Святые Бенгалии

Глава 2 Шри Гауракишор Дас Бабаджи (Навадвипа)

В округе Фаридпур Восточной Бенгалии на берегу реки Падма стоит деревня Багьян, здесь появился на свет Гауракишор Дас Бабаджи. Отец дал ему имя Вамши Дас. Вамши Даса женили в раннем возрасте. Его жена умерла, когда ему было 29 лет. После смерти жены он отрёкся от мира, приняв веш[36] от Шри Бхагавата Даса Бабаджи, ученика Джаганнатха Даса Бабаджи, и ушёл во Вриндаван.

Тридцать лет он жил во Вриндаване, практикуя садхану. В 1893-м году Бабаджи вернулся в Бенгалию и жил в Навадвипе до конца своих дней.

В рагануга-бхаджане[37] и вайрагье[38] его наставлял сиддха Шри Нитьянанда Дас Бабаджи из Маданамохан Тхора во Вриндаване. Смирение и вайрагья Гауракишора Даса Бабаджи были общеизвестны. Он просил продукты питания у домохозяев, собирал щепки для разведения огня на улицах и выброшенные глиняные горшки в различных местах Навадвипы. Бабаджи мыл горшки водой Ранги, после чего готовил в них еду. Если он не мог найти топливо для костра или время для приготовления пищи в связи с погружённостью в бхаджан, то часто ел сырой рис, предварительно вымочив его в воде. Крыша его хижины была сделана из поношенной одежды, найденной на улицах, он даже не смущался собирать её на кладбищах или в местах, где сжигались тела усопших. Другими словами, Бабаджи пользовался только теми вещами, которые люди выбрасывали за ненадобностью, поэтому он не зависел ни от кого и ни от чего.

Как-то днём Баба подобрал на овощном рынке червивый баклажан, затем, придя в сад Радхарамана и сев под куст, порезал его на кусочки, окунул их в воду Ганги, набранную в скорлупу кокосового ореха, и положил сверху листья Туласи. После чего он начал петь бхога-арати: «Бхаджа Патитапавана Гаурахари… и т. д.», — предлагая всё это Гауре[39]. От нахлынувших чувств во время пения всё его тело покрылось мурашками, и из глаз потекли слезы любви, увлажняя щёки. Лалита Даси, великий сиддха святой, проживавший в саду Радхарамана, наблюдал всю эту сцену, стоя позади него. Закончив предложение баклажана Гауре, Баба приступил к вкушению прасада[40]. Когда он ел, выражение его лица говорило, что тот наслаждался необыкновенным вкусом трансцендентной пищи, которая находится вне досягаемости человеческих существ.

Поскольку Баба всегда был погружён в океан бхавы (любви), то иногда не осознавал свои действия, подобно безумному. Иногда он носил на шее кантхи[41] и украшал лоб тилакой[42], куда бы он не пошел, у него в руках всегда были мешочек с чётками и книга Нароттама Тхакура «Премабхакти-чандрика», а иногда его видели полностью раздетым, без тилаки и кантхи, и в его руках вместо чёток из Туласи была сплетённая из поношенной одежды верёвка с узлами для подсчёта прочитанных кругов. В таком виде, неся в руках железный горшок, он так же ходил за мадхукари[43]. Уличные мальчишки, увидев странного Бабу, думали, что тот помешался, и начинали его дразнить различными способами. Но он, находясь в состоянии, переполненном бхавой, принимал мальчишек с кожей тёмного цвета за Кришну, а со светлой — за Гауру, и плакал в своей, подобно ребёнку, манере, причитая: «Посмотри, Ма Яшода! Твой Кришна посмотрел на меня! — или, — Взгляни, Ма Шачи! Твой Гаура пристаёт ко мне».

Однажды, когда Бабаджи собирал мадхукари, какой-то негодяй положил в его горшок кусок мяса вместо риса и овощей. С тех пор Баба перестал ходить по домам, а сидел на берегу Ганги, поставив перед собой выброшенный кем-то старый горшок. Отшельник ел только то, что люди клали в этот горшок, не прося ничего и ни у кого.

