Святые Бенгалии

Глава 6 Шри Виджая Кришна Госвами (Шантипур)

История Шри Виджая Кришна Госвами связана с семейным Божеством Шри Радха-Шьямасундара. Говорится, что Шри Мурти Радха-Шьямасундара было установлено Шри Девакинанданой Госвами, внуком Шри Адвайта Ачарьи, а роль пурохита (священника) в церемонии установки Божества взял на себя сам Шри Адвайтачарья Прабху, которого признают, подобно Нитьянанде Прабху, не отличным от Шри Чайтаньи Махалрабху. Это естественно, что Шри Мурти установленное Адвайтачарьей, чей зов призвал Шри Кришну из Голоки на землю в образе Шри Кришна Чайтаньи, должно быть полно жизни и лиламайя (игривым). Со времён жизни Девакинанданы Радха-Шьямасундара принимал поклонение как семейное Божество от его потомков и играл двойственные, основанные на противоречиях, роли как защитник и как защищаемый. Он был для них другом, философом и руководителем так же, как и нежным и любящим ребёнком, который нуждался в их защите и служении.

В этой семье в девятом поколении от Адвайтачарьи родился махабхагавата[91] Шри Анандачандра Госвами. Шьямасундар был его душой и жизнью. Он служил Ему с великой преданностью и почтением, и даже мыл дрова, на которых готовил для Него бхогу. Служение садху и вайшнавам занимало основную часть его дневных занятий. Он не принимал прасад, пока вайшнавы не наедались. Иногда их приходило намного больше, чем ожидалось. В таких случаях сам Анандачандра следил за распространением приготовленной еды, стараясь всех накормить досыта.

Анандачандра Госвами прославился как патхака[92]Шримад Бхагаватам. Он считал, что это священное писание не отлично от Шри Кришны, поэтому во время патха (класса) как только Госвами прикасался к Шримад Бхагаватам, на его теле проявлялись саттвика бхавы[93]. Однажды, когда он читал лекцию по Шримад Бхагаватам в день праздника Холи[94], к нему подошёл ученик и дал для Шьямасундара гулалу[95]. Анандачандра незамедлительно осыпал этим порошком Шримад Бхагаватам. Ученик огорчился, поскольку гулалу использовали не по назначению. Но, придя на даршан в храм, он удивился, увидев, что Шьямасундара посыпан тем же красным порошком.

В день акшая тритья, читая Шримад Бхагаватам, Анандачандра вошёл в вечное самадхи и присоединился к вечным играм Шьямасундара в божественном Вриндаване. Даже сегодня жители Шантипура помнят о нём как о Риши Госвами.

Однажды Рамакришна, известный святой из Дакшинешвара, сказал Виджая Кришне: «Я слышал о Госвами из Шантипура, у которого во время чтения Шримад Бхагаватам высыпали такие интенсивные мурашки, что из пор тела начинала сочиться кровь, и в этот момент его рёв был таким громким, что его можно было услышать с большого расстояния.

Виджая Кришна ответил: «Это был никто иной, как мой отец».

Услышав ответ, Рамакришна заметил: «Только от такого отца, как он, мог родиться сын, подобный тебе!»

Виджая Кришна родился в 1841-ом году. Даже в детстве становилось ясно, что он с предыдущей жизни находится в близких отношениях со Шьямасундарой. Он чувствовал к Нему сильную привязанность и вглядывался очень внимательно в Его образ. Когда бы он ни заплакал, его приносили к Божеству и, как только малыш видел Шьямасундару, его плач прекращался. Когда он только начал самостоятельно ползать, понадобилось организовать за ним тщательную слежку, потому что малыш при любой возможности заползал в храм и пытался схватить Божество. Едва научившись говорить, он настоял, чтобы ему разрешили служить Шьямасундаре и одевать Его собственными руками. Если ему не доверяли это служение, он изъявлял желание, чтобы его нарядили так же, как Божество, и когда его просьбу удовлетворяли, счастливый мальчик приходил в храм и стоял перед Шьямасундарой, чтобы Тот мог видеть его нарядным. Научившись ходить, он захотел выходить во двор и играть вместе с Ним. Однажды, когда мальчик был в состоянии транса, кто-то услышал от него такие слова: «Ты убежал вместе с моим мячом. Завтра, когда Ты выйдешь играть, то увидишь, как я отомщу Тебе». В этот день он не ел из-за гнева, поскольку ему не разрешили прийти в храм сражаться со Шьямасундарой. На следующий день, когда он вышел из транса, люди спросили его о вчерашней выходке. Он ответил, что ничего не знает о случившемся.

Когда Анандачандра Госвами читал Шримад Бхагаватам, Виджая приходил, садился перед ним и слушал очень внимательно патх. Эта сцена походила на то, будто Шукадева рассказывает и Парикшит слушает.

