Супруга с опытом работы

Глава 24

Уставшего, измочаленного Леррина я безжалостно отправила беседовать с сестрой, а сама пошла гулять, как сказала тут же прицепившейся Рине. Девочка была возмущена – какие прогулки во время мистерий? Поэтому я ей обещала, что пройду пару кружочков и сразу идем на массовое мероприятие, погружаться в священный экстаз служения, как порядочные паломники и богомолки.

Я обошла двор Застенчивых Гостей уже пятый раз, придирчиво изучая кладку, рамы окон, наличники и скамеечки, но не нашла даже следов накопителей. Ну, и как мне научиться управляться с ними, если их нет? У одного прохода стояла скучающая Рина, у второго – Кай.

– Рина, а как попасть за стену? – если здесь ничего нет, так может, есть с другой стороны?

– Вы решили попробовать собирать милостыню? – расцвела девочка. – Я скажу мастеру Лиаму!

– Хотела бы посмотреть условия работы, я еще не окончательно утвердилась в решении, – осторожно сказала я, тщательно выбирая слова.

– Это не работа, это счастье! – наставительно сказала Рина, поскучнев.

– Место обретения счастья можно посмотреть? Вдруг я не выдержу э-э-э… масштабов этого счастья?

– Только если вы участвуете в сборе. За стену больше никого не пускают, – твердо заявила Рина.

Значит, накопители именно там, я порадовалась своей догадке. Правильно, зачем выставлять в проходной двор такую ценность? Зря только полчаса потратила. А ведь уже вечер четверга.

На главной площади были какие-то боевые учения. Парад, одним словом. Я расположилась в ложе, а Кай и Рина устроились у моих ног. Когда я предложила им сесть со мной на диван, оба шикнули – нельзя послушникам так наглеть. Их накажут за дерзость, а на меня будут косо смотреть за панибратство с прислугой. Ладно, буду соответствовать статусу важной гостьи. Я состроила высокомерную и равнодушную физиономию, рассматривая площадь, заполненную старшими и младшими послушниками.

Серые шеренги, синие шеренги, и редкие вкрапления алых мантий. Серые и синие демонстрировали чудеса силы, ловкости и выносливости, показали постановочные бои, с оружием и без него. Затем серые и синие перестроились, составили квадрат с пустой серединой, куда прошли высшие.

Рина возбужденно заерзала. Красные составили кружок, подставили руки и вверх взлетел один из высших, переворачиваясь. Я только хотела сказать, что и не такое видела, как моя челюсть отвисла сама по себе. Потому что маг в алой мантии после двойного сальто не упал, а так и остался висеть в воздухе над вытянутыми вверх руками высших. Маг слегка покачивал руками, как будто удерживая равновесие.

Я знала точно, что левитировать могли единицы за несколько сотен лет! Даже архимаги такого не могли! Король Эрберт, сильнейший из магов, не умел летать!

– Там натянута леска, да? – с надеждой спросила я.

Рина смерила меня возмущенным взглядом, а Кай отрицательно покачал головой.

Маг, покрутившись еще, вызвав всеобщие восторженные восклицания, вдруг начал мерцать и исчез. А его товарищи внизу так и стояли с простертыми вверх руками.

– Отвод глаз? Иллюзия? – в это я еще могла поверить, заклинания сложные, но были ведь прирожденные маги иллюзий, а простенький отвод глаз даже студенты-первокурсники могли наложить.

– Невидимость, полная и абсолютная, – с завистью сказал Кай.

Я судорожно сглотнула. Да чтоб его! Это же в любом помещении, в любой момент мог оказаться невидимка, а я тут радуюсь, что меня не нашли и не опознали?! Я закрыла лицо руками. Открыла, когда толпа снова охнула.

Маг проявился, пошевелил руками и плавно опустился на руки товарищей. Высшие повернулись лицами к площади, слаженно взмахнули руками и в небо взлетел фейерверк, какого я никогда не видывала: не просто цветы, ленты или облака звезд, в небо взлетела светящаяся копия Обители. Грянул торжественный гимн, с энтузиазмом подхваченный зрителями.

Шла с площади подавленная, в крайне угнетенном состоянии духа. Что я тут могу сделать с такой мощью? Мошка против стада слонов! Нет, носорогов! Бегемотов! Тираннозавров!