Иногда Бабаджи приходил в дом Ишана Саха повидаться с Ма Тара Даси. Как-то он пришёл к ней в день экадаши[44] и очень огорчился, увидев, как она кипятит молоко, используя в качестве топлива сухие листья хлебного дерева. Он сказал ей: «Ма! Завтра твой сын будет обедать здесь».

«Очень хорошо, — ответила Тара, — но твоя Ма страдает от коликов в желудке, поскольку она сегодня постится. Если ты не придёшь завтра утром, она вынуждена будет продолжать мучиться».

«Нет, Ма, я обязательно приду», — уверил Баба.

Но на следующий день он долгое время оставался погружённым в бхаджан, так что забыл о своём обещании. Баба пришёл к ней вечером, неся на голове большую вязанку хвороста, и стал кричать: «Ма! Ма! Ма, открой дверь!» Затем, положив вязанку внутри дома, он сказал: «Ма! Ты знаешь, что твой глупый ребёнок очень забывчив. Сегодня он опять забыл обо всём и совершил оскорбление. Теперь выйди и дай мне что-нибудь поесть». Тара Даси вынесла варёный рис без каких-либо других приготовлений, с которыми обычно его едят. Она знала, что Баба перестал употреблять блюда из бобовых и овощей. На её уговоры отведать рис с овощами он обычно возражал: «Задумайся, Ма! Если твой шкодливый ребёнок начнёт питаться вкусными блюдами, тогда его чувства выйдут из-под контроля, и бхаджан будет просто невозможен. Тара Даси ничего не спросила о вязанке дров, она понимала, что её «шалавливый ребёнок» видел её, кипятящую молоко на огне, в котором горели только сухие листья. Кроме этого она знала, что для её «шалуна» это было одним из обычных дел. Он приносил дрова из леса и оставлял где-нибудь перед воротами иногда одного храма, а иногда другого, чтобы на них могли что-нибудь приготовить для храмовых Божеств.

Однажды зимой Шрипада Праногопал Госвами подарил Бабе одеяло. На следующий день Баба пришёл к нему с подарком и вернул его назад, сказав: «Твоё одеяло потерпело неудачу в помощи мне. Оно держало меня спящим на протяжении всей ночи и не позволило совершать бхаджан».

Повторение Бабой Святых Имён Господа не было одним из его обычных духовных практик, она происходило естественно и спонтанно. Святое Имя всегда танцевало на его языке и в сердце, проявляя Себя в виде лил (божественных развлечений) Господа во всей Своей трансцендентной сладости и славе. Если случалось так, что Имя не проявлялось, тогда Баба чувствовал себя настолько тревожно, что приходил к берегу Ганга и погружался в воду. Как только он заходил в реку по шею, лила обычно возобновлялась, и святой возвращался обратно.

Однажды, когда Баба жил в Рана Ки Дхармашале, в нём вспыхнула такая страсть к повторению Святых Имён, что он продолжал кричать в течение нескольких часов во всю силу своего голоса: «Ха! Кришна Чайтанья!» В это время из Шрикханда к нему на даршан[45] пришли Шрипада Сарвадананда Тхакур и Шри Ракхалананда Тхакур. Они поняли, что если позволить ему продолжать в том же духе, то он сорвёт себе голос. Чтобы как-то изменить его бхаву (настроение, эмоциональность), они вдвоём начали петь мелодичными голосами: «Нарахарира прана Гаура… и т. д.». Затея сработала. Баба прекратил кричать, вышел из комнаты и вступил с ними в беседу.

Как-то снова его с такой силой охватила страсть к повторению Харинамы, что он в вирахе (в разлуке с Господом), ударяя себя в грудь и рвя на голове волосы, беспрерывно в течение 13 дней кричал: «Ха! Шри Кришна Чайтанья!»