Все события в жизни ребёнка Виджая были экстраординарными. Что бы он ни сказал о будущем какого-либо человека, это становилось правдой. Люди думали, что через мальчика говорит какой-то полубог, которым время от времени он был одержим.

Виджая не мог терпеть несправедливость или безжалостное отношение к любому существу. Как-то Шантипурский землевладелец захотел жестоко наказать одного арендатора за незначительный проступок. Он приказал своим слугам посадить несчастного на бамбуковый кол. Это было слишком бесчеловечно и тиранично для нежного сердца мальчика. Когда слуги уже собирались осуществить казнь, Виджая подбежал к землевладельцу и, дрожа от ярости, обругал злодея: «Ты тиран! Демон! Негодяй!» — и упал, бесчувственный, на землю. Землевладелец удивился, увидев храбрость и негодование ребёнка и, застыдившись, велел отпустить свою жертву.

Виджай начал обучаться под присмотром великого ачарьи[96] Шри Бхагаван Пандита. Его интеллект был настолько проницательным, а память — удивительно хваткая, что он схватывал на лету всё, чему бы его ни обучали, и навсегда сохранял в памяти всё, что бы ни прочитал или ни услышал. Он был лучший на всех экзаменах. В процессе роста и развития Виджая, в его характере стали проявляться две важные черты: религиозность и склонность к бескорыстному служению на благо общества. Каждый день после омовения в Ганге он с преданностью служил Шьямасундаре, соблюдал пост на экадаши и в другие дни, на которые указывали шастры[97], и делал всё, что необходимо делать религиозным индусам. Юноша сильно переживал, наблюдая состояние общества, страдающего не только от природных бедствий: наводнения, голод и эпидемий чумы и холеры, но также из-за побочных обычаев, которыми оно было опутано. Чтобы устранить их, Виджая организовал группу молодых людей, заинтересованных в социальном развитии.

Овдовевшая мать женила его в возрасте восемнадцати лет. Но женитьба не привнесла изменений в его религиозную и социальную деятельность. Также в этом возрасте он завершил свое образование в Шантипуре и, чтобы получить высшее образование, поступил в колледж по изучению санскрита в Калькутте.

В те далёкие дни бенгальцы быстро попадали под влияние западной цивилизации. Они становились атеистами или христианами. Возникла необходимость их остановить, так же как и реформировать деградирующее индийское общество, устранив все, внедрившиеся в него, пороки. Три великих человека: Раджа Рамамохана Рай, Махарши Девендра Натх и Кешава Сен поклялись сделать это. Они основали «Брахма Самадж», религиозное движение, которое целиком базировалось на принципах Вед. Итак, мощное движение за чистоту индийской религии начало свою работу. Виджая Кришна также присоединился к нему. Лидеры «Брахма Самаджа» были рады увидеть в своих рядах сильного, благочестивого, интеллигентного и энергичного человека, подобного Виджая Кришне. Они возложили на него ответственность за проповедь новой веры. По их команде он начал энергично проповедовать с большим энтузиазмом.

Также в это время Виджая Кришна начал страдать от угрызений совести, которые изменили его образ жизни в качестве Госвами и создали неурядицы в семье. Это случилось после того, как одна старая женщина, которая была инициирована его отцом, пришла и, припав к стопам молодого Госвами, проговорила голосом, прерывающимся от эмоций: «Прабху! Я падшая душа. Будь милостив, освободи меня из оков Майи. У меня нет больше сил терпеть безжалостные удары судьбы». Эти слова вызвали в нём дрожь. Он стал размышлять: «У этой женщины абсолютная вера в меня. Но разве я заслуживаю такую веру? Я сам зажат в тисках Майи. Как мне её освободить? Если я не могу, то почему должен незаслуженно и притворно принимать на себя роль гуру?»

С этого дня он прекратил исполнять функции гуру, которые были возложены на его предков со времён Адвайтачарьи. Из-за этого в его семье возникли сложности, потому что семейный доход состоял только из пожертвований учеников. Виджая Кришна, чтобы разрешить финансовые проблемы, стал задумываться о приобретении профессии доктора, с помощью которой он смог бы поддерживать семью и также служить обществу. Через некоторое время студент оставляет изучение санскрита и поступает в медицинский колледж. Посещая занятия в колледже, он, тем не менее, продолжал проповедовать брахма-дхарму. Но, поскольку у него не оставалось времени для проповеди, и в Брахма Самадже не было другого сильного проповедника, деятельности Самаджа был нанесён сильный удар. Спустя некоторое время выяснилось, что Самадж в те дни был почти на грани развала.

Наступил последний год обучения Виджая Кришны медицине, приближались выпускные экзамены. Через несколько месяцев студент должен был стать доктором и начать врачебную практику. Но он ради Самаджа оставляет учёбу, не заботясь о преуспевающей и блестящей карьере доктора, и начинает проповедовать с удвоенной энергией.