– Вот вы зря вчера не смотрели Посвящение в жрецы, – злорадствовала вредная девчонка. – Было так же красиво!

– Ничего не так! – возразил Кай. – Давайте я расскажу, как проходит Посвящение?

– Валяй, – вяло согласилась.

– Сначала будущая жрица или жрец должны показать, что стоят выше младших, достойны более высокой ступени, – начал Кай.

– Врешь! – взъелась Рина. – Сначала доказывают, что рука тверда и воля несокрушима! Ударами хлыста надо проложить себе дорогу! И чем больше рабов свалится с ног, тем сильнее жрица! В прошлом году сестра Мелания двоих убила! А брат Ксений…

– Какой ужас! Не надо, – жалобно попросила я. – И так тошно!

Рина замолчала, но презрительно задрала носик. Продолжил Кай.

– Младшие выстилают путь своими телами, а кандидат проходит по ним ногами, показывая, что он выше их. Потом проходит через старших, показывая, что равен им. Физически, магически и духовно.

– Дерутся, что ли?

– Старшие должны задержать, а кандидат пройти, там ямы иллюзорные делают, змей, пауков запускают, колючки ядовитые, заклинания всякие, – влезла Рина. – Если прошел, удостаивается алтаря!

– Ритуального совокупления на алтаре с пятеркой высших, – пояснил Кай, сочувственно посмотрев на меня.

Ничего себе! Я одного еле сдюжила, второй вообще не в счет, оральными ласками ограничился, а если их пять!? Выносливые у них жрицы, ничего не скажешь!

– Жрецы как? – просипела я, вообразив себе эту картину. – Их тоже на алтаре?

– Да какая разница! Жрец, жрица, – отмахнулась Рина. – Главное, что им после позволено облобызать ноги Примасу и поцеловать его плоть!

– Действительно, есть, ради чего мучиться, – кивнула я, но Рина сарказма не заметила, и восторженно продолжила рассказ:

– Если отслужил жрецом десять лет и непрерывно совершенствовался, то можно стать высшим, но я не знаю, как там все проходит, это тайна.

– Из высших выбирают Примаса, когда он уходит, – добавил Кай.

– Помирает?

– Примасы не умирают, они принимают решение об уходе. Они не стареют, не болеют, сохраняют ясность рассудка несколько сотен лет.

Я фыркнула. Нашлись бессмертные небожители! Если сосать энергию Обители, то можно, наверное, протянуть пару сотен лет, замедлив старение, но победить смерть – это уж чересчур самонадеянно. Хотя, что я про них знаю? Ничего! Думаю, все эти оргии, бесконечные ритуальные совокупления, пышные зрелища – это внешнее. Для привлечения паломников и сбора денег. Играют на низменных инстинктах. На самом деле что-то более важное происходит внутри. Но как это узнать? Я даже не маг! И вообще крайне необразованна во всех этих мистических и сакральных учениях. Перевербовать местного не выйдет, если даже мелкая ученица-прислужница полна преданности к Примасу.

– А где живет Примас и высшие? – спросила. – На схеме его дом не отмечен.

– На дворце защита, его просто не видно. Примаса нельзя беспокоить, – тут же ответила Рина. – Он спускается, чтоб оделить нас благодатью и снова уходит.

Спускается? Значит, где-то высоко его домишко расположен? Я внимательнее посмотрела на окружающие Обитель горы. Да там черт ногу сломит, я не альпинист! И не спелеолог! Ни за что не полезу в пещеры или под землю.

– А высшие? У них отдельные дома или казарма? Сколько всего высших в Обители?

– Десять, – ответила Рина.

– Двенадцать, – сказал Кай. Оба смерили друг друга ненавидящими взглядами.

– А кто их обслуживает? Что вы на меня смотрите? Кто-то же должен мыть полы, стирать, носить им еду, готовить? Не сами же они тратят магию на такую ерунду при толпе рабов и прислужников?

Рина замолчала, нахмурив лоб.

– Я не знаю, никогда не задумывался об этом, – растерянно ответил Кай. – И никто не говорил, что у них служит.

– Им никто не служит, потому что у них нет потребностей, как у обычных людей, – важно сообщила Рина. – Они не спят, как обычные люди, они могут дремать на ходу и полностью восстанавливать свои силы.

