Святые Бенгалии

Глава 7 Шримати Йогамайя Тхакурани (Навадвипа, Дхака)

Йогамайя Деви родилась в 1852-ом году в деревне Дахакула района Надии. Её отца звали Рамачандра Бхадуди, а мать Муктакеши Деви. Отец умер сразу после рождения её младшей сестры Навакумари. Рамачандра был беден. Он прилагал большие усилия, чтобы прокормить семью. После его смерти для Муктакеши Деви и двух её дочек не оставалось никаких шансов на выживание. Мать Виджая Кришна Госвами, сжалившись над вдовой и её детьми, устроила их в своём доме. Она взяла на себя ответственность поддерживать их на протяжении всей жизни, женив сына на Йогамайе.

В то время Йогамайе исполнилось шесть лет, а Виджае восемнадцать. Виджая Кришна возложил на себя задачу по образованию девочки и воспитанию её как идеальной супруги. В силу своих собственных самскар и обучению мужа она стала развиваться в соответствии с его желанием — благочестивой и истинно религиозной женщиной, безоговорочно преданной мужу и Радхарани с Кришной. В нужде или в достатке, в страдании или счастье, в успехе или в неудаче она всегда оставалась скромной и невозмутимой, подобно земле матушке, и служила своему мужу всем сердцем и душой.

Однако вскоре и на её долю выпали тяжёлые испытания, случившиеся из-за перемен в воззрениях Виджая Кришны Госвами, который произошёл из потомственной семьи Госвами, взявшей своё начало от Шри Адвайтачарьи, близкого спутника Шри Чайтаньи. Доход семьи состоял только из пожертвований учеников, которые инициировались у Госвами. Как-то одна заплаканная бабушка пришла к Виджае Кришне и взмолилась: «Прабху! Вы мой гуру. У вас определённо есть могущество освобождать учеников из рабства материального существования и сопутствующих ему страданий. У меня большое горе. Пролейте милость, помогите мне». Услышав это обращение, Госвами сказал сам себе: «У этой старушки есть потрясающая вера в меня как гуру. Но разве я заслуживаю такую веру? Как мне освободить её из оков, когда я сам связан по рукам и ногам? А если я не могу, тогда какое имею право действовать в качестве гуру?» На основе этих размышлений Виджая Кришна перестал давать инициации и принимать пуджу[131] и пожертвования, и также восстал на ложные верования и порочные практики, которые в те времена укоренились в Индии. Он понимал, что кастовая система и особенно брахманизм низведены до посмешища. Люди забыли ведические идеалы и благоденствовали только на основе ложного престижа каст, к которым они принадлежали. Исходя из этого, он присоединился к религиозному движению Брахма Дхарма, которое намеривалось очистить индийское общество от всех пороков. В своём возмущении против превалирующих порочных обычаев и практик он дошёл до того, что снял и выбросил брахманский шнур, символ своей касты. Это действие вызвало сенсацию в обществе индусов Шантипура. Приверженцы кастовой системы стали обвинять его во всех смертных грехах, называя «паршивой овцой» среди благородных индусов. Его старший брат Враджагопал Госвами порицал отступника до такой степени, что ему пришлось оставить родное гнездо и переселиться в Калькутту вместе с женой и тёщей.

Итак, Виджая Кришна Госвами остался без каких-либо средств к существованию, поэтому Йогамайя встретилась лицом к лицу с тяжёлыми последствиями. Бедность и лишения навалились на неё тяжким бременем. Жена Госвами часто оставалась голодной, но её посты оставались незамеченными для других, поскольку она всегда оставалась удовлетворённой и сдержанной. Ей пришлось жить в таких условиях длительное время, но она каждую секунду отождествляла своё счастье и горе со счастьем и горем мужа. У неё не было своих радостей и бед.

По прошествии некоторого времени Виджая Кришна стал проповедником религиозного движения Брахма Самаджа, которое взяло на себя ответственность за поддержание его семьи. Постепенно Йогамайя Деви стала матерью четверых детей. На её плечи легла забота о семье из семи человек[132], поскольку Виджая Кришна обычно пропадал на проповеднических турах иногда на протяжении целого года.