Проблема с семейным бюджетом осталась нерешённой. В это время Девендранатх внёс предложение выплачивать проповедникам заработную плату. Несмотря на острую нехватку денег, Виджая Кришны резко отверг это новшество. «Заработок за проповедь дхармы — это адхарма![98]» — думал он.

Проповедник, оставшись без каких-либо средств к существованию, вынужден был пройти через тяжкие дни нужды и лишений. Подчас ему было невозможно организовать для себя двухразовое ежедневное питание, поэтому приходилось временами даже поститься. В эти дни лишений у него со своей святой женой Шримати Йогамайей Деви было полное взаимопонимание.

Очень скоро Виджая Кришну Госвами признали, одним из выдающихся лидеров Брахма Самаджа. В воскресные дни множество людей, включая христиан и мусульман, приходило участвовать в начатой им коллективной садхане[99] и поприсутствовать на его мощной и глубоко вдохновляющей проповеди. Место, где проводилась садхана и лекции, было переполнено настолько, что яблоку негде упасть. Последователи Брахма Самаджа были в восторге. Они начали говорить: «Людям, утверждающим, что в Брахма Самадже нет ничего существенного, следует прийти и увидеть Госвамиджи. Во всей Индии не найдётся даже одного человека, подобного ему». Но многим индусам казалось, будто их надежды на то, что Виджая Кришна утвердится в роли идеального индуса и будет действовать с целью защиты индуизма, погрузились в холодную воду разочарования. Они были удивлены, обнаружив, что его религиозные воззрения подверглись тотальному изменению. Виджая Кришна, который не принимал даже капли воды без предварительного поклонения Шьямасундаре, теперь стал адвайтавади[100] и не верил в необходимость поклонения Божествам. В этой связи Виджая Кришна как-то написал: «После изучения священных писаний Индии я стал убеждённым ведантистом. Я верил, что всё есть Брахман[101], и нет никакой необходимости в поклонении».

Теперь Виджая Кришна почти отрёкся от Шьямасундара. Лила любви, происходящая между Госвами и Божеством, стала расцениваться им как один из видов иллюзии. В этом нет ничего удивительного, поскольку в философии адвайта-вады форма, атрибуты и лила Брахмана рассматриваются как продукты Майи. Для Шьямасундары настал период испытаний. Вопрос был в том: собирался ли Шьямасундара также забыть Виджая Кришну? Намерен ли Он молча наблюдать происходящие в Госвами изменения, подобно равнодушному наблюдателю, и позволит ли, чтобы семя бхакти пробившееся в его сердце ростком прекрасной лианы, высохло и пропало? Всё это не соответствовало природе Шьямасундара. Однажды ответив на чувства преданного, Он никогда не покидает его. К тому же для природы лианы бхакти не естественно засыхать и пропадать. Лиану временно могут заглушить сорняки материальных желаний и притормозить её развитие, но она остаётся неизменной. Даже когда человек умирает, она сохраняется в том виде, в каком была перед смертью. История Бхараты Махараджа является хорошим примером этому утверждению. Бхарата родился оленем, поскольку в прошлой жизни привязался к оленёнку. Но даже находясь в теле животного, он не забыл о своей реальной сущности, и его бхакти не уменьшилось и не исчезло.

В случае с Виджая Кришной также, несмотря на все произошедшие изменения, его самскары[102] бхакти полностью не исчезли. Ему очень нравилась санкиртана[103]. Он считал её могущественным методом для смягчения сердца и концентрации ума. Поэтому у него возникла идея ввести санкиртану в качестве основного элемента в садхане Брахма Самаджа, хотя у них важнейшей частью считалась медитация. Вскоре по воскресным дням Виджая Кришна ввёл киртан как коллективную садхану. Новшество высветило его независимый и революционный характер. Его начали критиковать. Он, уставший от критики, чтобы восстановить спокойствие ума, вернулся в Шантипур.

Хотя в течение этого периода жизни Виджая Кришна редко вспоминал семейное Божество, Шьямасундара его не забыл. Он продолжал восстанавливать его память о Себе с помощью время от времени отдаваемых указаний и различных видов запросов. Позднее Госвами, находясь в приятном расположении духа, рассказывал об этом своим ученикам:

Однажды Шьямасундара пришёл ко мне и объявил: «Слушай Виджая, Я хочу носить золотую корону. Достань Мне её».

Я ответил: «Я не верю в Тебя. Почему бы Тебе не попросить у тех, кто верит. Где мне взять деньги на покупку короны?»

Он посоветовал: «У твоей тётки есть деньги, которые хранятся в её джханпи[104]. Возьми их».