– Но не есть-то они не могут? Довольно упитанные ребята, ни одного тощего нет, – возразила я. – И одежду носят, значит, стирка и глажка нужны, шьет же кто-то хитоны и плащи?

– Точно не с нашей кухни питаются, я там год работал послушником, и высших ни разу не видел, – Кай пожал плечами. – Хотя яства гостям там готовятся.

– Не видел, потому что недостоин!

– А ты видела?

– Да! Я знаю, где живут высшие! В Цветочном павильоне!

– Дура! Он закрыт!

– Для тебя закрыт! Сам дурак! – взвизгнула Рина.

Надо было срочно отвлечь их, про Павильон я запомнила, а в пронырливости Рины сомнений у меня не было.

– Кай, ты же водник, почему на кухне работал? – не нашла ничего более подходящего, и спросила.

– Кастрюли драил и воду грел, – захихикала Рина. – Самое для него занятие!

– Детский сад! Прекратите! – взмолилась я.

В ссорах и препирательствах мы дошли уже до женского крыла. И тут надо мной нависла огромная тень.

– Лира, ваши прислужники досаждают вам? – дважды свистнула плеть, тоненько вскрикнула Рина, сдавленно зашипел Кай.

Я, открыв рот, посмотрела на огромного мужчину. Он был выше меня минимум на две головы, и в пять раз шире в плечах. Ну, не в пять, но в три – точно. Какой монстр! Король Эрберт был крупным мужчиной, но этот сломал бы его, как спичку, столько мощи было в могучих руках, перевитых венами. Одет монстр был в алый хитон до пят, оставляющую на виду только руки, но думаю, с прессом и с бедрами у него был полный порядок. И с ягодицами тоже.

А лицо у него неожиданно оказалось вполне приятное, грубоватое, но гармоничное. И неожиданно молодое. Серые миндалевидные глаза, широкие черные брови, прямой нос, прихотливо изогнутые губы и ямочка на подбородке. Для поклонниц брутальной красоты экземпляр просто убийственный, но я-то предпочитаю мужчин стройных, гибких и худощавых.

Поэтому быстро выдохнула и собрала мысли в кучку.

– Благодарю, лэрд, все в порядке, – ответила я. Обратила внимание, что в руке он держал плеть, легонько постукивая ею по ноге.

Рина и Кай стояли на коленях, опустив головы чуть ли не к брусчатке. Рукой Кай зажимал вторую руку, по ней сочилась кровь.

– Прошу не бить моих прислужников, лэрд, – холодно сказала я. – Идемте!

– Я вас не отпускал, – приятным бархатным баритоном возразил монстр, придирчиво меня рассматривая. И этот голос был мне знаком, меня пробрали мурашки до самых пяток.

Тяжелый взгляд высшего остановился на скорчившейся Рине.

– Что вы так бурно обсуждали, младшие, что позабыли правила поведения в Обители? – прогудел монстр. – Оскорбили слух гостьи! Едва не налетели на меня!

– Простите, лэрд Разящий! – пропищала Рина, не поднимая головы.

Меня затрясло. Этот монстр – тот самый, с которым я близко познакомилась в часовне?! Очень неприятно, да, но девчонку надо спасать. Он же ее с одного удара надвое перешибет.

– Мы обсуждали парад! И вовсе не налетали на вас!

Давящий взгляд переместился на меня, губы едва дрогнули в усмешке.

– Уважаемая гостья оспаривает мое право блюсти порядок в Обители? Идите к себе, лира, я разберусь сам с зарвавшимися слугами.

– Они так вели себя, потому что я разрешила! Ненавижу, когда передо мной елозят на брюхе и угождают из-за страха попасть под плеть!

Я вся напряглась в ожидании язвительного ответа, но монстр внезапно рассмеялся. И протянул руку вперед ладонью вверх. Совершенно машинально я подала свою заученным жестом. Дворцовый рефлекс сработал. Монстр по-светски поцеловал мне ручку.

– Мне не часто возражают, прекрасная лира. Я вас запомню!

Монстр развернулся и удалился, посвистывая. У меня сразу ноги ослабли, и я привалилась к стене.

– Какой он ужасный, – простонала.