Но Виджая Кришна не смог долго проповедовать в Брахма Самадже. Наследственные самскары бхакти заставили его покинуть Брахма Самадж и начать поиски сиддха гуру. На горе Акашаганга, неподалёку от Гайи, он встретил Свами Брахмананда Парамахамса с Манасаровара. Госвами принял у него инициацию и начал соблюдать садхану согласно наставлениям гуру. Позднее он принял санньясу от Свами Харихарананда из Каши, с целью отречения от мира. Но Брахмананда явился перед ним и попросил не отрекаться, сказав: «На твоём пути не будет препятствий, даже если ты будешь жить с женой и детьми».

В течение этого периода Йогамайе пришлось пройти через тяжелейшие испытания в своей жизни. Она сама должна была удерживать на плаву корабль своей семьи и вести его через всевозможные ненастья материального существования. Молодая женщина-капитан с верой в Господа упрямо удерживала штурвал своего судна и не страшилась ни шторма, ни огромных, бушующих волн океана жизни. И не было границ её удивлению и радости, когда одним счастливым днём к ней вернулся муж и сказал: «Твоим испытаниям и бедствиям пришёл конец. Ибо Парамахамсаджи попросил меня жить в семье». Ясно, что всё устроилось благодаря божественной воле, которая согласуется с обещанием Кришны: заботится о благополучии преданных, полностью предавшихся Ему.

Согласно наставлениям гуру Виджая Кришна Госвами начал давать инициацию. У него было много учеников. Он также дал дикшу своей жене, уступив её просьбам. Во время инициации её тело украсили саттвика-бхавы, и у неё был даршан сияющего махапуруши с белой бородой. Увидев его, она воскликнула: «О! Такой же, такой же!» и упала в обморок. Придя в чувства, она рассказала Госвамиджи: «Я видела ту же самую сияющую личность с белой бородой и в белых одеждах, которую как-то раз увидела в детстве». Госвамиджи ответил: «Ты очень удачлива, ибо было благословенна даршаном Шри Адвайтачарьи».

После инициации Йогамайя стала относиться к мужу не только как к гуру, но и как к иште[133]. Она покланялась ему с чанданой (сандаловой пастой) и цветами, подобно тому как преданный покланяется Божествам. У неё теперь не было с мужем интимных телесных отношений.

Однажды Госвамиджи пришёл с ней в Дакшинешвар, чтобы получить даршан Рамакришны Парамахамсы. Рамакришна напутствовал их: «Вы достигли высшего уровня духовности, несмотря на то, что живёте семьёй. Вы придерживаетесь идеала раджи Джанаки. В кали-югу[134]очень трудно жить в соответствии с этим идеалом. Вы благословенны». Затем, посмотрев на Йогамайю, он спросил: «Виджая, как много времени прошло с тех пор, как ты дал ей садхану? Я удивлен, глядя на её сильную энергетику. Её присутствие вызывает у меня ту же бхаву, как присутствие Маха-шакти (Йогамайи).

Спустя некоторое время Госвамиджи с помощью учеников основал ашрам в Гедарии, неподалёку от Дхаки. Он переселился в него вместе с семьёй и начал проповедовать садхану, которую получил от своего гуру. Ему помогало несколько его учеников, проживавших в ашраме, но его главным помощником всегда была Йогамайя Деви. Она обычно готовила и также выполняла другие служения. У неё была такая же сильная привязанность к ученикам мужа, как и к родным детям, и она так же заботилась об их благополучии, как и о своих сыновьях.

Окружающая среда ашрама походила на обстановку древних ашрамов риши[135]. Взаимосвязь между Госвамиджи и Йогамайей тоже напоминали отношения между риши и риши-патни[136] прошлых веков.