Когда я сообщил об этом тётке, она сказала: «Виджая! Вчера Шьямасундар попросил меня во сне: «Тётя дай Мне золотую корону». «Где мне взять деньги. У меня нет даже одного пайса», — ответила я. Но Он настаивал: «Я знаю, ты можешь легко дать сорок или пятьдесят рупий»».

Произнеся это, тётка начала плакать и причитать: «Горе мне! Я в тайне хранила шестьдесят восемь рупий в моём джханпи. Никто об этом не знал».

Она дала мне деньги. Я приехал в Дхаку и сделал у ювелира корону. Шьямасундар носит эту чуда[105]до сих пор.

Вечером, когда я сидел на крыше, Шьямасундар бросил на меня взгляд сквозь открытую дверь и сказал: «О, Виджая, приди и погляди, как Я выгляжу в новой чуда!»

Я ответил: «Почему я должен это делать? Ведь я в Тебя не верю».

Он продолжат: «Какое имеет значение, веришь ты или не веришь? Разве есть какой-то вред от того, что ты просто посмотришь».

Я подошёл ближе и посмотрел на Него. Меня очаровала сияющая красота Его лица и нежная улыбка. Во времена своей проповеднической деятельности я часто заезжал домой увидеться с матерью. Как-то днём, в часы моего одинокого пребывания в комнате, Шьямасундар пришёл ко мне и промолвил: «Послушай, сегодня Мне дали еду, но не дали воду». Я немедленно позвал тётку и сказал: «Тётя! Шьмасундар пожаловался мне, что Ему сегодня не принесли воды для питья».

Она ответила: «Да, Шьямасундар не разговаривает ни с кем больше. Он выбрал тебя в собеседники, поскольку ты гьяни[106]».

Я возразил: «Допустим, но почему бы тебе не пойти и не поглядеть?»

Она ушла и вскоре убедилась в правоте моих слов.

Таким образом, когда бы пуджарий не допускал ошибку, я немедленно узнавал об этом от Шьмасундары. С самого моего детства Шьямасундар беспрестанно проливал на меня Свою милость, хотя я и не обладал безоговорочной верой в Него[107].

В этот период своего пребывания дома Виджая Кришна не чувствовал себя счастливым, поэтому в его ум неоднократно приходили мысли о Шьямасундаре. И Тот подумал, что настал благоприятный момент, в свою очередь, пошутить над ним. Он явился и с улыбкой произнёс: «О Виджая! Ты не веришь в Моё существование, не так ли?»

Саркастическое замечание Шьямасундара вызвало слёзы на глазах Виджаи. Он произнёс голосом, прерывающимся от эмоций: «Прабху! Если Ты столь милостив ко мне и желаешь, чтобы я оставался навеки Твой, почему Ты позволяешь мне сбиваться с пути и всё разрушать, подобно Кала Пахаде[108]».

Шьямасундар ответил: «Какое у тебя мнение, насчёт этого высказывания: «Я разрушаю, Я и восстанавливаю». Разве ты не знаешь, что восстановленное после разрушения лучше, чем разрушаемое».

Золото плавят, чтобы удалить всё, что не является золотом — таков процесс очищения. Шьямасундар отпустил Виджаю на очень длинной верёвке, позволив ему идти, куда бы он ни пожелал и делать всё, что бы ни захотел. Он сделал Госвами нищим проповедником, чтобы разрушить его самскары гъяны и кармы, и дать понять невозможность достижения Бхагавана посредством жертвоприношений, отречения, знания или кармической деятельности. Его можно достичь только с помощью беспримесного бхакти, не смешанного с гьяной и кармой.

Теперь самскары гьяны и кармы, мешавшие развитию бхакти у Виджая Кришны Госвами, были удалены. Он понял, что состояние уравновешенности может прийти из нишкама-кармы[109] или, другими словами, посредством бескорыстной деятельности в качестве идеального проповедника. У него также была реализация финального состояния, которого можно достичь с помощью медитации на нирвшиеша брахман. Об этом состоянии писал Кулада Брахмачари, как его однажды попросили дать лекцию на тему Брахма-гьяна и Брахмавада. Он начал говорить и немедленно вошёл в самадхи, длившееся тринадцать часов[110].

Виджая Кришна отказался от гьяны и кармы, поскольку им не удалось удовлетворить его внутреннее я. Но у него всё ещё была заинтересованность в йоге. Шьямасундар, возможно, думал: если для перестройки всё старое должно быть разрушено, тогда зачем оставлять нетронутым остатки прежних самскар? Итак, Он дал Виджая Кришне свободу следовать путём йоги.

