? Не знала. Ну, для меня уже поздно, – фыркнула я, торопясь умыться. Ладони оказались поцарапаны и слегка саднили в воде.

– Душенька, а ваш супруг в курсе? – лира Клеманс заняла место напротив меня.

Я только кивнула, торопясь набить рот восхитительным воздушным омлетом с зеленью и грибами.

– Мне кажется, вы поступили легкомысленно, отправившись на мистерии в положении, – неодобрительно качнула головой лира Клеманс. – Эманации этого места могут спровоцировать выкидыш.

– Другого выхода не было. Через год я и вовсе не смогу никуда выехать, сами понимаете, невозможно разъезжать с грудным младенцем. А как вы оказались на обрыве?

– Встала пораньше, чтоб успеть нам с вами зарезервировать лучшие места на казнь, но ее отложили! Представляете? В расстроенных чувствах свернула не туда, смотрю, вы лежите на земле. Я так испугалась! – Лира Клманс приложила ладошки к нарумяненным щекам.

– Да что вы говорите? – изумилась я. – Отложили казнь?

– Да! Я разделяю ваше возмущение. Оставить нас без зрелища! В пятницу! Мне кажется, в Обители что-то случилось, – лира Клеманс доверительно понизила голос. – Младшие прислужники ведут себя необычайно нагло, не слушают приказов, старшие бегают с растерянными лицами, высшие скрываются, Примаса вообще никто не видел после открытия, а ведь он обязан в Главном храме говорить проповедь каждое утро! Завтра закрытие мистерий, а мое платье до сих пор не готово!

– Ужас, – согласилась я. – Форменное безобразие, так нельзя оставлять!

Покосилась на парней, смирно сидящих на пятках у стены гостиной.

– Я так вам благодарна за участие! Страшно подумать, ведь я могла в пропасть свалиться, когда у меня закружилась голова!

– Вообще не понимаю, почему такая опасная площадка не окружена заграждением! Вот сейчас пойду и потребую его поставить! Немедленно!

– Я пока побуду в комнате, мне еще не очень хорошо, – сказала я слабым голосом.

– Конечно, милочка! – лира Клеманс упорхнула, полная энтузиазма.

Парни тут же сбросили подобострастный и угодливый вид, распрямились и расположились в креслах.

– Рассказывай, – потребовал Сарил, приканчивая остатки завтрака.

– Сперва вы! Что у вас тут происходит?

– Что-то вроде бунта, – задумчиво сказал Гервас, наколов маринованный грибок на вилку.

– О! – только и сказала я. Впрочем, бунт – это неплохо. Только очень страшно. Я же и намеревалась нанести Обители урон, сместить Примаса. Или убить. Лоран сделал всю грязную работу за меня. Только в этот момент я предпочла бы быть подальше. Например, в столице. Под боком мужа.

– Примаса, говорят, серьезно ранили, – доложил Кай. – Но поскольку это невозможно, он же Примас, слухи ходят самые разные.

– Если Примас стал уязвим на территории Обители, значит, магический источник от него отказался, это очень важное происшествие, – добавил Сарил. – Поэтому высших жрецов нет наверху, они в тайных пещерах пытаются спасти Примаса, добиться точного ответа от оракула. Сообща медитируют.

Вот почему мой личный монстр так поспешно сбежал, видимо, какая-то экстренная сигнализация высших сработала. Помчался порядок наводить, не до амуров ему стало. Это правильно, работа для мужчины на первом месте должна быть. И вообще, страсть к женщине никогда мужику на пользу не шла.

– А дамочек, которые в пыточной резвились, младшие сейчас гоняют кнутами по всей Обители голыми.

Я поморщилась. Тут и пыточные есть? Интересно, только для дам или в мужском крыле аналогичные развлечения имеются?

– В мужском крыле пыточная скорее бутафорская, для острых утех, туда насильно никого не водят, сами напрашиваются. А вот дамы куда более жестоки, мне неоднократно приходилось лечить покалеченных рабов, – вздохнул Гервас. – Могут до смерти заиграть раба или прислужника.

– И что мы теперь будем делать? – я бы, честно говоря, с радостью покинула Обитель. Тут все-таки две тысячи паломников, как начнут они друг друга и персонал резать, нахлебавшись возбуждающего зелья, так мало не покажется. Да и от монстра хотелось бы как можно дальше оказаться.