Когда слава Бабы как сиддха махатмы широко распространилась, и к нему стало приходить много людей, он решил отыскать место, где никто не мог бы его навещать. В старом доме Гириша Бабу находилось отхожее место, которым давно не пользовались. Баба поселился в этом туалете и какое-то время без беспокойств со стороны визитёров совершал бхаджан. После того, как он ушёл, другой преданный пришёл в сакральную уборную и всю ночь совершал в ней бхаджан. Он чувствовал, что каждый кирпич этого строения отзывается эхом, наполняющим всю атмосферу звуком Святого Имени, которое обычно повторял Бабаджи. Преданный был несказанно поражён, поняв, что Именем, звучащим в устах предшествующего постояльца, были одухотворены даже земные кирпичи.

Однажды Баба возвращался с Ранги с горшком для мадхукари на голове, перевернутым вверх дном. На своём пути он увидел двух Бабаджей, идущих из Пханситала Гхата и поющих мелодичными голосами Харе Кришна мантру[46] под аккомпанемент экатара[47]. Как только они поравнялись с Бабой, один из них спросил: «Баба! Где твой ашрам?» Баба снял горшок с головы и, замахнувшись на спрашивающего, в гневе произнёс: «Сала[48] воспевал Харинаму. Я был переполнен бхавой (эмоциями) и думал, какое мне следует дать ему вознаграждение. А тут… Какое тебе дело до моего ашрама?»

Баба никому не давал инициацию с лёгкостью. Он всегда пытался избежать встречи с людьми, приходившими к нему за дикшей[49]. Ему нравился Шри Кедаранатх Тхакур, великий преданный и судья в отставке, кто жил и совершал бхаджан в Годрумадвипе, на противоположном берегу Ганги.

Рассказывали, что как-то он пришёл к Бабе с целью получить от него веш. Баба так или иначе узнал об этом. Он спрятался на веранде дома проститутки. Бхактивинод Тхакур пытался отыскать его, но, нигде не найдя, вернулся домой разочарованный. Позже Баба пришёл в сад Радхарамана и стал громко смеяться. Лалита Даси спросила его: «Почему Вы смеётесь?» Тот ответил: «Сегодня Кедаранатх Бабу приходил увидеться со мной. Я разыграл его. Я скрылся и уселся на веранде у матаджи (женщины). Бабу повсюду искал, но не мог даже вообразить, где я скрываюсь».[50]

Как-то один преданный пришёл из Ноакхали, чтобы попросить у него инициацию. Когда он после поклона сел перед Бабой, тот спросил его: «Что тебя привело ко мне в это время?»

— Я пришёл попросить у Вас дикшу, — в нерешительности ответил преданный.

— Сколько районов и рек тебе пришлось пересёчь?

Когда пришелец ответил на это вопрос, Баба сердито выпалил: «Ты пришёл сюда после того, как прошёл так много районов и переправился через многие реки, только ради того, чтобы ограбить меня, забрав небольшую удачу[51], которая выпала на мою долю!»

Раздосадованному преданному пришлось вернуться обратно ни с чем.

Однажды Баба возвращался с Ранги с зонтиком в руке после омовения, тот же самый преданный снова приблизился к нему и, упав к его ногам, стал лить слёзы. Баба пытался вежливо избавиться от него, но тот пристал, как банный лист. Тогда Баба обрушился на него с ругательствами и ударами зонтика, но преданный продолжал плакать и молиться. В конце концов, Баба сжалился над ним и выговорил: «Слушай мантру, которую я тебе даю. Она состоит из 16 имён и 32 слогов. Совершай джапу[52] этой мантры и подсчитывай круги на чётках. В пределах одного года ты получишь даршан Кришны. Если даршана не будет, приходи ко мне снова». Сказав это, Баба нашептал мантру в ухо обрадованному плакальщику.

Баба всегда указывал на важность повторения Святого Имени и запрещал лила-смаранам[53] (представление в уме лил). Он говорил, что каждая буква в Святом Имени беременна (несёт в себе плод, заряжена) лилой. Когда преданный созерцает эти буквы, тогда лила проявляется сама собой. Баба подчёркивал, что человек не должен проводить даже момент своей жизни без воспевания Святого Имени, и советовал, если при воспевании в ум приходят мирские мысли, Святые Имена должны повторяться очень громко. Ему были известны все Нама-киртаны[54]. совершаемые в разных местах Навадвипы, и он беспокоился об их успешном проведении.