Виджая Кришна начал искать гуру, опытного в йоге. Он совершил паломничество в Гималаи и Тибет, блуждая из леса в лес. В конце концов, ему повстречался Свами Брахмананда, великий святой, кто стал сиддхой, практикуя йогу на вершине горы Акаша-ганга неподалёку от Гайи. Он принял у него инициацию и стал заниматься йогой в одной из пещер этой горы. Свами Брахмананда в то время жил на Манасаровара, но он являлся своему ученику, когда возникала необходимость скорректировать его садхану.

В течение этого периода новоиспечённый йог один раз сходил в Каши и принял дикшу от Шри Харихарананды Сарасвати с намерением отречься от мира. Но Брахманандаджи явился перед ним и дал указания: «Отбрось идею отречения. Тебе необходимо жить в миру и работать для освобождения падших душ. Также тебе не надо беспокоиться об уходе из движения Брахма Самаджа. В положенный срок необходимость в нём отпадёт само собой, подобно старой коже змеи».

После этого Виджая Кришна вернулся в пещеру на горе Акаша-ганга и стал, как и прежде практиковать садхану. Брахмананджи продолжал давать ему наставления, появляясь время от времени.

Однажды Виджая Кришна выразил гуру свои сомнения о сверхъестественном могуществе сиддха йогов. Тогда Брахмананджи продемонстрировал ему анима-лагима[111], одно из мистических совершенств. Он также вошёл в мёртвое тело человека, лежавшее в соседнем лесу. Мертвец ожил и встал перед Виджая Кришной. Побыв в покойнике, Брахмананджи вскоре вышел из него и оказался снова в своём теле.

В положенное время Виджая Кришна также овладел всеми сиддхами[112] йоги. Он также реализовал высшее состояние йоги, асампраджната самадхи. Но это не принесло ему удовлетворения. Его сердце вернулось к Шьямасундару. Оно начало жаждать полной реализации Бога.

В это время перед ним опять появился Брахманандаджи и дал наставление: «Госани! Иди во Вриндаван и совершай бхаджан на земле Кришны. Очень скоро ты осознаешь Кришну и Его лилы».

Виджая Кришна пришёл во Вриндаван и стал практиковать бхаджан в соответствии с принципами шудха-бхакти, свободными от гьяны, кармы и йоги. Для него не было необходимости принимать дикшу от какого-либо вайшнава, поскольку он, находясь в вамша-парампаре[113], уже получил её от своей матери. Но он нашёл для себя очень полезным общение с Сиддхой Шри Гаура Кишора Широмани.

Как предсказал Брахманандаджи, Госвами очень скоро погрузился в океан према-бхакти-расы, и перед его внутренним взором развернулись божественные лилы Радхи и Кришны. Ему не нужно было медитировать на лилу, она сама в любое время проявлялась перед ним, иногда даже во время еды или пения. Его ночи тоже проходили подобным образом. Он засыпал только на один час под самое утро.

Однажды, находясь на берегу Ямуны вместе со своей дочерью Кулу, он внезапно воскликнул: «Нет, нет! Он не утопит вас». Кулу спросила: «Папа! О чём ты говоришь и кому?»

— Кому ещё я могу что-нибудь говорить?

— Я не поняла, папа. Объясни.

— Кришна и гопи[114] наслаждались катанием на лодке. Кришна стал раскачивать лодку, как будто хотел утопить пастушек. Гопи стали плакать. Тогда я крикнул: «Он не утопит вас», — поскольку я знал, что Он только пугает их.

У Госвамиджи также был даршан трансцендентного Вриндавана. Ему пришло осознание духовной природы Вриндаванских деревьев и лиан. Он обычно говорил своим ученикам: «Все деревья во Вриндаване сверхчеловеческие ^{107 5} существа. Они живут здесь в форме деревьев ради даршаиа лил Радхи и Кришны. Я несколько раз видел их».

К этому времени Йогамайя также приехала во Вриндаван, и они стали жить вместе. Сиддха святой Шри Рамадас Катхрия Баба услышал, как некоторые люди критикуют Госвами, как санньяси[115], живущего с женой. Он сделал им замечание: «Бросьте это. Он сиддха и великий святой. Такой святой подобен всё сжигающему огню. Он находится выше всех правил и предписаний шастр».

Госвамиджи не хотел жить вместе с Йогамайей. Он ей писал прежде, чтобы она не приезжала во Вриндаван. Но иногда ему нездоровилось, и она, узнав об этом, всё-таки приехала. По приезде Госвамиджи ей сказал: «Если ты хочешь жить во Вриндаване, найди себе отдельное жильё». Она ответила: «Я приехал во Вриндаван не ради получения выгод проживания в святом месте. Я приехал служить тебе в настоящем состоянии твоего здоровья». Таким образом, между ними продолжался долгий спор. В конце концов, Госвамиджи вынес заключение: «Если ты не уйдёшь куда-нибудь, го уйду я. Я не буду жить с тобой в одном месте».