– Он великий, – сказал Кай, поднимаясь.

– Всесильный, – благоговейно добавила Рина, отряхивая хитон.

– Идите к демонам, из-за вас чуть не влипли! – я отклеилась от стены, решительно направилась в покои, отказавшись от провожатых.

В покоях помылась, переоделась в синий хитон послушницы и еще раз изучила схему обители. Цветочный павильон значился в западной части, за храмом богини плодородия, и в этом месте схемы была пометка «Ремонт». Делать нечего, идем волку в пасть.

Крытые галереи, благородные колонны, все настраивало на возвышенный лад, если забыть о творящихся тут мерзостях. А ведь парад показали не просто так, размышляла я. Это же армия! Армия прекрасно обученных вышколенных и преданных Обители магов. Кто же защитит страну, если эта армия направится в столицу? Штернблум не такой уж сильный маг. Жером один, хоть какой талант у него, а не справится.

Звать на помощь короля Эрберта? Именно этого и хотели подлые жрецы Цитадели, вызвавшие меня в этот мир. Уж точно в их планы не входила эмансипация и борьба за права женщин, которая развернулась с моей подачи. Что же я, маленькая попаданка, могу противопоставить обученным магам? Отправить их служить на северную границу? Там нынче неспокойно. Только так они меня и послушались. Нет у меня методов принуждения. Чихать они хотели на королевские приказы, вот хоть вон с той ротонды на крыше храма. Как сделать, чтоб королевские приказы стали им важны и обязательны? Задачка.

Вот и павильон. Узкая торцевая стенка действительно забрана лесами. Только никакого движения на них не было, ни одно рабочего. Допустим, на время мистерий работы прекратились. Тогда другие стены должны быть либо только что отремонтированы, либо в плачевном состоянии. Стены в ремонте явно не нуждались. Гладкий сероватый камень, ни щербинки. Круглые барельефы с цветочными узорами. Я обошла павильон по кругу. Окна начинались на высоте третьего этажа. Двери не было ни одной.

Входа я не увидела, обходить павильон еще раз сочла излишним. Села на камушек и пригорюнилась. Сквозь иллюзии я видеть не умею, а высшие вряд ли все, как один, чтоб попасть в дом, взлетают на третий этаж. Думай, детка, думай. Допустим, нет никакой иллюзии. Порталом ходят? Но это же жутко энергозатратно! В любом учебнике написано, что это сложно и требует прорву сил. Маги-портальщики – редкие бриллианты, их на всю страну, может, штук пять наберется. Слабенькие почту отправляют, маги посильнее заняты перевозками, делают артефакты переноса, очень ценные и дорогие специалисты.

Что проще всего и дешевле? Скрытый подземный ход, иначе никак. Ближайшее здание – скромный храм. Небольшой, часика за два ты его не только досконально обследуешь, но и обнюхаешь. Даже на зуб попробовать можно отдельные элементы декора.

Обнюхивать не пришлось. Из-за угла показались сразу двое высших в красных мантиях. Я встала, глаза в пол, руки судорожно одергивают хитон.

– Что, брат Рохус, не идет дело? – спросил, явно забавляясь, второй высший.

– Ничего, время есть, – ответил брат Рохус. – Пока проявляем милосердие.

– А, вот она! Где бродила, негодница? Накажу! – мое лицо подняли за подбородок. Я вскинула глаза, позабыв, что на высших нельзя смотреть. – Да это не Мирта, какая-то незнакомая девчонка!

– Какая разница, кто будет прибираться, – проворчал брат Рохус. – Заводи ее.

Мы зашли в храм, прямиком прошли к статуе богини, и брат Рохус нажал на золоченый ноготь большого пальца богини, обутой в такие же сандалии, как и я. Две плиты пола бесшумно поднялись, открывая лестницу вниз.

Мы спустились, прошли по подземному ходу, поднялись по неширокой лестнице вверх. Брат Рохус толкнул первую дверь по левой стороне коридора. Открылась банальнейшая каморка с ведрами, швабрами, банками чистящих и моющих средств.

– Приступай к уборке, сестра! Трудись старательно! – оба брата удалились.