Влюблен он в меня или нет, неважно, от большой любви убивают не реже, чем от ненависти. Принцип «не доставайся же ты никому» – он живучий. Однако ворота закрыты магически, пока мистерии не закончатся. А чтоб открылись, нужны наверняка магические действия – общие моления, официальное закрытие, речь Примаса и все прочее. Нет, чтоб калиточку оставить какую.

На вопросы о возможности выхода за пределы Обители все парни ответили отрицательно. Никто и никогда Обитель во время мистерий не покидал. Тут даже порталы не работают из-за сильных магических помех. Захочешь использовать портальный камень, а тебя на горный пик, или в болото, или в реку с крокодилами закинет, кому охота там оказаться? А старшим и высшим вообще Обитель покидать запрещено, иначе оторвутся от источника и магию потеряют. Только Примас может может покидать Обитель, но обычно такое не практикуется, крайне редко и в исключительных случаях.

Тут я порадовалась: достаточно сбежать и монстр меня не найдет. Он четверть века постился, молился, в магии упражнялся, чтоб из-за какой-то бабы все утратить? Кто ж на такое пойдет? Только безумец. Хотя любовь – то же безумие. Так что совсем оставить монстра без внимания нельзя.

Дверь распахнулась и вбежала лира Клеманс. Но в каком виде! Прическа разлохмачена, лиф разорван, кружева болтаются тряпочками, на шее кровоподтеки, на губе ссадина.

– Там, там, они напали на меня! – всхлипнула лира Клеманс и свалилась у порога, содрогаясь в рыданиях. – Они сюда идут!

– Никто не посмеет сюда войти! – Сарил нахмурился и выбежал из комнаты.

Гервас и Кай подхватили даму и устроили на диванчике, Кай побежал за водой, Гервас начал шевелить пальцами, залечивая повреждения.

Вежливость – прекрасное качество, но у лиры свои слуги есть. И свои покои. Я недовольно покосилась на стонущую лиру Клеманс. Что-то ее слишком много стало вокруг, хорошо хоть в родственницы перестала набиваться.

Дверь снова распахнулась. Влетели трое взмыленных паломников с кинжалами. Один из них тут же отшвырнул Герваса от лиры Клеманс. Целитель проехался спиной по полу и повалил столик, заставленный баночками и склянками Кая. Все косметическое богатство, весело гремя, раскатилось по гостиной. Кай бросился поднимать, опасливо поглядывая на гостей.

– Просто праздник какой-то! – прошипела я. – Разве на территорию Обители можно проносить оружие?

– Проносить нельзя, а изготавливать можно. Тут превосходный арсенал, –отозвался Гренд, небрежно располагаясь в кресле.

– Сестренка, как ты? – спросил Леррин.

– Юноша меня лечил! – возмущенно отозвалась лира Клеманс, садясь на диване. – А ты ему помешал! Извинись сейчас же!

– Располагайтесь, будьте как дома, на меня можете не обращать внимания, –процедила я.

– Анни, мы просто испугались за тебя, спасать побежали, – Сверр потянулся за поцелуем и заглянул в глаза. – Тут что-то непонятное происходит!

– Да все тут понятно, – разозлилась я, отворачиваясь. – Зелья надо меньше пить возбуждающего!

Мои бывшие наемники обиженно засопели.

– Душенька, ты несправедлива к своим защитникам, – прощебетала лира Клеманс, с интересом поглядывая на Гренда.

Я восхитилась ее самообладанием – кокетничать в разорванном платье и с грязью на лице сможет не каждая!

– Пусть кто-то из ребят проводит даму в ее покои, они тут рядом, лире следует привести себя в порядок, – мстительно напомнила я Клеманс о ее потрепанном внешнем виде. Леррин тут же подал сестре руку. Слава богу, убрались.

Однако очень быстро Леррин вернулся, видимо, помощи Клеманс ждала совсем от других мужчин, и брата оперативно выставила. Меня это взбесило! Своих слуг пусть гоняет, а парни мои! Не дам ей в помощь ни юного Кая, ни Герваса, пусть подорожник прикладывает к своим болячкам. И Сарила что-то долго нет.

Наемники непринужденно раположились у поставца с бутылками. Ну, разумеется, кому что, а мужчинам пьянка.

– Клеманс уверяет, что наша Анни – придворная дама, – рассмеялся Леррин, разливая золотистое вино по бокалам. – Обозвала меня идиотом.

– Анни? Придворная дама? – Сверр тоже засмеялся. – Какая чушь! Она ведь только прислужница аристократа, и все.

– Анни, а кто дал тебе важное поручение? И королевскую печатку? Понятно, что ты только притворялась крестьянкой, когда мы встретились, но все же, почему Клеманс решила, что ты принята при дворе? Так смешно!