На следующий день Йогамайя Деви вместе с Кулада Брахмачари, учеником Госвамиджи, собралась идти на Ямуну принимать омовение. Перед уходом Брахмачари поклонился Божеству кунджи[116], в которой жил Виджая Кришна. Когда он поднял голову, то увидел, что Йогамайя исчезла. Оглядывание кругом также не принесло желаемого результата. Внезапное исчезновение жены гуру его очень удивило, тем более что оно произошло при закрытых входных дверях. Брахмачари, сильно озабоченный, вышел и рассказал обо всём Госвамиджи.

Виджая Кришна проговорил сквозь смех: «Не беспокойся. Её забрал Брахманандаджи. Вчера после пререканий с нею я вспомни Брахманандаджи. Он меня успокоил словами: «Не беспокойся, я её заберу»».

Брахмачари спросил: «Как же он её забрал, что я даже не видел?»

— Как ты мог увидеть? Ведь он приходил в тонком теле.

— Но Ма была в материальном теле. А я не видел ни его, ни её.

— Йоги способны на любые чудеса. Они могут трансформировать грубое тело в тонкое. Он растворил петь элементов её грубого тела в пяти стихиях, и она оказалась в тонком теле.

— Куда он забрал её?

— На Манасаровару, где он живёт.

— Манасаровара, которая в Тибете?

— Нет, нет. Это географическая Манасаровара, называемая Манаталавой. Любой человек может прийти туда. Но Манасаровара, где живёт Брахманандаджи, лежит на пути к Кайлашу, обители Шивы. Только сиддха йоги могут достичь это место. Там живут многие риши, муни, боги и богини.

Причиной, из-за которой Госвамиджи нездоровилось, возможно, было плохое питание. Во Вриндаване он жил в кундже Домадара пуджария, где находился храм Дауджи[117]. Домадар служил Дауджи. Госвамиджи обычно давал деньги, посылаемые его учениками из Бенгалии, на служение Дауджи. Пуджарий готовил бхогу для Божеств на эти деньги и кормил прасадом Госвамиджи. Он был жадным враджабаси[118]. Поэтому в целях сэкономить как можно больше денег, он предлагал бхогу, приготовленную из продуктов низкого качества или даже испорченных.

Как-то утром Домадар, содрогаясь от плача, пришёл к Госвамиджи и припал к его стопам. Красные щеки пуджария были опухшими. Было очевидно, что ему надавали пощечин. Госвамиджи воскликнул: «Боже мой! Что с тобой случилось?»

Тот ответил: «Вчера ночью я увидел во сне, как в кунджу пришёл Дауджи и стал бить меня по щекам справа и слева обеими руками, приговаривая: «Святоша! Ты не кормишь хорошо Меня и Госвами. Госвамиджи не доедает день ото дня. Сегодня я тебя основательно отхлещу за совершённые оскорбления». Я закричал от боли и проснулся. Но я до сих пор чувствую силу этих ударов. Вы можете видеть, как опухли мои щёки».

Госвамиджи ободрил его: «Домадар! Ты очень удачлив, поскольку тебя наказал сам Дауджи. Старайся, служи Ему хорошо, и ты будешь благословен».

Однажды вечером к Госвамиджи пришла одна пожилая женщина и сказала: «Ма Госвамини сидит в моём доме. Я не знаю, когда она пришла, каким образом и откуда».

Госвамиджи немедленно попросил своего сына Йогадживана пойти и привести маму. Йогадживана ушёл и вскоре вернулся вместе с ней. В Йогамайе не наблюдалось никаких изменений за исключением того, что её обычное белое сари поменялось на шафрановое. Йогадживана спросил её: «Мама, каким образом ты внезапно исчезла?» Она ответила: «Брахманандаджи пришёл вместе с пятью махапурушами[119]. У каждого на голове был одет тюрбан. Они перенесли меня на противоположный берег Ямуны и сказали принять омовение. Я искупалась, но не поняла, каким образом и где очутилась. Внезапно моим глазам открылась великолепная горная долина, где всё окружающее пространство было пропитано покоем и счастьем. Брахманададжи, оставив этих пятерых мужчин для моей защиты, удалился. Я ходила вместе с ними, куда хотела. Меня переполняло счастье, и даже не возникало желание вернуться обратно. Но я не могла жить там без Куту, кто очень дорог мне, поэтому всё-таки вернулась».

Йогамайя хотела оставить тело во Вриндаване. Что она и сделала вскоре после своего возвращения.

