Сын ветра

12. Домой

К вечеру следующего дня буря улеглась и сильно похолодало. Об обмороженной руке Яхо напоминал только синяк вокруг металлической пластины. Тем не менее Изабелла сделала какую-то мазь для него – из еловых иголок, каких-то трав и воска.

– Ничего, – ворчала она, накладывая мазь ему на руку. – Хорошая мазь, потом другим пригодится.

Яхо довольно жмурился, даже не думая возражать. Ему нравились ее прикосновения. Он даже почти решился сказать ей, что у него зверски саднит горло, но всё боялся её утруждать, зная, что нормально восстановиться она не сможет.

Все-таки она права, женщине-целителю гораздо сложнее, чем мужчине. Но если бы она была его женой… он бы с огромным удовольствием восполнял ее резерв. Эта мысль все прочнее утверждалась в его голове. Раньше он вообще женщин не замечал, а теперь Белла завладела всеми его мыслями. Раньше, засыпая, он представлял всякие конструкции, а теперь – её нежные губы и не только. И самое страшное, он даже не хотел себе запрещать думать о ней. Наоборот, мечты становились все более неприличными, и поутру ему было стыдно за них. Но вечером он снова закрывал глаза…

Делегация из замка Нефф прибыла через неделю. Максимилиан Оберлинг, хозяин замка, был слишком стар, чтобы примчаться лично, и прислал сани и упряжку крупных псов. Да, зимой это было самое быстрое средство передвижения. Правил ими Руд, который, пока Яхо и Белла одевались, с восхищением рассказывал отцу, как славно он добрался до замка: ветер его подгонял в спину, а в опасных местах удерживал от падений. А буря началась в тот самый миг, когда за ним захлопнулись ворота.

Яхо запомнил поездку в санях на всю жизнь: приходилось держаться изо всех сил, чтобы не вылететь на снежных горках, да прижимать к себе хохочущую Беллу, укутанную в кучу одежек. Его тоже заставили надеть меховой тулуп, и еще руку правую обмазали барсучьим жиром и обмотали шалью на всякий случай. Ветра не было совсем, снег вокруг искрился на солнце, мороз щипал щеки, но Яхору было тепло, ведь Белла крепко прижималась к нему.

А у замка их уже встречали Аяз и этот бесов Стерлинг, чтоб его разорвало.

– Роберт? – удивлённо вскинула брови Белла, выпорхнув из саней прямо в руки галлийца. – А ты здесь что делаешь?

– Я волновался за тебя, птичка. Чуть с ума не сошел! Искал тебя повсюду!

Яхо ревниво заметил, что они общаются как-то очень свободно. Ему это не понравилось.

Аяз стиснул дочь в объятиях, укачивая, словно дитя. Он выглядел очень усталым. Яхо стоял в стороне, не зная, что ему делать. Как назло, горло перехватило, он, словно специально обращая на себя внимание, стал давиться кашлем.

Аяз тут же отпустил Беллу и так же крепко прижал к себе Яхора.

– Дети, я чуть с ума не сошел, – бормотал он. – Яхо, что с горлом?

– Всё хорошо.

– Я слышу, как хорошо. Быстро в дом.

Руд отправился в деревню на своих двоих (а потом, возможно, и на четверых), псов отвели в конюшню, а молодых людей – в замок, где их снова принялись обнимать – причём обоих в равной мере.

Явно переволновавшийся Аяз (Яхо впервые видел его таким несобранным) вцепился в приёмного сына, заставляя его открыть рот и показать горло.

– Белла, в самом деле, ты же целитель, – ворчал он. – Тут почти ангина.

– Дадэ, я руку лечила, – оправдывалась девушка. – Сил больше ни на что не хватило.

Они как-то по-особенному переглянулись с отцом, и он кивнул.

– Яхо, будешь горло полоскать и микстуру пить, – наконец, проворчал недовольный Аяз. – Я на Максимилиана потратился. Суставы его подлечил. Плохо, что Вики нет со мной. Если дня через два лучше не станет, посмотрю еще раз. Или Белла. Лишь бы жар не начался. А с рукой что было?

– Обморожение, – пояснила Белла быстро. – Очень сильное. Ещё бы пара дней – и гангрена.

– Дай поглядеть!

Яхо закатил глаза: ох уж эти целители! – но послушно закатывал рукав.

– Яхор, конструкцию надо менять, – тут же посоветовал Аяз. – Соприкосновение металла с кожей может дать проблемы и на морозе, и при жаре.