Да, обхохочешься. Потому что, рыжий весельчак, твоя сестра намного наблюдательнее тебя. И намного умнее. Не зря же она меня так бесит! Я возмущенно отвернулась. Лакают мое вино, а мне даже не предложили.

– Ну, либо добрый отец, либо любящий муж, кто же еще мог дать беременной женщине опасное поручение? – продолжил веселиться Леррин. – Или знатный любовник?

Ничего там особенно опасного не было. Пока вас, придурков, не встретила, как будто мало мне было Стефана.

– А кто у нас муж? – небрежно спросил Гренд. – Нет мужа?

– Министр, – неохотно сказала я. И даже не соврала ведь!

– Даже так, – недоверчиво пробормотал Гренд. – Целый министр? Птичка высокого полета? Тем лучше. Тогда ты сейчас напишешь ему жалостливое письмо, а мы добавим требования о выкупе с твоим локоном. Как думаешь, ему понравится описание наших совместных утех? Ты такая горячая штучка! Да и тут, я уверен, времени зря не теряла, – Гренд смерил нехорошим взглядом скромно севших в сторонке прислужников.

– Командир, ты уверен, что это правильно? – Леррин даже сел прямо и ноги подтянул. – Анни ведь с нами рассчиталась честь по чести, зачем ты так? Мы же не враги!

– Один хрен в столицу ехать, почему бы деньжат не срубить? – настаивал Гренд. – Ей же нравилось быть с нами. Скрывать правду от мужа некрасиво! Пусть знает, как его жена ведет себя в его отсутствие.

– Это неблагородно, – засопел Сверр. – Анни нам ничего плохого не сделала, а ты ее опозорить хочешь. Сам сказал, что лиру Анни надо защитить! Ты будто мстишь ей!

Тихонько засмеялась. Представила, как бы веселился Ромео и подшучивал над подобным письмом. Было так забавно наблюдать над их борьбой между жадностью и честью! Подлостью и совестью. Самолюбием и справедливостью.

– Я в этом не участвую, – отказался Леррин. Я посмотрела на него с удивлением и благодарностью. Он ответил мне взглядом, полным нежности.

– Она из тебя тряпку сделала за неделю! – возмутился Гренд.

– Из меня тоже, – тихо, но твердо сказал Сверр. – То, что ты задумал – низко.

– Вы выступите против своего командира?

– Мы не на войне. Ты просто нам завидуешь, – так же тихо сказал Сверр.

– Да с чего мне вам завидовать? – взбеленился Гренд, даже вскочил.

– Нас не выгоняли из спальни, – громко сказал Леррин.

– Вот, значит, как, – процедил Гренд. – Вы ради какой-то первой встречной шлюхи готовы предать нашу дружбу, забыть все, что мы пережили?

– Мстить женщине за то, что она предпочла не тебя – мерзко. Не смей ее оскорблять!

Неужели подерутся? К сожалению, вскочившие и сжимающие кулаки рыжий и Гренд подраться не успели. Вошел Сарил. Непривычно хмурый и даже мрачный. Это было так не похоже на его обычно приветливое лицо!

– Они забили женщин насмерть, – глухо сказал он. – Выставили трупы на всеобщее обозрение. Сейчас собираются идти сюда, потому что в вашем крыле самые комфортабельные покои. А в них, естественно, живут аристократки, самые избалованные, пресыщенные и жестокие лиры. Толпа требует крови.

– А остальные паломницы? – я едва не задохнулась от ужаса. Кроме садисток и нимфоманок же были и просто обманутые, искренне верующие!

– Им ничто не угрожает, – успокоил меня Сарил. – Никого не интересуют бедные лиры, живущие по двадцать человек в комнате, к тому же старшие, кажется, пришли в себя и начали наводить порядок. Женское крыло защищено.

– Так, щит на балкон, щит на окно. Щит на двери в коридоре! – подскочил Гренд, разом забыв о своих планах и разногласиях. Сверр тут же кинулся в коридор, Леррин – на балкон.

Я уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги. Пусть бегают и заботятся. Ставят щиты и ловушки. Я так давно не ощущала крепкого плеча! А это, оказывается, необыкновенно приятно! Надо насладиться этим чувством по полной программе. Пока у защитничков снова не началось испытание совестью.

– Душенька, что происходит? – в комнату вплыла причесанная, умытая и переодетая лира Клеманс.