Вот жмоты, магией убраться не судьба? Ладно, служанок никто не замечает, проверено на личном опыте. Я набрала ведро горячей воды, булькнула чистящего средства, взяла щетку и пошла трудиться. Конечно, я больше осматривалась и прислушивалась, чем терла полы. Мне никто не мешал, коридоры были пусты, царила тишина. На первом этаже было три совершенно одинаковых двери, а пол выложен мелкой узорчатой плиткой.

Я поднялась на второй этаж. Там дверей было уже пять, все закрыты, ничего интересного. Я стала подниматься на третий этаж, стараясь перешагивать ступеньки бесшумно. И снова ничего и никого. Пять закрытых дверей. И абсолютная тишина. Что у них, все общежитие вымерло? Так не бывает! Вечер, должны возвращаться с учений или со служб. Ужинать, веселиться, болтать, выпивать, и естественно, шуметь. Не роботы же, здоровые молодые мужики, не немые. Тут дым коромыслом должен быть, высшие они или нет, природу не обманешь! Где же все?

Я пошаталась из угла в угол, потом шлепнула себя по лбу. Конечно! Полог неслышимости! А у меня и пуговка есть подходящая, у лакея отнятая, для развеивания полога. Надеюсь, он стандартный и артефакт сработает. Я крепко зажала пуговицу в руке. Прошла к первой двери. Томные стоны, скрип кровати. И почему меня это не удивляет? Еще за двумя дверями было тихо. А вот за третьей дверью шел ожесточенный спор.

–…не она! Ручаюсь!

– Но Примас запретил!

– Эта женщина создана для меня, я не собираюсь выслушивать возражения!

– Пойдешь против воли Примаса?

– Я должен проверить! Слишком многое поставлено на карту!

– Но ты же ее видел! Наглая, опасная, лживая тварь, как все ученицы Примаса.

– Не она это, не она! Вот хоть режь меня! Та была совсем другая. Она была… чистая. Светлая. Я такой радости никогда не испытывал. Нас обманывают, брат Никас. Я чувствую!

Я восхитилась чувствительности Разящего Дракона. Феноменальная интуиция у высшего! Значит, не удалось его обмануть подсунутой вместо меня девушкой. Но ведь и не докажут. Подозрения к делу не пришьешь. Второй собеседник, брат Никас, несомненно, его товарищ, с которым я тоже заочно знакома, хоть и не настолько близко. Я села удобнее, прямо на пол и меланхолично водила щеткой по плинтусу, слушая разговор.

– Нарываешься, брат.

– А сколько можно терпеть?

Раздалось фырканье.

– Ты знаешь, я с десяти лет здесь. И сейчас с горечью понимаю, что истинно верят только десяток паломников и может быть, половина младших. Среди старших искренне служат Обители единицы. А среди нас истинно преданных нет! – голос монстра был взволнованным.

– Кроме тебя? – хмыкнул его собеседник. – Знаешь, брат, я люблю тебя, мы дружны с детства, но твои порывы к самоубийству я понять не могу. Примас уничтожит тебя.

– Примасы меняются, а Обитель остается. Мы же преданные псы Примаса, но не служим Обители, как должно.

– А как должно? В голоде, холоде, лишениях? Лично меня все устраивает. И остальных тоже все устраивает. У брата Теренса прямо сейчас старшая в постели. На ужин будут слоеные пирожки с голубятиной, – причмокнул от удовольствия друг Разящего. – Зачем мучаешь себя? Мечешься и терзаешься?

– Зачем? Затем, что горько и обидно сознавать, что все, чему тебя учили, чему ты верил, не более, чем обман и фикция. А я отдал служению двадцать пять лет. Считал, что нет более правильного и праведного пути. Я помню, что при Примасе Эразме все было не так!

– Верно, мы ютились в горных кельях без малейших удобств, мерзли и голодали. Сдерживали ветра и призывали дожди на пастбища. А окрестные жители считали нас никчемными бездельниками и жалкими попрошайками. И вместо подаяния кидали в нас камнями и палками. Примас Корнелиус многое изменил. Как расцвела Обитель, посмотри!

– За счет чего? Вместо чистой энергии духа ее сердце омывают мутные волны похоти! Постоянно совокупляющиеся паломники, развратные танцы, возбуждающее зелье во всей пище, жрицы, которые стали шлюхами, дети, которых мы развращаем во славу Обители!