– Можно ампутировать, – с готовностью предложил Яхо, который все это прекрасно знал, но считал, что у него все идеально. – У меня протез готовый в мастерской есть… был. От мастерской что-то осталось? А ангары? Они не тронули ангары? А канцлер, он?..

Его голос дрогнул, вспоминая отчаянный прыжок рыжей рыси. Вряд ли после выстрела в упор можно выжить.

Аяз отвел глаза, поправляя рукав приёмного сына.

– Мы не успели, – тихо сказал он. – Слишком поздно было. Я целитель, но не волшебник. Джерри остался с матерью… Бригитта… она очень плоха.

Всхлипнула Белла, пряча лицо на груди у Стерлинга, который ласково гладил ее по плечам. Отвернулся суровый седой старик с тростью – лорд Оберлинг. Поджала губы леди Милослава, его жена. В этом доме все любили неугомонного Кирьяна Браенга.

– Что ж, он ушёл вслед за Эстебаном, – тихо сказала пожилая леди. – Он всегда был самым верным его слугой.

Лорда Максимилиана-старшего Яхор видел впервые. До этого только с его сыном общался. Сыновьями. Теми самыми, которые крылья делали. Тот, который Себастьян, у них в мастерской часто бывал, а Макс был слишком занят – как-никак начальник ловчей службы столицы. Назначили его недавно, потом прочили должность главы департамента безопасности, поэтому тот никак не мог позволить себе отдых. К тому же у него жена беременная.

Самый главный Оберлинг Яхора пугал: мрачный, с орлиным носом и тяжелой тростью, он смотрел так пристально, что Яхо начинал вспоминать все свои прегрешения. Особенно одно: слишком рьяный интерес к его внучке. Кажется, все, что было в башне, стоило забыть. Во всяком случае, тот же Стерлинг горячо благодарил Яхора за спасение "младшей сестры" и называл героем. Да еще Беллу за руку постоянно пытался ухватить.

Яхо страдал. Ему хотелось Стерлингу сломать его аристократический нос. Но не успел – бедняга сам кубарем свалился с лестницы. Белла его потом лечила.

А Яхору лечение не понадобилось: на следующий же день горло болеть перестало. Лучше бы болело, и Белла лечила бы его, а не этого… длинного.

Столичная ловчая служба в лице Макса-младшего вежливо попросила Яхо и Бель сидеть в замке Нефф и не высовываться, а Стерлинга она ни о чем не просила, но тот настырно ухаживал за Беллой и никуда уезжать не собирался. Яхор от нечего делать наладил в замке все дверные механизмы, смастерил выдвижную лесенку в башне, починил музыкальную шкатулку леди Милославы, но от себя спрятаться так и не смог.

Если бы Белла хотя бы подала знак! Но она ни словом, ни взглядом не дала понять, что между ними может быть что-то большее, чем отношения брата и сестры. Что ж, Яхо навязываться не умел. Ему проще было отступить в тень и позволить Стерлингу банковать. Только на душе было так погано, что он не выдержал – пошёл каяться к тому, кто никогда его не обманывал.

– Аяз-дэ, я люблю Изабеллу, – прямо сказал ненавидевший увертки и ложь Яхор. – Не как сестру.

– Я заметил, – спокойно ответил Аяз. – Я не против.

Яхо растерянно хлопнул глазами. Такого ответа он не ждал.

– А-а-а…

– Если она согласится – женись.

– Но я…

– Ты отличный инженер. Изобретатель. Джеральд теперь, после смерти отца, возьмёт на себя все его проекты. Поверь, твоя карьера будет стремительной.

Аяз успокаивающе улыбнулся сыну. Все складывалось так, как он и планировал. Яхор – лучший муж для его дочери. Как-никак, он сам его вырастил. Конечно, мальчику придётся нелегко: Белла своенравна, упряма и несколько избалованна. Не так упряма и своенравна, как ее старшая сестра, но тоже не нежный цветочек. Даже если кажется таковой. У Яхора два пути – приструнить ее или прогнуться. Оба варианта Аяза устраивали.

После такого разговора Яхору совсем не стало легче. Надо было как-то собираться с мужеством и попробовать оттеснить в сторону Стерлинга, но что он, по сути, сирота из нищего стана, может противопоставить аристократу? К тому же Яхор знал, что он не красавец. Это вон Аяза-дэ нравится женщинам. И дети его все красивы. А Яхо никакой.