Однажды Шри Каши Бабу, знаменитый певец из Трипура, пришёл к нему на даршан. Баба сказал ему: «Бабаджи Махарадж, идите немедленно в храм Махапрабху! Махапрабху желает слышать Ваш киртан и ждёт Вас в нетерпении». Каши Бабу пришёл в храм, и к своему удивлению действительно обнаружил в нём множество людей, ожидающих услышать киртан в его исполнении.

Шри Харендра Кумара Сен и Ашвини Бхаттачарья, адвокаты из Агаратала, пришли к Бабе за дикшей, но получили отказ. Однако на их настойчивые просьбы он сказал: «Хорошо, молитесь Махапрабху. Я тоже буду возносить молитвы». Спустя некоторое время он внезапно послал за ними через Динабандху Даса. И когда те явились, произнёс: «Вчера Махапрабху попросил меня дать вам дикшу». Баба дал им мантру и сказал: «Вам не следует думать, что ваша инициация каким-либо образом связана со мной. Думайте, что это только по милости Махапрабху вы благословлены мантрой».

На расспросы Харендра Кумара о гуру-пранали[55] Баба отвечал: «Имеются безграничные формы Шри Бхагавана и Его лил. Человек не может знать о них посредством воображения. Когда Святое Имя произносится постоянно, Шри Бхагаван и Его лилы сами автоматически проявляются из Его Имени. Святое Имя также вдохновляет садхаку из его сердца на севу (служение), которую тот совершает в лиле.

У Гауракишора Даса Бабаджи, несмотря на уважение учеников, не было самомнения гуру. Он говорил ученикам, что их настоящим якорем спасения является Имя Еоспода, и они должны беззаветно предаться Святому Имени. Это ⁵¹ мнение Бабаджи очевидно из следующего письмо, которое он однажды написал Харендра Кумару:

У Гауракишора Даса Бабаджи был свой способ отмечать годовщину ухода Госвами. Однажды за день до дня ухода Санатана Госвами он объявил преданным, живущим вместе с ним: «Завтра нам необходимо отпраздновать годовщину ухода Санатана Госвами». Преданные спросили: «Где нам взять необходимые средства?» Баба ответил: «Нам не следует ни у кого ничего просить. Мы должны, поев только один раз, совершать бхаджан на протяжении всего дня».

Баба не принимал прасад от всех подряд. Как-то раз один человек предложил сладости Махапрабху и стал настаивать, чтобы Баба тоже принял их. Баба возмутился: «Махапрабху не принимает бхогу[59], предложенную личностью, которая ест рыбу, прелюбодействует или предлагает Ему что-либо, ожидая от этого исполнения своих желаний».

Баба был всегда начеку, что касается Майи и её различных тонких форм, и советовал другим также проявлять бдительность. Однажды он предложил варёный рис Махапрабху и положил прасад в глиняный горшок. Внезапно мимо горшка проползла змея. Одна женщина, находящаяся на некотором расстоянии видела это. Когда Баба сел вкушать, женщина подошла и стала рассказывать о змее. Потревоженный Баба прикрикнул: «Матаджи, уходите отсюда. Я начну принимать прасад только после Вашего ухода». Когда она ушла, Баба воскликнул: «О! Как многолика и трудно уловима Майя! Выражение симпатии также является одним из тонких путей, с помощью которого она пытается проникнуть в ум».

Однажды один доктор, кто практиковал бхаджан, выразил желание поселиться в Навадвипе и бесплатно предлагать свои услуги всем и каждому. Баба посоветовал: «Если ты хочешь жить в Навадвипе, не оказывай бесплатное служение людям, погрязшим в наслаждении чувств, поскольку это только будет поощрять их чувственность. Тебе необходимо помогать только преданным, занятым в бхаджане. Все другие виды служения — танцы под дудку Майи».

В 1915-ом году, на Уттхана экадаши месяца картика, Гауракишора Дас Бабаджи оставил этот мир, чтобы присоединится к вечным лилам Радхи и Кришны.