Воспоминания очевидца их поведения и манер, с которыми они предавались и поклонялись друг другу, были как-то рассказаны Шримати Йогамайей Гухой, женой ученика Госвамиджи: «Я видела каждый день, как Ма тхакурани входила в одну из комнат с цветами и сандаловой пастой. После неё туда входил Госвамиджи. В это время никто другой не мог к ним войти. Меня разбирало любопытство узнать, что они там делают, и однажды я заглянула в комнату через окно. Я увидела, как Ма сперва поклонилась Госвамиджи. Затем она присела возле него и стала поклоняться ему с цветами и сандаловой пастой. Во время этого обряда из её глаз текли слёзы, а тхакур сидел с закрытыми глазами, неподвижный и серьёзный. Завершив поклонение, она положила что-то съестное своей рукой ему в рот. Затем Госвамиджи осыпал оставшимися цветами голову Ма тхакурани, а её лоб украсил сандаловой пастой. После того, как они, таким образом, провели друг другу пуджу[137], Ма тхакурани вышла из комнаты с остатками еды, отведанной Госвамиджи.

Меня восхитила эта сцена, поскольку они поклонялись друг другу, подобно Шиве и Парвати. Их бхава была так чиста и так возвышена, что она не поддавалась описанию. Увидев их в этом состоянии, я поняла, что значит идеальные отношения между мужем и женой».

Муктакеши Деви рассказывала, что Йогамайя, поклоняясь стопам Госвамиджи, иногда теряла сознание, и тогда Госвамиджи громким воспеванием Харинамы приводил её в чувства.

Однажды Виджая Кришна сказал: «Уровень духовной реализации, на который я поднялся, практикуя аскетизм и длительную садхану, ограничивая потребности в еде и сне, Йогамайе достался легко, простым служением мне».

Как-то раз духовный уровень Йогамайи проявился очень явственно. Это случилось, когда обед был уже приготовлен, и в ашрам пришли десять или двенадцать неурочных гостей, но обитатели ашрама и гости наелись прасада до полного удовлетворения. Йогадживана, сын Йогамайи, и ученики Госвамиджи очень удивились, когда увидели, что все наелись досыта обедом, приготовленным только на десять человек. Тогда Госвамиджи сказал своему сыну: «У твоей матери есть много мистических могуществ, как у богини Аннапурны. Запомни, что между мной и моей женой (ей) нет никаких различий. В ней имеется всё то, что нравится людям во мне».

Однажды Госвамиджи приехал во Вриндаван вместе с Йогамайей и пятью учениками. Но спустя некоторое время он отправил их всех назад в Гендарию, поскольку хотел остаться жить в уединении. Йогамайя не смогла вынести разлуку с мужем. Она потеряла сон и аппетит. Продолжительный пост и бесконечные слёзы до такой степени истощили её тело, что от него остались только кожа да кости. Когда она узнала, что из-за плохой организации питания здоровье мужа также пошатнулось, то своевольно вернулась во Вриндаван. Её возвращение не понравилось Госвамиджи, и вызвало между ними размолвку. Он хотел, чтобы она жила во Вриндаване отдельно, однако она настаивала на совместном проживании, подтверждая своё решение словами: «Я приехала во Вриндаван не затем, чтобы здесь поселиться, а затем, чтобы служить мужу». Вы уже читали в предыдущей истории, как разрешился этот конфликт с помощью Парамахамсаджи, который мистическим образом перенёс Йогамайю на Манасаравору, где она счастливо пребывала некоторое время. По своему возвращению во Вриндаван она стала жить вместе с мужем. Он перестал возражать, потому что так пожелал Парамахамсаджи, и также оттого, что его жена, после пребывания на Манасароваре, сильно изменилась: её небольшие привязанности к материальному миру полностью исчезли, и она постоянно находилась в состоянии умиротворённости и духовного блаженства. Она не только была квалифицирована для даршана Кришна-лил, но и стала их частью. Люди, жившие рядом с нею, иногда получали непосредственные подтверждения этого факта.