– Брат, вспомни, с чего начался наш разговор – ты желал отнять у Примаса его ученицу. Конечно, тобой движет не похоть, – рассмеялся собеседник. – Лишь высокая культура и чистые духовные устремления! С которыми ты лишь вчера овладел Дарящей! Наш праведный брат утолял голод духа, а вовсе не тела! – раздался снова смех.

– Трудно оставаться в грязном болоте чистым и благоуханным, – процедил монстр, явно сильно задетый смехом и словами брата Никаса.

– Перестань, тебя гложет обида, что Примас впервые отказал своему Блистающему Льву среди безродных шавок. Ты бы лучше помог брату Рохасу, он ничего не добился от отступника, которого мы завтра казним.

– Не вижу причин проявлять жестокость. Обычный неудачник, на которого донесла сестра, слишком преданно служащая Примасу. Младшая, мечтающая стать полноценной жрицей и вылизывать яйца высшим. Ради этой привилегии готовая на всё. Устроим ей посвящение полным кругом, как она этого заслуживает. Кстати, где эта тварь? Ее вызвали?

– Должна где-то тут мыть полы. Тащить ее в малую алтарную?

– Ну не в кровать же! Много чести для гниды.

Дальше я не стала слушать, проворно на четвереньках поползла от двери, встала на ноги и рванула вниз. Нет у меня желания отдуваться за чужие поступки. Вот и вход в подвал. Я выровняла дыхание, придала себе спокойный, немного сонный вид, стала спускаться вниз, в подземный ход. Навстречу шли двое высших, я низко поклонилась и прижалась к стене, они уже прошли мимо, как один вдруг сделал шаг назад и прижал меня всем телом к стене, тут же забираясь руками в разрезы хитона. Я остолбенела от подобной наглости, горло внезапно перехватило, даже писк издать не смогла.

– Какая хорошенькая! Брат Клеант, ты видел такую красотку?

– Брат Лобус, где ты видел некрасивых жриц? – устало возразил второй. – Все милашки. Пойдем.

– Нет. Я, пожалуй, задержусь, – брат Лобус бесцеремонно стал мять мою грудь.

Теперь вернулся и второй. Я стояла у стенки, ни жива, ни мертва, и тупо смотрела в пространство, не зная, что делать.

– Брат, оставь ее, она уже оприходованная, – хмыкнул брат Клеант, – видишь, как глупо таращится, память стерта. Брат Теренс накладывает слишком мощные заклинания забвения, не рассчитывает на вес. Ей сейчас все равно, хоть ты, хоть Разящий Дракон. Побереги силы для круга, нас же позвал развлечься брат Никас. Или вызови себе свеженькую, хоть какой-то толк будет.

– Я эту хочу! – упрямо возразил брат Лобус.

Брат Клеант взял его за локоть и повел дальше, уговаривая, как ребенка:

– Возьмешь ее завтра, как оклемается, сейчас-то что толку, ее уже выпили. А ты иди, милая, иди к себе, – повернулся брат Клеант. – Нажмешь там рычаг, люк откроется.

Я тут же развернулась и торопливо засеменила к выходу, слегка вжимая голову в плечи, опасаясь оклика и приказа вернуться. Вот лестница, вот рычаг. Я нажала его вниз, плиты поднялись, и на меня тут же свалилась полногрудая девица в синем хитоне. Видно, она ползала по полу, разыскивая вход.

– Ай!

– Ой! – вскрикнули мы одновременно.

– Ты кто такая? Я тебя не знаю, – девица вскочила, поправляя хитон.

– Ты опоздала, меня припрягли вместо тебя полы мыть, – зло буркнула я.

– Смотри, дрянь, если узнаю, что ты лезла к Разящему в постель, отравлю!

– Третий этаж, вторая дверь направо, – ответила я ей и уступила дорогу.

Девица, тут же подхватив хитон, помчалась широкими скачками по переходу. Я посмотрела ей вслед. Беги-беги, там тебя заждались, предателей никто не любит: ни те, кого предают, ни те, ради кого предают. Если я не ошиблась, то это была сестра Лорана Баррето. А сам Лоран, значит, где-то в темнице, завтра его казнят. Ой! Что же я тут стою, ворон считаю!? Я подхватила подол и так же резво помчалась из храма.