– В Обители беспорядки. Возмущенные жестокостью некоторых лир, разъяренные паломники забили насмерть трех женщин, – любезно пояснила я, с интересом наблюдая за пикантной зеленцой, проступившей на лице лиры Клеманс. – Кажется, вы рассказывали за завтраком, что вчера какая-то лира калеными щипцами вырвала гениталии рабу? А сейчас они рвутся к нам.

В отдалении слышались какие-то удары и что-то вроде глухих взрывов.

Лира Клеманс беспомощно открыла рот и сползла по стене.

– Лира Анни, вы могли бы не пугать мою сестру? – упрекнул меня Леррин.

– Разве я соврала или преувеличила опасность? Кай, милый, у нас остался кофе?

Юноша тут же подскочил и стал хлопотать у столика. Я крепко обхватила его тонкое запястье и посмотрела в глаза.

– Не бойся, – шепнула. – Я ненавижу эту фразу, но все будет хорошо.

– Я верю, – Кай нервно облизнул губы. – Верю вам, лира Анни.

Совсем рядом где-то бабахнуло, и пришедшая в себя лира Клеманс тонко взвизгнула и снова ушла в обморок. Счастливица! Вовремя упасть в обморок большое искусство, мне так никогда не удавалось.

– Гренд, вы женаты? – спросила я. Мне в голову пришла чудесная мысль, как лучше всего отомтись Гренду за его гадкие предположения и неджентльменское поведение.

– Что!? – вытаращенные глаза Гренда надо было видеть!

– Ну, весьма вероятно, что мы не доживем до завтра, а лира Клеманс несомненно, обратила на вас свое внимание… Вы не хотите на ней жениться? Вдова, с титулом, связями, большими владениями. Графиня. Сестра вашего друга. Зачем шантажировать бедную девушку вроде меня, когда есть такая перспектива?

– Что?!

– Перестаньте! – скривилась я. – В таких обстоятельствах нет места глупым условностям. Как ваше полное имя и титул?

– Грендеваль деи Рофесобрас, виконт, – ответил офонаревший Гренд.

– О! Такой знатный род! – я была восхищена. Все-таки жизнь полна неожиданностей. Лесной жалкий разбойник и такая фамилия! Знатные, но бедные, хотя с магией в роду все в порядке. Ученые, мечтатели и разбойники, как оказалось. – Леррин!!!

– Да!?

– Вам не кажется, что счастье вашей сестры необходимо составить прямо сейчас? Пока она в себя не пришла?

– Э-э?

– Прекратите мычать! Разве лэрд Грендеваль не самый достойный из всех кандидатов на ее руку? Я лично проверяла! Годен! Думаю, лире Клеманс не на что будет жаловаться, – добавила я, ущипнув Леррина за мягкое место.

– Ай!

– Мы все умрем! – взвыла я. Подбежала к лире Клеманс и опустила поданное Каем мокрое полотенце ей на лоб. – Клеманс, Гренд же тебе нравится?

Судя по трепету ресниц, лира пришла в себя и вслушивалась в разговор.

– Нравится, – поняла я. – Леррин, ты как мужская особь… то есть, как мужчина ее семьи, согласен?

– На что?!

– На все! – жестко ответила я.

– Э-э?

– Братец, ты смерти моей хочешь? – моментально «пришла в себя» лира Клеманс.

– Я!!!!?

– Так, родные согласны, попрошу брачующихся подойти ко мне! – пробубнила я. – Можете подползти, лира, я не заставляю вас вставать! Именем королевской фамилии Варрон и верховной власти Элизии отныне и навсегда вы муж и жена!

Грянул гром… или залп… или взрыв. Сверкнула молния.

– Ой! А что это? – недоуменно спросила лира Клеманс, рассматривая запястье.

Не веря своим глазам, пощупала, осмотрела и чуть ли не обнюхала татуировки на их запястьях. Витой ажурный браслетик. Про такое только в глупых книжках для озабоченных дамочек читала! Брачная татуировка, мать ее, это что-то с чем-то! Настоящая!

Гренд послюнил палец и потер запястье, словно ожидая, что завитушки узора исчезнут.

– Поздравляю с законным браком, – выдохнул Кай, посмотрел на меня и… упал на колени?!

Да что с ним такое? Пошутила, называется, хотела всего лишь Гренда отвлечь от своей персоны. Да уж, заключать браки – мое истинное призвание!

– Ваше величество, – следом упал на колени Леррин.

– Ваше величество, – склонил голову Сарил и опустился на колени.

– Ваше величество! – кинулись лизать пол Гренд, Сверр и Гервас.

– Идите в задницу! – сердито сопя, сказало мое величество.