Во Вриндаване Госвамиджи обычно с девяти до десяти часов утра слушал патх[120] Чайтанья Чаритамриты. После чего сам читал Шримад Бхагаватом небольшой аудитории. Среди его слушателей всегда присутствовал здоровый самец обезьяны, который, возможно, был вожаком вриндаванских мартышек. Каждый день в одно и то же время он приходил на лекцию и садился неподалёку от Госвамиджи, оставаясь спокойным до конца патха. В течение лекции многие преданные давали ему угощения, которые он складывал возле себя и съедал после её завершения. Если прибегали какие-нибудь мартышки и нарушали тишину, он так пристально и грозно глядел в их сторону, что те в страхе спасались бегством. Однажды какая-то обезьяна утащила лоту[121] Госвамиджи. Виджая Кришна приказал здоровяку: «Мартышка из твоего стада украла мою лоту. Иди и принеси её обратно». Самец немедленно залез на крышу здания и стал всматриваться в окрестности. Через некоторое время он принёс лоту и отдал Госвамиджи.

Госвамиджи сильно любил этого здоровяка. Он обычно говорил, что тот вайшнав махатма, проживающий во Вриндаване в теле обезьяны.

После того, как Виджая Кришна Госвами прожил некоторое время во Вриндаване и реализовал конечную стадию према-бхакти, Брахманандаджи явился перед ним и объявил: «Виджая Кришна! Твоя садхана завершена. Теперь иди домой. Давай дикшу и руководи учениками на пути бхакти так, чтобы они тоже могли достичь, достигнутого тобой, и были облагодетельствованы.

Виджая Кришнв вернулся домой и начал давать инициации. Во время получения дикши, когда он произносил мантры в ухо ученику, у того обычно возникали экстрасенсорные переживания. Однажды, когда он инициировал Шри Нагендранатха Бхаттачарью, тот увидел перед собой белобородую светящуюся фигуру. Когда Нагендранатха спросил о природе этого явления Госвамиджи. Тот ответил: «Ты видел Брахмананду Парамахамсаджи. Это не я, а он даёт дикшу через меня. Я только инструмент в его руках».

Спустя некоторое время Госвамиджи приехал в Дарабханг, где серьёзно заболел. Доктора объявили, что нет никаких надежд на выздоровление. Сообщили родственникам, и те приехали. Когда они со скорбящими лицами сидели вокруг больного, появился высокий белый санньяси и сел на веранде. Никто из собравшихся не обратил на него внимания.

В обед была замечена внезапная перемена в состоянии умирающего: не наблюдалось никаких признаков болезни и слабости. А вечером Госвамиджи принял участие в санкиртане и танцах.

Позднее он рассказывал ученикам: «Неужели в тот день вы не заметили махатму, который пришёл и сел на веранде? Это был гурудев. Он пришёл вытащить меня из пасти смерти, потому что в тот день мне было предначертано умереть. Он сказал: «Тебе необходимо пожить ещё какое-то время для блага человечества»».

Итак, Госвами выжил и продолжал инициировать учеников, ведя их по пути шуддха-бхакти. Во время дикши он давал следующие инструкции своим ученикам.

В процессе чтения джапы, необходимо медитировать на гуру. Бхагаван и Его лила проявляются из образа гуру.

Гуру-санга[122] значит подчинение гуру. Гуру живёт, даже когда его тело умирает. Он всегда находится вместе с учеником и заботится о нём.

Садхаке[123] не следует менять место и время бхаджана.

Садхака должен просыпаться около двух часов ночи и совершать бхаджан. Это время, когда многие махапуруши странствуют в тонких телах. Они благословляют садхака и оказывают помощь.

Бхакти генерирует особый вид нектара, который капает с нёба во рту. Он опьяняет. Буквально несколько капель устраняют голод и жажду на шесть или семь дней, сохраняя тело сильным и упитанным. Вкус нектара меняется в соответствии с различными бхавами практикующего. Он делает садхака не сознающим внешний мир, но полностью сознающим внутренний.

Вриндаван является живой тиртхой[124]. Эта святая обитель навечно заряжена духовной энергией. Постоянное проживание во Вриндаване делает возможным для садхака достижение лотосных стоп Кришны. Но проживание в тиртхе приносит плоды только в случае, если строго соблюдаются следующие правила:

а. Нельзя совершать насилие.

б. Не допускать критики других.

в. Не тратить время зря[125].

г. Следует всё время посвящать бхаджану.

д. Необходимо расценивать самодовольство злейшим врагом.

е. Во время чтения джапы, ученик должен думать, что душа отлична от тела. Думать, что душа является телом — причина рабского существования.

ж. Святое имя — суть всего. Джапа будет более действенной, если она совершается в соответствии со вдохом и выдохом. Это через вдыхание и выдыхание очищается кровь и течёт ко всем частям тела. Когда имя смешивается с дыханием, оно пронизывает каждый атом человеческого существа.

Твёрдая вера Виджая Кришны в нама-джапу, как в средство от всех бед и затруднений, послужила возникновению конфликта между ним и Локанатхой Брахмачари, сиддха йогом высокой репутации и его другом, который был вынужден оставить из-за него своё тело.