Одним днём Йогамайя пошла на даршан Говиндаджи. Её сопровождали Муктакеши Деви и мать Шри Сатичандры Гуха. В пути мать Сатичандры внезапно увидела Йогамайю в образе изумительно прекрасной девочки восьми лет, одетой в красную блузку и лахангу (юбку), с драгоценными украшениями на всех частях тела. Позвякивание украшений и сверхъестественный аромат девочки вдохнул жизнь во всю окружающую атмосферу. Казалось, что она направляется в никунджу, излюбленное место любовных развлечений Радхи и Кришны. Увидев это, мать Сатичандры воскликнула: «Боже мой! Что это такое?» — и упала в обморок. Когда она очнулась, Муктакеши спросила её: «Отчего Вы потеряли сознание?»

Выслушав описание увиденного, Муктакеши с любовью пожурила тхакурани: «Ты проявляешь себя другим, но не мне». Йогамайя ответила: «Ма! Однажды проявившись, будет ли желание жить дальше?» Эти слова были первым намёком на намерение Йогамайи войти в нитья-лилу.

В то время во Вриндаване проходила кумбха-мела, после которой Госвамиджи объявил жене: «Согласно наставлениям Парамахамсаджи я должен был прожить во Вриндаване один год. Сейчас этот срок почти истёк. Теперь мне надо посетить Харидвар. Побывав там на кумбха-мели, я поеду в Дхаку. Тебе необходимо приготовиться соответствующим образом».

Йогамайя предложила: «Вы поезжайте в Харидвар, а я останусь здесь».

«С кем ты будешь здесь жить?» — спросил Госвамиджи.

Она ответила: «Это только тело — причина всех трудностей в жизни. Я хочу оставить его». Йогамайя немедленно попросила принести панджику[138]. Посмотрев календарь, она решила покинуть тело на мугха шукла трайодаши, день явления Господа Нитьянанды. В тот день Госвамиджи ушёл куда-то послушать сатсангу[139]. Прежде, чем он вернулся, Йогамайя уже оставила тело. Она в тонкой форме очутилась перед мужем, попрощалась с ним и вошла в нитья-лилу. Виджая Кришна вернулся в ашрам и организовал обряд кремации тела жены. Часть собранного пепла после сожжения доставили в Харидвар, чтобы погрузить в Гангу, и другую часть — в Дхаку для сооружения самадхи.

Госвамиджи прибыл в Харидвар с несколькими учениками, одним из которых был Шридхара. После ухода Йогомайи Деви жизнь для Шридхары стала невыносима.

Однажды, сидя на берегу Брахмакунды в Харидваре, он плакал, переполненный воспоминаниями о тхакурани. Внезапно она явилась ему из воды Ганги и успокоила словами: «Почему ты плачешь обо мне? Вы сожгли моё тело и смешали его с пятью элементами, из которых оно состояло. Теперь я свободна. Я могу путешествовать по всей брахманде (вселенной). Сейчас у меня есть возможность делать всё то, о чём я не могла даже подумать, находясь в материальном теле. Итак, тебе не надо скорбеть. Я всегда буду присматривать за тобой». Сказав это, Йогамайя исчезла.

После кумбха-мелы в Харидваре Госвамиджи прибыл в Дхаку. В это время ему явился Нитьянанда Прабху и дал наставления: «В Гендарийском ашраме построй храм над самадхи с пеплом от тела Йогамайи. Установи в храме Нама-брахму и организуй Ему поклонение». Госвамиджи спросил: «Какое имя будет представлять Нама-брахму в храме». Нитьянанда ответил тем, что высветил в уме Госвамиджи золотые буквы следующей мантры.

Госвамиджи проповедал в соответствии с этим утверждением. Однажды он, подчёркивая важность поклонения Нама-брахме, сказал: «В соответствии с тантрой «Маханирвана» в поклонении Нама-брахме невозможно совершить севапарадху[141]. Всё, что нужно для поклонения Нама-брахме — это бхакти. Если один раз в день поклониться с любовью Нама-брахме, то нет необходимости в какой-либо пудже».