Локанатха Брахмачари жил скрытно в Баради. Никто не знал о его существовании. Госвамиджи узнал о нём, пребывая в самадхи. С тех пор он часто приходил к нему и советовал ученикам делать то же самое. Они стали закадычными друзьями. Когда Виджая Кришна заболел в Дарабханге, несколько его учеников сообщили об этом Локанатхе Брахмачари. Он им сказал: «Поезжайте в Дарабханг. Я буду там тоже».

В тот же день, когда Йогадживана, сын Виджая Кришны, и некоторые ученики, следуя в Дарабханг, плыли на корабле из Дхаки в Калькутту, они увидели знакомого йога, парящего в небе, подобно птице, и делающего им жесты руками.

Разногласия между ним и Виджая Кришной начались, когда он стал советовать ученикам Госвамиджи вернуться в мир и заниматься кармической деятельностью для того, чтобы уничтожить прарабдха-карму[126], поскольку, по его словам, никакая садхана не принесёт плоды, пока сохраняется прарабдха, но Госвамиджи утверждал, что прарабдха разрушается нама-джапой, а не кармой. Более того, шастры говорят, что кроме нама-джапы, прарабдха-карму можно разрушить любой человеческой деятельностью, включая принятие пищи, питьё, сидение и движение и т. д., если всё это совершается ради Бхагавана, а не в личных целях. Но любая карма наиболее легко разрушается посредством нама-джапы, особенно когда она произносится в соответствии с дыханием[127].

К этому времени Брахмачари достиг ста пятидесяти шестилетнего возраста и намеревался прожить ещё сто лет. Но его разногласия с Виджая Кришной был настолько серьёзными, что он оставил тело, не исполнив своё намерение. В это время Виджая Кришна жил во Вриндаване. Прежде, чем навсегда оставить грубую оболочку, Брахмачари в тонком теле прибыл к нему в кутир. Он проспорил с Госвамиджи всю ночь. Виджая Кришна высказал ему: «Ты иногда учишь моих учеников адвайтизму, иногда советуешь заниматься кармической деятельностью. Твои советы испортят их».

Брахмачари не уступал: «Я живу в этом мире на благо всех существ. Если ты думаешь, что я приношу только вред, должен ли я в таком случае оставить тело?»

Госвамиджи ответил: «Ты можешь поступать, как тебе угодно. У меня нет никаких связей с твоим материальным телом».

На следующий день сиддха йог оставил тело.

Спустя некоторое время Госвамиджи приехал в Нилачалу. Его счастью не было границ, когда он обнаружил себя в непосредственной близости от Господа Джаганнатхи. Каждый день после омовения в море он ходил к Нему на даршан, устраивал киртан и танцевал перед Ним. Жители Нилачалы были несказанно удивлены, наблюдая в течение киртана слёзы, дрожь, стоящие от нахлынувших мурашек дыбом волосы и другие саттвика-бхавы на его теле.

Теперь для Госвамиджи настало время покинуть материальный мир. Он прожил в Нилачале один год. Постепенно его тело ослабло, и для него стало невозможным принимать омовение в море. Но каждый день, когда он после медитации подымался со своей асаны и выходил из кутира, люди видели, как с его свалявшихся волос падали капли воды. Если кто-нибудь спрашивал Госвамиджи, почему у него мокрые волосы, он отвечал: «Да как же, я только что искупался в море».

Слава и влияние Госвамиджи быстро распространились по всей Нилачале, но некоторые индивидуумы обратили на святого свою зависть. Они сговорились убить его. Как-то днём к нему пришёл садху[128] и угостил ладду[129], сказав: «Это прасад от Джаганнатхи. Съешь его».

Госвамиджи знал, что ладду отравлено. Но как он мог отказаться от прасада Джаганнатхи? Он подумал: «Возможно, такова воля Джаганнатхи, чтобы умереть мне от яда». Итак, он, не долго думая, съел прасад. Отравляющее вещество действовало медленно. Он оставил тело по истечению одного месяца со дня принятия яда, на двадцать второй день месяца джьёштха 1899-го года, и присоединился к вечным развлечениям Шьямасундары в божественном Вриндаване.

Жизнь Виджая Кришна Госвами была гармоничным соединением гьяны, кармы, йоги и бхакти. Он достиг совершенства в каждом из этих направлений. Но, в конце концов, его ум остановился на бхакти. Этому способствовал Шьямасундара. Наверное, Шьямасундара провёл его путями гьяны, кармы и йоги и в заключении утвердил на пути бхакти, потому что Он хотел для пользы джив[130] доказать через него огромное преимущество бхакти одновременно как средства и цели, в то же время поместив гьяну, карму и йогу на подобающее им место, в соответствии с их пользой и надобностью.